Девять жизней бойцовой кошки

– Вот смотрите, на тропинке следов не видно, оно и понятно, по ней всё время топчутся, а вот тут с дороги сходили. Видите, две веточки сломанные, вернее, не сломанные, а чуть-чуть надломленные. Эту зацепили ногой, а эту плечом. А вот и следы, трава примята, вокруг ровная, а тут наклонена в одну сторону – вот туда и шли. Всего полдесятка шагов в том направлении.

Всё о чём говорила Алиса стало заметно только тогда, когда она об этом сказала, и не только сказала, но и показала. Девочка сама сошла с тропинки и двинулась в указанную ею сторону, идя вдоль едва видимой цепочки следов, но сама Алиса следов не оставляла! Она шла не приминая траву, будто её не касаясь. К этому привлёк внимание Пал Гаврилыча и Мирры мак Луви один из «лесников», подошедший вместе с ними, тихо сказав:

– Смотрите, шаг следопыта! Чтоб так ходить, долго учиться надо, она ставит ногу так, чтоб не приминать траву. Вернее, трава сразу распрямляется, когда эта девочка ногу убирает. Не совсем распрямляется, следы всё равно остаются. Так ходят только жители леса или долго живущие там.

– Но я её следов не вижу! – удивилась Мирра мак Луви, «лесник» улыбнулся и так же тихо, как и раньше, пояснил:

– Смотреть, чтоб увидеть, тоже надо уметь. Не удивлюсь, если эта девочка…

«Лесник» не договорил, Алиса наклонилась и показала надорванный стебель:

– Вот! Смотрите, эта девочка пошла сюда, чтоб сорвать этот цветок. Видите, место разрыва стебля ещё не засохло, значит, его сорвали недавно. Вряд ли это сделали ночью. А до нас сегодня здесь никто не проходил, следовательно, цветок сорвали вчера.

– Ну ты прямо следопыт «Верный глаз», – продолжая кривить губы, сказал Влас, остальным объяснения Алисы понравились, а Таня, восторженно глядя на подругу, показав на цветы, росшие на полянке, спросила:

– А мне можно такой цветок? Я тоже хочу!

Алиса, обратившая внимание на то, что все ученики дисциплинированно стоят на тропинке, не пытаясь с неё сойти, хмыкнула:

– В дремучем лесу по газонам не ходить, траву не топтать, цветы не рвать. Диких зверей не пугать и тем более не кусать!

Вопросительно глядя на «лесника», Алиса поинтересовалась – можно? На этого воспитателя умоляюще смотрели другие девочки, вздохнув, «лесник» разрешил:

– Можно! До привала нам совсем немного осталось, так почему бы не сделать его здесь?

Девушки, под снисходительными взглядами парней, разбрелись по полянке, собирая цветы. Алиса тоже собрала букет, а поскольку на полянку она вышла раньше всех, то её букет был самый большой. Потом девочки стали плести венки, свой букет Алиса отдала Тане, та, перед тем как принять подарок, спросила:

– А ты? Ты почему не хочешь сплести веночек? Или не умеешь? Я тебя научу!

– Умею, – ответила Алиса и, улыбаясь, пояснила: – Только боюсь, что не получится такой красивый, как у тебя. Давно я плела веночки, не думаю, что разучилась, но уже не так хорошо получится.

– Давно плела, – ехидно заметил Влас, подошедший к подругам. Глядя на Алису, с тем же ехидством спросил: – А как давно? Сколько тебе лет?… Четырнадцать или меньше? На больше ты не выглядишь!

Спрашивая сколько лет Алисе, Влас хотел добавить – малявка, но вовремя остановился, вспомнив, какую трёпку девочка ему устроила. Оглянувшись на беседовавших воспитателей, Влас решил не задирать Алису, хоть воспитатели не дадут девочке снова его побить, но ведь она может едко ответить, в чём он уже не раз убеждался. Влас уже пожалел, что решил подколоть Алису.

– Сколько ни есть, все мои. Тебе не дам, недостоин! – улыбаясь, ответила Алиса, при этом показала язык. Но видно ей этого показалось мало, девочка свернула язык трубочкой, после чего ещё добавила: – Дылда!

