Книга страстей человеческих
В этот момент первый китаец ребром ладони ударил ее по плечу близко к шее. Он знал куда бить, и рука моментально повисла плетью, а ощущение сильнейшего ожога кипятком долго не покидало девушку. Хорошо, что пострадала левая рука, и правой Света нанесла ему удар в пах, что означало только одно – она падает. Падает, в то время, как все трое, порядком ею разъяренные, надвигаются на нее.
Чего она добилась этим своим демаршем? Показала класс? О, да, класс поражения, глупости и недальновидности. Захотела подороже себя продать? Как бы ни так. Получилось просто подороже заплатить за то, чтобы уйти из этого мира, вот и все. Усугубила, свое плачевное положение, ухудшила к себе отношение, настроила всех против себя и подставилась добровольно под удар. Ничего не скажешь, хороша!
Предприняв попытку подняться на ноги, чтобы не оказаться затоптанной насмерть, она ухватилась за куртку первого, подошедшего к ней мужчины. Он пнул ее ногой в грудь, в то время как другой ударил ее в челюсть, сотрясая ее голову, и без того уже пострадавшую. Сотрясение наверняка ей теперь обеспечено. Если первый «доброжелатель» в Городе не достиг такого результата, то этот ниндзя безвозмездно помог ему довести дело до ощутимого результата. Отлетев, она ударилась о вовремя подставленное колено затылком и снова рухнула на пол, распластавшись, оглушенная и теряющая сознание от боли.
Трое мужчин обступили ее и принялись методично избивать ногами, а на лицах так и застыла маска безразличия и брезгливости, будто им пришлось давить тараканов, будто они выполняют привычную, но давно надоевшую работу.
По началу Света пыталась прикрывать голову, защищая ее от тяжелых ботинок боевиков, как учил ее Кьенг, и все еще предпринимала попытки подняться, но безуспешно. Тело отказывалось ей подчиняться, сознание грозило спрятаться в дебрях забвения и мрака. Схватив кого-то за ногу, она рванула изо всех сил, но ее усилия оказались тщетны, она только сломала себе несколько ногтей. Она больше не могла причинить им хоть какой-то вред, она выдохлась.
Один мужчина ударил ее по икре кованым носком ботинка так, что Света непроизвольно закричала и заплакала, схватившись за ногу. Ткань джинсов сразу пропиталась кровью из рваной раны, испачкав ее руку. Но ее продолжали пинать даже тогда, когда она совсем перестала сопротивляться, проваливаясь в подземелье ужасов и агонистического бреда.
Неизвестно, чем бы это для нее закончилось, но истязание прекратил сам Ю Зун. Он неожиданно стремительно вошел в комнату и окликнул своих людей. Они увидели недовольство на его лице и стали оправдываться, пытаясь объяснить ситуацию, но лидер резко оборвал их и дал знак всем выйти, ему беспрекословно подчинились. Его авторитет был неоспоримым, никто не желал вызвать его гнев, неуправляемый и жестокий. Ю Зун бросил отстраненный взгляд на корчившуюся от боли девушку, и вышел вслед за своими бойцами. Дверь со скрипом захлопнулась, ключ повернули в замке, и через несколько минут шум шагов и гул голосов стих вдали.
Света не знала, сколько времени пролежала на холодном грязном полу, не в силах пошевелиться. Но все еще довольно ясный свет из окна говорил о том, что вечер пока не наступил. Значит, ее пока не хватились, да и когда это случится? Насторожит ли ее руководство отсутствие одной из подчиненных на сегодняшнем банкете, пошлют ли за ней на следующий день домой, или предпочтут дожидаться, когда она сама явится пред их очи с повинной головой и объяснением своего бессовестного отсутствия?
Шаги в коридоре заставили ее насторожиться, лязг замка вызвал болезненную дрожь в теле, и через мгновение перед ней опять стоял Ю Зун. Холодный, равнодушный, гордый. Вспоминал ли он сейчас их разговор в Кипарисовой аллее, когда Света хотела примирить его с тем, с кем это невозможно в принципе, обещая ему достойную жизнь и исполнение его желаний? Вот он стоит перед ней, и у него есть и власть, и возможность самому исполнять все свои желания, и люди в подчинении, обязанные делать тоже самое для него. Как же смешна она была, и как же он должен презирать ее.
