Красивая проблема

1. Антон

(В тексте содержится ненормативная лексика и очень откровенные постельные сцены. Обратите внимание на тег МЖМ!)

Не люблю выбираться в город. Суета, пробки, вечно несущиеся куда-то люди, никого и ничего не замечающие вокруг себя. Уткнутся в свои сраные телефоны и все! Нет человека! Неужели мир вокруг, который реальный, который можно понюхать и пощупать, менее интересен?

Поэтому я живу в деревне. Это был мой осознанный выбор. Когда-то давно и я был городским парнем. Ходил в бары, клеил телок, убивал людей за вознаграждение. Каждый день, как последний!  Такой адреналиновый темп быстро измотал и меня, и брата.

Заработав достаточно денег, мы, почти не сговариваясь, уехали жить к родителям. Небольшой поселок Ивушки в стопятидесяти киллометрах от мегаполиса пришелся нам по душе.

К переезду в глушь нас подтолкнула еще и беременность Катерины – нашей с братом общей девушки.

Ох, блять, это вообще странная, скажу я вам, история десятилетней давности.

Это я познакомился с Катенком в стрипклубе. Я промышлял заказными убийствами на пару с младшим братишкой, а она мандой шест полировала. Снял ее разок, затем другой. Понравилась она мне. Мордашка симпатичная, сиси – уверенная четверочка, ноги от ушей, дырочки рабочие. Что мне еще надо? Тогда больше ничего и не надо было, драл ее и в хвост, и в гриву.

Потом стал ее спонсировать постоянно, перевез ее в нашу с Дэном квартиру из ее обшарпанной общаги. Стали все вместе жить.

Из клуба она, естественно, уволилась по моему приказу. Нечего перед другими мужиками голой жопой вертеть, когда свой мужик вечно голодный.

Катька была девушкой верной, я бы даже сказал, порядочной, учитывая ее проститутское прошлое. Вела себя скромно, поводов для ревности не давала. Только стал я замечать, что она на Дэнчика засматривается. Да и братец мой слюни на нее пускал так, что пару раз, я чуть в морду ему не дал.

Трудно не смотреть на полуголую девочку с потрясной фигурой, когда она мимо тебя шныряет туда-сюда по двухкомнатной квартире.

В тот день похмелялись мы все втроем после Катькиной днюхи, перепились все снова, как мрази. Я и сам не понял, как так вышло, что отодрали мы с Дэнчиком девчонку вдвоечка.

Катенку понравилось, а мы с Дэном наутро в глаза друг другу смотреть не могли. В то время мы еще не были такими извращугами, как сейчас. Моногамность, уважение к женщине, больше двух в койке не собираться – результат деревенского воспитания. Не по понятиям было одну девку на двоих растягивать.

Через месяц ситуация повторилась уже по инициативе Катенка. Не знаю, что ей не хватало. Трахал я ее регулярно и качественно. Без оргазма никогда ее не оставлял, в постели я далеко не эгоист. А может Катюху уже один хер не устраивал?

В общем так и сложилась наша шведская семья. Мы с братом даже дали друг другу обещание, что если с одним из нас что-то случится, второй позаботится о девчонке. Особенно это стало актуально, когда она залетела. Даже на заказы мы с Дэнчиком теперь ходили по отдельности.

Я отнесся к будущему отцовству ровно. Ну, залетела и залетела, будем, значит, воспитывать наследника. Мне даже было неинтересно, кто из нас двоих Дубровиных папаша. С братом мы очень близки. Разница всего два года. Выручали друг друга не раз. Что нам теперь делить? Малыша?

А вот Дэн как-то занервничал, запереживал. Проснулись в нем чувства мужицкие собственические. Предложил он Катенку руку. Но та ее не приняла, сказав, что не хочет быть с кем-то одним, чем расстроила пацана еще больше.

