Очередная книга — это сборник анекдотических историй, щедро наполненных сарказмом, иронией и юмором, а также, что сразу заметит внимательный читатель, житейской правдой и мудростью. Автор полагает, что книга вынудит даже скептика не раз залиться гомерическим хохотом или, по меньшей мере, по-доброму улыбнуться. Так что читайте и улыбайтесь, ибо серьёзное лицо — еще не признак глубокого ума и тем бо…
Я всегда знала, что Захар Давыдов – бабник, циник и редкостный нахал! Невероятно притягательный нахал, перед которым невозможно устоять! Но я совершенно не собиралась заводить с ним каких-либо отношений! Пока по нелепому стечению обстоятельств меня не задержали патрульные ночью, в парке, за хулиганство… Содержит нецензурную брань.
Я всегда знала, что Захар Давыдов - бабник, циник и редкостный нахал! Невероятно притягательный нахал, перед которым невозможно устоять! Но я совершенно не собиралась заводить с ним каких-либо отношений! Пока по нелепому стечению обстоятельств меня не задержали патрульные ночью, в парке, за хулиганство... Содержит нецензурную брань.
Разножанровый охват темы свободы и личности, характерный для этой книги, многогранно отражает окружающий мир с присущим автору чувством оптимизма, драматизма и юмора. Лирическое «Я» автора – его батискаф свободы – пытается вырваться из глубин подсознания, преодолеть социальные и космологические пределы...
Главный герой - ученик школы отправляет жалобу в минпросвещения, и на неё выезжает посол. Главный герой активно высказывает своё мнение о современном образовании и о понятии любви.
Небольшая история о том, как любопытство вернуло потерянные воспоминания.
У Модеста Петровича все идет по уже протертому до дыр графику. Но однажды... Удар в грудь - простая и всем известная мысль сшибает героя с еще теплой ото сна простыни и меняет течение всей жизни, и самого его. Мысль о смерти.
У Модеста Петровича все идет по уже протертому до дыр графику. Но однажды... Удар в грудь - простая и всем известная мысль сшибает героя с еще теплой ото сна простыни и меняет течение всей жизни, и самого его. Мысль о смерти.
Василиса желала утереть нос брату и получить наследство от бабки первой. Константин хотел заполучить ее. И когда она затеяла собеседование кандидатов в мужья, он посчитал за честь испортить ей все свидания. *** – Справку от врача принесли? Наследственные заболевания имеются? Нет, с близорукостью не подходите. Мне нужен здоровый муж. Следующий! Мужик, наш охранник Витя, подрывается и зло сжимает ку…
"Ангел мира" заключает и нравоучение, и комедию. Написанный в начале нового тысячелетия, он поражает нас своей непреходящей свежестью и актуальностью заявленных в нём тем. Стилевая "вставка", "сказка", "роман", "детектив", "художественная проза", "дневник", "пьеса", "авангард", "записная книжка". Дебют выпускника Литинститута. В качестве бонуса тексты "Нас не будет там после", "Плоть" и другие, а …
Однажды в Абрау-Дюрсо жила добродушная курочка по имени мадам Пуле. Беззаботная жизнь текла на благо её, но вдруг из ниоткуда появился обаятельный хитрец - таракан по имени месье Тараканьё. Хитрец уговорил курочку пустить его в свой домик. Добродушная курочка согласилась. Однако вскоре мадам поняла, что таракан её обманывает. Курочке пришлось наказать хитрого месье. «Мадам Пуле» дарит важный урок …
Кто я такой? Графоман со стажем, и предлагаю вам прочесть мою личную автобиографию. Я ничем не отличаюсь от других "писателей". Люблю всё, что любят другие люди: деньги, славу и секс. Ну, ещё группу Ленинград. Ну, что ж, вы прочтете из моей автобиографии все отличительные признаки графомана. Теперь вы будете экспертом по графомании. Знаю, что вы уже давно специалисты по политологии и вирусологии. …
Кто я такой? Графоман со стажем, и предлагаю вам прочесть мою личную автобиографию. Я ничем не отличаюсь от других "писателей". Люблю всё, что любят другие люди: деньги, славу и секс. Ну, ещё группу Ленинград. Ну, что ж, вы прочтете из моей автобиографии все отличительные признаки графомана. Теперь вы будете экспертом по графомании. Знаю, что вы уже давно специалисты по политологии и вирусологии. …
Зов Любви заглушает томление души о свободе, неведомой сердцу, средоточию человечности земели, очарованного зовом плоти, радости человечности, возмущающей стремление разума не допустить вражды целомудрия души и варварства человечности. И приходится любви навевать душе, возмущенной беспутством человечности, сон великодушия. Любовь берет душу, как малое дитя на руки, убаюкивает, погружая в сон разум…