Вдруг из-за спины предводителя столичной мафии вышел еще один мужчина. Свете показалось, что он чем-то похож на Арсения. Мутные глаза отказывались ей помогать рассмотреть его, а воображение рисовало именно образ ее врага. Света подумала, что сходит с ума от боли, и видение ее демона – продукт этого процесса.
ГЛАВА 4
Тот, кто был очень похож на Арсения Лугового, уже ринулся к ней и оказался на полу рядом с ней в ту же секунду. Это действительно был Арсений, и он сам был готов упасть в обморок от того, что увидел.
– Что ты с ней сделал? – услышала Света его голос, безошибочно угадав нотки звенящего гнева, готового выйти из-под контроля в любую секунду. В это же время он с предельной осторожностью прикасался к ее волосам, осторожно поглаживая голову.
– Она сама виновата, – был ему равнодушный ответ. – Глупость до добра не доводит.
– Ю Зун, мы, кажется, договорились, что ты просто отдашь ее мне! – почти шипел Арсений на грани самообладания.
– Да, и я держу свое слово. Я просто отдаю ее тебе, – заявил Вонг, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.
– Зачем ты мучил ее? – мужчина чуть не плакал, осторожно прикасаясь к Свете.
– Она напала на моих бойцов, – сообщил Вонг.
– Ты сам себя слышишь? – загремел голос Арсения в пустой комнате подобно грому. – Она, девушка, слабая и нежная, напала на твоих бойцов? На специально обученных убивать боевиков? Ты в своем уме, Вонг? Или я заключил сделку с дураком?
– Следи за своими словами, партнер, – резко ответил Ю Зун. – Я могу в любую минуту расторгнуть наше соглашение. Она действительно напала на моих людей, и вынудила их ответить.
– Как же, вынудила ответить! Вонг, они могли просто ее остановить, а не превращать в кусок мяса! – его глаза метали молнии, и Вонг неприятно поежился, поймав этот взгляд.
– Она накинулась на них неожиданно, как разъяренная тигрица, – снизошел он до объяснения, решив не раздражать этого человека. – Такое поведение вывело моих людей из терпения, они ответили, так как была затронута их профессиональная честь.
– Честь? – вскричал Арсений. – Они считают, что сохранили свою честь, отстояв ее в борьбе со слабой девушкой? Ю Зун, что за бойцы у тебя, кого ты держишь? Ты собрал армию, воюющую с женщинами и детьми?
– Даже если бы под страхом смерти я запретил им прикасаться к ней, они все равно бы отомстили за себя. Она первая подняла на них руку, поставив под сомнение их авторитет. Если любая девушка может безнаказанно ударить воина, то какая цена ему будет?
– Теперь ты можешь гордиться своими людьми, – тихо и мрачно проговорил Арсений, – они настоящие воины, и доказательством тому служит это существо на полу, видишь? Она – подтверждение силы и мощи твоей армии, Вонг. Теперь понятно, что избить девушку в кровь – это значит, отстоять свою честь, – с горечью произнес Арсений.
Вонг внимательно посмотрел на сидящего на полу мужчину. В его глазах мелькнуло сомнение, но он заставил себя отогнать его. Эмоции киллера неприятно поразили его, а сила его страстности удивила.
– Арсений, теперь она твоя. Или ты откажешься взять ее в таком виде? – спросил он.
Арсений сжал кулаки.
– Может, ты считаешь, что в таком состоянии она не стоит тех денег, которые я получил от тебя? В таком случае, я готов заплатить неустойку, – сказал Вонг.
– Ты заплатишь мне неустойку, – тихо произнес Арсений, и Вонг, услышав эту нескрываемую угрозу, побледнел.
– Ее надо держать в ежовых рукавицах, – сообщил он. – Смотри, Арс, она и на тебя может наброситься.
– В полуобморочном состоянии? – глухо простонал мужчина.
– Она кое-что умеет, так сказали мне мои люди.
– Что? – Арсений повернулся к китайцу.
– Да, она обучена. Материал еще довольно сырой, но может получиться хороший боевик.
– Не понимаю…
– Что тут непонятного? Кьенг занимался с ней, тренировал и натаскивал. Поэтому она и отважилась на такой поступок.
– Кьенг? Занимался с ней? Тренировал ее? – казалось, Арсений не может понять смысл этих слов.
Когда же до него, наконец, дошло сказанное, он побелел.
– Так это он виноват в том, что произошло здесь?
– Странный вывод, но я согласен: все началось с него, – признал Вонг. – Вообще все началось с него, – повторил он мрачным голосом.