По мере того, как рос животик матери нашего ребенка, росло и наше желание остепениться. В городе становилось неспокойно. Мы решили завязать с криминалом ради малыша. Собрали пожитки, купили дом на Родине в поселке Ивушки и начали обживаться хозяйством на новом месте.

Девчонку мы представили родителям и односельчанам, как мою невесту. Я старший, значит мне положено жениться первому. Дэн поерепенился малёха, да и заткнулся. Ебали-то мы ее по-прежнему вдвоем, замуж она не хотела, так чего пыхтеть? Осторожно, учитывая красивое положение Катенка, но все же, засаживали мы нашей девочке, по самое небалуй.

Блядь, щас еду за рулем, а хер дымит от одного воспоминания об этой проказнице! Хоть доставай и передергивай!

Дэнчик в постели грубоватый, резкий, особо с девочками не церемонится. Подол задрал, и погнали!

А я наоборот, люблю малышку приласкать, как следует разогреть, чтобы не соваться "насухую", чтобы текла, как сучка, от моей прелюдии. Поэтому Катюхе нравилось, когда брат жестко вбивался в ее киску, а я нежно имел ее попец. Одновременно!

Девка так орала, что мы готовы были жарить ее 24/7. Беременная женщина – самое красивое, что я видел в своей жизни, ну как ее не трахать?

Мы с братом мертвецки уставали, работая с утра до ночи на свежем воздухе. По дороге домой мечтали только об одном – пожрать и завалиться спать. Но стоило нам увидеть пузатого Катенка в халатике на голое тело, усталость испарялась по мере того, как наливался тяжестью член.

Охрененное было время!

Катерине в колхозе не понравилось сразу. Тошнило ее от всего на свете. Мы с братом ее особо и не напрягали. Она ж беременная, а в деревне везде опасно. Если корова не лягнет и гусь не напугает, так солнышко напечет головку. Тем более, Катенок такая красивая была, что в огород ее было грех выгонять. Таких женщин надо любить, на руках носить, а не пахать на них.

Если своими жизнями мы рисковали не задумываясь, эти две жизни мы берегли!

Впахивали мы с Дэном и за себя и за нее. Готовили по очереди, стирали, гладили. Убиралась в доме, правда, сама хозяйка, и на том спасибо.

Тем более по ночам мы ей продыху не давали до седьмого месяца. О каком хозяйстве могла идти речь?

В октябре Катенок родила нам девочку. Нашу прелесть! Родители такой праздник закатили!

Роддом у нас один на девять поселков – в райцентре. Поехали мы с Дэнчиком забирать наших девочек, а тут беда!

Сбежала Катюха из роддома в неизвестном направлении. Дочку бросила и испарилась!

Записку оставила:

"Мальчики, не ищите меня! Дочку назовите Миланой."

Все!

Преречитал я записку раз стопятьдесят, но так и не понял, что случилось. Неужели ей Ивушки так ненавистны? Или Антон и Денис Дубровины? Или в дочке дело? Ответ мы не получим уже никогда.

Мы, признаюсь, охренели на пару с братишкой. Это как так получается? Это что же за любовь у нее такая? Постояли на крыльце, посовещались, перекурили эту хуйню…

Я сначала хотел броситься на поиски этой кукушки. Я бы ей всю моську  разбил! Чесслово!

А потом мы плюнули на то крыльцо, забрали  дочку и поехали домой. Назвали мы ее с Дэном Марией.

– Хрен ей, а не Милана, – прошипел тогда злющий Дэн. – Машка будет!

Машка, так Машка…

Дубровина Мария Антоновна – на себя ее записал. В графе "мать" прочерк жирный. Сказали всем, что умерла Катя после родов, а похоронили мы ее в городе. Особо никто не расспрашивал, видя наши с братом убитые горем лица, поэтому легенда канает и по сей день. И по сей день наша кукушка-ебанушка так и не появлялась.

