Сердца не покоряют силой

– Алисс! Тебя тут в сад зовут!

Принцесса застыла у входа в ошеломлении.

Слуга невозмутимо вернулся к своему занятию.

Со второго этажа по лестнице радостно застучали каблучки Алиссии.

– Держи! – сунула она в руки Рэми невесть откуда взявшееся яблоко, пролетая мимо. – Чего стоишь-то? – аппетитно хрустя ещё одним, удивлённо обернулась она от порога.

Отмерев, принцесса надкусила яблоко и вышла вслед за подругой.

Нет, к этой марианской манере, решительно, невозможно привыкнуть!

Глава пятая

Сад оказался невелик, поэтому девушки до обеда успели исследовать обе его половины. Правая, парадная, была наполнена вишнями и яблонями, ягодными кустами и пахучими пушистыми голубыми цветками на высоких стеблях. Небольшой фонтанчик, в самом деле, обнаружился примерно в центре, правда, он скорее представлял собой вазон со стоячей водой, а не фонтан. Ещё нашлись скамейки, увитая белыми ползучими розами беседка и небольшие качели.

Левая сторона, более дикая, не содержала ровным счётом ничего интересного – если не считать за таковое разлапистую иву, на которую Алиссия тут же предложила залезть. Пооглядывавшись и не обнаружив никаких соглядатаев, принцесса согласилась. К полному единогласию девушек, ива была признана идеальным местом для летних уютных посиделок.

Задний двор за усадьбой представлял собой богатый огород, и туда подруги не пошли – во-первых, неинтересно, во-вторых, большая сторожевая собака не располагала к близкому знакомству.

На всё про всё у них ушла пара часов, так что они ещё успели вернуться в дом и привести себя в порядок к обеду.

Точно ко времени в столовую явился Эртан – даже обзаведшийся ввиду ухаживаний каким-то камзолом. Правда, камзол этот он предпочёл нести в руках – Рэми решила, что из-за летней жары, Алиссия приметила, что из-за суровой протёртости на локтях.

Застольная беседа не заладилась. Эртан добросовестно пытался утром почитать в своём учебнике, как там положено себя вести за столом благородному джентльмену, но дела так и не дали ему такой возможности. Он только успел краем глаза заметить, что есть целый ряд недопустимых для застольной трапезы тем беседы, и есть огромное количество разновидностей того, как, в зависимости от типа блюда, держать столовый прибор. С обречённой отчаянностью Эртан понял, что наверняка держит эти самые приборы неправильно, что не прибавило ему ни разговорчивости, ни весёлости.

Принцесса предпочитала молчать, потому что ей нужна была ссора, а начинать ссору первой – моветон, требуется повод со стороны собеседника.

Алиссия помалкивала, потому что ей было не по чину первой начинать разговор в присутствии правителя чужой страны и своей принцессы.

Гувернантка же, хорошо знавшая свою подопечную, предпочла не встревать и не давать той повода зацепиться за беседу и устроить скандал.

Когда тягостный обед, наконец, подошёл к концу, Эртан первым радостно вскочил – невольно вынудив этим встать и всех остальных (таких нюансов поведения сотрапезников правителя он тоже пока не вычитал в своей книжке). Не разглядев этикетную подоплёку манёвра, Эртан подумал, что принцесса сама торопится на прогулку, и радостно протянул ей ладонь:

– Ну что, пойдём?

Рэми посмотрела на его руку с большим недоумением, пытаясь понять, чего он от неё хочет. Её единственным предположением было то, что по марианским обычаям почему-то принято в конце трапезы целовать королю руку – хм, может, в благодарность за пищу и кров? Однако в эту концепцию не вписывался тот факт, что Эртан протянул ладонь тыльной стороной кверху – ведь не могли же, правда, обычаи отличаться так сильно, чтобы в Мариане было принято целовать тыльную сторону руки?

Пожамкав пальцами воздух и обнаружив, что ладошку ему подавать не собираются, Эртан быстро переориентировался и сделал протянутой рукой приглашающий жест в сторону двери.

Рэми несколько раз быстро моргнула, собираясь с мыслями, и глупо переспросила:

– А сопровождение?

