Пункт базирования остров Русский

В один из обычных трудовых будней Игоря вызвали по общесудовой трансляции в ходовую рубку. Как обычно, первую половину дня, Мельниченко посвящал работе по заведованию. В данный момент он производил профилактику аккумуляторных батарей аварийного освещения. Внезапно за переборкой прозвучал голос капитана, усиленный в несколько раз судовыми динамиками: «Электромеханику прибыть в ходовую рубку!» Не зная причины, Игорь слегка замандражировал. Вдруг серьёзная поломка случилась? Вымывши грязные руки, он мухой метнулся в ходовую рубку.

– Разрешите войти? – спросил Игорь разрешения, переступая комингс входной двери.

Войдя в рубку, он стал за тубусом радара и замер в ожидании ценных указаний. Капитан оторвал взгляд от экрана работавшего радара и ровным командирским басом задал Игорю каверзный вопрос, игриво сверля электромеханика обжигающим взглядом:

– Мельниченко, кем собственно доводится вам подполковник Белик?

– В первый раз слышу эту фамилию. Никем, – растеряно ответил Игорь. – Я даже не знаю, кто это?

– Да-а!? Значит, не знаешь? – перешёл на «ты» капитан. – А он тебя, почему-то, знает!

– Так в чём, собственно, дело? Не томите, Виктор Иванович?

– В чём дело, в чём дело? Разговаривал он со мной по радиотелефону десять минут назад. Задал мне такой вопрос: «Работает ли у вас электромехаником Мельниченко Игорь Михайлович?» – Я, естественно, ответил: «Да, работает». Тогда он попросил передать тебе огромный преогромный привет и такую же огромную просьбу. Так, что бери ка ты, светило, ноги в руки и, не теряя на всё остальное драгоценное время, приготовь подполковнику немного крабового филе. Этак, кил на десять.

– Да не знаю я никаких подполковников, – искренне возмутился Мельниченко.

– Этот подполковник – военком города Невельск, – уточнил капитан. – А, ты, Игорёк, возможно, попадаешь под весеннюю призывную кампанию, вот он и дёрнул тебя на крючочек. Теперь, надеюсь, вы всё поняли, Игорь Михайлович?

– Да, – коротко ответил Мельниченко, немного придя в себя.

– Так что, готовь мзду, браток, – пошутил мастер. Улыбнувшись, он погладил поседевшую бороду, и снова прильнул к экрану радара.

Мельниченко покинул ходовую рубку, плотно прикрыв за собой двери. Он шёл на главную палубу и продолжал думать над словами капитана. Работать уже не было желания, а в голову, словно пчёлы на мёд, лезли различные каверзные мысли. Ему не хотелось верить в то, что для него уже готовится повестка в военкомат. Подписывая в управлении тралового флота договор сроком на три года, Игоря убедили, что от службы на этот срок будет дана отсрочка. А ввиду «особых обстоятельств» вообще организуют стажировку в подразделениях Тихоокеанского флота вместе с выпускниками Невелького мореходного училища рыбной промышленности. Идти на службу, не входило в планы Игоря и по другой причине. Он обещал любимой девушке приехать через год в отпуск, жениться на ней и забрать её с собой, заранее веря в условия контракта. Однако не тут-то было. Оказывается, всё в жизни может измениться одним росчерком пера подполковника Белика. «Интересная штука жизнь, – подумал Мельниченко, рассуждая про себя. – А в жизни всем управляет судьба. Наша судьба совсем не подвластна нашим личным интересам и запросам, зато мы подвластны ей всем своим естеством и она вправе решать за нас все наши житейские проблемы, согласно прогнозам, заранее спланированных разумом Всевышнего». Ему не хотелось верить, что по иронии судьбы, жизнь может круто поменять русло запланированного течения. Что один росчерк пера какого-то военкома подполковника, легко может вершить судьбами людей, невзирая ни на какие указы министерств, а руководствуясь только своими необузданными капризами. Он может решать всё по своему, и никто в этом городе ему не указчик, даже такой документ, как трудовой договор. Вероятно, такие люди, как подполковник Белик, могли любого призывника сунуть туда, откуда обратной дороги может и не быть. Размышления молодого юноши, воспитанного на основах марксистско-ленинской идеологии, привитой школой и мореходкой, зашли в коварный лабиринт возбуждённых мыслей. Это был мрачный безвыходный тупик.

