Америка глазами эмигранта. Том 1
Еще в 1938 году писатель Раймонд Чандлер в своем рассказе Red Wind дал этому зловредному суховею такую характеристику: «С ночи из пустыни задул ветер. Это была сухая горячая Санта-Ана, которая врывается вниз через перевалы в горах и от которой закручиваются волосы, зудит кожа, сдают нервы. В такие вечера каждая попойка кончается дракой. Кроткие домохозяйки пробуют лезвия кухонных ножей и поглядывают на шеи своих супругов. Случиться может все что угодно.»
Это уж точно, случиться может все, что угодно, вплоть до убийств и самоубийств. Недаром в Швейцарии в период аналогичных ветров, которые там зовутся «феном», возрастает число самоубийц, а при вынесении приговора за преступления, совершенные в тот же период, фен официально выступает в роли смягчающего вину обстоятельства.
Санта-Ана несется к океану со скоростью, способной достигать 100–130 км/час, иссушая на своем пути и без того хронически страдающие от недостатка влаги дикие травы, кустарники и деревья, превращая их в идеальную пищу для огня. При этом их даже не нужно поджигать. Самовозгорание здесь дело привычное. А что происходит дальше, предугадать нетрудно – раздуваемое ветрами пламя охватывает огромные территории, покрытые полусухим кустарником. Потому здешние пожары так и зовутся: brush или bush fire. Еще недавно зеленевшие склоны гор превращаются в обугленные остовы кустов и деревьев. Но самое страшное, когда огненный зверь в содружестве с этим знойным дьяволом пустыни подбирается к жилым районам. Когда спешно готовят к эвакуации тысячи семей, а ехать некуда, поскольку на фривеях и хайвеях, скрывшихся за дымовой завесой, уже буйствует огонь.
Именно так сгорел в 1956 году прибрежный город Малибу, а в 1964 и 1977 – Санта-Барбара. Шквальный ветер разносит огонь по округе. Ежегодные калифорнийские пожары наносят штату огромный материальный и моральный ущерб. Самые, пожалуй, сильные и разрушительные бедствия ознаменовали приход к губернаторской власти Арнольда Шварценеггера. Природа устроила в его честь прямо-таки адову феерию на всю Южную Калифорнию – от Лос-Анджелеса до Мексики, перекинувшись на ее территорию, от Тихого океана до Невады, почти уже подобравшись к Лас-Вегасу.
Так что же из себя представляет эта злосчастная Санта-Ана? Что это за феномен такой? Зарождается она в районе высокогорного Великого Бассейна (Great Basin), расположенного между Скалистыми горами и Сьерра Невада. Принято ошибочно считать, что эти «ветры ведьм», как их называют, становятся горячими и сухими за счет прохождения через пустыни Мохаве и Сонора. На самом же деле здесь действуют весьма своеобразные механизмы. Санта-Ана может спонтанно возникнуть когда угодно, но чаще всего являет себя ранней весной и осенью, т. е. когда в пустынях еще преобладают низкие температуры. Стекая под воздействием сил гравитации с высокогорья в низины, холодный воздух разогревается в результате сжатия под возрастающим атмосферным давлением. Так как воздух этот уже стал сухим и горячим, воздушные массы низин, смешиваясь с ним, быстро теряют свою влажность и тоже разогреваются. Санта-Ана циркулирует по спирали вокруг области высокого давления, и, раскручиваясь, устремляется в сторону тихоокеанского побережья.
Наиболее сухим и горячим ветер становится, достигнув графств Лос-Анджелес, Орандж, Сан-Диего и Тихуана. Температура в этих районах резко подскакивает до 38 °C и выше, а влажность так же резко падает. На его пути мгновенно высыхает не только воздух, но и склоны гор, превращая растительность в готовое топливо. Проходя через горные перевалы и каньоны, суховей набирает скорость и может достигнуть силы урагана. Именно этот роковой набор жары, сухости и скорости создает идеальные условия для возникновения пожаров.
