Приданое для покойника

Я растерялась. Действительно, история, мягко говоря, странная. Возможно, заинтересует ФСБ, но поверят ли нам? Если на флешке действительно записаны результаты каких-то секретных исследований, то мы тоже не имеем права копировать этот материал и держать его у себя. Надо позвонить Алёне. Но кто эти парни? Может быть, они из органов и смогут пробить мой телефон.

– Алло, Алёна? С кем я говорю?

Голос был незнакомый, и я в страхе отключила мобильный. Через минуту позвонила Кристине.

– Алло, кажется, мы опоздали – за Алёной пришли. Утром попроси соседку зайти к ней и сразу сообщи мне.

Алёне снился остров Брач в заливе Святого Петра у северного побережья Хорватии. Эта страна тысячи островов единственная «заграница», где ей довелось побывать – подарок родителей в связи с окончанием университета. Они с матерью жили в отеле «Waterman Supetrus Resort», (что в переводе означает «Курорт Водяного Святого Петра»), расположенном у самого моря в главном портовом центре острова посёлке Супетар. Город утопал в зелени сосновых рощ, оливковых плантаций, садов и виноградников. С балкона был виден возвышавшийся над гаванью белый купол мавзолея семьи Петринович.

Алёна с мамой то сидели в тени на узкой полоске пляжа, куда привозили на лодке местные фрукты, то загорали у бассейна, охлаждаясь пивом или мороженым. Иногда обедали в одной из многочисленных кафешек на набережной, где подавали необыкновенно вкусные стейки и картофель фри. А по вечерам гуляли вдоль берега, любуясь закатом.

Алёна проснулась от того, что ныла спина. Почему постель стала такой жёсткой? Она протянула руку и ощутила пустоту.

– Женя! Ты где?

– А? Чего тебе? Я сплю, не мешай.

Алёна свесила ноги и почувствовала, что голые ступни коснулись земли. Надо же такому присниться! Где же свет? Рука нащупала что-то. похожее на фонарик.

– Женя! Проснись!

Муж лежал под толстым одеялом на раскладушке, прислонившейся к противоположной стене палатки. Повернулся на другой бок, что-то пробормотал во сне и захрапел. Алёна приоткрыла дверь. Нет, это не возможно! Лучи восходящего солнца освещали водную гладь, цепь поросших деревьями и кустарниками островов, большие и мелкие заливы. Алёна протёрла кулачками глаза. Нет, это ей не снится. Где-то она видела что-то похожее. Кажется, в Хорватии. Но там тепло, а здесь апрельская погода, холод мгновенно пробрался под пижаму.

Где же одежда? Она вернулась в палатку. У её раскладушки стояла большая сумка – в ней шерстяные носки, кроссовки, спортивные костюмы, куртки. Одевшись, она обнаружила коробку с хлебом, консервами, овощами и фруктами, а также три пятилитровых пластиковых сосуда с водой, два термоса с кофе и чаем и две бутылки водки. И самое главное – лист ватмана, на котором была наклеена надпись из вырезанных букв: «Познав таинство любви, ты разрешишь загадку смерти».

Женя проснулся и сидел на своей раскладушке с широко открытыми от изумления глазами.

– Алёна, где мы?

– На острове, но не в Хорватии. Похоже на Московское море.

– И какие у тебя мысли на этот счёт?

– Сначала надо согреться. Одевайся и будем завтракать.

Алёна достала из сумки мужской костюм и кинула на раскладушку.

В центре палатки стоял раскладной столик и два стула. Где-то должна быть и одноразовая посуда. Алёна налила в стаканчики крепкий ароматный кофе. Женя открыл банку с паштетом и, намазав на хлеб, протянул бутерброд Алёне.

– Женя, кто-то ночью проник в наш дом, сделал нам инъекцию снотворного и вывез сюда – за 130 километров от столицы. Другого объяснения я не нахожу.

– Но зачем?

– Я не любитель детективов, и у меня нет ни одной версии. Это ты журналист. Может быть, это связано с каким-нибудь журналистским расследованием?

– Могло быть связано, если бы не сорвался заказ.

– О чём ты должен был написать?

– Мне хотели передать сенсационные материалы, связанные с проблемой преследования геев в Чеченской республике.

– Писать об этом очень опасно. Я читала резолюцию собрания богословов по поводу опубликованной в «Новой газете» статье, смысл которой в двух словах состоял в том, что признаться в Чечне, что ты гей равносильно подписанию себе смертного приговора. В резолюции обещают возмездие, которое настигнет подстрекателей, оскорбивших вековые устои чеченского общества, где бы они не находились, кем бы они не были и без срока давности… Значит, дело не в тебе, а во мне.

– Кому ты могла перейти дорогу?

– Я хотела тебе рассказать, но потом передумала – боялась, что ты ввяжешься в опасное расследование. Я догадываюсь, почему мы здесь и почему нам оставили водку и закуску. Здесь есть прослушка. Посмотри сначала палатку.

Внимательный осмотр, однако, ничего не дал, пока Алёна не запустила руку в глубокий карман куртки.

– Подложили мобильный. Наверняка в нём есть записывающее устройство.

– Дай мне его, я попробую дозвониться до полиции… Вот, чёрт, исходящие звонки блокируются.

– Тогда выброси его.

– Но нам могут позвонить те, кто привёз нас сюда. Мы не знаем их требования.

– Я знаю – запугать. Спрячь телефон где-нибудь подальше и налей мне водки.

Женя вышел из палатки и через минуту вернулся.

– Спрятал мобильный в кустах.

– Так вот, во время урагана Кристина нашла сумку, в которой была флешка. Просмотрев запись, они с Олегом поняли только то, что речь идёт о природных катаклизмах. Флешку отдали мне, и я взяла её на работу. Для того чтобы полностью понять весь материал, знаний у меня не достаточно. Но совершенно ясно одно – на флешке записаны секретные разработки, касающиеся технологии, позволяющие изменить погодные условия на локальном театре военных действий или массовых протестов. Это создание низкой облачности, закрывающей летательные аппараты от наземного наблюдения; тумана, скрывающего сухопутные войска и так далее. Соберётся, к примеру, майдан, а погода вдруг резко испортится. Поднимется шквалистый ветер, а то и ураган пронесётся. Всех протестующих как ветром сдует.

– Кому ты рассказала о сделанных тобой выводах?

– Любе – она физик по образованию. Хотела посоветоваться, как быть с этой флешкой. И тут позвонил Олег и сообщил, что повесили объявление о пропавшей сумке. Мы решили, что сумку с флешкой отдаст хозяину Зариф.

– А со мной ты посоветоваться не могла?

– Повторяю – не хотела спровоцировать тебя на опасное журналистское расследование.

– Значит, ты меня любишь?

– Мне кажется, что сейчас, когда есть только ты и я, самое время любить – не известно, что ждёт нас через час, через минуту…

Он закрыл ей рот чудесным поцелуем, страстным и одновременно нежным и, положив её на кровать, бережно вошёл в неё. На бедро надавил какой-то твёрдый предмет.

– Ты обманул меня! Не выбросил телефон!

– Говорю тебе, что спрятал его в кустах.