В тебя я верю, но путь до истин всё же долог.
Роман, что будет о войне, с названьем «Вишни»,
Я в листиках, в конце раскрою свой сюжет.
Нравоучения мои тебе совсем излишни,
Прапрадедов своих найдёшь ты жизни след.
Тебе я доверяю, внук, и верю – сможешь,
Способным ты растёшь, любимый мой внучок,
А в затрудненьях пытливый ум поможет.
Я не пасую, я пишу, пока бьёт пульс в висок.
Взятие неприступного кордона
Не для моей любви пудрила нос и ушки,
Они же столь прекрасны, как и ты сама.
Пожалуй, сбил прицел, в упор не вижу мушки
И лезу «на рожон», красой свела с ума?
Я разобрался, братцы – дело не в прицеле,
Себя я в лучшем виде должен показать
И, если в край угла поставлю эти цели,
Успех уже в кармане, чего тут рассуждать.
Я выберу костюм, куплю в кредит, но модный
И стрижкою на Пол Маккартни был чтобы похож,
Сигнал, что «я – никто» был кем-то подан ложный —
Иду, на всех смотрю, полмира – пантомима рож.
Ну, может и не рожи, так ярче для сравненья,
«Нарцисс самовлюблённый!» – «Влюбился я, пардон!»
Вот перед нею я – восторг от удивленья,
К ногам летят цветы – последний взят кордон.
Глаза врачей
Выразительны над маской их глаза:
С внимательность в них и нить гламура,
Как и у многих других, их ласкает слеза —
Это счастье в них, с участьем Амура,
Вокруг в мире болезней и войн гроза,
Так устала, сил нет, с тревогой уснула.
Кто-то любит, целуя, их веки, ресницы,
Теплотою в общении, всех привлекают,
А в них отражаются лета зарницы,
И лучики солнца рассвета сверкают,
Вы наша надежда, гордость больницы,
Как вижу я их, сердце вмиг замирает.
Так будьте вы, люди, так бережны с ними,
Они вас лечили, ваши жены родили:
«Так выживи ж, ты!» – заклинали святыми,
И верность работе, как долг сохранили,
Все силы больным, домой – все больными,
На «линии фронта», авангард наш, России!
03.02.22 г.
Мы стали привыкать
Обидно, что мы стали привыкать к смертям,
Хотя, вот к этому привыкнуть невозможно,
Но ежедневно слышим в новостях —