– Обзываться нехорошо! Некрасиво и несолидно, – Влас попытался, хоть словесно, урезонить эту маленькую нахалку, а та, ещё раз показав язык, заявила:

– А мне можно! Я ещё маленькая! Солидно выглядеть мне необязательно!

Влас быстро отошёл от подруг, жалея, что связался – Алису всё равно не переспоришь, тем более какой может быть спор, когда в качестве главного аргумента показывают язык! А воспитатели, стоя в стороне, не вмешивались, хотя и говорили об Алисе.

– Трудно поверить, что эта девочка большую часть жизни жила на орбитальной станции. Так плавать, как она, да и навыкам следопыта, там невозможно научится, – говорил воспитатель-«лесник», который видел, как купались Алиса и Таня. Мирра мак Луви согласно кивнула, она ведь тоже смотрела, как плавала и ныряла рыжая девочка, а Джоан Гравви поинтересовалась, почему её местный коллега пришёл к такому выводу, тот продолжил пояснения: – Девочка чувствует себя в воде как рыба, такой результат в бассейне, тем более в бассейне орбитальной станции – недостижим! Но есть ещё её навыки следопыта, такому можно научиться в только лесу. Скажете – надо знать куда смотреть и быть внимательным? Этого мало, очень мало! Это надо чувствовать! А то, как она ходит? Обратили внимание? Там где она прошла, через полчаса следов не останется! Так ходить – надо талант иметь! Но одного таланта мало, нужно ещё этому учиться, ну и – долгая практика! Я не говорю, что такому на станции, как бы она не была хорошо оборудована системами жизнеобеспечения, имитирующими живую природу, не научишься!

– То, что Алиса долгое время жила на орбитальной станции, мы знаем только с её слов и то, невзначай обронённых, – задумчиво произнесла Гравви и добавила: – Девочка обещала сварить настоящий кулеш, на костре сварить! А этому на станции не научишься, готовка на костре и на электрической плите – совершенно разные вещи!

– Думаешь, Алиса говорит неправду? – задал вопрос Пал Гаврилыч, Джоан ответила:

– Не похоже, да и зачем это ей? Дети иногда обманывают, желая похвастаться, а Алиса просто вскользь упомянула и заметно, что эти воспоминания ей удовольствия не доставляют. Вряд ли это хвастовство.

– Но она это сделала же! Зачем это ей надо? – не успокаивался Пал Гаврилыч. – Если она о станции упомянула, хоть и в такой завуалированной форме, значит хотела, чтоб об этом узнали!

– Пал, не приписывай ребёнку хитрых замыслов! – возмутилась мак Луви. – Она ещё слишком мала для этого!

– Но когда она это всё успела? – не сдавался воспитатель, Джоан Гравви примиряющим тоном сказала:

– Не надо строить предположения, Александр Андрианович послал запрос в центральный педагогический совет о Алисе Таволич, думаю, к тому времени, когда вернёмся из похода, ответ уже придёт.

После привала поход продолжался, и на ночёвку остановились на поляне с оборудованными местами для палаток, но палатки ещё не были установлены, и дети этим занялись. Только Алиса не участвовала в этой суете, она подошла к большому котлу, гораздо большему, чем те, что были на месте первой ночёвки. Там уже стоял «лесник», оставшийся на прежнем месте (интересно как он сюда попал, не пешком же? Разве, что прилетел на глайдере), и ещё один незнакомый, сразу же спросивший у Алисы, как она собирается готовить кулеш и как долго это будет?

– Если у меня не получится, тогда можете достать свои термоса, – рыжая девочка кивнула в сторону ближайших кустов. Мужчина непроизвольно посмотрел в ту сторону, выдавая себя, Алиса улыбнувшись, поинтересовалась: – Вы же повар, а не воспитатель, хотя и оделись, как лесник.

«Лесник»-воспитатель смутился, а Алиса стала готовить кулеш, комментируя свои действия для повара:

– Это хорошо, что вы разожгли костёр и приготовили всё то, что я просила. Вот смотрите, берём котёл и ставим его на огонь.

