Слово и Чистота. Проекция

Глава 2. Compas recto

– Мы пришли? – младший из юношей огляделся по сторонам и задал свой вопрос перевёртышу, смотря тому прямо в глаза.

Ошибка, такой взгляд – это же явный вызов для кланового. Не успел я об этом подумать, как реакция Матео не заставила себя ждать.

– Тебе кто-то слово давал? – огрызнулся он, сделав быстрый шаг и нависнув над мальчишкой. – Я терплю, что кузены прислали вас, а не кого-то кланового. Терплю, потому что понимаю: крысок прессуют по полной, и им не с руки высовываться. Даже то, что вы мелочь, едва от титьки оторванная, мне понятно, поймают, так вы пойдёте по более мягкой статье из-за возраста… Понимаю, но это не значит, что вам позволено говорить! Так что замолкните и не мозольте мне глаза.

Правильной реакцией братьев было бы замолчать и не выёживаться, потому как озлобленный оборотень – это не тот собеседник, с которым кто-то пожелает остаться в столь глухом и отдалённом месте. Не думаю, что выросшие в этом мире парни не понимали столь простых мер безопасности, но вместо того, чтобы заткнуться, старший из них скользнул в сторону плавным переступным шагом, а его левая ладонь скрылась под пиджаком. Глупо, даже если у него там обрез или нож, против перевёртыша ему не светит абсолютно ничего, даже если у парня чёрный пояс, слишком велика разница в физике, и слишком мало расстояние между ними. И мало того, что он обозначил агрессивные намерения, так ещё и огрызнулся.

– Твоё дело – хранить, что доверили, а не читать лекции, голохвостый!

А вот это было совсем зря. В одно мгновение Матео буквально взорвался в молниеносном движении. Нет, он не стал перекидываться, при третьей ступени контроля ему это было и не нужно, чтобы справиться с двумя малолетками. Секунда, и он держит обоих юношей за горло, приподняв их над землёй.

– Ещё слово, и я вам шеи сверну, шавки подзаборные! Ещё вякните на меня, щенки, умирать будете медленно и… мучительно.

Мне показалось, что перевёртыш не собирался ограничиться одними словами, но тут вновь скрипнула дверь, и в ангар ввалилась пара докеров явно слегка навеселе. Гогоча во всё горло, они напрямую, прямо по мусорным кучам, устремились к вагончику с самогонным аппаратом. Услышав характерный шум петель, Матео тут же поставил парней на землю и отпустил их шеи, жестом приказав молчать. Разумеется, пройти мимо трактора поддатые портовые работяги не могли и встретились с тройкой, пришедшей ранее.

– О! Мате! Мы это… – тут же с обоих выпивох слетел весь задор, и веселье в один момент сменилось испугом. – Мы туда… и это… обратно… Сразу… Быстро, ага! Мы не помешаем… да.

Мало кто в доках не знал, чем славен клан Скайр, и перемены в настроении докеров мне были вполне понятны. Одно дело встреть они Матео здесь одного, и совсем иное подобная же встреча, но когда клановый находился в компании клиентов. А бизнес Скайров – он такой, не любит посторонних глаз. Если сделка серьёзная, то эти два охочих до выпивки в рабочее время мужика вполне могут и скоропостижно скончаться, вот прямо сейчас. Едва эта мысль пришла в голову, как тут же нестерпимо зачесалась левая ладонь. До слёз прямо! Нет! Держаться, не лезть в это! Но наследство Изао не слышит мой внутренний крик, оно неразумно, просто осколок души, без мыслей, без основы, не способный меняться, навечно застывший в своей форме. И чесотка становиться всё сильнее. Я могу её выдержать, но если перевёртыш сейчас их убьёт, то моя связь с осколком станет слабее, и, соответственно, моя энергетика значительно просядет, навсегда и, скорее всего, неисправимо. Гребаный юный максималист Изао, оставивший мне подобное наследство! Поддавшись порыву, я спрыгнул на крышу алкогольного вагончика, но вовремя остановился и подавил желание вмешаться. Вовремя, потому как оборотень явно не собирался трогать этих докеров.