Любили ли мы ее с Дэном? Наверное да. Конечно мы переживали, что она нас всех бросила. В деревне особо некогда кручиниться. То у тебя корова телится, то собака с цепи сорвалась, то кролики дохнуть начали. Что нам эта Катя?

Тем более грудной ребенок на руках. Хорошо, что была поздняя осень, а не посевная и не уборочная. Мы бы с Дэном совсем ёбнулись!

Привезли Машку домой, обмыли всем поселком. Купать ее надо, а мы два амбала не знаем с какой стороны к ней подойти. Развернули пеленки и стоим смотрим на сморщенного червяка головастого с пупом зеленым.

А он орет дурниной.

– Ну и че, блядь, делать? – упавшим голосом спрашиваю я у Дэна.

– Да я-то откуда знаю? – таким же тоном отвечает он.

– Ма-а-ама! – заорали мы одновременно.

Хорошо, что мама у нас мировая! Быстро нас всему научила. Чем кормить, когда и как, как подгузники менять, ногти стричь и прочим премудростям.

Спали мы с Дэном теперь вместе, потому что вставать надо было поочереди к дочке. Тяжело было поначалу. Морально тяжело. Но ничего, мы справились.

Единственное, чему мы до сих пор не научились – это плести косы, поэтому стрижем мы дочку почти под пацана, да и по характеру она пацанка – вся в нас. В папу Антона и папу Дениса. Матери нет, зато два пахана.

Только однажды мы с братом хотели сделать тест и выяснить, кто же все-таки из нас Машкин отец, когда посрались крепко, а потом помирились, и че-то некогда стало, да все не до того. Забили, короче, хрен.

Ей будет уже девять, второй класс закончила. Какие теперь тесты? Мы любим ее, а она нас. Что прошлое ворошить, да раны застарелые?

Странно, но до сих пор ни один из нас так и не женился, а ведь мы симпатичные и совсем не бедные ребята. Настолько не бедные, что поехали с братом мне новую тачку покупать.

"Ренж Ровер": полный привод, дизелек, кондер! 11 миллионов отвалил! Ждет уже меня мой мальчик в салоне, тоскует по папочке!

Не совсем колхозная тачка, конечно, но я ее купил не картоху возить, а дочу и себя любимого. Тем более, что наша громадная ферма скоро обзаведется собственным молочным производством, благодаря моему старому корешу Басу, который решил инвестировать свои "непосильно нажитые" в наш с Дэном бизнес. Надо теперь  выглядеть представительно и солидно!

Сейчас у меня и у брата старенькие побитые "Крузаки". Самое оно по полям, да по болотам гонять. Дэн себе пока новую тачку брать не собирается. Все че-то мнется, выбирает…

Да и денег у него не так много, как у меня, потому что любит он гульнуть в городе при каждой возможности. Сегодня не исключение. Я остановлюсь в нашей городской квартире, где я поселил свою любовницу Маринку, а Дэн выпросил у меня "Ренж Ровер" покататься. Понятно, что это будут за "покатушки".

Мы быстро оформляем все документы на машину и Дэн уезжает на ней прямо из салона. Я доверяю ему, как себе, но что-то сегодня неспокойно на душе у меня.

– Смотри, не въебись нигде! – даю я напутствия счастливому брату в опущенное окно внедорожника. – И телок чтобы там не драл! Мне еще в ней дочку возить!

Дэнчик кивает, врубает заготовленное заранее музло, закрывает окно и срывается с места.

Я заезжаю еще в парочку мест по делам. Кое-что прикупить, кое-что забрать из доставки, и только после этого еду к любовнице, где меня ждет вкусный обед и шикарный отсос со всеми вытекающими.