Оказывается в такой справедливой стране, как великий и могучий Советский Союз, законы писаны не для всех. Для таких людей, как военком – это просто бумага, на которую можно закрыть глаза или махнуть рукой. Можно проигнорировать и всё поставить в такую реальную плоскость, чтобы иметь с любого дела личную корысть, пусть даже и не справедливо. А для искателей правды и справедливости, такие люди сделают всё, чтобы эту правду нигде и никогда не отыскать. Наивность молодого юноши, только ставшего на путь самостоятельной жизни, стала обрастать вопросами, несопоставимыми с образом строителя коммунизма. Фундамент этого образа стал давать непоправимую трещину, уступая место под закладку нового прочного фундамента в формировании юного характера – фундамента для новой самостоятельной жизни, новых жизненных отношений в обществе, где живёшь. Одним словом, началась необъявленная война между сознанием и подсознанием, что продолжается на всём промежутке человеческой жизни. Сознавая мерзость предстоящего поступка, Игорю вовсе не хотелось идти на поводу у военкома и поступать вопреки своей совести. Однако подсознание решительно толкало его на эту сделку с совестью, преследуя цель самосохранения, но толкая на путь неправды и преступления против устоявшегося мировоззрения. И это произошло. Произошло, невзирая ни на совесть, ни на самолюбие, игнорируя человеческое достоинство. Он принял решение: надо откупаться. Надо откупаться, не то все предполагаемые планы могли лопнуть, словно мыльный пузырь и всего на всего из-за какого-то пустяка – нескольких килограммов крабового филе. Выбор был сложным, но Мельниченко его сделал.

Впереди предстоял новый день, день новых открытий и новых жизненных дерзаний. Как, на зло, рыбалка в этом рейсе не блистала успехами. После первого траления кутец трала не обрадовал рыбаков ожидаемым уловом. Крабов в улове было очень мало, а в нескольких последующих тралениях, их вообще не оказалось. Выходя на подвахту, Игорь старался пополнять трофейные запасы в меру возможности, собирая креветки, корюшку и попадавшие изредка крабы. Он ещё надеялся прийти к Митрофановым с дарами Нептуна. К концу недели Игорь заготовил две трёхлитровых банки отборных крупных креветок и около трёх килограммов чистого крабового филе. Ещё несколько дней промысла не дали ощутимых результатов и Мельниченко не успел сделать значительного пополнения в свои трофейные запасы, но шкафут уже был наполнен всевозможной разно рыбицей, и судно взяло курс в порт. К вечеру, до сумерков, СРТ-М «Рощино» стояло у причальной стенки Невельского рыбокомбината. Незамедлительно начали разгрузку рыбы. Игорь в это время заканчивал зачистные работы в основной масленой цистерне. Весь грязный с ног до головы, в выпачканной резиновой робе он, словно неуклюжий чертёнок, скользил между шпаций, торопясь к заходу солнца закончить работу. Вдруг из горловины отчётливо послышался чей-то голос. Игорь пробрался ближе к горловине и услышал голос вахтенного матроса:

– Эй! Есть там кто? Светило, ты там? – разошёлся неугомонный вахтенный, пытаясь заглянуть вовнутрь горловины.

– Чего раскричался? Не глухой, слышу, – сердито ответил Мельниченко, появившись в овальном проёме горловины.

– Тебя на вызов. Мастер вызывает на шкафут, – уточнил вахтенный, поднимаясь с колен.

– Хорошо, я услышал. Скажи, что я сейчас приду, – успокоившись, ответил Игорь, пытаясь выбраться наружу из узкой горловины.