– Вот и разделайся с ним, не трать время на войну с женщинами, – процедил Арсений.
– Я приготовил ему замечательную ловушку. Не беспокойся, сегодня все будет кончено, – улыбка главаря столичной мафии напоминала волчий оскал. Оскал уродливого страшного волка с умными безжалостными глазами.
– Оставь нас, Ю Зун, – потребовал Арсений тоном, не терпящим возражения.
– Хорошо, Арс. Но еще раз говорю тебе – будь с ней осторожен. Она кусается.
Китаец вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Девушка продолжалась корчиться на ледяном полу. Кровь из носа тонкой алой струйкой стекала на подбородок, смешиваясь с кровью из разбитых губ, и капала на пол. Нос болел так, будто его вбили внутрь. Щека и скула распухли от удара коленом и нестерпимо горели. Левую руку она не чувствовала, в разорванной ноге пульсировала боль, леденя кровь, бегущую по жилам. Все тело ныло и горело. И не было конца этим мучениям. Не сдержавшись, она тихо застонала.
Холодные руки Арсения нежно коснулись ее лба. Внезапно он вскочил и подошел к двери, распахнул ее и крикнул в пустоту:
– Мне нужна теплая вода и чистое полотенце.
И закрыл дверь, не сомневаясь, что его требование будет тотчас исполнено.
Света увидела полы его темного плаща и высокие шнурованные ботинки. Он снова приближался к ней.
– Все будет хорошо, – прошептал он, – я тебе помогу. Это все забудется как страшный сон.
– Отпусти меня, – прохрипела Света.
Ей не хватало воздуха, а при попытке вздохнуть, что-то острое внутри впивалось шипом в легкое, мешая сделать глубокий вдох. Видимо, ей сломали ребро. Да, сейчас Света могла пожалеть, что она не амфибия, и вода не может омывать ее легкие, освободив от необходимости терпеть эту пытку при каждом вдохе.
Это был первый в ее жизни серьезный бой, и она его проиграла. В пух и прах! Оказалось, что до этого дня она понятия не имела о том, что такое боль и страх. Но она также никогда до этого дня не испытывала такого азарта, такой пьянящей радости, как сегодня. Несомненно, это бесценный опыт, даже своего рода боевое крещение.
Но этого всего могло и не случиться в ее жизни, если бы не Арсений. Света прикрыла глаза в бессильной ярости. Если бы не этот человек, пошедший на подлую сделку с врагом Золотого китайца, она могла бы сейчас приятно проводить время в хорошей компании в шикарном ресторане, любуясь красивыми видами своего ближайшего будущего. А что теперь?
– Даже не проси, – сказал, как отрезал мужчина. – Все уже решено, и не надо со мной спорить. Я же говорил тебе, что всегда получаю то, что хочу.
– Я не вещь, – через силу проговорила девушка, отплевываясь кровью.
– Ты же помнишь – победитель получает все, – глаза Арсения сверкнули.
В комнату вошел человек, держа в руках таз с водой.
– Тёплий нет, – проговорил он, коверкая русский язык, – халёдний надь?
– Давай, – проговорил с досадой Арсений.
Мужчина поставил таз на пол прямо у порога, протянул Арсению какую-то тряпку.
– Чисто, – пояснил он и вышел.
Арсений вытащил из замка ключ и закрыл дверь изнутри.
– Теперь нам никто не помешает, – прокомментировал он свое действие.
Он поставил таз неподалеку от девушки, намочил тряпку и прикоснулся к ее лицу. Ледяная вода обожгла кожу, словно прикоснулись к оголенным нервам. Девушка дернулась, зашипела и сжалась.
– Потерпи, милая, – проговорил Арсений, глядя на нее с сочувствием. – Сейчас тебе станет легче.
Осторожно, словно прикасаясь к лепестку розы, провел влажной материей по ее губам, собирая кровь. Ощутив холод воды на скуле, девушка почувствовала минутное облегчение.
Надо же, она стоит жизни Кьенга! Ее честь за его голову? На что они рассчитывают? Что он вот так запросто придет сюда и сдастся на милость победителей? Какая низость, какая подлость. В каком мире они живут?
В ее сердце зрела и росла ненависть к Арсению, виновнику всех ее бед и несчастий.
– Больше тебя никто не обидит, – приговаривал между тем мужчина, почти смыв всю кровь. – Я позабочусь о тебе. Теперь ты моя.