Маринке 24. Знаю ее с детства. Выросла на моих глазах. Не смотря на нашу разницу в возрасте в 12 лет, я чувствую себя с ней малолетним пацаном. Видимся не часто, два-три раза в месяц, но я всегда немного волнуюсь перед встречей. Покупаю вина, цветочки, чтобы сделать девочке приятно. Подарки не дарю, даю деньгами. Не умею я женщинам подарки выбирать. Маринка не возражает. Деньги лучше, чем ничего.

Ебать я ее начал, когда она только школу закончила. Подбросил от магазина до дома, и понеслось… Девочка была свежая, неопытная, хотя целку свою потеряла где-то по дороге к моему члену. Заблудилась малёха.

Поступила Маринка в институт, собралась в город. Я за лето к ней так привык, что не захотел ее отпускать так просто. Тем более я ее в постели всему обучил, поднатаскал, как мне нравится. Жалко стало такую сучку терять.  Для себя старался, а не для чмырдяев городских.

Маринка умная, красивая, я бы может и женился на ней, только Машка невзлюбила девушку с первого взгляда. Пришла моя зазноба в гости. Начипурилась, надушилась… Уф! А дочка ее из-за забора грязью обкидала. Приревновала что ли?

На этом Маринкино желание связать свою судьбу со мной загнулось в зародыше под растекающейся по ее миленькому личику косметикой.

Можно было Машку за такое выпороть, но я подумал, что наша тихая семейная идилия мне дороже, чем  Маринкина пизденка. Бабской войны мне только в хате не хватало.

После этого мы с девушкой договорились, что ебу и кормлю я ее до тех пор, пока она судьбу свою не встретит. Пока не встретила. Она уже институт закончила, работает в банке. Нашу связь мы держим в секрете. Если она приезжает в поселок, мы вообще никак не пересекаемся. Зачем ей дурная репутация?

Нашей с Дэном хватает. Что только о нас в поселке не болтают. То мы девок портим, то мы гомики, поэтому живем вместе и без бабы, то импотенты. И никак выбрать не могут что-то одно.

Нам плевать, если честно. На нашей ферме весь поселок держится. Если бы не наши рабочие места, уехали бы все сто лет назад из Ивушек. Ничего другого мало-мальски приличного тут, кроме школы, не было. Давным-давно все попиздили и растащили.

Я Маришке тоже верность не храню. Если попадается юбка приличная, ебало не ворочу.

Всех все устраивает. И Дэнчик Маришку много раз рачком ставил,  когда мы с ним вместе у девчонки ночевали, но в этот раз я решил, что она моя любовница, а не общая. Дерет он ее строго в моем присутствии и предохраняемся мы все трое на сто рядов!

Дверь в квартиру я открываю своими ключами, но Марину всегда предупреждаю о визите. Просто не хочу вот так приехать однажды и застать ее сосущую другой хер. Кому это надо?

– Привет, котик, – встречает меня Маринка у дверей.

– Привет, Мариша, – протягиваю ей цветы и бутылку белого.

– Спасибо! Ты меня балуешь! – кокетничает девушка.

Она всегда меня встречает во всей красе. Длинные каштановые волосы, которые я люблю наматывать на кулак, лежат мягкими волнами по плечам. Неброский макияж, нерезкие духи. Она вся такая… стандартная и простая на первый взгляд. Все в ней ладно, всего в меру.

Но я точно знаю, что под ее сарафаном нет белья, а в ее попке спрятана анальная пробка.

Маришка знает, что я люблю, пытается угодить, поэтому жопушку готовит самым тщательным образом.

Меня это заводит вмиг. Член упирается в ширинку я нервно сглатываю, думая о том, что поступил бы сейчас, как мой братец. Задрал Маринкин сарафан и вогнал бы ей прямо в коридоре, загнув у полки с ее туфлями.

– Дэн не приедет? – спрашивает девушка, как будто знает о чем я думаю. Или по моему брату соскучилась?

– Сегодня я один с тобой справлюсь, – отвечаю я, сминая ее пухленькие губки поцелуем.