Эртан тоже несколько раз моргнул, но никак не выдал свою растерянность, совершенно спокойно ответив с такой интонацией, будто речь шла о вещах само собой разумеющихся:

– Конечно же, я оставил этот вопрос на ваше усмотрение. Итак! Какое сопровождение вы предпочитаете, ваше высочество? – вопросил он таким тоном, как будто они все тут задерживаются только из-за того, что Рэми не сообщали своевременно о своих предпочтениях по этому вопросу.

– Мне будет достаточно моих дам, – с величественным видом вынесла вердикт принцесса.

– Тогда прошу, – Эртан снова сделал широкий жест к дверям.

Здесь ему никакой учебник был не нужен. То, что дам в дверях положено пропускать вперёд, он прекрасно знал с детства.

А вот то, что даже дамы пропускают в дверях правителей, ему сказать забыли, поэтому последовала невнятная заминка, во время которой Рэми пыталась просчитать, стоит ли напомнить жениху о его статусе, или пусть катится.

Победило второе.

Вздёрнув подбородок,  она решительно шагнула к дверям.

После выхода на улицу Эртан поравнялся с нею, а вот дамы, ухватившись под ручку, немного отстали.

Рэми с недоумением оглянулась в поисках экипажа и ничего не обнаружила.

– Как! – невольно выразила она своё удивление. – Вы предлагаете идти пешком, ваше повелительство?

Эртан посмотрел на неё с некоторым недоумением и заверил, что до центральной площади им идти всего четверть часа, причём по самым живописным местам.

Учитывая, что усадьбу ей презентовали как нечто, находящееся на самой границе города, Рэми испытала нехорошие подозрение по поводу предполагаемых размеров столицы.

– Что ж, прекрасно, – кротко вздохнула она и позволила увлечь себя в прогулку.

Мигом оживившийся Эртан принялся деловито рассказывать, мимо чего они сейчас проходят – сперва, пока они шли по широкой подъездной дороге между усадьбами, речь шла о выдающихся фамилиях, кои обосновались в этих  краях. После они нырнули в узкую улочку, вымощенную булыжником. Вокруг возвышались дома с каменным одно— и двухэтажным основанием, имеющие ещё деревянные надстройки там и сям. В одном месте поверх такого каменного этажа возвышалась даже целая башня, увитая тем же плющом, что уже был ей знаком. Рэми отметила, что чуть ли ни на каждый свободный пятачок марианцы норовят влепить дерево или куст.  Некоторые даже ставили кусты в кадках в те места, где просто земли не было. Из-за этого упорно создавалось впечатление, что город выстроили прямо в роще – а извилистая улица, которая самым причудливым образом огибала то или иное дерево, только убеждала в этом предположении.

При всей красоте и живописности открывающихся мест, очень скоро принцесса поняла, что прогулка такого рода ни в малейшей степени не подходит её туфелькам: невысокие, но тонкие каблучки постоянно цеплялись за выпирающие булыжники. Как всякая благородная леди, Рэми стоически терпела и делала вид, что ничего не происходит, но с учётом того, как она умудрилась споткнуться три раза за минуту, её затруднения заметил даже Эртан.

– Так не пойдёт! – остановился он весьма неожиданно, прервав интересный рассказ о местном аптекаре, который, если послушать его, чуть ли ни каждый выходной сражался с болотными чудищами или грабил лесных ведьм.

Оглянувшись и немного похмурившись, Эртан увлёк дам в какой-то переулок, пояснив:

– Здесь будет короче.

Рэми почти неслышно вздохнула. Ей уже никуда не хотелось идти, даже по более короткому пути.

Однако Эртану удалось её удивить: вместо главной площади они неожиданно выбрели к лавочке сапожника.

– Эгей, Берг, бродяга, ты тут? – с порога возопил правитель, оглядывая помещение, доверху набитое башмаками и каким-то огрызками, и насквозь пропахнувшее кожей.

– Кого это там!.. – раздалось от окна, и между странных плетёных коробов появилась недовольная физиономия. – О, Эрт! Какие люди! – радостно констатировал сапожник, узнав посетителя.

– Выправи-ка туфли моей невесте, – сразу перешёл к делу Эртан, за локоть выдвигая Рэми вперёд.

Та так удивилась, что даже не отдёрнула руку.

Сапожник, деловито покашляв, жестом фокусника извлёк откуда-то стул, в два быстрых шага подлетел ко входу, определил стул на самое удобное для посадки место, сделал бровями Эртану знак сажать и закопался куда-то в свои огрызки.