– Давайте, только реально быстро!

– Да мы… так! Ага, быстро! – тут же ответил один из портовых.

Я перевёл взгляд на юношей, и меня пробрал холод. Глаза обоих парней были совершенно спокойны, абсолютно. Они прошли на волосок от того, чтобы их покалечили, но они спокойны, как черепахи, неестественно! И ещё…

Старший из братьев смотрит прямо на меня! Будто видит! Но как? Прежде чем я принимаю решение, как поступить дальше, пялящийся на крышу вагончика делает шаг назад и произносит.

– Здесь рейг!

И тут же младший пропадает из физического мира, а по моим ушам проходит знакомый шёпот-рёв:

– Ре-е-е-е-й-й-й-г-г!..

А затем и старший из этой пары уходит в Излом!

– Ре-е-е-е-й-й-й-г-г!.. – доносится вновь, как наждачкой по ушам, звук перехода в состояние проекции, слышимый только по эту сторону.

– …лять! – только и успеваю выкрикнуть от неожиданности и что есть силы бросаю себя вверх.

Матео не зря носил тату с тремя хвостами, на пропажу клиентов он среагировал молниеносно, начав трансформу, но не успел её завершить и сбежать… Массивный чхандо[3] в руках старшего из братьев рыбкой скользнул вниз и прервал нить жизни перевёртыша. Младший же прыгнул к докерам и одним взмахом своего клинка разрубил обоих на уровне пояса.

Секунда…

И три трупа!

Честно, я многое видел в жизни, и как убивают… тоже, но сейчас… Эта лёгкость, с которой мальчишки пошли на тройное убийство, меня буквально пригвоздила к месту. Эта задержка привела к тому, что сбежать мне не дали.

Старший из братьев – его проекция представляла собой корейского воина в пластинчатой чёрной броне и в тяжёлом закрытом шлеме с забралом в форме демонического лица – он и правда был похож на инфернального демона, так он двигался – резко, порывисто, стремительно. А его меч, серый чхандо, длиной, если брать в учёт и рукоять, с его рост, плясал со скоростью молнии.

Доспех младшего был очень похожим, только цвета золотистого, и маска, скрывающая лицо, была не демонической, а изображала морду корейского дракона. Меч у него был такой же, как у брата, и управлялся он с ним столь же уверенно.

Рыцари Излома!

И судя по почти полностью проржавевшим клинкам – Падшие Рыцари!

Рейги, которые отринули дарованную им суть ради своих интересов.

Решение пришло ко мне одновременно с тем, как старший прыгнул в мою сторону, при этом он с места сиганул под самую крышу! Второй уровень? Чёрт, я пока так не могу, а значит, бежать!

Но только я прыгнул к ближайшей стене, как на недоступной мне скорости младший, используя скольжение, преградил мне путь. Грёбана вошь, и этот двойка! Мне пока скользить, это когда для толчка не требуется соприкосновение с поверхностью, не дано. Разница в скорости между мной и этой парой такая же, как у бегуна с конькобежцами! Не уйти… Был шанс пройти сквозь стену, это дало бы мне фору и время затеряться, но от этого пути меня отрезали.

– Парни! – не глядя, прыгаю спиной назад и приземляюсь на соседнюю балку, моё преимущество в том, что я знаю этот склад, как свои пять пальцев. – Я не с ними! – левую руку жжёт, как калёным железом, но лучше потерять часть энергии, пускай и навсегда, но остаться живым, поэтому я игнорирую жжение.

– Не слушай его! – тут же отзывается «демон», обращаясь к брату. – Мы не завершили наше дело! – от его атаки я уклоняюсь, разорвав дистанцию.