Зловредный суховей не случайно носит, на первый взгляд, безобидное название Санта-Ана, где «Санта» не имеет ничего общего ни со святостью, ни с добреньким Санта Клаусом, а Ана – с женским именем. Название произошло от испанского vientos de Sanatanas. Vientos означает «ветер», а Sanatanas – редко встречающаяся форма Satan #225;s – стало быть «ветер Сатаны»! Вот теперь все сразу становится на свои места.
Остается разобраться, почему ветры Сатаны оказывают такое пагубное воздействие на самочувствие людей, в чем их секрет и коварство. Проносясь над пустынями, они захватывают с собой пыль, мелкие песчинки, пыльцу, грибковые споры плесени и прочие аллергены, раздражающие слизистую оболочку и вызывающие аллергию. Но и это, к сожалению, далеко не всё.
Ученые считают, что основное зло кроется в ионах. Напомним, ионы это электрически заряженные частицы, которые накапливают в себе положительные и отрицательные заряды в зависимости от преобладающих природных условий. Земля заряжена всегда отрицательно. Свежий, чистый и влажный воздух, легко отдающий положительно заряженные ионы почве, в идеале тоже заряжен отрицательно. Только в такой среде мы чувствуем себя легко и комфортно.
Однако что же происходит, когда дует Санта-Ана? Исследования показали, что в горячих сухих ветрах накапливаются в огромных количествах положительно заряженные ионы, причем процесс этот начинается уже за 10–12 часов до возникновения ветра. (Не потому ли аллергики и просто нездоровые люди чувствуют его приближение заранее?) Они не могут быть нейтрализованы, поскольку отсутствует влага, которую могла бы впитать земля.
Микробиолог Калифорнийского университета Беркли, Альберт Крюгер, открыл и доказал экспериментально, что если отрицательно заряженная среда убивает бактерии, стимулируя защитные механизмы организма, то избыток положительных ионов существенно снижает их функции, а так же провоцирует выработку огромного количества стрессового гормона серотонина, вызывающего неадекватную смену настроений, необоснованное чувство тревоги, бессонницу, головные боли и головокружение. Под воздействием Санта-Аны уровень содержания серотонина в крови может повыситься у человека на 1000 % и более. Даже кровь в эти дни сворачивается значительно хуже. Доктор Крюгер, а так же русский ученый Д.А.Лапицкий доказали, что причина ухудшения самочувствия при сухом горячем ветре заключается в неспособности организма в положительно заряженной среде поглощать жизненноважный кислород.
4
Как на пороховой бочке…
Но основной бич Калифорнии и ее отличительная особенность – печально известный всему миру разлом Сан-Андреас, в буквальном смысле разрезавший ее на две части, с юго-востока на северо-запад, и растянувшийся на 1300 км – от мексиканской границы до бухты Сан-Франциско. Он рассекает всю толщу земной коры, уходя вглубь ее на 25 км. Это самый беспокойный и самый сейсмически активный тектонический разлом на планете, где землетрясения силой 8 баллов случаются примерно раз в столетие. В 80-х годах академик Андрей Сахаров даже предложил американцам радикальный метод – «разрядить» Сан-Андреас термоядерным взрывом.
Именно Сан-Андреас стал виновником катастрофического землетрясения 1906 года в Сан-Франциско, с магнитудой около 8 баллов, в считанные секунды превратившего красивейший город Соединенных Штатов в руины. Толчки ощущались от Орегона до Лос-Анджелеса. Около 3 тысяч человек погибло и 300 тысяч осталось без крова. Почва вдоль разлома – на территории в полтысячи километра, сместилась почти на 10 метров.
Следующим крупным землетрясением в этом регионе было, как известно, Нортриджское – в Большом Лос-Анжелесе, в 1994 году, с магнитудой 6,7 баллов. После него Сан-Андреас словно затаился, пребывая в несвойственном ему, настораживающем покое. Казалось бы можно расслабиться и передохнуть. Ведь во многих семьях месяцами, если не годами, держали у дверей сумки с провизией и вещами первой необходимости – just in case. Однако, похоже расслабляться-то как раз и не следует.