Рэми и опомниться не успела, как её усадили, сняли старые туфли, обмерили, и уже через минуту сапожник начал латать какие-то свои заготовки.

– А вам туфельки не потребуются? – повернулся Эртан к сопровождению.

Гувернантка с кокетливым хихиканьем приподняла подолы юбок, демонстрируя крепкие добротные ботинки. А вот Алиссия захлопала в ладоши и заверила, что, конечно, потребуются.

Поскольку сапожник был занят, Эртан похозяйничал сам, откопав где-то второй стул. Ноги, правда, обмерять не стал, оставив эту работу профессионалу.

Сапожник справился с туфлями принцессы за несколько минут – у него была полная лавочка заготовок на любые размеры, которые он умело подгонял на ногу заглянувшим к нему путникам. Именно эта молниеносность обслуживания сделала его самым известным мастером в столице – вместо того, чтобы ожидать заказанную обувку несколько дней, можно было зайти сюда и сразу же выйти в обновке.

Пока Берг трудился над туфлями для Алиссии, Рэми с удивлением разглядывала собственные ноги. Новая обувка выглядела простоватой и грубой, но сидела, на первый взгляд, идеально. Сделав несколько шагов по лавке, принцесса поняла, что отродясь не мерила ничего настолько комфортного – разве что домашние туфли.

Эртан выглядел весьма довольным. Настолько довольным, что Рэми тут же захотелось сделать ему какую-то гадость, поэтому она приняла на себя самый приветливый вид, присела в глубоком реверансе и тренировано почтительным голоском выдала:

– Благодарю, ваше повелительство!

Сдержанное: «О, не стоит!» – никак не выдавало эмоций, но вот ехидный смешок, который вырвался у сапожника, подсказывал, что она на верном пути по части демонстрации невыносимости своего характера.

Впрочем, Берг оказался слишком вежлив, чтобы как-то комментировать подобные политесы, поэтому попросту уведомил, что старые туфли отправит к А-Ларресам. Эртан невозмутимо расплатился, вывел всех на улицу и продолжил путь в центр города.

Рэми внутри себя вынуждена была признать, что в новой обуви чувствует себя гораздо лучше и даже получает от прогулки большое удовольствие. Отмечать это вслух она, конечно, не собиралась, как, впрочем, и то, что рассказы Эртана были весьма увлекательны.

Глава шестая

Центральной площади они, действительно, достигли через несколько минут. Та радовала глаз единственным по-настоящему роскошным строением в городе – каменная четырёхэтажная ратуша с дополнительными надстройками совершенно не вписывалась в своё окружение и смотрелась монументально и хмуро.

– Удивительная история! – оживился Эртан, с удовольствием разглядывая это чудо архитектурных изысканий. – Вы, верно, слышали, ваше высочество, о проблемах частой смены власти в эпоху нашей большой войны?

Принцесса кивнула. Кто ж не слышал! На протяжении почти сотни лет ни один ралэс в Мариане не смог проправить дольше года, из-за этого даже упорно ходили слухи о некоем проклятии, которое косит правителей. Сама Рэми сильно сомневалась в мистической подоплёке истории – в конце концов, как раз двоюродный дед Эртана положил конец подобным слухам, утвердив на престоле династию А-Ларресов.

– Так вот, – продолжилась история, – один кандидат ужасно хотел стать ралэсом, и решил подкупить Совет, чтобы, значит, его избрали. Совет согласился, но с условием, что новоиспечённый ралэс полностью оплатит строительство новой ратуши. Вот так и разорился род А-Нирсенов, а мы обзавелись этим чудом, – с гордостью резюмировал Эртан, пожирая глазами детали резной отделки.

Рэми подумала, что Мариану уже не удастся удивить её странными сочетаниями – не после центральной площади. Массивная ратуша соседствовала здесь вплотную с крохотной церквушкой, которая радовала свежей побелкой и полным отсутствием отделки. Противоположную сторону площади занимало то, что принцесса сперва приняла за парк, но, приглядевшись, разобрала под деревьями торговые лавочки. Одну из оставшихся сторон занимали деревянные домишки, среди которых заметно возвышалась пожарная каланча, а напротив вразнобой стояло несколько домов побогаче.

– А где же дворец? – спохватилась принцесса, ещё раз окидывая взглядом площадь. – Или он отдельно стоит? – заинтересовалась она.