От этих слов все внутри похолодело. Что он имеет в виду? Что ему нужно сейчас от нее? Ей вообще надо в больницу. Но она сама ни за что не попросит его о помощи, и ничего ему не скажет. Почему он ведет себя так, будто Кьенга вообще не существует? Он что, уже похоронил его? Рано радуется.
А с лицом мужчины происходило что-то невероятное. На нем отобразились все чувства, которые в данную минуту он испытывал: сострадание, тревога за нее, нежность, радость, и какая-то собачья преданность.
– Ты моя, и всегда была моей. Я тебя нашел, я тебя открыл, и я тебя хочу.
От недавних ударов в диафрагму казалось, что все ее внутренности перевернулись и перепутались. И кисть нестерпимо болит, неужели она сломала ее?
– Знаешь, я так испугался, когда увидел тебя здесь. Я подумал, что ты умерла, – произнес Арсений. – Что может быть страшнее?
Я знаю, что может быть страшнее: моя свадьба с твоим злейшим врагом. И именно это тебя ждет.
– Вы ничего не сможете сделать Кьенгу, – выдавила Света. – И ты пожалеешь, что втянул меня в это дело. Твой план по его уничтожению провалится, – в это она верила изо всех оставшихся сил.
– Кьенг – отработанный материал, – холодно сказал Арсений, – и не стоит больше о нем говорить. Забудь его!
– Ненавижу, – едва слышно, процедила девушка.
Она изо всех сил боролась с подступающим отчаянием. А что, если Кьенг попадется? Что, если они действительно выиграют?
Света медленно, стараясь не привлекать внимания мужчины, подтащила колени к груди и обхватила слабыми руками. Сосредоточенно она пыталась достать из ботинка серебряный нож, подаренный Кьенгом. Вот и пригодится подарочек. Непослушными пальцами с пятой попытки ей удалось зацепить предмет и незаметно вытащить, спрятав в руке.
Какая удача, что ее не догадались обыскать. Конечно, они не предполагали, что она окажется так воинственно настроена, а там сразу и Арсений подошел, так что эту заботу переложили на его плечи, да еще и услужливо предупредили, что она может укусить. Не веришь? Сейчас узнаешь. Странно, что ты потерял бдительность. У тебя уже есть один шрам, сейчас будет и второй.
– Теперь я не выпущу тебя из своих рук, и тебе ничто больше не будет угрожать, – продолжал мужчина, поглаживая ее по плечу. Света снова дернулась: он коснулся ушибленного места.
– Извини, – тут же прошептал он, – это последняя боль, которую ты сейчас испытываешь. Кровь уже остановилась. Надо проверить, есть ли у тебя внутренние повреждения, и я заберу тебя отсюда. Мы уедем, и вскоре ты забудешь все эти проблемы.
А у нее в висках стучала кровь, и в голове билась только одна мысль: Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Мужчина хотел повернуть ее на спину, чтобы осмотреть ее. Он знал в этом толк. Многие годы, проведенные в полевых условиях, на военных базах и в горячих точках, давали о себе знать. За этот опыт он заплатил своей кровью – дорогая цена.
Девушка дышала через раз, и от боли, и от волнения. Она ждала подходящего момента. Никуда она с ним отсюда не пойдет. У него нет на нее никаких прав. Он купил ее у какого-то мафиози? А тому-то как она досталась? Похищена из центра города средь бела дня! Работорговцы чертовы! Она уже готова желать ему смерти. До чего же довел ее Арсений.
– Ты скоро обо всем забудешь. Обещаю, ты будешь счастлива со мной, а теперь потерпи немного, я тебя, как следует, осмотрю, – с этими словами Арсений наклонился над ней.
Девушка выхватила нож, раскрыла его и наотмашь полоснула лезвием по ненавистному лицу. Затем вскочила на ноги и отпрыгнула в сторону.
– Что ты… твою мать! – взвыл Арсений, схватившись за щеку.
От рывка у нее закружилась голова и потемнело в глазах. Света испугалась, что может упасть, удариться головой и снова попасть в руки к своему врагу. Она широко расставила ноги и вытянула в стороны руки. Израненная нога отказывала, и Света еле стояла. Боже, да она же инвалид! Зачем она связалась с Арсением! Сейчас он просто уничтожит ее одним точным ударом! Ее трясло от ужаса и возбуждения.
Неожиданное нападение и резкая боль шокировали мужчину. Света увидела, как кровь засочилась сквозь длинные тонике пальцы, быстрой струйкой побежала по локтю, закапала на пол. Арсений, покачиваясь, медленно встал на ноги напротив нее.