– Без воды?! – изумился повар, Алиса согласно кивнула:

– Без воды, он должен хорошо прогреться. Затем мелко нарезанное сало кладём в котёл, теперь, когда сало обжарилось, добавляем тоже так порезанный лук. Смотрите-ка, он только что порезанный! Это вы сделали? – спросила Алиса у повара, тот подтвердил, а девочка продолжала процесс приготовления оригинальной пшённой каши, сопровождая его пояснениями. Поскольку всё уже было порезано (так как и просила Алиса), процесс приготовления кулеша не был долгим. Пока ставили палатки, всё уже было приготовлено. Как сказал повар (притворяющийся местным лесником) – блюдо удалось на славу! Он такого совсем не ожидал! Походный кулеш действительно удался. Это была не каша из термосов, а удивительное блюдо с дымком, приготовленное на костре. Все ели и хвалили, Алиса только улыбалась, не столько от похвал в свой адрес, сколько слушая вновь возникшее обсуждении воспитателями своей персоны: когда и где четырнадцатилетняя девочка научилась так готовить и не на электроплите, а на костре!

После ужина все снова сидели у костра, слушали игру на гитаре «лесника»-гитариста, слушали его песни и пели сами. Алиса больше не играла, а если пела, то вместе со всеми те песни, что обычно поются в таких походах. Три дня похода прошли без происшествий, можно сказать, однообразно – днём шли, а вечером пели под гитару у костра. Алиса больше не играла, хотя её просили – аргументировала отказ тем, что устала. Кулеш варили ещё раз, на этот раз варил повар-«лесник» (теперь под присмотром Алисы), который вместе со всеми не шёл, но вовремя оказался в нужном месте. Все были очень довольны, а Алисе было скучно, но вида она не показывала. На пятый день похода, по оживлению своих товарищей, Алиса поняла, что сегодня выйдут к старому бункеру с раскатившимися, а потом вросшими в землю камнями.

К этому месту вышли около полудня, там же собирались делать привал. Тропинка, перевалив через водораздел, вела в долину с пологим холмом в центре. На этом холме треугольником расположились три больших плоских камня (может, камни были и не плоские, но то, что выступало над землёй, напоминало стол), вокруг холма, словно скатились с него, лежали вросшие в землю круглые камни. Круглые они или нет определить было нельзя, но те небольшие полусферы, что торчали над землёй, были почти идеально круглыми. Эти круглые камни были двух размеров – большие и маленькие. Большие круглые камни, как и плоские, были одного размера: около двадцати метров в диаметре и возвышающиеся над землёй метра на два; малые – диаметром метров пять и, примерно метр высотой (видимая над землёй часть). Поросль между камнями была гораздо моложе чем остальной лес. Воспитанники «Соснового бора» с радостным гомоном устремились в долину со странными камнями. Около одного из крайних круглых валунов уже было приготовлено место для разбивки лагеря. Там же горел костёр, около которого священнодействовал повар, притворявшийся лесником. Его взгляд нашёл Алису (что было не трудно – из всех детей только она была рыжая), и повар помахал девочке рукой, а она, не разделявшая общего восторга, словно поражённая увиденным, застыла на тропинке, ведущей в эту долину необычных камней. Таня тоже остановилась рядом с подругой и удивлённо спросила:

– Алиса, ты чего? Мы же тебе про эти камни рассказывали!

– Интересно девки пляшут, – ответила Алиса непонятной фразой. Таня удивилась ещё больше:

– Какие девки? И почему пляшут? Здесь же их нет!

– Алиса, разве можно так грубо говорить, – сделала замечание мак Луви, тоже остановившаяся с девочками на тропинке. Алиса ничего не ответила, девочка выглядела серьёзней, чем обычно. Спустившись к будущему походному лагерю, она не стала принимать участие в общей суете или, как обычно, помогать в приготовлении кулеша, а внимательно наблюдала за группой ребят, у которых была специализация разные направления программирования. Те о чём-то с таинственным видом пошушукались, а потом направились к одному из больших квадратных камней, Алиса пошла за ними, Таня последовала за своей подругой. Воспитатели переглянулись, и Пал Гаврилыч поспешил за этими, что-то задумавшими учениками. Алиса подошла к Вайлет, наблюдавшей за действиями своих товарищей, та пояснила чем те занимаются:

– Прошлый раз от этого большого камня отвалился кусочек, а под ним оказалась железная пластина. Стас определил, что это не просто железка, а что-то вроде замка, ведь на ней были углубления для бесконтактных ключей и прозрачное окошко, правда, разобрать, что там, за бронестеклом, было невозможно, Стас сказал, что это похоже на дисплей запирающего устройства.