В силу своей природы Сан-Андреас не может и не должен находиться в покое. Потому что это сегмент срединно-океанического хребта, граница между двумя колоссальными тектоническими плитами – тихоокеанской и северо-американской, которые находятся в постоянном движении, причем движутся они в противоположных направлениях относительно друг друга.
Скорость, с которой Западная оконечность Калифорнии между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом смещается на север, может показаться ничтожной – всего два см в год. Но если представить, что прямо на разломе мы построили или купили дом, что кстати сказать совсем не исключено, то в первый же год его разорвет пополам – лопнут стены, а за 10 лет половинки дома сместятся относительно друг друга на 20 см, и в образовавшуюся щель можно будет просунуть не только руку, но и голову. За 50 лет этот просвет увеличится до одного метра.
Исследовав грунт и скальные породы, геологи пришли к заключению, что за исторически обозримое прошлое береговая часть Соединенных Штатов съехала на север на 300 миль, полностью изменив прежний ландшафт. Зафиксировать данное явление удалось по гранитам блока Салиния, которые, как предполагают, были оторваны от массива Сьера-Невада далеко на юге и своим ходом прибыли в район Сан-Франциско. За миллионы лет те же процессы оторвали от Северо-американского материка часть суши, заполнив образовавшуюся щель океанской водой. Именно так возник узкий и длинный Калифорнийский залив-трещина и полуостров Калифорния. Процесс этот продолжается по сей день. В районах пустынь, в частности на равнине Карризо, четко видна линия разлома Сан-Андреас. В этих местах подвижки земной коры непредсказуемы. Даже течения и русла рек могут меняться. После очередного землетрясения было зафиксировано, что течение небольшой реки неожиданно повернуло вспять, а ее русло передвинулось на 120 м в сторону.
Так что у жителей Калифорнии (и у фильммейкеров Голливуда) есть полный простор для фантазии, поскольку им остается только гадать, какая участь уготована в будущем западной части штата: стать полуостровом, островом или потонуть в океанских пучинах, на манер легендарной Атлантиды.
Когда вдоль разлома происходят слабые, регулярные сотрясения, это считается хорошим знаком. Потому что они помогают напряжениям, возникающим в недрах земной коры, разряжаться «безболезненно». Если же в разломе наступает длительное затишье, это может означать только одно, считают ученые – возникновение «замкового эффекта»: плиты на своем пути встретили преграду, зацепившись друг за друга, скажем, выступом скальной породы. Но они не могут остановиться. Они должны двигаться. И возникшая заминка рано или поздно будет устранена через прорыв преграды. Для нас лучше рано, чем поздно. Потому что напирающие с двух сторон силы не исчезают, а накапливаются. Взламывание «замка» и будет землетрясением. Чем дольше затишье, тем оно сильнее.
В 1906 году Сан-Франциско, оказавшийся в эпицентре такого взрыва, в считанные секунды был разрушен на 80 %, погибло 3000 человек, а 300 тысяч из 410 остались без крова. Разрушения наблюдались на колоссальной территории в 640 км, протянувшейся вдоль линии разлома. Поверхность земли оказалась местами вспученной, местами вспоротой. Края разлома сместились за один день на 6 метров.
Случись такой силы землетрясение в наши дни (а магнитуда его была выше 8 баллов по шкале Рихтера), жертв и материального ущерба, согласно прогнозам, будет несоизмеримо больше. Ведь в Калифорнии сегодня проживает 35 млн человек.
Сан-Андреас не случайно считается не только самым длинным и самым активным, но и самым изученным на Земле тектоническим разломом, на котором тестируют все виды сейсмической техники. Его постоянно лихорадит.
Увы, человечество так и не научилось прочитывать сценарий подземных событий, предугадывать их. Но на то, чтобы изучить досконально коварного «врага» и все его повадки, американское правительство не жалеет средств. До недавнего времени землетрясения исследовали только одним методом – акустическим. Сейсмометр – прибор для наблюдения за колебанием почвы, по сути микрофон, приставленный к земной груди. Для научных рефератов и диссертаций этого может и достаточно, но никакой практической помощи такие прослушивания дать не могут.