2. Антон

Маришка была, как всегда, на высоте! Утолив сексуальный голод, мы пошли на кухню, утолять голод пищевой. Как и любой мужик, я люблю сытно и вкусно покушать. На моей фигуре это сказывается только положительно. Физических нагрузок у меня завались, так что жирок откладываться не успевает. Презираю пузатых мужиков. Это же неуважение к самому себе. Как с пузом трахаться, если хер из-за него не видно? И дырочек сладких женских на нем соответственно тоже.

Едва я сел за стол, девчонка начала метать на него харчи. Наготовила малышка от души: первое, второе и компот. Пизцдецки приятно, когда вот так вокруг тебя женщина суетится.

Наяривая Маринкины щи, после страстного и яркого траха, я чувствовал, как растет мое обожание к этой прелестнице. Все же мужики существа неприхотливые. Поел, поспал, потрахался – вот и счастлив.

– Котик, ты будешь? – Марина протянула мне бутылку с вином и штопор, чтобы я ее открыл.

– Нет, милая, я за рулем, – вернул я открытую бутылку девушке. – Вечером у меня еще встреча кое с кем. Нужно быть с ясной головой.

– Это с кем это у тебя встреча?

Марина изогнула свою красивую бровку и выжидающе посмотрела на меня. Ревнует? Или боится, что я себе новую пассию найду?

– Со старинным приятелем. Дела у меня с ним, – успокоил я любовницу. – Принеси-ка мне мою сумку.

Я проводил взглядом Маринкину пышную задницу, туго обтянутую легким шелковым халатиком,  и оторвал от запеченной утки ногу. Есть не стал, вытер руки, дожидаясь пока девушка вернётся.

Марина прекрасно знала, что будет дальше, не первый год встречаемся. Ради этого момента она и старалась. Пока я доставал свой бумажник, девушка облизывала мою шею, обнимая меня со спины. Ее руки заскользили по моей обнаженной груди и животу, и я снова почувствовал возбуждение.

Если Маринка заводилась от моего бумажника, я заводился от того, как она в него ныряет.

– Держи, солнце,  – протянул я ей свой лопатник. – Возьми, сколько нужно.

Она села напротив меня, отпила вина из бокала, и только потом открыла кошелек. Вгрызаясь в жирную утиную ногу, я с удовольствием наблюдал, как вспыхнули глаза Марины при виде денежных купюр. Она ненадолго зависла, как будто прикидывала, сколько на самом деле можно выдернуть из моего бумажника. Затем запустила в него свои наманекюренные пальчики и зашуршала бумагой.

Мне было не жалко. Пусть хоть весь нал заберет. После такого-то приема. Поэтому я снова вытер руки, забрал свой кошелек и вынул еще несколько купюр, добавив к тем, во сколько оценила девушка свои хлопоты.

– Антон! – радостно воскликнула она, поднимаясь с места. – Ты меня разбалуешь!

Я только усмехнулся. Таких девушек хочется баловать бесконечно. Марина встала передо мной на колени и сжала мой член поверх боксеров.

Ах, сука! За ее минет я был готов накинуть ей еще денежек. Научил я ее, как мне нравится. До мелочей выдрессировал. Похоже я наелся, потому что весь мой интерес находился теперь на кончике Маришкиного языка.

– Обожаю твой член, – рвано выдохнула девушка, доставая его из моих боксеров.

Я отогнал от себя мысль о том, что мой бумажник она любит не меньше. Ну нельзя же быть настолько циничным?

Сейчас я ею не просто любовался, я смаковал эту картину до каждой мелочи. Ее халат распахнулся, я протянул руки вниз, накрывая ладонями большие, упругие холмики, сжимая, лаская сосочки. Маринка застонала, оттопыривая попку, и начала причмокивать ртом с двойным усердием.

