– Это Михаил Петрович. Мы договорились с ней созвониться и встретиться.
– А-а! Конечно, конечно! А Тома в магазин побежала. А вы встретиться договорились? Так приходите сегодня, заодно и познакомимся!
– Буду очень рад, очень рад! Тогда я сегодня в семь буду у вас.
– До свиданья, ждём Вас! – и Екатерина Степановна радостно положила трубку. – Посидим, выпьем, – сказала она уже для себя. – Посмотрю Томкиного мужика…
Когда Тома вошла в дверь мама сообщить о приглашённом на вечер «твоём мужчине».
– Мама! Да ты что, опять затащила без спросу в гости?! Как уже всё это надоело! Зачем ты влазишь в мою жизнь? Вот сама с ним и останешься. Я его не собиралась сегодня приглашать, и, вообще, я ещё не решила, нужен ли он мне!
– Конечно! Ты только смелая на мать голос повышать, а мужика найти наконец-то ты у нас стеснительная! Ой, вот опять что-то сердце хватает, вот я чувствую!
– Мам! Ну, хватит, твоё сердце здоровей моего будет. И, пожалуйста, больше не вмешивайся, я тебя предупреждаю!
– Ты меня в гроб хочешь загнать! – крикнула Екатерина Степановна и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью.
– Вот, чёрт, – в сердцах буркнула Тома. – Ну что теперь делать? Уже неудобно звонить и объяснять, что мама была «не в себе», и всё отменять…
Ровно в 19 часов Михаил Петрович вошёл в квартиру со знакомым черным портфелем, из которого были извлечены: бутылка «Десны», палочка колбасы, мини – рулет с абрикосом, 1 лимон.
«Забавно, – подумала про себя Тамара, – вот что значит военная линия – никаких фантазий, всё строго, всё по чёткой схеме, даже набор еды для посещения женщины».
– …Я, знаете ли, Екатерина Степановна, всегда ставил семью на первое место. Это дело святое. Я так мечтаю о домашнем уюте, простой, но приготовленной именно для тебя еде… Я, вообще-то, не привередлив, но умею ценить вкусно приготовленное.
– Ой, – вздохнула Тамара, – когда есть деньги на еду, есть из чего её приготовить, то какие проблемы – самой приятно делать.
– Ну, слава Богу, на еду и необходимое всегда хватало, даже кое-что накопить смог, я не транжира, как моя бывшая жена! Вот, может, машину в этом году куплю, – расхваливал себя гость.
Мама радостно толкнула Тамару под столом ногой.
– Да Вы накладывайте себе, накладывайте, Михаил Петрович, и пора уже тост новый!
– Да, да! – подхватил он. – Я хочу выпить за великолепную хозяйку и прекрасную женщину, которая меня просто восхитила. За тебя, Томочка! – и он томно взглянув на Тамару, выпил до дна коньяк, закусив лимоном и сыром…
…– Ну, я вас оставляю, мне уже пора. Очень приятно было познакомиться, – стала прощаться мама, когда стол опустел. – А вы оставайтесь, не стесняйтесь, это я по-стариковски, уже на боковую…
– Да-да, иди, мама, тебе точно пора, может провести до комнаты?
– Нет, спасибо, я сама дойду…Спокойной ночи, вам, дорогие…
– Мама!!
– Иду, иду…
Михаил Петрович помог Томе убрать всё со стола, потом вытирал посуду, несмотря на возражения Тамары, и всё не торопился уходить, явно намереваясь провести ночь здесь… Тамара сначала всё-же хотела, преодолев стеснительность, отправить ухажера, несмотря на поздний час, но затем подумала: «А смысл? Мы же не дети! Или будем ходить друг к другу в гости и пить коньяк с палкой колбасы? Мы же пытаемся пробовать жить вместе, так куда откладывать? Я просто не привыкла к нему. Надо ж когда-то начинать!..»
И приняв решение, пошла стелить постель на двоих. «Я в ванну, располагайтесь, я скоро!» – быстро проговорила Тома, и скрылась за дверью.
… Когда Тома вышла из ванной и зашла к себе в комнату, там было темно и не было слышно ни звука. «Уснул, что ли? Или сбежал…» Отвернув одеяло, Тома забралась в постель, предполагая почувствовать на себе ищущие руки «влюблённого». Но ничего не происходило. Тогда Тома вгляделась в темноту и вскоре обнаружила Михаила Петровича в той же позе, что и в прошлый раз – ровно вытянув ноги, и сложив руки на животе, он блаженно улыбался, а о признаках жизни свидетельствовал только мужской орган, бодро выпирающий из-под одеяла.
– Ты моя наездница! – услышала Тамара шепот майора. – Давай, поскачи, как в прошлый раз!
Тамара не хотела никуда скакать, тем более, как в прошлый раз. Но она поняла, что в схему майора не входит изменение позы, так же как изменение съестного гостевого набора, и ей придётся или скакать, или спать – без вариантов… Михаил Петрович продолжал терпеливо лежать без движения.