Однако сейсмологи считают иначе. Для того, чтобы улавливать нарастающую нестабильность земных недр, как предвестник возможного землетрясения в районе разлома Сан-Андреас ими была смонтирована сеть из 250 GPS-станций, отслеживающих движение земной коры и вырабатывающих сигнал тревоги. Данная технология позволяет предупредить о начале стихийного бедствия всего лишь за считанные секунды до первого толчка. Но и этого, говорят они, может оказаться достаточно, чтобы успеть перекрыть подачу газа в трубопроводы, начать аварийную блокировку АЭС, включить торможение скоростных поездов и т. д. (при условии, конечно, что все эти службы будут мгновенно оповещены), что позволит существенно снизить сопутствующий ущерб и сберечь человеческие жизни. Но все понимают, нужно что-то совсем иное, принципиально новое. И это новое, похоже, начинает зарождаться.
Так, группа компьютерщиков-программистов совместно с геологами разработала компьютерную модель «Виртуальная Калифорния», в которую было введено около 600 маленьких и больших разломов, образовавшихся вокруг Сан-Андреас, и динамика их движется. Созданную модель прогнали на 40 000 лет вперед и получили данные, согласно которым в этом регионе примерно каждые сто лет должно случаться землетрясение силой 7 баллов и выше.
На основе компьютерного моделирования был сделан неутешительный прогноз: В ближайшие годы в районе Лос-Анджелеса может произойти землетрясение, значительно более сильное, чем предполагалось, материальный ущерб от которого зашкалит за 150 миллиардов долларов. «Южный сегмент разлома Сан-Андреас находится буквально на девятом месяце беременности землетрясением», – сделал холодящее душу сравнение директор Калифорнийского центра изучения землетрясений, Томас Джордан. Как говорится, спасибо, что предупредил.
Кроме того был обнаружен еще один разлом, ответвляющийся от основного и притаившийся непосредственно под Лос-Анжелесом – разлом Пуэнте-Хиллс. Если эпицентр прогнозируемого землетрясения придется на него, считают одни специалисты, это может спровоцировать самый масштабный и трагический катаклизм Америки. Наихудший сценарий событий, говорят другие, ожидает нас в том случае, если первой скрипкой станет сам Сан-Андреас, поскольку именно над ним проложено большинство водопроводов, газопроводов и линий электропередачи. Около 60 % питьевой воды поступает в Южную Калифорнию по трем большим акведукам, которые проходят через этот разлом…
Вот как раз об акведуках и пойдет речь в следующей главе.
5
Слава и позор Уильяма Малхолланда
По аналогии со старым анекдотом (когда одесситов спрашивают, кто такой Ришелье, те бойко отвечают: «Не кто, а что – памятник!»), если спросить жителя Лос-Анджелеса, кто такой Малхолланд, то для большинства, особенно для эмигрантов, это будет «не кто, а что» – улица! Причем не просто улица, а элитная и одна из самых живописных в графстве. Она начинается от тихоокеанского побережья Малибу, называясь Mulholland Highway, бежит через долины и лесистые склоны на Восток, затем взбирается на Голливудские xолмы, становясь Mulholland Drive, и 22 мили вьется по дуге по их вершинам. С каждой ее точки открываются потрясающие виды на Лос-Анджелес. На холмах, вдоль этой улицы-шоссе расположены дорогие особняки зажиточных, ревниво охраняющих свою клановость американцев (не заручившись согласием соседей, вы не сможете купить дом на улице Малхолланд).
В этом длинном, трудно запоминающемся, но всем хорошо известном названии увековечено имя человека, ставшего для Калифорнии богом и дьяволом в одном лице, благословенного и проклятого одновременно. Человека, которому Лос-Анджелес, а, следовательно, и вся Калифорния (потому как огромный мегаполис определяет лицо штата), обязаны сегодняшним процветанием, и которому жители штата слишком многого никогда не смогут простить.
Уильям Малхолланд родился в 1855 году, в Ирландии. Его детство прошло в Дублине. В 15 лет он сбежал из дома. Устроившись юнгой на торговое судно, переплыл Атлантику, и в начале 70-х высадился на восточном побережье Америки, добравшись до Нью-Йорка. Ни денег, ни образования, ни жизненного опыта у него, естественно, не было, а потому, чтобы выжить, он соглашался на любую, даже самую тяжелую работу.