Вот же! Как плохо-то! Не вижу его лица, но эти интонации, эта готовность убить кого угодно ради своей цели, на востоке я не раз встречал подобных людей. После его слов мне понятно – переговоров не будет.

Да, не будет.

А значит, разговаривать смысла нет.

Рейг в чёрных доспехах запрыгивает на одну со мной балку и атакует мощным рубящим сверху вниз. Но в этот раз я не отступаю, а, наоборот, делаю шаг вперёд. Синей стрелой «Слово» покидает ножны и встречает чхандо в позиции восемь на три[4], не в лоб встречает, а под углом, быстрое скольжение клинков друг по другу, и мой противник проваливается в своём выпаде. А шпага тем временем продолжает атакующее движение в такт моему шагу, левой кистью помогаю ей, оттолкнув гарду чужого меча с пути своего клинка.

Ш-ш-шух…

Тихий шелест соприкосновения лезвия «Слова» с шеей враждебного рейга. От духовных мечей доспехи, что на этой паре, не спасают никак, их будто нет для синей стали шпаги. Человек на его месте был бы уже мёртв, захлёбываясь от крови, хлещущей из перерезанной до позвонков шеи. Но то человек, а он сейчас – проекция, поэтому он не падает замертво, а только становится полупрозрачным, его рана тут же затягивается, а доспех с лёгким скрежетом вновь обретает целостность.

Рейга не убить в Изломе подобным образом, поэтому я и атаковал так, смертельным в другом случае выпадом, знал, что не убью. Мой удар только ополовинил его энерогзапас, а не нанёс смертельное ранение. Лишённый энергии рейг просто выпадает из Излома обратно в физический мир. Это не убивает, выпавший только лишается всех сил и впадает в своеобразную кому или, скорее, в глубочайший сон, пока его силы не восстановятся. Мой план на спасение теперь один – лишить их энергии, выкинуть эту пару из Излома и сбежать. Да, я был свидетелем многих, в том числе насильственных, смертей, но сам никогда не убивал, не собираюсь это делать и сейчас!

Ещё один подобный удар, и «демон» выбыл, но вместо того, чтобы его нанести, пока парень находится в явном шоке, мне приходиться прыгать вверх и, оттолкнувшись от крыши, сменить позицию. Если бы я это не сделал, то «дракон» отрубил бы мне ноги своим чудовищным клинком. Чёрт, как быстро он тут оказался!

В полёте цепляюсь за знакомый канат и, сменив направление прыжка, встречаю «дракона» в воздухе, он, заметив моё движение, рванул со всей скоростью на перехват. «Слово» легко отводит массивный чхандо в сторону, но мой встречный выпад попадает в пустоту. Да, эта пара явно недавно взяла в руки мечи, но какую-то школу единоборств они точно прошли, и неплохую школу! Младший из братьев умудряется в последнее мгновение уклониться от стали моей шпаги. Неприятно! Вдвойне плохо то, что старший уже пришёл в себя и пытается меня перехватить в полёте, падая сверху.

Его глаза полыхнули торжеством, он заметил, что моя шпага не успевает в защитную позицию, и его рубящий удар, с учётом мощи его оружия, отправит меня сейчас прямиком в грогги. А дальше добить меня в физическом мире для них не составит никаких проблем.

Но вместо моего поражения и крика торжества с его губ срывается полный боли крик:

– А-а-а!!

Все верно, шпага не успевала, но у меня два меча, и его чхандо на полной скорости встречается с «Чистотой», зажатой в моей левой ладони. Вакидзаси Изао носит именно такое имя, воплощение юношеских пониманий о том, что правильно, а что нет, что хорошо, а что плохо, незапятнанный максимализм – вот, что такое «Чистота». Именно этот клинок толкал меня вперёд на защиту докеров и жёг левую ладонь. Из-за него я, сорокалетний в душе, много повидавший в жизни циник, могу вляпаться в истории, больше подходящие прыщавой малолетке. Потому как если мои действия идут наперекор с установками «Чистоты», моя связь с осколком души Изао слабеет. Это приводит к понижению энергии и может зайти так далеко, что осколок будет не помогать, а отторгать мой дух, и этот процесс способен закончиться самым плачевным образом. В отличие от «Слова», которое теоретически способно изменить свои свойства со временем, «Чистота» – белоснежный клинок, застывший в своей форме навсегда, ведь породившее его сознание уже не существует. Застывший в своей форме максимализм, неразрушимый.

