– Защита нас не видит. Мегов рядом нет. Можно.
Костя взял Лазареву на плечо, передвинул за себя:
– Лейтенант, держитесь за мной.
И кивком головы отправил Никитина и Гурьева вперёд. Команда двинулась в улей.
7.
С продвижением вглубь поверхности становились суше. Было всё также тепло и дул ветер. Когда миновали внешний периметр примерно с два километра шириной, впереди открылось огромное пространство.
С виду это было похоже на то, что улей внезапно кончился, будто команда вышла за городскую стену. А впереди оказалась пропасть, и над ней расположилось скопление сферической формы, состоящее из грандиозных, будто сплетённых из отростков улья шаров. Они висели в пространстве на тонких, едва заметных стержнях, исходящих от стен сооружения, которые едва угадывались вдалеке.
Но более всего поразило то, что находилось под этим необъятным скоплением, на дне пропасти. Улей врастал в землю на месте города. И его останки оставались в инопланетном сооружении. Горы кирпичей и бетонных плит обрушенных зданий, кусков асфальта, из которых торчали столбы, ещё держащие кабели линии электропередач, смятые машины, всё это словно слой мусора заполняло огромную, едва охватываемую взглядом площадь на глубине не меньше сорока метров.
– Устройства ударно-инерционной волны, похоже… – произнёс Дмитрий, полые сферы впереди, пока остальные не могли оторвать взгляда от того, что осталось от уничтоженного города.
Ещё минуту десантники стояли, осматриваясь. Дорога вперёд была, и прекрасная. Мост метров двадцать шириной входил точно в один из шаров и, похоже, вёл через него насквозь. Параллельно ему на разной высоте располагались аналогичные пути, пронзая всё скопление в разных направлениях.
Пространство этой части улья находилось под плотным броневым куполом, но темно не было. Своды сооружения и сферы вспыхивали яркими линиями бионейросети.
– Живые есть? – спросил Костя, заглядывая в планшет Анны.
Лазарева отрицательно покачала головой:
– Пока нет.
Никитин обернулся к Бестужеву:
– От входа больше двух километров. Ни одного часового.
Это явно был вопрос.
– Проникнуть через повреждённую секцию никто до нас не мог. Так что нет надобности, – ответил Дмитрий.
– И где все монстры? – спросил парень.
– Я откуда знаю? – усмехнулся Бестужев. – Вперёд смотри.
– Есть.
Багиров кивнул Анне:
– Лейтенант, направление к центру улья. Двинулись.
Лазарева пошла впереди. Костя держался рядом, смотрел в планшет, и если Анна делала шаг дальше, чем на полметра, придерживал её. Потому что Лазарева начала торопиться.
Восприятие пространства улья становилось всё тяжелее. Стараясь не видеть ничего вокруг, кроме необходимого, Анна пыталась справиться с этой нагрузкой. Так что стала работать как машина. Чётко, молча, быстро, очень быстро. Устанавливала радары через каждые триста метров, проверяла их появление на дисплее, показывала Багирову новую секцию, появляющуюся в результате сканирования впереди лежащего участка, и шагала дальше.
Команда углубилась на пять километров. Сферы остались за спиной. Конструкции вокруг изменились. Стены стали толще и шире. И скоро просветы закрылись окончательно. Люди оказалась в системе коридоров без потолка. Уровень пола шёл с повышением и броневой панцирь улья над головой тоже поднимался выше, словно гигантская крышка над чашей.
Неожиданно, новый коридор вывел в необычное пространство. Открылось плоское плато, испещрённое трещинами и наростами, обрывавшееся вдалеке. Было похоже, что впереди каньон. Противоположная сторона едва угадывалась.
Десантники мгновенно сели на корточки, прижимаясь к стенкам коридора. Перед тем, как выдвигаться на открытое место, нужно осмотреться. И перевести дух.
Костя вглядывался вперёд с минуту, и, убедившись, что всё чисто, показал Анне жестом, чтобы установила радар. Надо знать что впереди.