Узнав из газет о существовании такой земли, как Калифорния, в которой круглый год зреют «диковинные оранжевые плоды» и не бывает зимы, задался целью до нее добраться. Билет на корабль смог купить только до Панамы, а оттуда уже – как придется, где пешком, а где подрабатывая матросом на попутных судах. Так в 1877 году Малхолланд оказался в Сан-Франциско. Нигде не задерживаясь подолгу, нанимался то землекопом, то лесорубом, то шахтером.
Осев в Лос-Анджелесе, подрядился землекопом в небольшую частную компанию, занимавшуюся городским водоснабжением. И именно с этого самого момента начинается судьбоносное развитие карьеры безродного бродяги-эмигранта – той самой карьеры, что принесет ему великую славу и несмываемый позор, а что до жителей графства, то одним – богатство и процветание, а другим – смерть или мытарства.
Как-то раз, когда бригада расчищала траншею от сорняков, рядом остановился экипаж. Из него вылез важный господин и, понаблюдав за действиями рабочих, спросил, чем они занимаются. «А тебе-то что?», – буркнул за всех строптивый ирландец. Господин вежливо поинтересовался, с кем имеет честь беседовать, на что тот ответил: «Тебе не все равно? Мы делаем свое дело и делаем его, как надо, остальное не имеет значения». Незнакомый господин, оказавшийся хозяином компании, попросил грубияна по окончании рабочего дня зайти к нему в контору.
Уверенный, что его увольняют, Уильям с мрачным видом побрел в контору. Но, к великому удивлению ирландца, вместо расчета ему вручили бумагу о назначении его инженером строительных работ. Видимо, хозяин обладал завидной прозорливостью, сумев разглядеть в простом землекопе потенциального лидера и незаурядные способности. И не просчитался.
В последующие годы воодушевленный фантастическим виражом фортуны Малхолланд с необычайной быстротой набирал знания и опыт исключительно путем самообразования. После дня работы под палящими лучами солнца он корпел ночами над учебниками по математике, гидравлике, геологии и другим предметам. Восемь лет спустя, после той знаменательной встречи у траншеи, он стал руководителем компании. А затем – главой Отдела воды и электроэнергии муниципалитета. (Эта должность сохранится за ним вплоть до рокового 1928 года.) В муниципалитете Малхолланд сблизился с Фрэдом Итоном, своим предшественником на должности директора, молодым потомственным строителем, в чьей голове суждено было зародиться идее доставки воды в Лос-Анджелес через гигантский акведук.
Лос-Анджелес, основанный в 1781 году 46-ю испанскими колонистами, как Селение Девы Марии, царицы ангелов, получил статус города всего за пять лет до появления на свет самого Малхолланда. А развиваться начал после того, как в 1892 году в окрестностях города были обнаружены залежи нефти. Однако продолжал пребывать третьесортным провинциальным захолустьем, которому не приходилось и помышлять о соперничестве с такими городами Америки, как Нью-Йорк или Сан-Франциско. Ведь для того, чтобы нормально функционировать и расти, городу в первую очередь нужна вода, а Лос-Анджелес с трех сторон окружали пустыни. С четвертой – соленый океан. Большие реки, Колорадо и Керн, протекали слишком далеко. Ближайшая – река Оуэнс, в предгорьях Сьерра-Невады. Собственная же река, Лос-Анджелес, наполнялась лишь в редкие периоды дождей, а все остальное время выставляла на обозрение свое начисто пересохшее, заросшее кустарником русло.
Фред Итон сумел убедить деловые круги города, что для того, чтобы Лос-Анджелес стал полноценным городом, его нужно обеспечить надежным и регулярным водоснабжением, поскольку артезианской воды, его питавшей, надолго не хватит. А вот уговорить Малхолланда взяться за разработку и претворение в жизнь этого крупнейшего проекта века ему удалось не сразу.