– С чего вы решили, что стекло бронированное? – спросила Алиса, Вайлет Снот ответила:

– А его не то что разбить, даже поцарапать не получалось!

Подтверждая слова Снот, Максимов приложил к выемке в камне (только вот в камне ли?) какой-то предмет, от которого к сумке Стаса тянулся жгут проводов. Быстро чем-то пощёлкав в сумке, мальчик, скорее, юноша победно улыбнулся, повернувшись к зрителям, но тут же полетел на них от сильного удара в спину, из зрителей тоже никто не устоял на ногах. От травм детей спасло только то, что обрушение одной стороны камня (как оказалось, валун был не цельным, с этой стороны была стена, прикрывающая металлическую плиту) произошло не на зрителей, а в сторону.

– Ложись! – закричала Алиса, только она и Таня устояли на ногах, так были дальше всех от обрушившейся стены и, повернувшись к Пал Гаврилычу, снова закричала: – Уводи всех из этой долины!

Алиса кричала воспитателю, прыгнув вперёд, подхватывая с земли два камня. Для чего она это сделала, сразу же стало ясно: из отверстий в стене высунулись две металлические трубки и плюнули огнём! Алиса с силой вбила камни в отверстия, заклинивая начавшие опускаться трубки. А они продолжали грохотать, выплёвывая новые порции огня и ещё чего-то, похожего на быстро летящих огненных пчёл, сбивавшего ветки над головой детей. Алиса подскочила к светящейся поверхности, что действительно оказалась замком и что-то там сделала, часть плиты между продолжавшими грохотать трубками стала подниматься, скорее, переворачиваться, открывая чёрную пустоту. Алиса нырнула туда, за ней последовала Таня, не отстававшая от подруги. Пал Гаврилыч отметил, хоть и начал кричать поднимающимся детям, чтоб бежали подальше от этих камней, что прыжки Алисы, да и Тани были очень похоже на элементы того странного танца, которым девочки занимались по утрам и в свободное время. А заклиненные Алисой трубки гремели, уже почти перебив деревья, которые оказались на пути огненных сгустков. Хоть Алиса и заклинила эти трубки, ограничив их вертикальное перемещение, но горизонтально они могли немного двигаться, что и делали, постепенно расшатывая камни их державшие. Пал Гаврилыч подгонял испуганных учеников, с ужасом ожидая, что камни вывалятся и трубки опустятся, тогда огненные пчёлы смогут достать детей! Добежав до лагеря, воспитатель поднял всех, заставил всё бросить и убегать из долины камней, или как её ещё называли – старого бункера. Возразил только повар-«лесник», уже почти доваривший кулеш, но разлетевшаяся часть ближайшего камня и поднявшаяся оттуда металлическая башня с трубкой, выпустившей огненную струю, заставила и его бежать. Но было поздно: огненные пчелы разорвали повара почти пополам, пробив котёл с кулешом насквозь. Огненные пчёлы из этой башни сумели достать и Пал Гаврилыча, бежавшего последним и не успевшим скрыться за гребнем водораздела, он упал и покатился вниз, хорошо хоть в ту сторону, куда убегали! А огненные пчёлы резали деревья, растущие на земляном гребне, за которым скрылись все участники этого злосчастного похода.

Оказавшись за преградой, которую огненные пчёлы не смогли преодолеть, один из «лесников» начал перевязывать ногу и руку Пал Гаврилыча, а второй по переговорному устройству стал кого-то вызывать. А Джоан Гравви, пересчитавшая подопечных, спросила:

– А где Томита и Таволич?

– Они там… Там где это… Остались! – всхлипнула Линна, прислушиваясь к грохоту, доносившемуся из долины. – Они там! И это их!..

Что их, было и так понятно. А грохот внезапно стих, словно, сделав своё дело, эти страшные огнедышащие трубки удовлетворённо замолчали. Загман, глянув на окровавленного Пал Гаврилыча, всхлипнула:

– Всё! Их… Там уже!..

Девушка заплакала, её многие поддержали, Максимов постарался утешить плачущих:

– Они успели там спрятаться, может, эти огненные комочки их и не достали!

– Куда спрятаться? – спросила мак Луви и тихонько сказала: – Там невозможно спрятаться, эти башни поднялись из всех больших куполов, а из квадратных вылезло по несколько!

– По четыре, некоторые больше тех, которые стреляли, там трубки толще, но они не стреляли. Это не пулемёты, а что-то другое, – с видом специалиста произнёс Влас. Глеб Кислицын спросил:

– А ты откуда знаешь, что это пулемёты и что они стреляют?

– Читал и на картинках видел – такая тонкая трубка, а из неё пули вылетают. Пули – это такие маленькие арбалетные болты, только не из пластика, а железные. И их сразу много вылетает. Да вы сами это видели.

Ученики повернулись к одному из «лесников», тот подтвердил, что да – это действительно пули и их выбрасывает пулемёт из тонкой металлической трубки, называемой стволом, а вот что за толстые стволы, которые видел Влас, он тоже не знает.

Что это за большие трубки стало ясно, когда прилетел глайдер, который вызвал один из «лесников». Снова раздался грохот, более громкий, чем от пулемётов, и к летающей машине потянулись огненные трассы, только толще тех, что были когда стреляли пулемёты. Огненные пчёлы, размером с кулак, рвали глайдер, и то, что от него осталось, рухнуло в долину. Джоан Гравви, глянув на так и не пришедшего в себя Пал Гаврилыча, с ужасом произнесла:

– Там всех, вот так… Убили!

«Лесник» снова что-то говорил по переговорному устройству, а потом, кривя губы, сообщил:

– Рекомендуют нам уйти назад по маршруту, как можно дальше. Надо сделать носилки, чтоб перенести…

Досказать «лесник» не успел, из его устройства раздался громкий голос человека, привыкшего командовать:

– Здесь полковник Йенсен, силы самообороны. Туристическая группа «Соснового бора» доложите обстановку! Докладывайте по существу, без лишних эмоций!

– Мы ушли за гребень, нам посоветовали уходить отсюда как можно дальше, но у нас раненый, серьёзно раненый. Чтоб его транспортировать, нужно сделать носилки. На это надо время. Отпустить учеников только с воспитательницами я боюсь. Что делать?! – произнёс «лесник» в переговорное устройство. Но несмотря на своё отчаяние, не смог удержаться от колкого замечания (высказанного не в свою миниатюрную рацию): – Полковник, силы самообороны, раскомандовался, агресс!

– Если вы вышли из зоны обстрела, оставайтесь на месте и… – послышалось из рации. Джоан Гравви, не дослушав, закричала:

– Там остались две девочки! Сделайте же что-нибудь!

– Ситуация под контролем, не надо волноваться… – спокойно начал отвечать голос полковника, но Джоан, не успокаиваясь, снова закричала, что в долине остались две ученицы. Полковник прежним размеренным голосом сообщил, что всё под контролем, девочки в безопасности.

– Чёртов агресс! В какой безопасности могут быть Таня и Алиса, когда только что уничтожили глайдер, что прилетел к нам на помощь! – не могла успокоиться Гравви. Её поддержала мак Луви.

– Есть там адекватные люди? – спросил полковник Йенсен усталым голосом (видно, ему надоело объяснять) и добавил: – Повторяю, ситуация под контролем, через пять минут у вас будет группа быстрого реагирования.

Опровергая слова полковника, пулемёты снова загрохотали как маленькие, так и большие, сшибая не только ветки, но и деревья, которые были видны из-за земляного бугра, отделявшего воспитанников «Соснового бора» от страшной долины. Эти пулемёты своими пулями не только срезали деревья, но и срыли верхний слой грунта с земляного гребня.