Лазарева добежала до ближайшего нароста, прилепила устройство и уставилась на планшет. На экране отобразился следующий участок. Анна с сомнением рассматривала его линии. Рисовалось довольно большое пространство со склоном округлой формы, будто уходящим в чашу. Радиуса действия радара не хватало для его полного отображения. Анна сообразила открыть второе окно: регистрацию живых организмов, и, увидев поле дисплея в горячем жёлто-красном цвете, замерла. Что-то не сработало в сознании. На мгновение отключился самоконтроль, Лазарева не дышала, не двигалась…
Она не сразу поняла, что кто-то отнимает от её дрожащих рук планшет. Оторвалась взглядом от дисплея, увидела перед собой Дмитрия. Тот поднял её голову, потянув за фильтры противогаза.
– Нют, ну-ка разожми пальцы, уцепилась…
Бестужев выдержал насмешливый тон, чтобы Лазарева услышала и успокоилась.
Её накрыло. Лицо под маской было мокрым, взгляд пустым, дыхание тяжёлым.
Дмитрий повернул планшет к Багирову, показать, что впереди. Тот подбежал, быстро взглянул, махнул своим парням. Десантники двинулись между наростами вперёд, а Бестужев присел на корточки перед Анной.
Они могли позволить себе минутную остановку. Дмитрий знал, что Лазаревой нужна всего минута. Первые эмоции за это время пройдут, а дальше она совладает с собой и сделает всё, что нужно.
За прозрачным пластиком шлема Анна крепко сожмурила глаза, сморщила нос, сжала зубы, всё одной гримасой, и мышцы лица резко расслабились. Она выдохнула. Дмитрий улыбнулся, глядя на это. Лазарева не подозревает, каким внутренним запасом прочности обладает. Но на войне – незнание собственных ресурсов и неумение ими пользоваться – путь к поражению. А Бестужев не хотел, чтобы Анна проиграла.
– Нют, время, – произнёс Дмитрий.
Лазарева покачала головой из стороны в сторону, чтобы расслабить шею и пустить кровь по сосудам в мозг.
– Да…иду, – прошептала она.
– Я же говорил, не нужны тебе уколы, – усмехнулся Бестужев. – Всё, давай за мной.
Он пошёл за десантниками, но Анна сидела ещё мгновение, глядя ему вслед.
Парни легли впереди у самого края площадки и, прижавшись к поверхности, смотрели на огромное, тонущее в прозрачно-синей дымке чашеобразное пространство улья. Лазарева не видела их лиц, но десантники молчали и не двигались, просто глядя вниз. Должно быть, открывшееся зрелище ввело в ступор даже их.
Анна доползла до парней, заглянула в «чашу». Поблёскивающие электросетью стены грандиозного углубления по всей высоте опоясывали широкие ярусы и на каждом… находились мегистотерии.
Тысячам мощных монстров в общем гнезде не было тесно. Казалось, они в каком-то умиротворённом состоянии. Большинство из них спали, но остальные тёрлись друг о друга и о стенки, сквозь которые сочилась синяя жидкость. Слизывали её. Похоже, это было питание. Теория о том, что улей производит пищу из собственных клеток и кормит своих солдат, только что подтвердилась.
Люди видели такое впервые. Меги на поле были мощь и ярость в чистом виде. Во время мутации – это кровь и рёв, бешенство. Но сейчас улей был похож гигантский водопой. Хотя здесь не было тихо. Звук, который слышался с момента входа, наконец стал отчётливым и громким. Это шумел улей. Рычание и трение, плески жидкости, скрежет точимых когтей – всё это был улей. Но здесь было спокойно.
Бета-особи, которых отличал размер, прохаживались по уровням, словно часовые.
– Охренеть, – Костя всё-таки сказал это вслух.
Ожидали стычки на первом же повороте и выхода с боем. А прошли всё до центра, и в расположении монстров по расписанию тихий час.
Дмитрий внимательно изучал главную секцию сооружения. В середине стояла огромная башня, метров двести высотой, напоминающая своей формой пшеничный колос. Её окружала конструкция опор.