Может быть трахалась она со мной и из-за денег, но сам процесс ей безусловно нравился. Я никогда не относился к Марине, как шлюхе и не считал, что она мне что-то должна, поэтому в постели я выкладывался по полной. Это приходит с возрастом, наверное. Просто вогнать женщине, чтобы кончить – удел неуверенных в себе, несостоявшихся мужиков. Дениса, например.

– Иди сюда, малыш! – тяну девчонку на себя.

Сдвигаю тарелки в сторону и усаживаю Марину на стол. Распахиваю ее халат совсем, целую в сахарные губки. Девчонка хватает меня за задницу и вжимает мои бедра между своих распахнутых ног. Мои яйца впечатываются в ее киску, я чувствую, как там мокро. Быть желанным для женщины – еще один особый кайф. То, как Маринка течет по мне, тешит мое мужское эго.

– Антош, я уже вся мокрая, – стонет девушка мне в шею, хватаясь за мою шею. – Давай, котик, хочу почувствовать тебя в себе!

Я нащупываю на столе свою сумку, в ней презервативы, быстро открываю фольгу и раскатываю латекс по члену. Ненавижу гондоны. Весь кайф портят. И ощущения, и всю романтику. Эти секунды, пока ты его натягиваешь, кажутся нескончаемыми и притупляют дурман желания.

Кладу руку между девичьих ножек, глажу ее припухшие от возбуждения и нашего недавнего траха губки. Они у Маришки нежные, гладенькие, а я все еще помню время, когда у нее там был небольшой пушок, когда ей было 18, и который заводил меня до одури.

Растягиваю немного ее влагалище пальцами. Ввожу в мокрую дырочку сначала два пальца, трахаю ее ими, затем добавляю третий. Хер у меня не маленький, не хочу, чтобы девушке было некомфортно. Не знаю, трахается ли она еще с кем-то. Я делаю это не так часто, чтобы Маринкина дырочка растянулась под мой размерчик. Девочка до сих пор узкая и тесная.

– Боже! – всхлипыват она, когда я вхожу в нее. – А-а! Еще, котик! Да! Вот так!

Я подхватываю ее ножки под коленями и начинаю долбить малышку. Девичьи грудки подпрыгивают в такт моим толчкам, щекотят мою грудь, мне хочется прикусить ее шейку, но я сдерживаюсь, чтобы не оставить на нежной коже следов. Мы оба напряженные, мокрые, целуемся, как в последний раз. Мои яйца врезаются в ее попку, шлепки наших встречающихся тел такие сочные.

Девочка кончает, выгнувшись дугой, прикусывает мое плечо, сокращаясь на моем члене.

– На колени! – даю я четкую команду, обмякшей, изможденной Маринке.

Она неуклюже сползает со стола и бесприкословно встает раком прямо на полу. Сама задирает свой халат, который все еще болтается на ней, обнажая упругую попку.

Она-то мне и нужна. Раздвигаю ее сахарные булки, любуясь уже раздроченой мною до обеда звездочкой ануса, и плюю на нее.

Размазываю слюну вокруг входа, чуть захожу пальцем внутрь. Маринке не нравится анал, говорит, что у меня слишком толстый хер, но стоит она послушно и смирно.

Нажимаю головкой на колечко ануса. Девушка ойкает, когда я вхожу, но не дергается. Понимает, что так надо. Мне надо. Без анала я чувствую себя недотраханным. Вот когда я кончаю в тугую Маринкину задницу, вот тогда я понимаю, что все! На сегодня все!

Катька любила, когда я ее задницу на себя натягивал, вот и осталась привычка до сих пор и любовь к этому делу.

Девчонка первой бежит в ванную, затем иду я.

– Прости, малыш, – зажимаю ее у стены в коридоре, целую ее в губки. – Ты же знаешь, что я без твоей попки жизни не представляю!

Марина ничего не отвечает, просто  прячет лицо на моей груди.

Мне очень хорошо с ней. Так хорошо, что я не выдерживаю и говорю то, что у меня сейчас на душе:

– Мариш, а может  поженимся?

