Сквозь века

Что должен чувствовать выпускник школы, который впервые ступает на территорию Университета? Какие эмоции испытывает, когда понимает, что на протяжении шести лет будет посвящен себе, вдалеке от опеки родителей? Тяжело сказать, что испытывает каждый из этих двух тысяч вчерашних школьников… Но вот эмоции одной девушки написаны у нее на лице большими печатными буквами – ЗЛОСТЬ.

У вас ведь бывали дни, когда все идет не так как надо? Тогда вам будет легко понять меня. Лишь только я вошла на территорию университета Беркли, как каблук застрял между аккуратными квадратами дорожной плитки. Кто придумал выстилать всю территорию студенческого городка плиткой?! Пока я боролась с туфелькой, мимо проехали два скейтбордиста, и один из них зацепил меня. Как в худших комедиях, не сумев удержать равновесие, я плюхнулась на землю. Будет лишним говорить, что несчастный каблук сломался и остался торчать между двух плит с эмблемой Беркли.

– Добро пожаловать в Беркли, – незнакомая рыжеволосая девушка протянула руку и помогла мне подняться.

– Неудачный день? – в ее глазах сочувствие соседствовало с нескрываемым весельем.

Она дружески улыбалась и я тоже не смогла сдержать улыбки:

– Бывали и лучше.

– Не унывай! Первый день везде и всегда тяжелый… О чем бы ни шла речь. Кстати, меня зовут Шелли.

– Памэла. – произнеся свое имя, я потерла ушибленный зад и с сожалением посмотрела на испорченные туфли. – Это моя любимая пара.

Шелли весело рассмеялась и сказала, глядя на чемоданы:

– У тебя там наверняка есть что-то подходящее.

– Да, мне просто жизненно необходимо переобуться.

Теперь мы смеялись вдвоем. У моей новой знакомой заразительный смех. Шелли помогла мне дойти до скамейки и, попрощавшись, убежала. Но неприятности на этом не закончились. В мире много законов – конституционных, физических и прочих, но самый ужасный из них – закон подлости. Никогда не знаешь наверняка, когда и как он сработает. Застежка, на чемодане, в котором находилась обувь, заела и никак не хотела поддаться. Бороться с этим бесполезно, поэтому я решила мужественно перетерпеть все уготованные на сегодня неприятности.

Прихрамывая, я направилась в административный корпус, для получения ключей от комнаты, расписания и еще множества других необходимых, и не очень, документов.

Еще на подходе к корпусу, я увидела бесконечную очередь. Расспросив ребят, пришла к выводу, что это следующая, уготованная для меня, неприятность. Стиснув зубы и глубоко вздохнув, я заняла место в хвосте очереди. Но через пять минут была уже далеко не последней. Студенты прибывали и прибывали. Получение документов грозило затянуться до поздней ночи. Таким оказался прием, еще вчерашних школьников, в новую, взрослую жизнь.

Стараясь найти хоть что-то положительное в сложившейся ситуации, я решила расслабиться и позагорать. Закатив брюки выше колен, и сняв кофточку, расположилась на своем чемодане, не боясь, что он раскроется. Теперь, для того чтобы расстегнуть эту злополучную змейку, придется приложить немало усилий.

Несмотря на то, что на дворе стоит осень, погода по-летнему жаркая. Закрыв глаза я вспоминала прошедшее лето. Западное побережье, танцы до рассвета, моих друзей. И главную радость нашего отдыха – моего племянника. Этот ребенок делился с нами своей энергией, когда взрослые валились с ног, после бессонных ночей. Лето я запомню надолго. Его можно назвать прощальной вечеринкой длиною в два месяца. Прощались мы со школьной жизнью и детством.

Моя сестра поехала с нами в качестве няньки. Якобы, присмотреть за современной молодежью. Но на самом деле ей не терпелось присоединиться к этой молодежи и забыть на какое-то время о взрослой жизни. Той взрослой жизни, к которой мы так стремились.

Но ее мечтам помешали осуществиться. Муж сестры задержался в командировке несколько дольше, чем планировал. Так что наши ряды пополнил ее маленький сын. Он пробыл с нами неделю и все к нему очень привязались. Поэтому и баловали, как могли.

От воспоминаний меня оторвал чей-то голос:

– Вы дальше двигаться собираетесь?!

Как только я открыла глаза, то увидела, что очередь значительно продвинулась вперед, а я создаю пробку. Удивительно, что никто не влез передо мной. Хотя, я за это не ручаюсь…

Я протащила свои чемоданы чуть дальше и снова вернулась к воспоминаниям. Только на этот раз решила не закрывать глаза.

Уже через четыре часа принятия солнечных ванн, мне удалось зайти в административный корпус. Расселение студентов с факультета истории искусства проводилось на втором этаже. Не так уж и высоко, если вы поднимаетесь налегке. Но что делать, если в руках два тяжеленных чемодана?

Пока я, ценой немыслимых усилий, тащила наверх свои вещи, пришла к выводу, что нецензурная лексика увеличивает человеческие возможности. Вспотевшая, но довольная собой, я наконец-то попала в кабинет коменданта. Там пришлось выслушать короткую лекцию по технике безопасности в студенческом городке и получить подробную карту корпусов, без которой первокурсники просто пропадут.

На деле оказалось, что карта всё только усложняет. На ней изображено, по меньшей мере, несколько сотен различных прямоугольников и линий, понять смысл которых, мне не дано. Уставшая, голодная, хромая до наступления сумерек, я бродила по городку в поисках общежития А-2. На своем пути неоднократно встречала таких же голодных и злых первокурсников, которые крутили свою карту во все стороны, но так и не могли определить не то, что свой корпус, но и свое местоположение. И только когда на улицах включили фонари, а на зданиях – подсветку, все облегченно вздохнули и стали разбредаться по своим общежитиям. Все дело в том, что для облегчения жизни первокурсникам, каждый корпус освещает подсветка определенного цвета. В общаге историков и искусствоведов главный цвет – зеленый. Вот и я направила свои измученные стопы в сторону зеленого зарева, видневшегося среди деревьев. Чтобы сократить путь я решила сойти с тротуара и пойти напрямую через парк. Это оказалось не самой лучей идеей. Один из моих чемоданов застрял колесиком между корней дерева. Я так сильно его дергала, что чуть не оторвала ручку, но мне все же удалось освободить чемодан из плена.

Вообще-то я не всегда такая невезучая. Просто день не задался.

До дверей оставалось каких-то двадцать метров. Вверх. По лестнице. Но сдаваться на финише не принято, поэтому я, стиснув зубы, стала затаскивать свои чемоданы наверх. На последней ступеньке, то самое колесико, которое я вызволяла из цепких корней дерева десять минут назад, с неожиданным «клац», отпало. Чемодан накренился, и я не сумела его удержать. Я, вообще, ничего не могла сделать, пока он кубарем катился вниз, к началу лестницы, рассыпая по пути следования всё свое содержимое. А всё из-за того, что поломанная змейка решила неожиданно разойтись.

Я без сил опустилась на ступеньку и стала хохотать. Давненько со мной не случалось столько неприятностей сразу. Смеялась я долго и от души. Это хорошая разрядка, и лучшее лекарство от усталости. Когда я сумела взять себя в руки, то увидела, что внизу у лестницы стоит какой-то мужчина и смотрит на меня. В любое другое время, я бы просто умерла со стыда. Но в этот бесконечный день я растеряла все свои чувства и эмоции. Поэтому я просто встала, отряхнула брюки, спустилась вниз и, не глядя на случайного прохожего, стала собирать свои вещи.

– Первокурсница? – похоже, мужчина не собирался уходить.

– Так заметно? – я продолжала собирать свои вещи, даже не посмотрев на него.

– Просто все первокурсники проходят обряд посвящения, пока собирают свои вещи с земли.

– Серьезно? – я выпрямилась, и недоумевающее уставилась на него.

Не была бы я настолько измотана, то поняла, что он просто шутит. Но уже давно стало ясно, что сегодня не мой день, поэтому я купилась на его слова.

По всей видимости, на моем лице была такая искренняя вера, что мужчина решил не продолжать шутку, и сказал:

– Нет. Я просто увидел у вас в кармане карту. Все первокурсники ходят с такими.

Оценить его шутку у меня просто не хватило сил. Поэтому я промычала что-то в ответ и продолжила собирать вещи и остатки своего достоинства.

– Позвольте вам помочь, – и незнакомец без моего согласия стал собирать мои вещи.

Вдвоем мы справились быстро. Последней вещью оказался мой лифчик, который нашел незнакомец. Это стало последней каплей. Я схватила чемодан в охапку и незаметно для себя оказалась наверху, перед дверью общежития.

– Как вас зовут? – донеслось до меня сзади.

– Тридцать три несчастья, – сказала я и захлопнула за собой дверь.

Профессор Морган продолжал улыбаться, глядя на закрытую дверь.

– Первокурсники – свежий ветер, – сказал он себе и продолжил свой путь. Сделав шаг, он увидел что-то белое на лестнице. Это оказалась фотография. С фотоснимка на него смотрела недавняя знакомая. Молодая зеленоглазая девушка в ярко-синем купальнике под цвет морских волн на заднем плане, рядом с ней был маленький курносый мальчик. Они вдвоем строили песочный замок. Лица у них были одинаково восторженными.

На шее у девушки висел красивый старинный медальон. Он привлек внимание профессора, но скудное освещение не позволило хорошенько рассмотреть фотографию. Профессор нахмурился, положил фотографию в свой карман и поспешил скрыться за углом.

Теперь я знаю, что означает автопилот. Именно таким образом мне удалось взобраться на второй этаж. Во всех комнатах играла музыка, по этажам бегали пьяные студенты – это внутренняя сторона студенческой жизни. Я волокла по полу свои чемоданы и не переставала удивляться, откуда у людей столько энергии. Меня несколько раз пытались напоить совершенно незнакомые люди. И все-таки я добралась до комнаты номер 205. Она должна стать мне домом на целых шесть лет.

На удивление, в комнате оказалось тихо и темно. Одна кровать уже занята, поэтому я расположилась на той, что дальше от окна. После принятия душа сил не осталось. Как только моя голова коснулась подушки – мозг отключился.

Проснулась без двадцати девять и с ужасом поняла, что опаздываю на свою первую пару. Соседки моей уже не было. Да уж, могла бы меня и разбудить.

В то утро, мне позавидовал бы любой военный. Армии США и не снилось, что можно собираться с такой скоростью. Я сумела привести себя в порядок за десять минут. У меня оставалось еще десять минут на то, чтобы найти аудиторию. После беглого просмотра карты я поняла, что даже на пределе человеческих возможностей не успеть вовремя на лекцию. Корпус находился на другом краю кампуса. Тяжело вздохнув, я побежала.

Таких же «спортсменов» как я встретилось несколько десятков. Я очень обрадовалась такому открытию. Значит я не самая худшая студентка. Когда я добежала до аудитории, там уже стояли два человека.

– Что, – мне было тяжело дышать, – не пускают?

– Да мы, – мои друзья по несчастью, так же с трудом переводили дух, – только прибежали.

Как только мы открыли дверь, то поняли, что пройти незамеченными не получится. Дверь находилась прямо перед преподавательским столом. Естественно, мы привлекли внимание всех. Мысленно я стала придумывать достойное оправдание нашему опозданию, но ничего говорить не пришлось. Преподаватель молча, с легкой улыбкой, кивнул, и мы быстро заняли свободные места. На мое счастье, таких оказалось достаточно много.

– Я надеюсь, что уже все потерявшиеся нашли нас и можно начинать знакомство, – голос у него был каким-то знакомым, но я никак не могла понять, почему у меня возникло такое чувство.

– Меня зовут профессор Морган. Профессор Джеффри Морган. Друзья называют меня Джеф. Но чтобы иметь право быть моим другом вы должны учиться весь семестр на «отлично» и быть лет на двадцать старше. Подумайте, оно вам надо?

По аудитории пробежала волна смеха. На этом знакомство закончилось, и началась лекция по истории искусства. Точнее она не успела начаться, так как двери аудитории открылись, и в нее с шумом влетел парень в гавайских шортах и футболке. Лица его я не могла рассмотреть, но догадалась, что он был очень похож на нас троих, вошедших в аудиторию до него – взлохмаченный и раскрасневшийся.

– Ух, вот это была пробежка. Вы знаете, следует поставить указатели на каждом дереве. Мне с трудом удалось найти вас. Спасибо тем аппетитным второкурсницам, которые мне все объяснили…

– Если вы окончили доклад, то прошу вас занять место, – легкая улыбка не сходила с лица мистера Моргана. Похоже, что работа была ему в радость.

Он провел глазами «гавайца», который, кстати, сел возле меня, и мои глаза встретились с глазами профессора Моргана. Вновь появилось чувство, будто я его знаю. Может, он был в приемной комиссии, или еще где-нибудь. Продолжить распознавание мне не удалось.

– Привет, детка, я – Стив! – сказал шепотом мне на ухо «гаваец» и протянул руку, – люблю шумные вечеринки.

– Памэла. Я не детка. Приехала сюда учиться, – когда я вновь посмотрела на профессора, он уже писал что-то на доске.

– Оу! У нас есть кое-что общее.

– При всей моей фантазии не могу придумать, что это?

– Мы попали туда куда надо, детка, – киношным жестом он надел себе на глаза темные очки и откинулся на спинку стула. – Однозначно! – Последнее слово я услышала краем уха, так как увлекательная лекция полностью поглотила меня. И судя по реакции моих сокурсников – они тоже довольны преподавателем и предметом. Не зря я выбрала именно эту профессию. В том, чтобы быть искусствоведом есть некая доля романтики.

Во время лекции я успевала не только вести конспект, но и украдкой рассматривала моего преподавателя. Высокий темноволосый мужчина с легкой щетиной, которая, кстати, ему очень идет. Стильный темно-серый гольф и черные джинсы. Волосы его слегка вьются, от чего на голове царит небольшой беспорядок и придает ему еще больше шарма. Я даже рассмотрела, что его туфли чистые и ухоженные. А туфли очень многое значат. По обуви можно рассказать о человеке почти все.

После окончания лекции, мне с трудом удалось растолкать Стива, который крепко спал и не позволял выйти в проход. После очередного пинка, он проснулся, со словами: «Два мартини!». А когда понял, где находится, предусмотрительно уточнил, закончилась ли лекция. И получив утвердительный ответ, удалился из аудитории. При этом он напевал песню пиратов, про таинственного Йо-хо-хо и не менее таинственную бутылку рома. Чем изрядно насмешил присутствующих.

Когда я подходила к двери, меня окликнул профессор и попросил задержаться. Я снова стала сочинять красивую речь о моем опоздании и о том, что это больше не повторится.

– Это, кажется, ваше, – он протянул мне фотографию, на которой была запечатлена я со своим племянником.

– Да. А откуда она у вас? – я была в недоумении.

– Вчера мы собрали не все ваши вещи.

– О, Боже, так это были вы?!!

– Я предпочитаю, когда студенты называют меня просто профессор Морган, – и снова на его лице появилась дружелюбная улыбка.

Мне почему-то захотелось оправдать себя:

– Простите, за вчерашнее. Я не всегда такая. Просто был тяжелый день.

– Конечно, со всеми бывает! Кстати, вчера вы сказали, что вас зовут тридцать три несчастья. Надеюсь, это просто псевдоним? – он с интересом рассматривал меня. И его зеленые глаза, с золотым ободком, казалось, светятся изнутри солнечным светом. Мне с трудом удалось заставить себя говорить:

– Это просто плохое настроение. Простите, еще раз. Меня зовут Памэла. Памэла Марстерс, – я протянула ему руку.

– Очень приятно, мисс Марстерс. Надеюсь еще увидеть вас на своих лекциях.

Его руки сильные, но в то же время бережные. Или нежные. Не знаю как сказать, но его прикосновение мне понравилось. Я снова забыла о том, что молчание в этой ситуации неуместно. Внутренний голос кричал: «не молчи!» и я выдавила из себя:

– Непременно, профессор Морган.

Мы улыбнулись друг другу и я поспешила уйти.

Профессор смотрел вслед уходящей студентке и в его голове крутилась лишь одна мысль: «Это определенно она». Он никогда не верил в совпадения. Не верил, до сегодняшнего дня. И, хотя, внутренний голос говорил, что всё может быть ошибкой, профессор решил уделить особое внимание этой студентке. До тех пор, пока он не будет абсолютно уверен в том, что это Она.

Когда я вышла из аудитории, у меня тряслись руки. Не могу понять, из-за чего я так разволновалась. Но заняться самоанализом у меня не получилось, неожиданно сзади на меня кто-то набросился и развернул на сто восемьдесят градусов. На меня смотрели два рыжеволосых создания.

– Пэм, не могу поверить в то, что мы с тобой соседки! Это однозначно судьба! – это моя старая знакомая.

Кажется, ее зовут Шелли.

– Шелли? – я сказала это достаточно неуверенно, чтобы на это обратили внимание.

– Ну, конечно это я, – она комично надула губки и сделала вид, что обиделась. Но, похоже, что на самом деле она не знала чувства обиды и вообще не могла долго оставаться серьезной.

– Ну да ладно! Мы еще успеем подружиться. Надеюсь, ты не в обиде, что я тебя не разбудила сегодня утром? Я честно пыталась это сделать, но у меня ничего не вышло. Кстати, это мой брат – Стивен.

Она указала рукой на стоящего рядом «гавайца».

– Да мы уже успели познакомиться и стать лучшими друзьями, правда, Пэм? – и он толкнул меня локтем в бок.

– Угу, имела счастье познакомиться, – от такого количества слов брата и сестры я никак не могла прийти в себя и сообразить что же, собственно, происходит.

– Ты придешь сегодня вечером в Дельта-Капу? Там будет суперская вечеринка для новичков!

– Я не знаю…

– Да ты что?!!! Ты должна туда пойти! – Шелли трясла меня так, будто ждала, пока выпадут мои глазные яблоки.

– Я хотела сказать, что не знаю, где находится это братство, – исправилась я и попыталась высвободиться из ее крепких объятий.

– Так это не проблема! Стив с его друзьями зайдет за нами в шесть.

– Это – то место, детка, – пропел упомянутый Стив и скрылся в толпе проходящих мимо девушек со словами:

– Мы еще не знакомы?

– Мой брат, на самом деле, хороший человек. Просто очень непоседливый.

– Я заметила.

– О! Там раздают флаеры! – Шелли быстро убежала.

Похоже, что у них вся семья «непоседливая». Голова шла кругом от этой парочки. Я еще минуту постояла на месте, вспоминая, куда шла.

В студенческом городке был упорядоченный беспорядок. Если так можно выразиться. Кто-то играл в футбол, кто-то просто загорал на траве, студенты ели, пили, читали книги, группами и по одному, бегали, ездили на велосипедах и роликах. Особенно много места занимали толпы хиппи. И клянусь, я видела, что некоторые из них курят травку, прямо на парапетах кампуса. Но все это было как-то естественно, и не мешало. Почти, не мешало. Я просто вспомнила вчерашний эпизод со скейтбордистами. Чтобы и сегодня не вышло ничего подобного, решила отойти подальше от тротуара, и разместиться в тени большого дерева. Усевшись на траве, достала свое расписание, карту и стала досконально их изучать, чтобы впредь не повторялась история с моим опозданием, и чтобы мне не приходилось тратить несколько часов на поиски общежития.

Дерево оказалось раскидистым многолетним дубом. Он отбрасывал большую тень, в которой было удобно спасаться от жары. Это место может стать моим любимым. На дереве висела табличка, с надписью о том, что дуб является заповедным творением природы и какой-либо ущерб, нанесенный ему, будет караться законом. Так же табличка рассказывала об основателях Университета. Генри Дюран и Дэниел Гилман мечтали создать на Диком Западе «Новые Афины», поэтому имели обыкновение разгуливать в тогах, вести научные дебаты на мертвых языках и учить студентов на древнегреческий лад. Именно под этим дубом они проводили свои занятия.

Я на минуту представила себя в окружении студентов того времени. Наверняка, это было чрезвычайно увлекательно, общаться с такими интересными людьми.

От размышлений меня отвлек разговор, который послышался с другой стороны дуба.

– Я слышала, что у него в подвале хранится коллекция картин, которая стоит несколько миллионов долларов. Она досталась ему от деда.

– Не понимаю, почему он тогда живет в этом старом доме.

– Наверное, не хочет привлекать к себе внимание.

– Если он действительно настолько богат, то следует прибрать его к своим рукам.

– Ты серьезно считаешь, что у тебя это получится? – одна из говоривших рассмеялась, – да вся женская половина университета Беркли мечтает заполучить профессора Моргана. У тебя нет шансов!

Чтобы рассмотреть говоривших, мне пришлось совершить вояж вокруг дерева, на четвереньках. Две студентки держали в руках рекламный буклет об университете с фотографией профессора Моргана.

– С первого дня, как он здесь появился, стал самым завидным женихом в округе. Тем более я слышала, что он пишет докторскую диссертацию. Если он ее защитит, то она принесет ему много денег и еще большую известность.

– Знаешь, после всех твоих слов моя уверенность окрепла окончательно. С моими данными, я смогу легко его заполучить, – отработанным жестом одна из девушек поправила свою грудь пятого размера.

– Ну, давай-давай, – ухмыльнулась вторая. – Записывайся в очередь.

Дальше я слушать не стала и вернулась на свое место. Да уж, студенческая жизнь разительно отличается от школьной. Это будет весело. Я улыбнулась своим мыслям, посмотрела на часы и поняла, что пора идти на очередную лекцию.

На этот раз я не опоздала. В отличие от первой лекции, на второй всё было по-другому. Интерес не то, что не проснулся, после первых слов преподавателя, он впал в кому. Профессору Кауфману на вид не меньше ста лет. И каким-то чудом ему удается не рассыпаться и проводить лекции. Это был самый долгий час в моей жизни. С каждой минутой всё больше и больше я жалела о том, что записалась на этот курс лекций. Я, вообще, на радостях, записалась почти на все курсы, связанные с искусством. Теперь понимаю, что это опрометчивый поступок. Чтобы все успеть, в моих сутках должно быть как минимум 32 часа.

В середине дня мне удалось неплохо перекусить в студенческой столовой. Как оказалось питание входит в стоимость обучения. Это не может не радовать. Хоть за что-то я могу не волноваться.

К концу дня у меня накопился объемный список заданий, которые надо выполнить, и книг, которые надо взять. Но это, пожалуй, лучше отложить на другое время. Сегодня у меня в планах остался только один пункт – вечеринка.

В комнате никого не было, и я смогла спокойно разобрать свои вещи. А когда вернулась из душа, Шелли была уже на месте. Она сидела на подоконнике и красила ногти. Несмотря на открытое окно, в комнате очень сильно воняло лаком и чем-то еще.

– Господи, что это за запах?!! – я не удержалась от высказывания.

– Это мой лак. Он создан на основе новых технологий. Долгостойкий, яркий и положительно влияет на рост ногтей. Хочешь попробовать?

– Нет уж спасибо. Я предпочитаю менее эффектные ароматы.

– Да-а… ученым еще не удалось довести до совершенства все его качества.

– Пусть поторопятся, а то мы тут просто умрем.

Я оставила открытой дверь, чтобы создать хоть какое-то движение воздуха.

Пока мы собирались на вечеринку, Шелли рассказала о себе и своей семье. Я тоже не молчала. За два часа мы неплохо подружились и пришли на вечеринку уже как хорошие подруги.

В этот вечер в братстве Дельта-Капа собрались практически все первокурсники. Впервые я увидела настоящую студенческую вечеринку. Бочки с пивом, пунш, разбавленный чем-то алкогольным (или что-то алкогольное разбавленное пуншем), бармен, готовящий любой коктейль на заказ, пьяные старшекурсники, которые гоняют новеньких, ни одной свободной комнаты – все заняты парочками, которым не терпелось остаться наедине.

И ни одного знакомого лица. Шелли я потеряла где-то в толпе, еще на входе. Поэтому осталась совершенно одна. Кое-как пробравшись к бочке с пивом, взяла пластиковый стаканчик и стала наливать себе холодный напиток.

– Вау, не каждый день встретишь девушку, умеющую обращаться с пивным насосом, – ко мне подошел высокий сероглазый парень, спортивного телосложения, – Привет, я Марк.

– Памэла. Очень приятно Марк. А ты всегда знакомишься с девушками таким способом?

– Нет. Обычно они просят меня налить им пива.

– Ой, прости, что забрала у тебя работу.

Я развернулась чтобы уйти, но Марк взял меня за руку:

– Ты первокурсница, да?

– Да.

– А я учусь на третьем. Я член братства Дельта-Капа. Пойдем, познакомлю тебя с народом.

Мы вышли на задний двор, где вокруг бассейна стояли столики. Возле одного из них располагалась особенно шумная компания, именно к ним мы и подошли.

– Друзья мои, я хочу представить вам Памэлу. Девушку, которая умеет наливать себе пиво! – это было сказано торжественным тоном с не менее торжественной жестикуляцией.