Сделав своё дело, вахтенный удалился вглубь машинного отделения, скрипя новыми кирзовыми «гадами» по чистым пайолам. Игорь, тем временем, медленно продвинулся сквозь узкий проём горловины и вылез из цистерны. Вытерев испачканные отработкой руки на сухо, он вышел на шкафут, высматривая капитана, что находился возле траловой лебёдки по левому борту и вёл дружескую беседу с пожилым мужчиной спортивного телосложения. На мужчине была спортивная одежда – с ног до головы: белые кроссовки фирмы «адидас», шерстяной спортивный костюм синего цвета, поверх него была одета защитного цвета ветровка, а на голове красовалась шерстяная шапочка, из-под которой виднелись коротко стриженные седые виски. Спортсмен стоял к Игорю спиной, и Мельниченко старался подойти к собеседникам так, чтобы не помешать внезапным своим появлением, оказавшись рядом в неотразимом чертовском наряде. Слегка кашлянув, он медленно приблизился к собеседникам и вежливо поздоровался с незнакомцем, вопросительно взглянув на капитана.

– А вот и сам Мельниченко, товарищ подполковник, – пробасил капитан, указывая правой рукой в сторону появившегося электромеханика и коротко добавил. – Извините, я вас оставлю. Дела, прежде всего.

– Хорошо. Спасибо. – Коротко поблагодарил подполковник, внимательно изучая Игоря.

Капитан удалился, не прощаясь, а Мельниченко остался стоять рядом с замаскированным в спортивную одежду подполковником, неловко потирая руками.

– Что скажешь, молодой человек? – звонким баритоном спросил, словно пропел подполковник, сверля юношу лукавыми мелко посаженными глазами.

– Ничего, – просипел Мельниченко в ответ на заданный вопрос, не находя других, более подходящих к данной ситуации, слов.

– Я подполковник Белик, это тебе о чём-то говорит? – не унимался мужчина, делая недовольную гримасу на гладко выбритом лощёном лице.

– А, так это Вы? – быстро нашёлся Мельниченко. – Вы по поводу…

– Просьбу мою выполнил? – перебил его подполковник резким командным голосом.

– Не совсем. Крабов в этом рейсе почти не было. У меня всего-то около трёх кил есть.

– Плохо старался, – коротко упрекнул военком.

– Так получилось, морю не прикажешь, – съязвил, стараясь не выходить из рамок приличия будущий призывник.

– А что ещё есть из морепродуктов?

– Да так, креветок немножко.

– И сколько же, это твоё «немножко»? – иронизировал военком, ехидно прищурив свои хитроватые глаза.

– Две трёхлитровые банки, – чётко, словно на одном вздохе, вырвалось у Игоря.

– Пойдём, покажешь, – предложил подполковник, и они с Игорем зашли в помещение надстройки, следуя по длинному коридору в каюту электромеханика.

Пока подполковник рассматривал скромное жилище советского рыбака, Мельниченко сходил в провизионку и доставил в каюту заготовленные дары Нептуна.

– Это всё, что я смог для Вас сделать, – сказал Игорь, вручая военкому свои трофеи.

Подполковник с недовольным видом достал из кармана штормовки сложенную матерчатую сумочку, развернул её так, что она на глазах у Игоря превратилась в приличную вместительную авоську, куда свободно влезли обе банки и пакетик с крабовым филе.

– Так, говоришь, больше ничего нет? – нагло спросил военком с ехидной ухмылкой на лице.

– Нет. Это всё, что было. Не повезло нам в этом рейсе, – спокойно ответил Игорь, всё больше начиная жалеть, что решился на эту унизительную сделку.

– Ладно, рыбак, так и быть. Думаю эту неувязочку можно исправить. Я гляжу, на палубе рыба свеженькая лежит и там навага хорошая есть. – Военком вошёл в роль начальника и начал распоряжаться, словно у себя на службе. Он взял карандаш и что-то написал на листке блокнота. – Вот тебе мой адрес. Там у вас заготовки для картонных ящиков валяются, – уточнил он. – Смастери один ящичек, наполни его отборной навагой и молнией доставь по данному адресу. Уяснил? – Военком сделал небольшую паузу, сверкнул по лицу юноши, наполненными алчным азартом глазами и продолжил: – Дома будет моя жена, она и встретит тебя. Задача ясна?