Вид его крови странно подействовал на девушку. Она громко засмеялась, чувствуя, как мутится сознание, как кружится голова и адреналин бежит по венам, заставляя ее бедное сердце трепыхаться пойманной птицей. Ставки сделаны, и счет идет на поражение. Теперь кто кого. Давно пора закончить эти странные отношения.
Арсений дрожащей рукой достал платок из кармана плаща и быстро приложил к щеке, но крови было много. Она обильно стекала по его лицу, пачкая одежду, и мужчина распахнул плащ, вытащил заправленную в черные брюки рубашку и стал отрывать от нее кусок, чтобы приложить к ране на лице. В этот момент, отняв руки от щеки, он походил на киборга с лицом, имеющим разные ассиметричные части, вызывая у девушки нездоровые фантасмогоричные ассоциации. Она чувствовала, что с ней что-то творится, и истерика готова захлестнуть ее.
– Я лучше убью тебя, чем стану твоей, сколько бы ты не заплатил! – прокричала она надрывно.
Так обычно кричишь во сне, когда тебя хватают преследователи, и нет сил вырваться, и зовешь на помощь, надрывая глотку, до одури, до хрипа, но тебя никто не слышит, никто не обращает внимания, все равнодушно проходят мимо.
– Ненавиииижу! – закричала девушка.
Сердце толчками гнало вскипающую кровь, заставляя все тело конвульсивно содрогаться. Она почувствовала, как набухают вены на лбу и висках, еще немного, и они порвутся, и жизнь вместе с кровью вырвется наружу. Только бы не упасть в обморок!
Арсений стоял на коленях, сильно прижимая кусок ткани к глубокому порезу. Слева направо острый нож прошелся почти от уголка губ до скулы. Теперь уродливый шрам на всю жизнь останется клеймом, как напоминание о его подлости и коварстве. Для его образа жизни с определенным кругом общения этот шрам станет поводом для пересудов, сплетен и самых невероятных предположений. Это как знак принадлежности к криминальному миру, отношение к которому Арсений так тщательно скрывал на протяжении многих лет. Теперь ему придется хорошенько поломать голову, сочиняя приемлемую легенду о его приобретении.
Решив не давать ему возможности остановить кровь и приступить к ответным карательным действиям, Света пошла к нему. Шатаясь и едва не падая от усталости и слабости, снова почувствовав головокружение и приступ тошноты, собрав воедино все клочья своего мужества, она нанесла ему сокрушительный удар ботинком по голове, повернувшись вокруг своей оси. Извини, брат, теперь кто кого. Тем более, Ю Зун предупреждал тебя. Бунт рабов – страшная вещь.
Арсений отлетел к стене и, отскочив от нее рикошетом, упал навзничь, распластавшись на полу, порядком изгвазданном кровью и собственной, и своей пленницы. Кажется, он потерял сознание. Надо же, уроки Золотого китайца не прошли даром. Все-таки она кое-что может! Также упав, она сидела на полу, и какое-то время безучастно смотрела на поверженного врага. Половина дела сделана. Теперь надо бежать отсюда. Она должна вырваться из этого плена и предупредить Кьенга, чтобы он остерегался принимать вызов и ехать на встречу с Вонгом.
Только как это сделать? Дверь открыть она может, ключ у нее есть, но что ждет ее в коридоре? Вернее, кто, и сколько их? Люди и так порядком разозлены ею, не стоит с ними встречаться и давать им новый повод отомстить ей. Остается окно. Так, что там у нас?
Сильно хромая, Света подошла к окну. Под окном росли кусты, дикие и заброшенные, что очень облегчало девушке задачу. Она умеет прыгать. Она выревела у Кьенга эти секреты, она самозабвенно отрабатывала прыжки даже с третьего этажа. Проблема лишь в том, что у нее почти не действует правая нога и левая рука, сломаны ребра и кажется, кисть правой руки. Кружится голова, и нет возможности дышать полной грудью. А в остальном – задание для детсадовца.
Здание окружено заброшенным парком, покрытым молодой листвой, в его глубине виднеется бассейн, туда она и направится.
Окно оказалось закрытым наглухо, без шанса на удачу. Не позволяя себе зареветь от страха и разочарования, девушка сняла куртку, и, обмотав кулак, ударила по стеклу, но не сильно, чтобы звоном осколков не привлекать ненужного внимания. Трещины моментально побежали во все стороны, раскалывая тусклое пыльное стекло на части. Света стала вытаскивать осколки руками, осторожно складывая их на полу, игнорируя порезы и кровь на пальцах. Несколько раз она оглядывалась на мужчину, но он не подавал признаков жизни, лишь лужа крови у его лица становилась больше. Девушка подошла к нему, положила под раненую щеку кусок материи, и продолжила работу.
Наконец, рама была освобождена от стекла, и девушка с большим трудом забралась на подоконник. Отдышавшись, она выглянула вниз. Ерунда, она справится, просто надо делать упор на левую ногу, и лишь бы не потерять сознание. Несколько раз вдохнув, насколько позволяло сломанное ребро, Света собралась с духом и решительно спрыгнула. Ногу она уберегла от удара, а вот опереться ей пришлось на ушибленную руку, и последние силы ушли на то, чтобы сдержать крик боли и ничем не выдать себя: ее могли если не увидеть, то услышать. Горячие слезы потоком бежали по лицу, Света жадно глотала воздух, пока боль в раненой руке была в разы сильнее боли в сломанном ребре.
В остальном она никак не пострадала из-за прыжка, кусты лишь оцарапали ее лицо, но на фоне распухшего носа и разбитых губ это мало бросалось в глаза.
Пока удача на ее стороне, и надо пользоваться моментом, а оплакивать себя и жалеть она будет в другом месте, на коленях у Кьенга, например, если выберется отсюда живой. Позволив себе лишь минуту отдышаться и прогнать темную муть в глазах, девушка поднялась и поковыляла к бассейну. Она старалась перебегать от дерева к дереву, чтобы не бросаться в глаза и не быть замеченной, если кто-то решит вдруг выглянуть в окно.
Перегнувшись через каменный барьер бассейна с шершавыми краями и осыпающейся штукатуркой, обнажающей красную кирпичную кладку, девушка опустила лицо в обжигающе холодную воду. Листья, ветки и окурки, набросанные ветром в водоем, закачались на волне, вызванной появлением девушки, нарушившей безмятежный сон дождевой воды. Какое блаженство! Какое облегчение. Жжение и тупая ноющая боль сразу отступили, уступив место одеревенению. Она также смыла кровь с рук, свою, и принадлежащую Арсению. Что ж, надо двигаться дальше. Мысль, что она может не успеть, не давала ей покоя, подгоняя и призывая к активным действиям. Ей хотелось бежать, и если бы не ее ранения и увечья, ей казалось, она могла бы добежать до города на одном дыхании. Сейчас же она была вынуждена передвигаться довольно медленно, и осторожно, скрываясь, и щадя свою ногу. Ей предстояло выйти на шоссе и добраться до Чина-тауна. Сырое лицо щипало на холодном ветру, капли воды стекали с волос. Свету начало знобить, и она тщетно пыталась согреть горячим дыханием леденеющие руки.
Минут через десять, никем не замеченная, пробираясь сквозь березняк на шум машин вдалеке, девушка неожиданно выбежала на дорогу, и тут же отпрянула назад. Проезжающий рядом с ней грузовик едва не сбил ее с ног, а следующий за ним легковой автомобиль окатил ее водой из лужи после вчерашнего дождя, словно в назидание.
Света огляделась. В какую сторону ей бежать? Знать бы, где она находится, но кругом только лес по обе стороны от дороги, уходящей в бесконечность в обоих направлениях, и ни одного указателя. Пригород совершенно ей не известен, и нет никаких предположений, куда же направиться. Но времени на раздумья почти нет: Арсений только оглушен, и ранен совершенно не смертельно. Скоро он очнется, придет в себя и отправится на ее поиски.
Совершенно ясно, что он не оставит ее в покое после того, что она совершила. Она не чувствовала раскаяния, наоборот, злорадство и аффект, но прекрасно понимала, что ей придется за это отвечать. Сейчас ненависть давала ей силы, но девушка ожидала расплаты уже в ближайшее время.
Ю Зун, конечно же, поможет Арсению в ее поимке, он как никто заинтересован в том, чтобы Света не покидала своей тюрьмы и не путала ему карты. Но главное сейчас – предупредить Кьенга. Он должен знать, что она вырвалась и ему нет необходимости ехать сюда, предлагая себя в обмен на ее свободу, а в том, что он отправиться на ее спасение, приняв вызов, Света не сомневалась. Только бы быстрее попасть в город!