– Ето ошен слошний вапрос. И хак правильна вам опяснит, не претставлять.
– Попробуй, – продолжал лежать скованный Некромантус, не понимая, почему он даже головой не может пошевелить.
– Ви умиреть и васратитса опратна.
– То есть, я все-таки живой, – добавил алхимик, настаивая на своем.
– Нет, – твердо ответил Вампирикс, не реагируя на слова алхимика. – Ви не шивой. Ви проталшиваите пыть мертвим.
– Но почему тогда я есть? – Не мог вразумить Некромантус, что хотел сказать ему собеседник.
Складывалось такое впечатление, будто огромная летучая мышь специально вводит его в заблуждение. Но парень ошибался, он просто еще не привык к такому собеседнику и не знал, что значит быть существом, которое прошло через смерть.
– Нихроманту, таваите пахаварим пошше. Сийшас вам нушна васстанавить силы и прийти в сипя, – все тем же спокойным ровным голосом говорил Вампирикс.
Некромантус хотел возразить, но решил, что летучая мышь все равно не признается ему. Может она права. Ему нужно изначально привести себя в чувства, а потом уже обсуждать, что с ним произошло, и почему он, будучи мертвым – живой.
– Тогда достань меня. Кстати, где я лежу? Почему не могу пошевелиться? – Спрашивал алхимик, пытаясь поднять голову, но та продолжала быть полностью неподвижной.
– Ви лешать в махиле.
– Где!!!??? – Выкрикнул Некромантус и почувствовал, как его голосовые связки немного надорвались, после чего он закашлял.
– В махиле, – повторил Вампирикс, словно не видел ничего в этом такого страшного.
– В какой такой могиле?
– Махиле останкаф тревнеишева народа ийнкохнитио. Ви шерпать их силы в сипя.
– Сколько я уже здесь так лежу? – Некромантус почувствовал прилив крови в голову, и это его чуть-чуть опьянило.
– Пошти месяс и ешо палавина месяса, – ответил Вампирикс, очевидно не совсем понимая, что так не говорят, но главное алхимик его понял и даже не обратил на глупость фразы летучей мыши.
– Я лежу полтора месяца в могиле трупов, черпаю их силу и впитываю в себя зловонию, которой уже не чувствую? – Зрачки парня расширились, когда он представлял все это и, с одной стороны, был рад, что в данный момент неподвижен.
– Та, – кивнул Вампирикс и снова делал вид, будто ничего в этом нет страшного. Словно это нормальное явление, лежать в чьих-то останках.
– Это ужасно, – скривился Некромантус, представляя, что сейчас лежит под ним.
«Останки древнего народа, разложившиеся в могиле, это было слишком!» – Думал парень и продолжал себя ловить на одной и той же мысли, хорошо, что он не может поднять голову и случайно увидеть, где находится. Только одна мысль подводила парня на рвотные позывы.
– Я сийшас вас тастать, – сказал Вампирикс.
– Может, я лучше здесь полежу, что-то не хочется мне вставать.
– Нисся. Ви и тах толха лишали, – возразил Вампирикс и закачал головой.
– То есть полтора месяца лежать в чьих-то останках нормально, а какие-то полчаса смогут все изменить? – Соскользнул с языка Некромантуса сарказм, но летучая мышь не поняла этого. Очевидно, она не понимала и половины людских эмоций и высказываний.
– Я вас тастать сийшас, хватит вам, – продолжал заботливо говорить Вампирикс и в очередной раз склонился над парнем. Он опустил руки во что-то такое, чего алхимик знать не хотел, одной рукой взял под ноги, другой – под шею, аккуратно достал парня из могилы.
– Я голый? – Поинтересовался Некромантус, посмотрев на свою нагую грудь.
– Хак понимать ваши слова? – Спросил Вампирикс.
– Не обращай внимания, – отмахнул рукой Некромантус и впервые почувствовал свое тело. Это было настолько приятно знать, что тебе оно еще подвластно.
Вампирикс поднялся и вместе с парнем на руках пошел куда-то дальше, обходя черные стволы. Некромантус не знал, куда его несут, но не стал снова устраивать допрос. Так как осознавал, летучая мышь не все понимает из того, что он ей говорит, и отвечает на вопросы невпопад. Когда придут в запланированное место, алхимик сам все узнает.
Они шли не спеша по темной территории, блуждая среди одинаковых полян и гробовой тишины. Вампирикс передвигался аккуратно, стараясь не трясти парня. Поэтому их поход затянулся минут на десять, пока они не пришли к какому-то небольшому зданию. Впрочем, это было не совсем здание, скорее часть того, что осталось от него.