Крик «демона» и его боль вызваны тем, что лезвие «Чистоты» попало в проржавевшую область его клинка и оставило на нём глубокую, почти в сантиметр, зарубку. Проходи бой в реальном мире, я бы ни за что не парировал силовым блоком столь тяжёлое оружие таким малым клинком как вакидзаси, но здесь иные правила, «Чистота» неизменна и неразрушима, пока существует осколок Изао, поэтому я без страха подставил её под гигантский корейский двуруч.

Столкновение мечей в воздухе и инерция удара «демона» кинули меня вниз. Оказавшись на полу ангара, я прикинул свои шансы. Братья передвигаются быстрее, чем я, из-за навыка скольжения, но их реакция не превосходит мою. На земле у них преимущество, я же лучше знаю обстановку и могу передвигаться по этой свалке с закрытыми глазами. Значит, то, что я принял бой на балках, где ограниченное пространство для движения, а также там находится множество проводов, верёвок и канатов, свисающих с потолка, было правильным решением. К тому же эти юноши откровенно плохо обращаются с оружием, видимо, учиться этому начали совсем недавно, скорее всего, после того, как обрели способности Рыцарей Излома. Впрочем, тут нечему удивляться, зачем молодёжи в современном мире умение владеть клинком? Необходимости в этом нет ни малейшей. Как и в моем мире, здесь фехтование давно перешло из прикладных навыков в раздел хобби для любителей. Очень редких любителей, ведь на сотню занимающихся боксом едва найдётся один, кто ходит в секцию фехтования.

Братья, напавшие на меня, скорее всего, занимались тхэквондо, а не кендо. Впрочем, и кендо им бы мало помогло в данной ситуации, потому как меня два десятка лет учил серебряный призёр олимпийских игр по шпаге, правда, в командном зачёте, но тем не менее! Да, учила меня жена не спортивной шпаге, а театральной дестрезе, подвиду испанской школы фехтования, ориентированной не на функциональность, а на зрелищность. Но, тем не менее, даже в с приставкой «театральная» дестреза, или танец меча, – всё же одна из самых совершенных школ владения клинком, придуманных на Земле. Любая восточная техника боя, будь то разрекламированное кендо или китайский Путь меча, и в подмётки не годятся испанской школе. Моя жена, когда открывала свою секцию «театрального фехтования» при патронаже Большого театра, пригласила на открытие японских и китайских мастеров. Как она гоняла здоровых опытных мужиков с различными чёрными поясами и заоблачными данами по залу, до сих пор стоит у меня перед глазами. Вика тогда провела двенадцать поединков и не проиграла ни в одном, да что не проиграла, ни один из «мастеров» её ни разу даже не достал своим оружием. Фееричное было выступление. Разумеется, я не она, мне даже через столько лет занятий до её уровня, как пешком до Луны. Но я и не увалень с улицы, то, что началось с желания понравиться любимой женщине, переросло в настоящую страсть к шпаге. Полтора десятка лет тренировок не прошли даром, и наша пара в две тысячи седьмом взяла бронзу в Барселоне на проходящем раз в четыре года международном фестивале театральной дестрезы. Бронзу среди трёх тысяч пар, заявленных на турнир! И пусть я был скорее ведомым, но всё равно мой вклад в ту медаль не так и мал.

