Матрона Гюндаль никак не прокомментировала сообщение: «Место и дата рождения?»
«Я не помню, где родился и когда».
«На что вы жалуетесь?»
«На полную потерю памяти».
Матрона окинула его безразличным взглядом, свидетельствовавшим, вероятно, о некотором интересе к пациенту: «Другие заболевания, травмы?»
«В остальном я чувствую себя неплохо».
«Медсестра вас проводит». Матрона повысила голос: «Ариэль!»
Вошла молодая блондинка – ее задорное веснушчатое лицо не вязалось с больничным халатом. Матрона Гюндаль указала на пациента лаконичным наклоном головы: «Этого господина нужно проводить в госпиталь коннатига». У Пардеро она спросила: «Багаж у вас есть?»
«Нет».
«Желаю скорейшего выздоровления».
Медсестра вежливо улыбнулась: «Сюда, пожалуйста!»
Пока аэротакси бесшумно несло их на север над зелеными и голубыми просторами Флор-Соланы, Ариэль поддерживала приятный разговор: «Вы уже бывали на Нуменесе?»
«Не знаю. Я ничего не помню, кроме последних двух-трех месяцев».
«О, прошу прощения! – растерялась Ариэль. – Ну, если хотите знать, на Нуменесе нет настоящих континентов, только острова. Зато здесь у каждого своя яхта, побольше или поменьше».
«Жить на яхте, наверное, интересно».
Ариэль осторожно коснулась вопроса об амнезии, краем глаза следя, не вызовет ли это у собеседника приступ раздражения или обиды: «Не помнить себя очень странно. Что вы чувствуете, когда думаете о прошлом?»
Пардеро задумался: «Ничего особенного. Просто не помню, вот и все».
«Хорошо хотя бы то, что у вас ничего не болит. Представьте себе! Вы можете оказаться кем угодно – богачом, знаменитостью!»
«Скорее всего, я был самым заурядным субъектом – дорожным строителем, бродячим собачьим парикмахером…»
«Совершенно исключено! – заявила Ариэль. – Вы производите впечатление… как бы это сказать…» Она замялась, смущенно улыбнувшись, но закончила: «Уверенного в себе, сообразительного человека».
«Надеюсь, вы правы, – Пардеро взглянул на излучавшую свежесть блондинку и вздохнул, опечаленный перспективой скорого расставания. – Что со мной сделают?»
«Ничего страшного. Вашу болезнь изучат очень умные люди, с помощью очень сложных устройств. Почти наверняка вас вылечат».
У Пардеро сжалось сердце: «Рискованное дело! Вдруг я – кто-нибудь, кем я совсем не хочу быть?»
Ариэль не удержалась от усмешки: «Насколько я знаю, люди теряют память именно по этой причине».
Пардеро удрученно хмыкнул: «И вы не боитесь ехать в такси с субъектом, возможно, совершившим постыдные преступления?»
«Мне платят за храбрость. Иногда приходится сопровождать опасных пациентов».
Пардеро, не забывавший любоваться видами острова Флор-Солана, заметил впереди высокий шатер из прозрачных панелей, разделенных светлыми ребрами и поясами – рядом угадывались многочисленные сооружения, прячущиеся за пальмами-джасинтами и киноварисами.
По мере приближения из окна такси стали видны шесть куполов вокруг центрального шатра. От каждого купола лучами расходились шесть продолговатых строений. «Это и есть госпиталь?» – спросил Пардеро.
«Госпиталь занимает огромную территорию – отсюда все не увидишь. Это Гексад – вычислительный центр. Здания поменьше – лаборатории и операционные. Палаты пациентов – во флигелях корпусов. Здесь вы будете жить, пока не поправитесь».
Пардеро застенчиво спросил: «А вас я еще когда-нибудь увижу?»
Веснушки на лице Ариэли чуть потемнели: «Вы хотите, чтобы я вас навестила?»
Пардеро трезво проанализировал свои неоднозначные влечения: «Да».
Медсестра отозвалась почти игриво: «Вы будете так заняты, что скоро меня забудете».
«Я больше никогда ничего не забуду!»
Ариэль задумчиво закусила губу: «Вы ничего не помните из прошлой жизни?»
«Ничего».
«Может быть, вас кто-то любит, у вас где-то есть семья, дети».
«Все может быть… Почему-то мне кажется, что ни семьи, ни детей у меня нет».
«Ха! Все мужчины так говорят, оказавшись далеко от дома… Ну хорошо, я подумаю».
Аэротакси приземлилось. Пардеро с медсестрой прошли к Гексаду по тенистой пальмовой аллее. Ариэль искоса следила за подопечным – предчувствие беды, явно отражавшееся у него на лице, пробудило в ней сочувствие. Она произнесла бодро-утешительным «докторским» тоном: «Я здесь часто бываю. Как только вы начнете лечение, я вас навещу».
Пардеро через силу улыбнулся: «Буду рад вас видеть».
Ариэль проводила его в приемный зал, обменялась парой слов со служащим и собралась уходить. Обернувшись через плечо, чтобы попрощаться, она забыла придать голосу формальную безразличность: «Не забывайте! Я скоро вернусь».
«М. Т. Колодин, – представился грузный, помятый человек со слишком большим мясистым носом и редкими, взъерошенными темными волосами. – „М. Т.“ означает „младший техник“. Зовите меня просто „Колодин“. Вы у меня в списке, так что нам предстоит видеться довольно часто. Пойдемте, я вас устрою».
Пардеро принял ванну и прошел медицинский осмотр. Ему выдали похожий на пижаму легкий светло-голубой костюм. Колодин показал подопечному его палату в одном из флигелей, после чего они вместе пообедали на террасе. Колодин, немногим старше Пардеро, но неизмеримо более умудренный жизнью, живо интересовался состоянием нового пациента: «Уникальный случай! Ни разу не слышал о полной, непериодической потере памяти. Когда мы вас вылечим, медицина потеряет редчайший экспонат».
Пардеро выдавил кислую улыбку: «Говорят, люди теряют память потому, что хотят что-то забыть. Может быть, прошлое лучше не ворошить».
«Затруднительное положение, – согласился Колодин. – Но в конечном счете все может объясняться самыми безобидными причинами». Колодин взглянул на большой палец – по ногтю бежали светящиеся цифры: «Через пятнадцать минут вас посмотрит С. Т. Рейди. От него зависит методика лечения».
Они вернулись под шатер Гексада. Колодин пропустил Пардеро в кабинет старшего техника. Рейди – тощий человек средних лет с пронзительными глазами – появился минуту спустя. По-видимому, он уже просмотрел данные пациента: «Как назывался звездолет, доставивший вас на Брюс-Танзель?»
«Я его плохо помню».
Рейди кивнул и прикоснулся сначала к одному, потом к другому плечу Пардеро жестким квадратным губчатым тампоном: «Инъекция поможет вам успокоиться и сосредоточиться… Откиньтесь на спинку кресла, расслабьтесь. Думайте о чем-нибудь приятном».
В кабинете потемнело – Пардеро представил себе веселое лицо Ариэли. Рейди продолжал: «На стене – пара изображений. Внимательно их рассмотрите – или, если хотите, просто закройте глаза и отдыхайте… Лучше всего будет, если вы полностью расслабитесь и будете слушать, что я говорю, в полном покое… как будто кроме моего голоса ничего нет… Когда я скажу, что вы можете заснуть, вы можете заснуть…»
