Книги жанра очерки
Это сборник коротких очерков и литературных зарисовок – плодов мысленных рассуждений автора в минуты «простоя», поездок в транспорте, в моменты «безвременья», когда любые мелкие события и происшествия вызывают к жизни разные, серьёзные и поверхностные, ассоциации… Это в некотором роде её ДНЕВНИК, тот, которого, на самом деле, никогда не было. Не «высокая» литература, а просто моментальное «чтиво»,…
Биобиблиографический указатель трудов Людмилы Ивановны Шерстовой, профессора кафедры российской истории Национального исследовательского Томского государственного университета, известного ученого-тюрколога, включает очерк о научно-педагогической, административной и общественной деятельности ученого, список трудов, список подготовленных под ее руководством и консультированием диссертаций, а также п…
«Раньше я уже говорил о том, что Ницца – город, порожденный шальными деньгами, карточным азартом, глупой модой и безумными прихотями приезжих богатых людей, пресыщенных до одурения всеми грубыми радостями мира. Поэтому ничего нет удивительного в том, что в Ницце никто ничего не создает и ничем не занимается, кроме сводничества, стрижки и бритья, отдавания квартир и комнат внаймы, альфонсизма, коми…
«…Я знаю одно: в нашей деревенской, крестьянской жизни, в будничном ее обиходе чрезвычайно редко встретится вам такое явление, которое бы вы не могли тотчас привести в связь с общим ходом жизни деревенского дня, так и с каждою крошечною частностью, из которых этот день соткан; в глубине этих частностей всегда отыщется центр, главное, вокруг которого группируются эти частности, которое окрашивает и…
«…Смысл событий для нас, русских, только в том, чтобы человеческая Россия была возвращена человечеству. Смысл мировых событий в отыскании и восстановлении нарушенного с 1914 года мирового равновесия. А это и значит – возрождение России, главной основы равновесия. России не было все эти годы, и теперь уже преступно не понимать и не видеть, к чему это привело всех…»
«Москва изменилась. Прежде в мыслящей ее половине жили немцы; теперь мыслящие люди православны в высшей степени…»
«Вы, может быть, не забыли еще письма балерины Карсавиной в „Сидней таймс“, приведенного и у нас, о немецкой фильме „Патриот“. С благородной стремительностью славная российская танцовщица стала на защиту памяти несчастнейшего из государей российских, Павла Петровича…»
«… В очерке намечена одна из основных тем всего цикла – тема „болезни русского сердца“. Так Успенский определяет моральное состояние, которое было характерно для различных слоев русского общества пореформенной поры, в особенности для интеллигенции. Успенский показывает, что падение крепостного права было вместе с тем „отменой целой крепостной философской системы“. Оно способствовало пробуждению в …
«…Корнилов – ось русского послереволюционного бытия. Наша внутренняя ось, вокруг которой вертится все. Другой нет никакой. И если будет воскресение России – оно будет в том, как остатки нации изгнания, точно лохмотья живого знамени, сочетаются в одно с нацией…»
«Изредка в мире нашем являются люди, которых я назвал бы весёлыми праведниками…»
«…Марфа давно знала, что ей всю жизнь придется скоротать на черной лестнице, по заднему ходу; поэтому-то ее нисколько не удивила ни атмосфера черной лестницы, ни мерзлые рубцы льду и сору, ни ушаты с мерзлым сором и воткнутой в них метлой, ни лари, из которых несет разлагающейся провизией, – все это в ее понятиях иначе и быть не могло. …»
«Крупные губы, полуоткрытый большой рот, безвольно-вдавленный подбородок и маленькие глаза, упорно глядящие сквозь стекла пенсне без ободков, – невыразительное и незначительное лицо молодого человека с впалой грудью, который мог бы быть и страховым агентом, и маленьким чиновником… Это и есть портрет убийцы Столыпина…»
«У меня был маленький, беленький котенок, на которого приятно было смотреть в минуты грусти. Вся его нехитрая жизнь была сплошной иллюзией: ни одного предмета не видел он таким, каков он есть, а вкладывал в него самостоятельное и очень интересное содержание. Поскребывание ножом он считал за несомненное приближение добычи или врага, настораживался, следил, прицеливался и нисколько не огорчался и не…
«Целый день от Оша до Тарба, потом до Лурда и Пьерфита карабкался поезд в гору. В Пьерфите пересели в электрический вагон и доползли к сумеркам наверх в горный курорт Сен-Совер-Лебен. И во всю дорогу, то следуя рядом с ней, то ее пересекая, извивались и мелькали под мостами мелководные, быстрые, каменистые горные реки, стремительные речки, торопливые шумные ручейки, а вдали пенистые, узкие каскады…
«Полем, по грязной осенней дороге, шёл высокий, бородатый мужик, согнувшись под тяжестью большого мешка на спине. Сосредоточенно глядя себе под ноги, он крупно шагал по грязи и, прислушиваясь к топоту лошадиных ног сзади его, думал: “Кто это там едет?”».