Так далеко парень не заходил, когда впервые оказался на запретной территории и лишь мог представить, сколько всего еще не видел здесь. Но раз он возродился, как сказала летучая мышь, у него будет шанс изучить темную территорию полностью. Алхимик не понимал почему, но ему этого хотелось. У него появилась новая цель.
Сколько боли, злобы, ненависти хранилось внутри после того, как Некромантус узнал о неизлечимой болезни. Он боролся, он старался, он хотел жить. Напряжение держалось до самого конца, пока парень не признал главную истину, выжить ему не дано. Пришлось пойти по другому пути, и сейчас алхимик себя чувствовал умиротворенно. И, пожалуй, это лучшее состояние, которое могло с ним произойти. Даже когда он пытался разжигать огонь внутри себя, он быстро угасал. Покой хранился в нем в любой ситуации. Некромантус чувствовал в себе изменения, причем такие, о которых он никогда не задумывался. Все ему казалось спокойным и безмятежным.
Вампирикс зашел через дыру в стене внутрь здания. Некромантус так и не понял, есть ли сюда нормальный вход через дверь. Парень попытался осмотреться по сторонам, но сил еще было недостаточно, чтобы приподнять голову и увидеть больше, чем он мог себе позволить. Вампирикс прошел по длинному коридору, а потом свернул направо в квадратную комнату, где находился полный беспорядок. Словно здесь произошел самый настоящий погром.
У правой стены возле разбитого окна стояла старая пошарпанная кровать. Некромантус смог ее увидеть краем глаза и сделать для себя неутешительный вывод. Возраст кровати, наверное, старше Аматмеи, а самое печальное парня несут именно к ней.
«Выдержит ли она его вес?» – Некромантусу даже стало интересно.
На кровати лежал матрас и одеяло с подушкой. Конечно, они были грязные, покрытые слоем пыли и порванные во многих местах, но удивительнее оказалось то, что они по-прежнему здесь лежали. Вампирикс положил парня на кровать и отошел чуть в сторону. Это было не особо приятное место, но все же лучше грязный матрас, чем-то место, где провел Некромантус полтора месяца.
Алхимик обездвижено лежал и ждал того момента, когда послышится хруст, и кровать сломается под ним. Он даже напряг собственное тело, чтобы падение было не так болезненно. Да и молчаливое ожидание огромной летучей мыши в стороне еще больше убеждали парня о возможном скором падении на пол.
Но кровать продолжала выдерживать нагрузку и Некромантус немного расслабился. Все-таки надо время, дабы привыкнуть к повадкам Вампирикса и принять самую главную истину, он не человек, и ему не дано делать людские глупости и уж тем более подшучивать над кем-то. А именно так алхимик расценил, когда огромная летучая мышь отошла в сторону и наблюдала своим рубиновым взором со стороны.
– Где это мы? – Спросил Некромантус, скрывая нагое тело под одеялом.
Парень посмотрел на себя и испытал самое настоящее отвращение. Таким он себя никогда не видел. Почти нет ни одного участка кожи, где не было хотя бы маленького, но все же шрама. А большую часть заполонили глубокие кровоточащие раны от укусов летучих мышей, и они явно никогда не смогут затянуться полностью. Некромантус боялся представить, какое у него лицо. Хорошо, что вокруг нет никаких отражений.
С другой стороны, алхимик понимал, у него появился второй шанс жить или существовать в этом мире. Может, конечно, это и не жизнь, но парень не знал, как правильно обозначить себя в данной ситуации. Вампирикс пока не дал четкого объяснения, мертв он или жив, или что-то другое. Поэтому Некромантус решил не думать об изуродованном теле, сколько ему пришлось перенести укусов на себе, и сколько кожи с мясом было вырвано из тела. Организму явно не под силу выделить и произвести регенерацию, чтобы восстановить все, как было прежде.
Вопрос, правда, в другом: «Нужно ли это Некромантусу в его новом пути?»
– Ето место кахта-та пыть упешишем тля стешних тайных шитилей, хатори исушать сахропную шиснь.
– А ты откуда знаешь? – Удивленно спросил Некромантус.
– Я уметь хаварить с семлей. Она мошет мноха поветать, если ие слышать.
– Интересно, – задумчиво сказал алхимик, понимая, что мало еще чего он знает в этой жизни, а если быть точнее, то ничего. Впрочем, как и все остальные жители Аматмеи.
– Я пайту, ви оттыхайте, – Вампирикс пошел в сторону выхода, а парень окликнул его.
– Вампирикс, а ты мне потом все расскажешь?
– Раскашу описательно, кахта оттахнете. Веть ви путушее ийнкохнитио. А пака напирайтесь сил и оттыхайте, патаму што ета послетний рас, кахта ви смошете сакрыть хласа и спать.
