Подойдя к рабочему столу, Дес кашлянула, но директор лишь отмахнулся. Она опять кашлянула.
– Деста, у меня прием после обеда, – проворчал директор. – Поэтому я попросил бы вас…
– Доктор Навуш, дело не терпит, – перебила Дес. – Вы должны отозвать все автономные химические лаборатории.
Директор поднял глаза.
– Мы нарушим ход испытаний.
– Но не сорвем их. Вы не понимаете…
– Не понимаю, – подтвердил директор. – Деста, чего вы добиваетесь? Искусственный разум – ваше детище. Сорвете испытания – ответственность ляжет целиком на вас. И груз будет непосильным.
– Я должна проверить каждую АХЛ. Это очень важно.
Директор постучал пальцами по столешнице.
– Деста, я удивлен. Что не так с лабораториями? Кажется, к ним нареканий нет. Они исправно передают данные о заборе и составе проб. Зачем увеличивать и без того возросшие расходы? Взгляните на смету. Исследования искусственного разума обходятся концерну непомерно дорого. А это просто параинтрал!
– Простите, что побеспокоила, – Дес сжала зубы, – доктор.
– Может, вам стоит отдохнуть? Вы не жалеете себя. Возьмите отпуск.
– Успею.
– Кибернетическое подразделение не развалится без вас.
Дес вышла.
– Дес, что случилось? – осведомилась Джами. – Вы огорчены…
– Директор так и не предложил сесть.
Джами развела руками.
– Помните, – Дес вытерла увлажнившиеся ладони о брюки, – как мы радовались, когда системный компьютер Базы передал первичное управление Синту-Б?
– Боюсь, не помню. – Джами улыбнулась. – Меня еще не перевели сюда.
– Ну не страшно.
Дес зашагала к начальнику конструкторского подразделения доктору Прайне Велмин.
Прайна просматривала листы с чертежами автономной химической лаборатории. Сведения о взятых пробах породы, передаваемых всеми Синтами-АХЛ, сопровождал шум. Приборы системного компьютера его не улавливали, Синт-Б определял в нем непредусмотренный дополнительный поток данных. Этот поток не удавалось обработать.
Предполагая, что имеет дело с возникшим от старения параинтрала собственным шумом искусственного разума, Прайна вывела на голографический экран объемное изображение Синта-АХЛ. Программа моделировала разложение параинтрала. Привычный итог не удивлял. Распад цепей составлял около пяти тысяч лет. Искусственный разум мог, не утрачивая свойств, около пяти тысяч лет выполнять заложенные в него поведенческие навыки.
Шум опровергал выводы программы. Прайна собиралась сообщить о неприятном открытии директору. От обдумывания отчета, объясняющего необходимость исследовать Синты-АХЛ, ее отвлекла Дес, ворвавшаяся в мастерскую с лихорадочно блестящими глазами. Приветствие застыло у Прайны на губах.
– Мне требуются заглушки. – Наполнив водой одноразовый стакан, Дес свела брови. – У нас чрезвычайное происшествие.
– Чрезвычайное происшествие? – Прайна моргнула. – Заглушки? У нас Синты-АХЛ…
– Заглушки на внешнюю цепь связи. – Дес сдавила стакан, и вода полилась на пол. – Заглушки. Это ведь просто, Прайна, дорогая. К вечеру. Или к полудню, а?
ii
Сложив оборудование в грузовой отсек электрокара, техники укатили. Оставшись одна, Ули прилепила никотиновую жевательную резинку к буру. Полумрак душного тоннеля осветили две точки фар. На нее нахлынула тоска. Она не увидит источника модулированного сигнала. Перед внутренним взором за покровами почвы обнажались древние памятники, с лежащими вокруг чудовищными останками – черепами и костями вымерших обитателей Торлоны.
Электрокар затормозил. Им управлял не сменщик, а кибернетик Ховил Арес. Взяв чемоданчик, он направился к горнопроходческому комбайну. В груди Ули заклокотала ярость. Сжав кулаки, она преградила Ховилу путь.
– Арес, что ты намерен делать?
– Забрать Синт-ГПК4 для исследований, – ответил Ховил. – Какие сложности?
– Еще скажи, что ты не знал о поломке с самого начала, – прищурилась Ули. – Ведь знал, признайся!
– Я всего лишь выполняю распоряжение доктора Бойтрам. А теперь, Кифтор, не мешайся.
Ховил поднял крышку двигательного отсека, в глубине под отдельной защитой зеленели жилы Синта-ГПК4. Удалив крепления, он отсоединил цепи.
– Кифтор, прими.
Ховил протянул прозрачный сосуд. Прежде Ули не доводилось держать искусственный разум. Она рассматривала сплетения параинтрала, похожие на множество хитроумных узлов. Они казались тягучими и подергивающимися.
Вытащив из чемоданчика новый искусственный разум, Ховил установил его в нишу. В руках появился планшет. Отладочная программа вывела на дисплей сменяющиеся строки. Опрос цепей выдал удовлетворительные показания.
– Надо отметить замену, – Ули отдала Синт-ГПК4. – Иначе у меня будут неприятности.
– Потом. – Ховил спрятал в чемоданчике Синт-ГПК4. – Доктор Бойтрам займется этим.
– Подожди! – Ули набрала код на мобикоме, и дисплей отобразил лицо Дес. – Доктор, твой Арес забирает ГПК4!
– Правильно, Ули, расслабься. – Дес прикрыла глаза. Она уже устала, хотя до полудня было еще далеко. – Передай ему, чтобы отнес ГПК4 в мастерскую Прайны.
Прайна выслушала Дес, забыв о предполагаемом старении параинтрала. Если дополнительный поток данных не был шумом, исследование Синтов-АХЛ теряло смысл. Посмотрев на техников, обсуждающих изготовление заглушки, она стиснула запястье Дес.
– Я хочу увидеть многогранник, хочу увидеть причину оживления Синта-О и Синта-ГПК4. От одной мысли об оживлении мне не по себе. Я так волнуюсь…
– Ты что – Ули? – Дес передернула плечами. – Почему вы обе постоянно волнуетесь?
– Не постоянно, – поправила Прайна. – Только сейчас. По крайней мере, я.
– А я все сомневаюсь… – Дес прикусила губу. – Я ведь так и не сказала директору о многограннике. Испугалась, что уязвимость искусственного разума к вмешательству извне помешает внедрению параинтрала в производство.
– Конечно помешает! – согласилась Прайна. – И мне придется разобраться с Синтами для роботов… Хорошо, что ты предупредила меня насчет многогранника.
Дес поманил Прайну к выходу из мастерской.
