Она вдруг тихо завизжала, не то из шалости, не то от восторга. Акробатическим движением оказалась на полу, лицом к его коленям. Носом уткнувшись в его живот, она горячей ладонью толкнула его в грудь.
– Падайте. Падайте и летите долго, долго.
Голыми грудями повела влево и вправо, зацепила все, что можно было задеть, и принялась едва чувствительно, по-младенчески целовать давно набухший отросток.
– Как все это забыто мной! – крикнул он шепотом.
– Когда мужчины это забывают, они скоро старятся, – не отрываясь, она ухитрилась высказать такую важную мысль.
И правда, ему так бы лететь и лететь. И ничего большего не надо. Когда он стонал, она визжала в обе ноздри, разделяя и умножая наслаждение.
Потом дала отлежаться и придти в себя. В какой-то момент почувствовала, что пауза затянулась, сбивчиво прошептала:
– Вы бываете среди людей, не стыдитесь, и не то, что я, не обходите встречных, чтобы не наткнуться на клиента за пределами… Да и, при удачах, на себя времени не остается. Я… разве что телевизор… Вот, говорят, Юля метит в президенты… Женщина у власти – уж-жасно!
Вотуш сквозь теплую негу пошутил:
– Но ты же уверена, что ты умнее меня и всех твоих клиентов?
– Из чего вы взяли?
– Режиссируешь встречи, играешь в игру очередного гостя. Догадываешься, где тут коронка.
– А!.. да… так это же что!..
Тут она пересела дальше, на расстоянии рассматривала старика и глубоко спрашивала:
– Из ящика говорят, что Басков ездил на Мальдивы с Волочковой. Они что, спали вместе?
– Чистая ты женщина! Ты полагаешь, что отношения упрощаются только у тебя. У нас, да более, у тех, кто при больших деньгах, разврат выше всякой ватерлинии!
Ксана смутилась не на шутку, отодвинулась еще, и речь повела не в отвлеченную сторону, а вернулась к тому, в чем она не одну собаку съела:
– Не все любят оральный секс. Вы – гурман. Вы угадали, почувствовали… я ведь больше люблю… так…
И он подумал: нет, тут что-то большее, чем плотская работа. Женщина идет навстречу от полноты сердца. И тут она попала на своего. В какие-то мгновения он старался развенчать эту мысль, мол, профессионалка, поднаторела… И ловил каждое ее движение, каждое слово и звук, чтобы уличить. Но не было отдельных ни движений, ни звуков со словами. Вернее, они были, но только как сопровождение чего-то большого и главного. А что это такое, важное и наполняющее тебя всего, подстарок не догадывался. И прекрасно! Чем меньше называешь явления словами, тем они загадочней и красивей…
Послевкусие важнее вкуса. Прокрадываясь чужим двором на улицу, потом с независимым видом шагая по тротуару, Вотуш чувствовал себя на том самом седьмом небе, о котором пели классики. В голове светло, мир воспринимается с самой веселой стороны и каждая клетка организма молодеет. И ясно же стало, что дома о нем не заботились вовсе. Ведь прежде всего мужику надо внушить сознание, что он главная, желанная, чрезвычайно важная часть семьи, а не упряжная лошадь, похожая на ту, загодя ослепленную, что ходит в драной шлее вокруг колодца и качает, качает воду. Тогда он, и правда, будет горбатиться и стараться. Надо знать, что у самца, даже подержанного и махнувшего на себя рукой, часты смены настроения, а желания спонтанны. Угадывать их и тут же удовлетворять – святое дело супруги. И никогда его не потянет на сторону. Еще неплохо бы женам скрывать свои малые хлопоты и болячки, все то, в чем мужики не могут помочь… А что у него дома? Придет с работы – ой, забыла принести родниковой воды, сбегай! А двоюродная теща, тетя Двойра, в припряжку: развесь белье, я не дотянусь до веревки. А телевизор? Их два и каждый предназначен, словно заблокирован: для тещи – сериалами, для супруги – политическими разборками. А твой футбол, бокс, специальные программы – все такие прибамбасы в расчет не берутся.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