– Антон, ну мы же уже это обсуждали, – надув губки, напоминает она. – Дети -это не мое, да и не хочу я в Ивушки возвращаться. Я не для этого пять лет в институте училась.

– У тебя есть кто-то?

– С ума сошел? Нет, конечно! Ты один у меня, мой котик.

Котик не верит в Маринкину верность ни на грамм. Слишком яркая и красивая она, чтобы довольствоваться нашей тайной связью. Больше мне ей нечего предложить, а ей нечем мне ответить.

– Так и будешь моей вечной любовницей? Будешь шоркаться по зауглам со мной? Так и жизнь пройдет.

Беру ее руку в свою, целую запястье. Только сейчас замечаю красивый дорогущий перстенек у нее на пальчике. Откуда интересно? Хоть я и не очень разбираюсь в ювелирке, тянет колечко на полляма, не меньше. Не имею права ее ревновать, но все же чувствую, как становится паршиво внутри.

– Кто-то подарил? – рассматриваю кольцо уже открыто и более пристально.

– Ой! – закатывает она глаза и тут же отдергивает руку. – Экономила на всем и купила. Ты бы тоже себе что-нибудь прикупил из украшений. Да хоть цепочку. Что ты эту ерунду таскаешь, – дергает Марина мой жетон на шнурке. – Не солидно, Антош.

Антоша сам разберется, что солидно, а что жизненнонеобходимо. У меня не простая железяка на шее болтается. В нее встроен маячок, по сигналу которого можно отследить мое местоположение. У Дениса такой же. Этот реквизит – привет из нашего с ним криминального прошлого.

Лет пятнадцать назад смартфонов не было, поэтому к жетону шла в довесок приблуда специальная, а сейчас я могу в любой момент зайти в свой телефон и узнать, где Дэнчик шароебится. Мы больше с ним киллерские заказы не берем, но, время от времени, выручают нас жетоны. Два года назад поздней осенью Дэнчик на охоте потерялся. Если бы не маячок, хер бы я его нашел. Замерз бы он, бедолага в лесу. Да и спокойнее на душе, когда точно знаешь, где брат твой находится. Всегда найдешь и живого, и мертвого.

– Антон, а давай ремонт сделаем? – внезапно предлагает Марина.

Значит, реально нет у нее никого, раз съезжать не собирается? Осматриваюсь по сторонам. Квартира ухоженная, чистая Маринкиными стараниями, но ремонта тут не было с тех пор, как я ее здесь поселил. Может быть, действительно, пора обновить и мебель, и обои? По мне и так неплохо, но если откажу – скажет, что я старый и ничего в модных интерьерах не секу.

Блядь, придется заняться. Деньги – не проблема. Времени жалко. Не будет же девчонка сама этим заниматься. Зато вместе проведем его, время это. Я бы с этой девочки не слазил, если бы всегда под боком была.

– Конечно, Мариш, сделаем, – обещаю я.

Начинаю собираться на встречу с Басом. Хороший сегодня день. Одни приятности.

3. Антон

Бас назначил мне встречу в ресторане. Я не совсем колхоз, переоделся в деловой костюм. Неуютно я себя чувствовал в нем, но не идти же на встречу с инвестором  в джинсах. Я же, типа, бизнесмен.

– Антон, ты у меня такой красивый! – ластилась ко мне Маринка, пока я разглядывал себя в зеркале.

Красивый? Так себе комплимент для мужчины. Надежный, заботливый, верный  –  вот, что красит мужика, а никак не галстук, поэтому от него я отказался, хоть и взял на всякий случай.

– Ночевать придешь? – спросила девушка, провожая меня у дверей.

– Нет, малыш, нужно возвращаться домой.

– Будь осторожен, котик!

Целуемся взапой. М-м-м… всегда от нее трудно уезжать.