Фрида и Гитта вернулись в свою квартиру поздним вечером, держась за руки. Разделись и отправились в ванную – вдвоём, чтобы потереть друг дружке спинки.
Их утехи прервал внезапный телефонный звонок.
– Ну что там еще? – Гитта – нагая, мокрая, в мыльной пене – подошла к телефону и, сняв трубку, произнесла недовольным тоном. – Алло, Гитта слушает.
– Это инспектор Бертран.
– Надеюсь, у вас что-то важное?
– Убийство. Обнаружили тело иезуитского монаха. Его ударили ножом в аллее Моник, неподалёку от бара «Красный петух».
– Вам следует связаться с парижским представительством ордена иезуитов.
– Они уже в курсе. Другой иезуит опознал убитого.
– Ладно. А мы вам зачем понадобились?
– Убитого иезуита зовут Гастон Гравуа, он был профессором математики в Сорбонне.
– Вот оно что. Пусть тело пока не увозят. Мы скоро будем.
Фрида и Гитта поспешили одеться, затем вышли на улицу, остановили такси и поехали на место убийства. Там собралась целая толпа, мигали огни полицейских машин, сверкали вспышки блицев.
– Вот он, – Бертран указал на мертвеца, – лежит на спине так, как его и нашли. Кто-то ударил его ножом прямо в сердце.
– А что за книга у него в руке? – Фрида подошла, чтобы взглянуть поближе. Книга оказалась немецким учебником геометрии, написанным Давидом Гильбертом.
– Ну, что скажете? – спросил инспектор.
– Пока не знаю, – отозвалась Гитта.
– Странно, не правда ли? – отметил Бертран. – Эта книга…
– Ну, всё-таки он был профессором математики, – сказала Фрида.
– Это верно.
– Инспектор, ручку не одолжите? – спросила Гитта.
– Конечно, – сказал Бертран, не ожидая подвоха. – Вот, возьмите.
Гитта взяла ручку и деловито погрузила её в рану на груди мёртвого иезуита.
– Боже правый! – ахнул Бертран. – Что вы делаете?
– Так было надо, – самоуверенно сказала Гита, возвращая окровавленную ручку инспектору.
– Нет, благодарю, – отказался Бертран, возмущённый донельзя. – Выбросьте эту пакость.
Гитта, пожав плечами, бросила ручку в сточную канаву.
– Господин инспектор, – начала Фрида, – могу я пролистать этот учебник? Вдруг удастся найти что-нибудь.
– Да, конечно, – кивнул Бертран. – Только аккуратно.
Фрида пролистала учебник, но не нашла ни пометок на полях, ни вложенных записок, вообще ничего примечательного. Книга, похоже, была совсем новая.
Затем Фрида и Гитта обошли место преступления, постепенно расширяя круги. Полицейские наблюдали за ними с явным недовольством, но в присутствии инспектора воздерживались от замечаний. Впрочем, Фрида и Гитта так и не обнаружили ничего, заслуживающего их внимания. Тут был только мёртвый иезуит с учебником геометрии.
– Мы увидели всё, что хотели, – сказала Гитта.
Бертран вызвал им такси; подруги отправились домой. Этим вечером Фрида и Гитта не стали заходить в «Монтень», чтобы пропустить по рюмочке коньяка. Они просто вернулись в свою квартиру, разделись и в обнимку отправились в постель.
Какие же сны им снились? Возможно, они снова видели во снах мёртвого иезуита, немецкий учебник геометрии, окровавленную ручку и все остальные события минувшего вечера, которые могли причудливо смешаться в сюрреалистические видения. Но мы никогда этого не узнаем. Все, что можно было услышать, так это их лёгкое посапывание. Но настало утро, солнце поднялось над крышами, и кто-то требовательно постучал в дверь. Сон развеялся.
В дверь снова забарабанили.
– Да откройте же наконец!
– Какого чёрта в такую рань? – возмутилась Фрида. – Кто там?
– Это я, Луи. Открывайте.
– Минутку.
Фрида и Гитта накинули банные халаты и открыли дверь.
– Пока вы, пташки, нежитесь в своей тёплой постельке, я, как охотничий пёс, бегаю по городу, – недовольно сказал Луи.
– Что выяснил? – томно спросила Гитта.
– Во время войны Ганса Друлингена, как и многих других эльзасцев, призвали в немецкую армию. Кем он там служил, где именно служил – этого выяснить не удалось. После войны он учился в университете в Гёттингене, получил степень доктора физико-математических наук. Затем Друлинген приехал в Париж и сделал неплохую карьеру в качестве профессора математики в Сорбонне. И, кстати, по адресу, который вы мне дали, Друлинген не живет уже много лет.
– Узнал его нынешний адрес? – спросила Фрида.
– Конечно. – Луи достал из кармана клочок бумаги. – Вот, я записал.
Фрида и Гитта посмотрели на записку, переглянулись.
– Это в одном квартале от того места, где нашли мёртвого иезуита, – сказала Фрида.
– Одно к одному, – согласилась Гитта. – Интересная вырисовывается картина. Тут есть над чем подумать.
Луи Хорёк собрался уходить.
– Постой, – сказала Фрида. – Куда торопишься?
– У меня намечается дельце с одним армянином из Марселя, – ответил Луи.