К тому времени Малхолланда уже считали пионером в области использования метода гидравлического возведения намывной плотины, который он использовал при сооружении дамбы Silver Lake Reservoir. Его новаторство привлекло к себе всеобщее внимание в первую очередь потому, что в ту пору дамбы возводились в США повсеместно – десятками тысяч. Метод Малхолланда, в частности, был успешно применен правительством при строительстве дамбы Gatun в зоне Панамского канала.
Откуда брать воду для Лос-Анджелеса, выбирать особенно не приходилось, и друзья сконцентрировали свои усилия на реке Оуэнс. Операция эта с самого начала базировалась на обмане, подкупах и финансовых аферах, поскольку на заре XX века Оуэнская долина была заселена фермерами, хозяйства которых в ту пору процветали, принося хорошие прибыли. У фермеров долины к тому времени уже имелся свой собственный ирригационный проект. Легальным путем отобрать у фермерской общины воду и закрыть принятый к разработке проект было невозможно, и Итон использовал всю свою смекалку, изворотливость и сообразительность для достижения поставленной цели. По фальшивому удостоверению несуществующей компании он получил доступ к закрытым документам земельной описи Оуэнсской Долины и начал потихоньку скупать фермы вдоль будущей трассы акведука.
Тем временем Малхолланд, сменивший Итона в должности директора городского отдела водоснабжения, обрабатывал финансовых магнатов Лос-Анджелеса, пытаясь собрать необходимые средства для строительства акведука. Живописуя, какими станут в скором времени орошаемые земли и как подлетят они в цене, он советовал без промедления скупать их в первую очередь в долине Сан-Фернандо, прилегавшей к Лос-Анджелесу с северо-востока и представлявшей в ту пору собой малонаселенную пустошь. Малхолланд верил сам в то, что говорил, и был так красноречив и убедителен, что богатые предприниматели, спешно объединившись в синдикат, последовали его совету. Первым выкупил огромный участок за 50 тысяч долларов Харрисон Отис, владелец газеты «Лос-Анджелес Таймс». Не отстал от него и другой газетный король, его зять Гэри Чандлер. Вслед за ними принялись скупать земли железнодорожные магнаты, транспортные, нефтяные.
В результате всей этой операции владельцы газетного картеля, Отис и Чандлер, сказочно разбогатели. Несколько лет спустя им уже принадлежало 300 тысяч акров земли, ставших основой гигантского агробизнеса, существующего по сей день. (Газета «Лос-Анджелес Таймс» по-прежнему принадлежит этой семье.)
К 1905 году необходимые средства были наконец собраны, и Малхолланд смог приступить к строительству. Сооружение акведука, протяженностью больше двухсот миль, длилось шесть лет. В строительных работах было задействовано 5 тысяч рабочих, новейшая техника и 6 тысяч мулов. Малхолланд работал как одержимый. Если выходила из строя техника, он заменял ее мулами. Если гибли люди, он нанимал новых.
Для нужд строительства был построен огромный цементный комбинат и две мощные электростанции. Прокладывая дорогу акведуку, рабочие пробили 140 туннелей, проложили вдоль водной трассы железнодорожные пути, шоссейные дороги, протянули линии электропередач и телефонные кабели. Вода перебрасывалась из реки и озера Оуэн частично по бетонным желобам или каналам, но в основном – по огромным стальным трубам четырехметрового диаметра. Разница в высоте между уровнем озера и города позволяла обходиться без насосов и минимизировало затраты на электричество, что значительно удешевляло и облегчало эксплуатацию акведука. Его строительство было завершено в 1913 году, в рекордно короткие сроки. Лос-анджелесский акведук был признан техническим чудом мирового масштаба. На его торжественном открытии, в день, когда в город начала поступать импортируемая вода, Малхолланд сказал свои скупые, но знаменитые на всю страну слова: «Вот она! Возьмите ее!».
Уже через пять лет площадь орошаемых земель в Долине Сан-Фернандо, как и обещал инвесторам Малхолланд, увеличилась в 25 раз, превратив графство Лос-Анджелес в самый богатый сельскохозяйственный район страны, а сам город – в фантастически быстро развивающийся мегаполис. Акведук был построен так добротно, рационально и надежно, что функционирует бесперебойно по сей день.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги