– Подождите-подождите, так это получается, что у нас в таверне камин из головы Алдаго?на? – спросил я.
– Да, я полностью подтверждаю это, – ответил Кар. – Ну ладно, у нас еще много дел, надо выковать тебе топор.
Вернувшись в жилище гнома, мы прошли по коридору в помещение, где находилась винтовая лестница, ведущая вниз. На приличном расстоянии в глубине была мастерская Кара, здесь можно было найти любой инструмент: от маленькой иглы до большого молота. В главном углу правой стены я заметил потухший камин, и, обратившись к Кару, спросил:
– Я думал, вам понадобится огонь, чтобы раскалить металл.
– Конечно-конечно, как же без огня, только он нужен особый. Сходи в соседнюю комнату и найди запечатанный кувшин с надписью «Оти?ла ге?бо оти?ла нау?тис, – Кар протянул мне листок с надписью.
Я с интересом вошел в комнату и в поисках кувшина разглядывал разные пузырьки и кувшины. Нужную мне тару я обнаружил на деревянном стеллаже. Принеся кувшин Кару, я спросил:
– Что за странное название у кувшина? Что оно означает?
Кар улыбнулся и сквозь улыбку произнес:
– Разве ты не знаешь рунного языка? Здесь написано «огонь». Ну ничего страшного, на своем пути ты научишься обладать рунным языком. – Взяв кувшин, Кар открыл туго запечатанную пробку. Резкий запах, вырвавшийся из кувшина, заполнил всю комнату, и я вспомнил этот запах, он был в точности похожий на запах красной жидкости, последние капли которой спасли Эризо?на. «Ничего себе, сколько много жидкости», – подумал я. Мои размышления перебили слова Кара.
– Положи свой месяц и металл Ими?ра в камин и отойди в сторону.
Я сделал в точности как сказал Кар. Старик подошел к камину и начал брызгать красной жидкостью на металл, произнося слова:
«Оти?ла ге?бо оти?ла нау?тис,
перто оти?ла, ие?ра ву?ньо и?сса сау?лу» – слова, произносимые Ка?ром, слышались как заклинания. Через какое-то время появились первые искорки, которые начали разгораться все сильней и сильней, разгоняя частицы холодного металла. Как только металл разогрелся до нужной температуры, Кар, взяв его щипцами и положив на наковальню, начал обстукивать его молотом. То ли напевая какую-то песню, то ли продолжая читать заклинания, старик повторял действия раз за разом, нагревая и обстукивая металл. При отстукивании искры с металла разлетались по сторонам и затухали в пространстве – казалось, они исчезали в самом времени. Ни одна частица искры не коснулась ни одного предмета и не упала на пол. И вот когда лезвие для топора было закончено, и осталось только надеть на рукоять, Кар сказал:
– Мальчик мой, знаки рун – это не только буквы. Настоящий мастер из этих знаков может создать узор, который будет нести ту силу, что создает узор. И взяв молот меньших размеров, Кар начал отстукивать быстрыми несильными ударами углубление на основании лезвия топора. Когда дело было закончено, и лезвие отшлифовано, Кар поднял на меня запотевшее лицо и произнес: – Теперь важный момент: нужна рукоять. Но, чтобы топор слушался хозяина, ты должен намочить руки в этой жидкости и обтереть ими основание рукояти. Думаю, твой посох – это лучший материал для рукояти такого топора.
Я согласился, и Кар, взяв кувшин в руки, капнул по большой капле в каждую ладонь.
– Теперь полностью обмажь свои кисти друг о друга, возьмись за основание своего посоха, и вытирая, произноси слова «Ие?ра те?йвас оти?ла».
Обтерев полностью рукоять, я протянул ее Кару. Закрепив рукоять вертикально, Кар надел на нее топор, после чего от соприкосновения топора и рукояти раздался жуткий хлопок и я увидел, как топор сдавливает рукоять, соединяясь с ним заодно.
Взявши в руки готовый топор, я испытал настоящий восторг от работы мастера. Четко подогнанная рукоять была не слишком длинной и не слишком короткой, сохраняя баланс. На краю рукояти царственно сиял большой красный камень, от которого шел большой крюк, но больше всего я с восторгом любовался на загадочный узор лезвия. Он был полностью выполнен из рунических символов. Хитросплетенные между собой, эти символы создавали великолепную картину. Если бы я не знал, что это сплетение символов, то подумал бы, что это просто красивый узор, а не заклинание, несущее силу.
