Книги жанра аллюзии
"МаринАманиЯ" - это не только стихотворения о многочисленных гранях проявления любовных переживаний женщины (от зарождения чувства до его болезненной трансформации в ненависть, страх, борьбу, до потери желания жить и мнимого успокоения, через осознание себя возлюбленной, женой или матерью, через отчаяние, надлом, обморожение и осторожное оттаивание), которые являются общими что для представительни…
"МаринАманиЯ" - это не только стихотворения о многочисленных гранях проявления любовных переживаний женщины (от зарождения чувства до его болезненной трансформации в ненависть, страх, борьбу, до потери желания жить и мнимого успокоения, через осознание себя возлюбленной, женой или матерью, через отчаяние, надлом, обморожение и осторожное оттаивание), которые являются общими что для представительни…
Две юные нимфы. Побег из перенаселенного города в сладость юга. Море, солнце… Фантазии становятся явью в дурном зное. Но любой отпуск когда-то подходит к концу.
Игрушки-поросята из мягкого фетра. Шагают они весело, вдыхая аромату летних лугов. Находят игрушки волшебного гриба и внимают его тоненьким веяниям. Является ОНА. Чудесница искусница сердечных дел. Все млеют и пропадают в метаморфозах симпатии, чтобы когда-то снова явиться, но уже с обновленными духовными матрицами.
Эмбрионы Кругом жужжат пчелы. Тревога нарастает. Странные трупы на улицах Петербурга... Это явь? Главным героям придется "выползти из матки" собственных страхов, чтобы узнать правду об окружающих и о себе. Рождение. Цикл повторяется? Возможно ли его разорвать? Содержит нецензурную брань.
Вадим Месяц не идет на поводу у готовых контекстов – он создает их сам. По словам Алексея Парщикова в его поэзии «есть целый заповедник ситуаций, никогда до этого не попадавших в чье-либо поле зрения». Месяц сознательно уклоняется от модных массовых трендов, остается в поле своей игры, расширяя и усложняя ее. От попыток создания архаичного эпоса и мирового фольклора до бесконечных постмодернистски…
Вадим Месяц не идет на поводу у готовых контекстов – он создает их сам. По словам Алексея Парщикова в его поэзии «есть целый заповедник ситуаций, никогда до этого не попадавших в чье-либо поле зрения». Месяц сознательно уклоняется от модных массовых трендов, остается в поле своей игры, расширяя и усложняя ее. От попыток создания архаичного эпоса и мирового фольклора до бесконечных постмодернистски…
Рассказанная отпрыском могучего Тифона и змеедевы Эхидны хроника его злоключений: преследуемый заклятым Гераклом покидает лукавец Пелопоннес и находит пристанище в изобильной Колхиде, где обустраивает семейное гнёздышко с очаровательной дракайной Пирцецхли, вступает в службу к царю колхов благородному Аэту, оказывается втянут в сплетённую критским деспотом Миносом зловредную интригу с участием под…
Наверное, это всё же сказка, но очень похожая на жизнь; без прямых намёков, но с аллюзиями, главная из которых зашифрована в эпиграфах. Вторая аллюзия – путь на восток – не имеет единственного исторического или литературного первообраза. И личности, встреченные на «пути», не известны никому, хотя и узнаваемы. А сама сказка написана не только в память о двух великих гражданах нашей Земли и не тольк…
Самый необычный роман мэтра французского детектива. Мишель Бюсси предпринимает попытку расследовать смерть человека, ставшего символом Франции – Антуана де Сент- Экзюпери, и делает он это в привычной для себя игровой форме. Неван, пятнадцать лет назад получивший летное свидетельство и с тех пор ни разу не поднимавшийся в небо, и сыщица-стажерка Анди получают неожиданное предложение: заняться рассл…