– Дворец? – хмуря брови, переспросил Эртан, опять потеряв нить её рассуждений.

– Или у вас ратуша совмещена с дворцом? – уточнила Рэми, пытаясь выяснить, где проживает собеседник, но явно подбираясь к вопросу слишком издалека.

– Зависит от того, что именно вы подразумеваете под дворцом, – выкрутился Эртан, гордый таким ловким пассажем.

– Королевский дворец, – лекторским тоном принялась пояснять Рэми, – это место, где живёт королевская семья и двор.

Правитель просиял, выяснив, что именно ей нужно, и весело отрапортовал:

– Ну, дом нашей семьи вы видели, а двор – кто где. В ратуше только старцы живут, у остальных свои дома и усадьбы.

До Рэми с минуту доходила мысль, что дворца в столице не существует – не считать же за таковой довольно скромный особняк, в котором её поселили!

Потом до неё ещё минуту доходило, что в этот особняк её определили с концами – не просто как пока ещё невесту, но и как жену повелителя.

Следующим выводом была мысль, что Алиссию и гувернантку, конечно, там тоже разместили с комфортом, но места для регулярного женского дворцового штата там явно нет.

– Но где же мне поселить мой двор! – огорчённо воскликнула принцесса, которая, конечно, не собиралась задерживаться в Мариане на такой срок, чтобы обзаводиться собственным двором, но нервы-то жениху потрепать надо!

– Ваш двор? – не подвёл жених, кажется, слегка побледнев и вообразив, что откуда-то из Ниии на него медленно, но неотвратимо надвигается длинный караван карет, битком набитых чопорными девицами, планирующими расселиться в марианском королевском дворце.

– Кто у вас положен по штату для жены ралэса? – невозмутимо уточнила Рэми, чувствуя себя, наконец, на своей почве. – Статс-дамы, фрейлины, камер-фрейлины, обер-гофмейстерина?

Лицо Эртана вытянулось, он принялся что-то подсчитывать: «Лис, Вента, Бени» – после чего выдал:

– Считайте, что первые три уже есть, а вот четвёртой можно сделать Алиссию, – кивнул он через плечо.

Несмотря на всю склонность Рэми к скандалам и язвительности, в этот момент она даже растерялась, осознав, что ей предлагается закрыть все придворные должности всего четырьмя женщинами, включая компаньонку.

– Не любите раздувать штат, да? – уныло переспросила она.

Отец неоднократно жаловался на «раздутый» женский штат во дворце – немудрено, четыре принцессы и одна королева, и у каждой – свой маленький двор. Речи о том, что нужно быть умеренной и экономной, Рэми слышала неоднократно, но даже в страшном сне ей не могло присниться, что в альтернативу её прекрасному «экономному» штату из двадцати дам ей предложат всего четыре!

– Было бы кем раздувать! – беззаботно рассмеялся Эртан.

Сопоставив его возглас с размерами города, Рэми заподозрила нечто ужасное, что и поспешила уточнить:

– А сколько вообще людей живёт в столице, ваше повелительство?

Неопределённо поведя плечом, тот покрутил рукой в воздухе, что-то прикидывая, и не разочаровал:

– Тысяч пять.

Теперь уже вытянулось лицо у принцессы.

– Ты слышала, Алиссия? – повернулась она к подруге. – Это же как в нашей Гончарной слободке!

Ранее непробиваемый её пассажами ралэс на этом месте ощутимо нахмурился. Алиссия сделала круглые глаза: мол, что ты несёшь? Слободка, на самом-то деле, была совсем даже слободой, и жили там отнюдь не только гончары.

– Наконец-то отдохнём от шума, – мило улыбнулась Алиссия Эртану, пытаясь сгладить впечатление от слов принцессы. – Всегда любила очарование небольших уютных городов!

Эртан облегчённо заулыбался и подтвердил, что да, марианцы тоже предпочитают небольшие поселения, потому что сроду не любят тесниться.

Однако шпильки Рэми, судя по всему, всё же попали в цель, потому что его разговорчивость на этом иссякла, и дальнейшая прогулка прошла скучно и вяло.