– Великолепная работа, мастер, – произнес я.
– Да, спасибо, Матс. Ты спас мою жизнь, и это мой подарок тебе. Теперь мы в расчете. Ну что, давай испытаем твое оружие, – ответил Кар.
– Конечно-конечно. Что, прям здесь? – спросил я.
– Нет-нет-нет, ты должен увидеть всю его мощь. Давай выйдем в долину.
Мы вышли на поверхность, где Кар сказал:
– А теперь ты должен знать, как управлять им. Лезвие, выполненное из металла Ими?ра, может рушить все на своем пути, даже могущественные скалы ему не преграда. Твой месяц, с другой стороны, позволяет топору вернуться к хозяину. Рукоять же указывает расстояние броска, топор может преодолеть путь, в сотню раз превышающую саму рукоять. Все зависит от силы броска, ты сам рассчитываешь расстояние полета орудия. А теперь давай, брось его, и посмотри, сможет ли оно разрушить вон тот большой камень на скале. Только прошу тебя, сделай это с намерением, не повредив ни одно дерево или животное. Целью должен быть только камень.
– Хорошо, – сказал я, и, перебрасывая топор из руки в руку, сосредотачиваясь бросил топор в пространство. Облетая могучие деревья, топор не задел ни одну ветку, ни одного листочка, и ударившись о большой камень, разрушил его в мелкую крошку и вернулся точно в мою руку. Удержав топор, я обратился к Кару:
– Скажите, а можно ли у вас попросить немного той красной жидкости? Я согласен на любое условие.
– Да, конечно. Я предвидел этот вопрос и захватил с собой пузырек. Держи. Пусть он оберегает тебя и твоих друзей на пути. Я раньше не знал его лечебных действий, только благодаря тебе я осознал его полную силу, – ответил Кар.
Взявши пузырек, я положил его в карман рядом с другим пузырьком, подаренным мне Мила?ной.
– Спасибо большое за вашу работу. Мне пора возвращаться за периметр Долины Великанов, – сказал я. Стоя на выходе из узкого ущелья, у меня возникла одна мысль: поможет ли топор, спуститься по отвесной скале на землю? Воткнув топор острием месяца, я спустился на расстояние вытянутого тела, держась за рукоять обеими руками. Собравшись с силами, я дернул за топорище, и топор, разрезая каменистую поверхность, опустил меня вниз.
«Отлично-отлично», – вслух произнес я, и, взглянув в небо, на котором солнце устремилось к закату, подумал: «Как высоко я могу подбросить топор, если опасность будет исходить сверху?» Раскрутив топор, я подкинул его ввысь. «Слишком сильно», – подумал я. И пока топор возвращался, я погрузился в размышление о дальнейшем пути.
Теперь мне нужно добраться до побережья. Между скалой Долины Великанов и горой у карьера проходило узкое ущелье. Но так как солнце почти зашло и наступала тьма, путь мог оказаться небезопасным, к тому же я не знал, через сколько вернется мой топор. И вдруг, вдалеке, я услышал раскат грома и через какое-то время увидел сильную вспышку молнии недалеко от меня, за которой последовал мощный треск, как будто небо разорвало. Тут же с неба начали падать птицы. «Лишь бы смерть пернатым не принес мой топор», – подумал я. Через какое-то время я услышал свист, а затем и увидел приближающееся с высоты мое оружие. Вытянул руку, и топор лег точно в нее. Уже почти в полумраке я разглядывал топор, есть ли на нем повреждения, и ничего не обнаружив, я повесил его за спину за крепление доспеха. «Ну что, нужно идти. Если и переждать ночь, то только не на открытом пространстве. В ущелье будет безопаснее», – подумал я. Войдя в ущелье и перебираясь по острым как лезвие камням, я вошел в середину ущелья. Небольшой участок имел неровную поверхность почвы, на которой в нескольких местах была растительность. Выбрав небольшой куст, я прилег под его ветками и погрузился в размышление о крепостном городе. «А ведь тысячи людей сейчас живут своей жизнью, кто-то считает вырученные деньги с продаж, кто-то укладывает детей спать, кто-то занимается любовью, и возможно, кто-то кого-то грабит. Интересно, где сейчас находится Алдаго?н?» – подумал я. Мне не терпелось рассказать ему о выжившем драконе. Под этими размышлениями я расслабился и уснул. Разбудило меня на рассвете громкое рычание. Открыв глаза, я увидел неподалеку волка с оскаленной пастью.