«Ему бы ещё свечечку в руки, и будет чистый покойник…Хоть бы погладил сначала, может, и поскакала ещё куда-то… Не-е…Не смогу…Сейчас стошнит…» И Тома вылезла из-под одеяла на балкон, накинув тонкий халатик… Потом достала сигареты, которые курила редко, в особых случаях…
…Где-то на соседнем балконе ругались муж с женой, под парадной послышались пьяные песни расходящихся с гулянки гостей…
«Та кто сказал, что мне нужно замуж!..Глупость какая! Ошибочка вышла, всё это Анжелка вместе с мамой. Если ещё кто-то заикнётся, обеих отправлю на «ранчо» к майору «скакать по прериям»!..
– Томочка! – услышала она из комнаты обиженный голос Михаила Петровича. – Ну, где же ты?!
– Сейчас, сейчас! Только сбрую подправлю, и иду…
15.04.05
Подруги
Грядущее Рождество для Марины началось с новостей. Раздался звонок из далёкой юности. Звонила Наташка, когда-то самая близкая подруга, с которой жизнь развела лет 15 назад. «С наступающим Рождеством, Маринка! Гостей принимаешь?»
Когда же они последний раз виделись? Кажется, перед отъездом Наташки в Россию с мужем и дочкой…
Они начали дружить ещё с первого класса, когда Маринка посреди года переехала из спального района в центр города, и новенькой зашла в класс. Наташка сразу взяла её под своё покровительство, когда выяснилось, что живут они теперь в одном дворе.
Они были с ней как две стороны одной медали. Наташка – шумная сорвиголова, не слишком увлекающаяся учёбой, Маринка – тихая светловолосая девчонка, лучшая читательница библиотеки, остальное время проводящая на занятиях по всевозможным видам спорта, музыкой и даже балетом. И при этом они были лучшими подругами. Маринка помогала Наташе с уроками, а та выводила её в парк рядом с их двором, где гуляли разные компании. Наташку там все знали, и Марина чувствовала с Наташкой смело…
Когда Маринке исполнилось 11 лет, произошло кое-что, что было первой проверкой их дружбы. У неё обнаружили очень редкую болезнь, при которой на коже человека появляются розовые бугорки величиной с чечевицу, со своеобразными чешуйками на поверхности, причем количество этих бугорков постепенно увеличивается, и, кроме того, на теле появляются небольшие розовые пятна.
Врачи называли эту болезнь парапсориазом, причины возникновения и лечение которого, как оказалось, мало изучены…
… Марина вспоминала бесконечные поездки к врачам, усталые глаза отца, мамины крики «сделать что-нибудь!», но результат был нулевой. В школе, конечно, стало тяжело. Марина часто ловила сочувственные, а чаще брезгливые взгляды. Подружек стало гораздо меньше, хотя учительница, как она потом узнала, собирала их класс и объясняла, что болезнь не заразная, не надо обращать внимания…
Ничего не изменилось только в отношениях с Наташей. Она, казалось, не замечала ни отвратительных пятен на Маринкиной коже, ни осторожных намёков со стороны знакомых…
У Наташки был достаточно жесткий характер, решение принимала она сама, даже в том возрасте. Она сразу взяла Маринку под свою защиту от малейших косых взглядов, и помогала адаптироваться к новому положению вещей. Да всё было не так уж плохо – ведь у Маринки оставалась голова и душа, она хорошо училась и писала стихи, и подруги часто гуляли, даже иногда ночевали друг у друга, где могли бесконечно болтать и мечтать о своём будущем.
Марина вспоминала, как тогда хотела стать врачом, чтобы научиться лечить всякие неизлечимые болезни, а Наташка мечтала быть великим археологом или исследователем и изучать разные страны, а заодно учиться танцевать индийские танцы прямо в Индии…
В 15 лет болезнь Марины так же неожиданно исчезла, как и появилась. Последний год к врачам они уже не обращались, так как, очевидно, всех уже обходили, а стали ездить к бабкам-целительницам. Их было, кажется, четыре или пять за то год, и кто-то из них, наверное, и помог – другого объяснения Марина себе не нашла. Но результат был один – когда у всех одногодков появились юношеские прыщи – её кожа стала красивого нежно-розового цвета, хоть снимай в рекламе…
Наташка к этому времени начала встречаться с ребятами из старших классов их школы, Марина – влюбилась в сына друзей семьи, а после восьмого класса ушла в техникум, и они уже не проводили столько времени вместе, но всё равно, живя в одном дворе, при встречах по-прежнему делились своими секретами и проблемами…
Однажды, Наташка ввалилась к Маринке со слезами, что можно было увидеть редко. Тогда им было уже по лет 16.
– Прикинь, Маринка, какой сволочью оказался! Мы ж с ним так встречались красиво, он даже цветы дарил…А потом… – Наташка грустно шмыгнула носом, – потом…он…ну, остался у меня, мама была на дежурстве…
– Ну и…? Не тяни! Потом бросил тебя, да?