В этот же день после ужина принцесса достала из своих вещей удобный блокнот и принялась составлять коварный план. Сегодня она славно потрудилась, выискивая слабые места противника, и с однозначной точностью обнаружила главные болевые точки, которые нужно было использовать против него. Во-первых, Эртан явно гордился родной страной, и поэтому очень остро воспринимал сравнения не в её пользу. Во-вторых, этикет и протокольные нормы его весьма тяготили, а тут уж Рэми знала, где развернуться! В-третьих, он привык к живому неформальному общению, поэтому лучший способ отвратить его от всяких идей о женитьбе на ней – это держать выдающуюся дистанцию, быть неприступно-ледяной и всячески подчёркивать, что брак ничего не изменит в этом отношении.

Перечитав споро набросанные пункты, Рэми довольно потянулась. Возвращение домой замаячило на горизонте, и всю эту поездку вполне можно обозначить как приятные летние каникулы. А значит, нет ничего странного в том, что этими каникулами она наслаждается – а Рэми должна была признать сама с собой, что Мариан ей весьма понравился, и в такой вольной и почти дикой жизни есть что-то, несомненно, привлекательное.

Что касается Эртана, то он ощутимо приуныл. Попытка сойтись с невестой, пользуясь привычными ей средствами, не удалась – а ведь он потратил столько усилий, пытаясь придерживать язык, изъясняться куртуазно и вести себя дипломатично!

Надо отметить, что неудача подобного рода была у него первой. Обычно Эртан сходился с новыми людьми легко и непринуждённо, не прилагая к этому особых усилий – фамильное обаяние досталось ему вполне, чем он и пользовался. Впервые это самое обаяние дало осечку: Рэми явно не была очарована, и у него даже сложилось впечатление, что её мнение о нём успело ещё больше упасть за этот день.

Больше всего его огорчало, что она словно отгородилась от него высокой стеной – это ощущалось так, будто он так и не сумел наладить с ней контакт. Даже с её дамами он чувствовал себя более привольно и уверенно – они обе оказались настроены дружелюбно, и он уже сложил некоторое впечатление об их характерах.

Про характер же Рэми он не мог сказать ничего, потому что так и не сумел пробиться к ней-настоящей, а вся эта внешняя идеальная мишура не казалась ему хоть сколько-то живой.

Немного поразмышляв, Эртан выдвинул гипотезу, что принцесса переживает, как бы в Мариане не снизился тот уровень комфорта, к которому она привыкла под крылом отца. Тут, конечно, ему не удастся соперничать с ниийским королём, но и опускать руки он не намерен. Внутри себя ралэс принял решение доказать невесте, что здесь ей будет даже лучше, чем там.

Для этого, в первую очередь, неплохо было бы выяснить, зачем ей потребовались все эти камер— и обер-, но, к сожалению, Эртан даже названия должностей не запомнил, не говоря уж о том, чтобы догадаться, чем все эти дамы должны быть заняты, и почему их отсутствие может служить огорчением. Учебник по этикету таинственно молчал, не давая никаких комментариев по этому поводу, а в исторические трактаты, посвящённые Ниии, он заглянуть не догадался, так что решил отложить вопрос до прибытия сестёр – три светлые женские головы наверняка найдут решение!

Глава седьмая

Когда шумная компания, состоящая из младшего поколения А-Ларресов, соизволила вернуться в столицу к свадьбе своего родича, их ожидал весьма странный и, чего греха таить, холодный приём.

Нет, сперва всё как раз было удивительно дружелюбно – встреча карет, проводы до дверей, обе створки которых услужливо придержали переодетые в лакеев садовник и повар.

А вот дальше понеслось!

Для начала хозяев напугал тот самый слуга, которого мы уже заставали за вязанием чулка. Раздобыв где-то огромную дубину, он шумно грохнул ею о паркет и принялся звучно и басовито возглашать:

– Его светлость Аркаст А-Ларрес, глава рода А-Ларрес, управитель  Ан-Насо, с супругой и наследницей!

Поименованный Аркаст аж пригнулся от неожиданности, ожидая нападения; кроме того, должны признать, что он за двадцать пять лет своей жизни впервые узнал, что у него, оказывается, есть какой-то таинственный титул, и звучит он как «его светлость».

В Мариане титулы были не в чести. Когда кто-то из марианцев уж очень хотел выпендриться куртуазностью, использовали слова «сударь» и «сударыня». Единственным исключением из этого правила стал многострадальный титул правителя – то самое «ваше повелительство», которое и выговорить ещё попробуй, и без смеха же слушать невозможно! Эртан вон до сих пор на каждый третий раз смеялся, хорошо хоть, нечасто его так величали.