– Тихо-тихо-тихо, если здесь твое логово, я не нарушу твой покой, мне просто нужно пройти через карьер к побережью моря. Думаю, неприятности не нужны ни тебе, ни мне. Попробуем договориться?» – сказал я, пристально взглянув в волчьи глаза. – Ведь ничто не мешало тебе напасть на меня сонного, а раз уж ты меня разбудил, тогда давай договариваться. Мое предложение такое: ты позволишь мне оседлать себя, признавши меня своим другом, и мы отправимся к морю. Или наш спор рассудит битва, где победитель отведает плоть побежденного».
Волк держал свой оскал, и, продолжая рычать, двинулся ко мне. Не желая напрасных жертв, я вытянул руку вперед и произнес:
– Это твой последний шанс.
Подходя ближе ко мне, зверь пригибался все ниже и ниже и на расстоянии вытянутой руки полностью припал к моим ногам. Осторожно касаясь шерсти на голове зверя, я произнес:
– Это правильный выбор, друг мой. Отныне и во век ты останешься моим другом.
Волк нежно рыкнул и закрыл глаза.
Я немного потрепал волка, похлопал по его широкой спине, и, запрокинув ногу, оседлал животное. Судя по уверенной походке, волк не был против моего присутствия на своей спине. Пройдя несколько шагов, я обратился к волку:
– Ну что, друг, где твоя семья?
Волк пару раз рыкнул и, замотав головой, прибавил ход. Погода не была к нам благосклонна, через мгновение я почувствовал первые капли дождя, но хорошо, что он был несильный, и мы с новым другом продолжили путь. Примерно шагов через триста виднелся выход из ущелья, но неожиданно волк сбавил свой ход и раздраженно начал оскаливаться. «Что такое? Что случилось? Ты что-то чувствуешь, друг?» Присмотревшись, вдалеке я увидел целую стаю волков. На первый взгляд их было не меньше тридцати. Я достал свой топор и крепко сжал его в руке.
– Спокойно, друг, спокойно, идем вперед, – скомандовал я.
Волк, рыча, твердой поступью приблизился к стае. Волки разошлись в стороны, свирепо рыча, но не нападая. Впереди напротив нас стоял большой черный волк. Он настолько был свиреп, что его слюни, казалось, текли ручьем. Я спешился и сказал: «Всего один бросок». Не раздумывая, я швырнул свой топор в зверя. Но, то ли мой страх, то ли я не успел сосредоточиться – волку удалось уклониться от топора и броситься на нас. В этот же момент, увидев, как вожак бросился в атаку, вся стая рванула в битву. Двух волков я утихомирил сильными ударами рук в носовую часть звериной морды. Мой друг расшвыривал одну тушу за другой и крепко вцепился в смертельной схватке с черным дьяволом. Неожиданно резкая боль пронзила мою ногу. Одна из тварей прокусила мой сапог на левой ноге и, мотая головой, пыталась вырвать клочок плоти. Ударом своего топора я резким махом отрубил голову зверя. Хватка челюсти убитого волка была настолько сильная, что болтающаяся голова не отцеплялась, а нога начала неметь. Разозлившись, я швырнул топор в другого волка, оружие разрубило тело и, пролетев несколько шагов, уложило еще двух волков. Я оглянулся на своего друга, который в схватке с черным демоном вырывал клочья из его плоти. Но черному волку удалось вырваться, и, отбежав в сторону, прихрамывая, он снова бросился на друга. Я метнул свой топор в прыгающую черную тушу, но каким-то чудом зверю удалось увернуться, и топор только срубил ему хвост. В этот момент мой друг прыгнул и, вцепившись в глотку своего противника, рывком вырвал кусок плоти и сам упал замертво. Уцелевшие остатки стаи с визгом бросились прочь из ущелья. Подбежав к своему смертельно раненому другу, я закричал:
– Нет-нет! Не смей! Я не позволю тебе умереть! – Судорожно ища в кармане пузырек, я достал первый попавшийся и начал опрыскивать им раны своего волка. Немного отойдя от шока, я посмотрел на пузырек и понял, что это была не ало-красная жидкость, а пузырек, подаренный мне Мила?ной. Отшвырнув пузырек в сторону, я достал второй и влил большую каплю в окровавленную пасть волка. Взяв на руки растерзанное тело, я направился к выходу из ущелья. На выходе я положил тело на выступ в скале и сел рядом:
– Ничего-ничего, все будет хорошо, – приглаживая кровавую шерсть своего друга, повторял я. До темноты еще было несколько часов. Моя нога жутко болела, и я сорвал с ноги сапог и залил рану своей чудо-жидкостью. Теперь нужно будет спуститься к побережью и повернуть налево до отвесной скалы, и оттуда сделать свой заплыв. С заходом солнца волк начал помаленьку шевелиться.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Оставайся здесь, я обязательно вернусь, обещаю. – И, повернувшись, начал спускаться на побережье. Нога еще болела, и спуск был тяжелый, но как только появилась луна, боль начала рассеиваться. Подойдя к черной вертикальной скале, я посмотрел наверх, но не обнаружил никакого признака входа. «Ну что ж, придется все-таки совершить заплыв», – я стукнул несколько раз ногой о камни, проверяя, зажила ли рана. «Все хорошо», – подумал я, боль была несильной, и я снял с себя доспехи, положил топор и зашел по колено в воду. Луна еще не вышла из-за гор, и, решив проверить плавучесть своего костюма, я сделал небольшой заплыв вдоль побережья. Действительно, костюм удерживал тепло тела и не пропускал воду, движения в нем были легкие и быстрые. Выйдя из воды на берег, я услышал вой волка. «Значит, ты в порядке, друг мой», – подумал я и завыл в ответ.
После моего непродолжительного воя я увидел выходящую из-за гор луну. «Ну вот и ты, попутчица», – подумал я и с разбегу бросился в воду. Быстрыми движениями рук я разгонял воду из-под себя. Не знаю, сколько махов прошло, но, остановившись, я посмотрел на скалу, и, снова не увидев прохода, я продолжил свой путь по глади моря. Чем дальше я отплывал от берега, тем неспокойней становилось море. Вскоре волны стали бушевать и захлестывать меня с головой. Сквозь пелену водной стихии я пытался разглядеть вход в скале. Наконец, когда мои силы уже почти иссякли, я разглядел небольшое сияние на темной скале. Прикинув расстояние, откуда падал луч света, я поспешил к берегу. Соленые брызги бушующего моря стегали меня по лицу. И тут я понял, что все мои усилия были тщетны, я просто греб на одном месте. Не понимая, что происходит, и разозлившись от собственного бессилия, я заорал. Сквозь шум воды и собственный крик я услышал вой моего друга, который придавал мне силы, но что-то непонятное держало мои ноги в пучине темного моря. Я глубоко вдохнул, набрав как можно больше воздуха, и нырнул в бушующую стихию. Тут же меня окутала неизвестная толща, в которой я почувствовал какое-то существо, тянувшее меня вниз. Через какое-то время раздался свист, а затем и треск в ушах, и неизвестное существо выпустило меня из объятий. Как стрела из натянутой тетивы, я вылетел на поверхность моря и, не раздумывая, погреб к берегу. Не доплывая несколько махов, я потерял сознание и очнулся уже под утро вдалеке от того места, где оставил свои вещи. «Главное, что я живой», – подумал я. Дышать было тяжело, и очень хотелось пить, сухой язык, казалось, распух и не помещался во рту. Я начал обследовать ближайшие скалы в поиске мха. В одном месте из-под небольшого камня мне попался краб. Оторвав его клешни, я засунул их в рот и, разжевывая, продолжал свой поиск растительности. Наконец я обнаружил небольшой участок со мхом и, вырвав небольшой кусок, положил его в рот. Через какое-то время моя слизистая оболочка начала приходить в норму, выделяя слюну, и я отправился на поиски своих вещей.
До скалы, где лежали вещи, было примерно шагов пятьсот. Издалека эта скала ничем не отличалась от многих других. Единственное, что в ней было не так, – это вертикальная часть отшлифованных камней, без выступов и впадин. Я помню, что, глядя из воды, отражающийся свет луны исходил с левого края. Размышляя, я подошел к скале и с удивлением посмотрел на свои вещи: на них гордо лежал волк. «Хороший охранник, – подумал я. – Действительно, друг». Увидев меня, волк оскалил пасть. Я крикнул:
– Что ты? Что ты?! Это же я, твой друг!
Не зная, что ждать от волка, я подошел еще ближе со словами:
– Спокойно-спокойно, это я, твой друг. – Со всей храбростью я обнял могучую шею волка. Он облизал мне щеку и успокоился.
