Даша устала слушать Алину и обрадовалась, когда та забралась на пост к Луизе. Было слышно, как она визгливым голосом делилась с вахтером предполагаемыми мотивами преступления. Разумеется, подружка без мистики не могла обойтись, даже вспомнила, что сегодня вторник – день Марса, бога войны. Может, действовал маньяк? А что, мало ли обиженных? Какой-нибудь бомж, – допустим, у него квартиру незаконно отняли. Вот и сошел с ума, и стал убивать депутатов.
Подружку не изменить, но лучше бы она эту чушь держала при себе.
Наконец, явилась Евгения, полноватая женщина, с высветленной прической. Обычно спокойная, она с тревогой посмотрела на Дашу, уже знала о случившемся.
– Ой, как торговать после этого, кто будет книги покупать.
– Ладно, убираем все в кладовку, – решила Даша.
– Я сама, вы идите, я сама.
Даша, взбудораженная смертью депутата, домой не спешила, и согласилась на предложение Алины посидеть в баре, помянуть Березу. Бар тут, недалеко, через дорогу, посетителей никого, только официантка и бармен у стойки.
К октябрю в городе остается мало отдыхающих. Местные жители по барам редко ходят. Разве что менты и служащие прокуратуры, с левыми доходами, – деньги как пришли, так и уплывут.
Заказали водку. Алина, наконец, избавилась от своего шарфа, повесила его на спинку стула, налила полные рюмки.
– Пьем до дна, пожалуйста, не надо со мной спорить. Я знаю, что ты предпочитаешь шампанское, но ведь мы с тобой за упокой пьем, а не за здравие.
– Что ты меня уговариваешь? Я не маленькая. Не понимаю что ли? – огрызнулась Даша.
Алина поднесла рюмку ко рту, запрокинула голову и вылила в рот водку, по-мужски одним махом.
– Что смотришь? Не бойся, не напьюсь. В таком состоянии надо много выпить, чтобы расслабиться. Ведь я его хорошо знала, очень хорошо, – Алина чуть не заплакала, но сдержалась. – Пойми, только вчера с ним разговаривала по телефону. Нам надо было встретиться, он сам просил о свидании, хотел поговорить. Встретились, но он был уже мертвый.
– Жену жалко, с двумя малыми детьми осталась.
Но Алина не слушала:
– Мы в последнее время ссорились. Если честно, не хотелось с ним встречаться: уходя, уходи, но он настаивал на свидании. На той скамейке мы часто сидели.
– Кому была выгодна его смерть? – Даша входила в роль следователя.
– Кому? Его жене, естественно. Я не сомневаюсь, только ей, больше некому. Она могла заказать его. Понимаешь? Береза жаловался: глупая она. Ей ничего нельзя сказать, проболтается, даже во вред себе. Я ее видела на фотографии, неинтересная.
– Сегодня утром, именно сегодня, странное совпадение, звонила Лида, жаловалась на тебя.
– На меня? Совсем вылетело из головы: она недавно приглашала в гости, День учителя отметить. Я ни дня не работала в школе, только пединститут окончила. Надо ей позвонить, все некогда было.
– Нет, не поэтому. Она узнала, что ты с Березой. Понимаешь?
– Весь город знает, даже до Лидки дошло! Не город, а деревня, все про всех всё знают. И даже его жена узнала. Представь, Семен позвонил мне вчера и давай орать. Я что, идиотка, его жене рассказывать. О чем? О том, что он не очень, как это сказать, ну, ты сама понимаешь, в чем он не очень силен. Возраст сказывался.
– Он тебе позвонил? Значит, был уверен, что ты могла это сделать?
– Ага, – она махнула рукой: характерный жест, будто отмахнула от себя неприятности.
– Весь город – сильное преувеличение. Береза не настолько популярен. Кого удивит, что женатый мужчина изменяет жене? Не в этом дело, в Лидину детсадовскую группу Ирина Береза водит сына. Она пожаловалась Лиде на тебя.
– Вот видишь, я не соврала, она знала, что я любовница ее мужа. Была, мы с ним расстались. Так что она поздно спохватилась.
– Ладно, я не следователь, чтобы разбираться: была – не была.
– Что значит «ладно»? Мы так и будем с тобой сидеть, сложа руки?
– Не поняла.
– Кого начнут подозревать? Меня. Если сидеть и ждать, то я быстро окажусь, сама понимаешь, где. Надо что-то делать.
– Что?
– На похороны сходить, посмотреть, как вдова себя поведет. Только идти надо тебе. Мне нет, нельзя там показываться, раз она знает, еще в меня вцепится, начнет орать. С нее станется. Ты сходи. Обязательно. Обещаешь? – Алина оживилась и стала походить на прежнюю подружку, любительницу веселиться и не заморачиваться проблемами и, по возможности, перекладывать их на безотказных подружек.
– Может, пусть займутся профессионалы?
– Ну, пожалуйста. Пойми же, я не хочу терять свободу.
Умоляющий взгляд, да еще красный рубец на лице, да еще труп любовника, пусть бывшего, как тут откажешь.
– Ладно, не в первый раз выручаю, – Даша тут же пожалела, что позволила втянуть себя в чужие дела.
Алина обрадовалась и погладила ее по плечу.
– Подруги для того и существуют, чтобы помогать в беде. Я, может, тоже схожу. В толпе затеряюсь, – пообещала она.
– Угораздило тебя с депутатом связаться. Чем он занимался?
– Земельными вопросами.
– Ничего себе. Хорошо, я уже согласилась. Если будет отпевание, сейчас без этого редко хоронят, в храме понаблюдаю за вдовой, за ее родственниками. Посмотрю, может, интуиция что-то подскажет.
– Ты у нас способная с детства, – польстила Алина.
– Ага, раз так, разберусь, способности никуда не деваются, лишь временами впадают в спячку, пылятся, как умные книги на полке.
– Что уж ты так грустно? Скучаешь по своей работе?
– Сама не пойму. Но такая жизнь меня не устраивает. Белкин советовал чем-то заняться. Вот и займусь.
– Поражаешь меня Дашка! Я никогда не слышала, чтобы ты жаловалась на жизнь. Даже когда с Андреем развелась. Страдала, но не жаловалась. Что случилось? Белкин оказался садистом? Неудивительно, раз в милиции работает.
– Не говори глупостей. Я никогда не жалуюсь, я ставлю для себя проблемы и решаю их. Понимаешь? Живу разумом, а не чувствами.
– Ой, ли! насмешила. Рассуждаешь как твой Белкин.
– Разве? – рассеянно спросила Даша, – ты знаешь, я очень надеюсь на Лиду, на ее интуицию. Так прямо и спрошу ее, могла Ирина убить своего мужа?
– Правильно. Ты молодец. Помнишь, в школе она точно угадывала, кого из нас спросят на уроке?