Если бы этот бой проходил в зале на ровной поверхности против обычных людей, то он давно был бы завершён, эта пара не продержалась бы и десяти секунд! Но их скорость и то, что поединок проходит практически в трёх измерениях, приводит к тому, что я вынужден защищаться и думать о спасении своей шкуры больше, чем о нападении. К тому же братья явно более опытны как рейги, видно, что Излом для них привычен и естественен, как и все способности, им дарованные.

Многие считают, что чем длиннее оружие, тем большее преимущество оно даёт в поединке. Теоретически это верно, но только до определённого предела. Предел этот индивидуален для каждого человека, и максимальная длина клинка во всех европейских школах равна длине руки фехтовальщика, все, что превышает этот размер, уже идёт в минус, так как снижает маневренность оружия. Именно поэтому моя реплика Колады Эль Сид была не точной копией древней шпаги, а подогнанной под мою руку, то есть чуть более тонкой и на ладонь длиннее оригинала. Чхандо же – это разновидность тяжёлого меча, он предназначен не для поединков, а для боя на полях сражений, был хорош в рубке против всех или в доспешном строю, но против шпаги это очень неудобное оружие.

Как только я вновь запрыгнул на потолочную балку, «дракон» выставил свой меч вперёд, стараясь воспользоваться длиной своего оружия и держать меня на расстоянии, пока его брат не атакует меня сзади. Разумная техника с его стороны, возможно, она бы и сработала, всё же балка очень узкая, а делать обходы, опираясь на воздух, я не умею. Только то, что сработало бы, будь у меня в руках только «Слово», спасовало против двойной атаки. «Чистота» соприкоснулась с клинком чхандо, лёгкое вращение кистью, и будто черная мамба синяя сталь шпаги атакует в открывшуюся брешь, нанося колющий в кисть врага. На этом бой был бы закончен, не будь мой противник проекцией, но справиться с рейгом далеко не так просто. Я успеваю провести ещё одну атаку, в этот раз уже шпага отклоняет корейский меч, а вакидзаси наносит удар в правое предплечье. Энергия «дракона» просаживается на четверть, и он, поняв наконец, что этот бой – далеко не прогулка, резким прыжком сбегает от меня. Преследовать почти побеждённого я не успеваю, так как вынужден парировать атаки «демона». Удары старшего из братьев бессистемны, но быстры и полны ярости. Мне требуется около пяти секунд, чтобы разобраться в его ритме и не подставиться ненароком под нелогичную, но смертоносную атаку. «Демон» не думает об обороне, вложив все силы в нападение. Его легко можно достать, но при таком шквале ударов есть вероятность того, что по инерции его тяжёлый меч достанет меня даже в случае успеха моего выпада. Это не спорт, где кто первый нанёс укол, даже если разница в касаниях всего доля секунды, тот и выиграл, подобный размен сейчас может отправить меня в нокаут. Да, так же свалится и «демон», но их двое, и я не могу позволить себе этого обмена ударами.

Мне не хватает буквально секунды, чтобы провести решающую атаку, я уже поймал ритм старшего корейца и вижу свободные для атаки такты. Но опять не успеваю, совсем чуть-чуть не успеваю, потому как на другой край балки вновь запрыгивает «дракон» и атакует меня сзади. В любой иной ситуации правильным выходом из-под подобной двусторонней атаки было бы разорвать дистанцию, но мне, наоборот, выгодно, что они ограничены в своих передвижениях только шириной потолочной балки и не могут получить преимущества от скольжения.

Бешеные и яростные атаки обрушиваются на меня с двух сторон. Чхандо в руках врагов жаждут достать меня, и раз за разом их жажда остаётся неудовлетворённой, разбиваясь то о синю сталь «Слова», то о белоснежный клинок «Чистоты».

Впервые в этом мире я улыбаюсь.

Искренне.

Как тогда, когда наконец-то почувствовал ритм этого опасного танца – дестрезы.

Раз, два, три, четыре.

Вражеские клинки воют в беспомощности.

Четыре, один, два, три.

Блок, отклонение, кистевое вращение, укол.

Это подобно сальсе.

Два, четыре, четыре, три.

Ускорение ритма.

И тройка в этой музыке звучит всё чаще.

Мне жалко этих мальчишек, они уже проиграли, хотя ещё даже не подозревают об этом. Им несказанно повезло: невзирая на то, что они на моих глазах убили ни в чём не повинных людей, я их убивать не собираюсь. В неповинные я, разумеется, записал только докеров, на Матео, скорее всего, столько крови и грязи, что он точно заслужил свою участь. Мои атаки аккуратны, чтобы не дай Случай, не ударить настолько сильно, что кто-то из них потеряет всю энергию и вывалится в физический мир, навернувшись в беспамятстве с высоты двадцати пяти метров вниз. Подвожу их к истощению планомерно, я веду этот танец и только мне решать, когда он будет завершён. Когда их энергия окажется в критической зоне, и они не смогут пользоваться скольжением, я переведу бой вниз и аккуратно их вырублю.

Забыл… Расслабился и забыл, что имею дело не с опытными бойцами, а с юнцами, недавно взявшими в руки меч. Забыл и просчитался. Сообразив, что проигрывает, «демон» полностью раскрылся и попытался снести мне голову. Вложив в свой выпад всю свою скорость и злость, он не думал о защите, и остановить я его смог только одним способом, остриём «Слова» в переносицу.

С тихим хлопком проекция «демона» растаяла, и его тело тут же появилось в физическом мире. Появилось и, завалившись в беспамятстве на спину, полетело с потолочной балки вниз, прямо на груду металлолома под нами. Я не хотел, это получилось инстинктивно! Мне нужно было не бить в ответ, а просто прыгнуть вниз или к потолку, но мой опыт в Изломе ещё мал, чтобы побороть наработанные навыки, и я нанёс этот удар. В зале, на тренировке, этот выпад приняла бы защитная маска, и инцидент не закончился бы даже синяком. Но здесь и сейчас…

Мои клинки опустились, также замер, подобно изваянию, и «дракон». Мы молча смотрели, как беззвучно юношеское тело летит вниз, как его пробивают насквозь прутья торчащей арматуры, как кровь брызжет во все стороны.

Я… не… хотел…

– А-а-а-а!!!

Брат погибшего пришёл в себя первым. С гортанным, почти нечеловеческим, воплем он занес свой меч и кинулся на меня. В каком бы шоке я не находился, но пропустить столь нелепую атаку просто не мог. Клинок «Чистоты» лёг на гарду «Слова», и чхандо со всей своей силой и мощью влетел на силовой блок белого клинка. Влетел и сломался, прямо по линии ржавчины. Сломался и…

Второе тело падает вниз, оно не чувствует, как ломаются от падения кости, как металл разрывает плоть, оно уже мёртвое. Погибло в то мгновение, как был сломан меч.

–..лять!!! Два дебила! – срывается с моих уст.

Глава 3. Compasextrano

Выругавшись, я посмотрел вниз. Чёрт! Идиотизм! Такие молодые, им ещё жить и жить, но «дело» у них было… Уверен, эти братья – юные мстители, насмотрелся я на таких в Сирии. Понимания жизни ноль, но твёрдо знают, что только они могут восстановить «справедливость» в их понимании. Ни свои жизни не ценят, ни чужие тем более. Виноватым в гибели юношей я себя не чувствовал. Точнее, моя вина была не большей, чём год назад, когда я не успел довезти раненого после миномётного обстрела итальянского корреспондента в госпиталь. То есть, повернись ситуация чуть иначе, всё сложилось бы намного лучше, но… Не сложилось. Да и тепло, разливающееся приятными волнами по левой ладони, – явный намёк на то, что «Чистоте» пришлась по нраву гибель двух молодых убийц. Из пяти трупов в ангаре единственные, кого мне было жаль, это два докера. Н-да, не повезло мужикам, зашли на опохмел, называется.