В общем, только спустя пять секунд Аркаст разглядел брата, который торжественно восседал в роскошного вида кресле, скорчив весьма кислую физиономию. Сбоку от него сидела в высшей степени высокомерная девица, коя взирала на вновьприбывших холодно и строго.

Старик с дубиной, тем временем, грохнул ещё раз, и принялся объявлять дальше, представив ещё трёх девиц и за компанию – Рассэла.

После столь странного приветствия Эртан встал (девица незамедлительно проделала то же) и сухим, но хорошо поставленным голосом повторил весь тот набор титулов принцессы, который мы уже слышали.

– Рада знакомству, – сладко улыбнулась Рэми, наслаждаясь всеобщим потрясённым молчанием.

Далее на минуту воцарилась тишина. А-Ларресы были слишком шокированы приёмом, Эртан слишком устал за последние два дня, полные придирок и шпилек, а Рэми лихорадочно искала повод сказать что-то язвительное.

Первым пришёл в себя Рассэл, как самый опытный в деле взаимодействия с отдельно взятыми ниийскими принцессами.

– Ваше высочество! – с идиотской шутовской улыбкой раскланялся он. – Вы распространяете элегантность и изысканность везде, где появляетесь! – умело ответил он ей её оружием, спрятав насмешку за вполне благолепным комплиментом.

– Завидую удачливости брата, – картинно приложил руку к груди Аркаст, незамедлительно получив ревнивый тычок от супруги. Впрочем, после двухсекундных переглядок та мгновенно включилась в игру, присев в реверансе, достаточно изящном для находящейся в положении дамы, которая при этом ещё и держит за руку непоседливого двухлетнего ребёнка:

– Счастливы оказаться в вашем сиятельном обществе, ваше высочество! – прощебетала она.

Все они, в особенности три промолчавшие девушки, выглядели слишком весёлыми и явно с трудом сдерживали смех, поэтому Рэми без труда поняла, что над ней издеваются, и слегка покраснела.

– Мне нужно заняться почтовыми делами, – с достоинством сообщила она жениху, найдя предлог сбежать. – Буду счастлива разделить с вами обед, мессиры, дамы! – величаво кивнула она остальным и ушла нарочито медленно, чтобы показать, что вовсе даже не сбегает, и вообще, вполне владеет ситуацией.

Стоило её шагам смолкнуть на втором этаже, как присутствующие всё-таки рассмеялись.

– И что это было? – весело поинтересовался Аркаст, подходя к слуге, забирая у него дубину и начиная её с любопытством разглядывать. В дубине несомненно узнавалась коряга, которой подпирали заднюю дверь, чтобы ветер не хлопал.

– Она что, всегда такая? – спросила одна из девушек у Рассэла.

– А она в курсе, что это, вообще-то, мой дом? – сердито выступила вперёд другая.

– Боюсь представить себе обед в её обществе! – закатила глаза третья.

Заговорили они все практически одновременно – уж очень хотелось поделиться впечатлениями.

Эртан со стоном рухнул в кресло и прикрыл глаза рукой.

– Нет, я, конечно, знал, что всё запущено, – возроптал Рассэл, – но чтобы настолько!

Меж тем та девушка, которая претендовала на звание хозяйки дома, присела на подлокотник кресла к брату и строго заявила ему:

– Эрт, сели её где хочешь, хоть в ратуше, хоть у Ланишки, но я в своём доме таких порядков не потерплю!

Со всех сторон послышался одобрительный гул.

– Поддерживаю! – флегматично отвлёкся от дубины Аркаст. – А то так недолго и получить… – помахал он для наглядности этим «оружием».

Их было сейчас слишком много в этом холле, и все стремились высказаться одновременно, поэтому следить за ходом беседы оказалось проблематично. Так, две сестры уже отщепились от общего разговора, живо обсуждая свои впечатления от предполагаемой невестки.

– Лииис, я сам не знаю, что с ней делать, – признался Эртан сестре-хозяйке. – Она мне за эти дни доконала, – провёл он ребром ладони по горлу.

– А я говорила, что жениться на ниийке – дурная идея, – ввернула третья сестра, отвлёкшись от разговора.

– Попрошу! – возмутилась жена Аркаста. – Вообще-то, мой дед – тоже нииец!