Квадрат Пифагора
– Ага, продолжим…Значит так – за основу берётся дата рождения, вернее те числа, из которых она состоит, плюс к этим числам будет ещё несколько, полученных уже в результате арифметических действий. Для наглядности, и так сказать практического примера давайте возьмём вашу, Женя дату рождения. Вы не против?
– Давайте возьмём. – Я продиктовал ему дату, он записал её рядом с начерченным квадратом.
– Так. Теперь смотрите, Женя, будет три простых арифметических действия. Первое: складываем все имеющиеся в нашей дате числа между собой, нули при этом не учитываем. У нас получается сначала первое двузначное число, которое нам пригодится, и тут же путем сложения приводим это число к однозначному. Вот, у вас, Женя, получилось двадцать пять, и, при сложении между собой двойки и пятерки, получается – семь! И, забегая вперёд, скажу, что по этому первому действию, вернее, по его конечному результату, можно уже составить себе небольшую вашу характеристику, так сказать, понять основной тон вашей личности. Проще говоря, вы, Женя человек – семёрка!
Василь Васильевич торжественно выставил в мою сторону пухлую ладонь с оттопыренным указательным пальцем. Я, естественным образом, ничего не понял и просто удивился своему новому обозначению.
– Вот как! Хорошо, что не шестёрка! Правда же, Василь Васильевич, шестёркой быть как-то не очень?
В ответ он хохотнул.
– Блатной жаргон, он, конечно, чёткий и прилипчивый. В человеке – шестёрке, действительно зачастую присутствует желание всем угодить, но, поверьте старику, Женя, ничего криминального в этом желании нет. Числа воздействуют на всех одинаково ровно, а что уж человек выберет – обычный подхалимаж или беззаветное служение, так это от сущности человеческой зависит. Циферки, конечно, тоже имеют своё деление, но оно отличается от обычного людского деления всего на «плохое – хорошее». В данном случае имеет место деление на активные и пассивные числа. Ну да мы с вами, Женя, немного отклонились… Давайте закончим с составлением вашего квадрата, а объяснения чуть позже.
Я послушно кивнул. Он воодушевленно продолжил, сопровождая свои устные объяснения письменно.
– Действие второе. Мы берём первое двузначное число, полученное при первоначальном сложении, то есть наши с вами двадцать пять, и от него отнимаем удвоенную сумму чисел, входящих только в дату дня рождения. Вы, Женя родились второго числа, поэтому в данном случае самой суммы чисел у нас не будет, и мы просто умножим двоечку на два… Так… Четыре… И общий вид второго действия будет выглядеть следующим образом: двадцать пять минус четыре. В результате мы с вами получаем двадцать один. Но тут нам опять-таки необходимо это двузначное число привести к однозначному, то есть сложить циферки между собой. Вот, получается троечка…
Василь Васильевич оторвался на минуту от своих цифровых записей и опять с пристальной внимательностью посмотрел на меня. Я, в свою очередь постарался как можно убедительнее кивнуть, приняв очень понимающий вид. В самом деле, ничего сложного он мне ещё не поведал, и мне было немного странно ощущать его сомнения по поводу моей сообразительности.
Он удовлетворительно улыбнулся.
– Я оказался прав, у вас с тройками полный ажур! Ну, и соответственно, с восприятием новой информации. Продолжим…
– Ну и действие третье. Строго говоря, это даже не действие, а составление перечня, нужного нам для заполнения квадрата. И мы с вами выписываем следующие числа. – Василь Васильевич совсем замедлился в своих объяснениях, с расстановкой указывая на каждое число, записываемое им. Внимательно слушая его и наблюдая за появляющимися из-под его руки числами, в моей голове всплыла короткая картинка из школьного детства. Именно таким же образом моя учительница математики объясняла нам новый материал. Неторопливо и вдумчиво. При этом, следя за реакцией слушавших её учеников, и чётко опознавая тех, до кого всё-таки не дошло. Наверное, поэтому среди нашего класса с её предметом дружили почти все. Да… Интересное совпадение.
Эта картинка пронеслась в несколько мгновений, не нарушив моего сосредоточенного состояния внимательного слушателя.
– Первым делом мы выписываем все числа, входящие в дату вашего рождения. Нули, как я уже говорил, мы ни при расчетах, ни здесь не учитываем. Так… Далее… Сюда же мы выписываем с вами результаты расчетов из первого действия. Так… Двоечку, пятерочку и семерку. И дальше мы сюда же заносим результаты второго действия, но – не все. Расчетную часть мы не берём, вот эту – двадцать пять минус четыре; мы с вами, Женя берём лишь ту часть, которая стоит по правую сторону знака «равно». Опять же у нас тут есть двоечка и единичка… Записываем их… и последняя циферка – это конечный результат приведения к однозначному числу – наша троечка. Вот!
Василь Васильевич выпрямился, и излучал в этот момент победоносные флюиды. Ни дать, ни взять – Винни Пух, добравшийся всё-таки до мёда в дупле дерева. Признаться, я не очень понял его сияющего выражения, и решил списать его на ту увлеченность, с которой он описывал свои «циферки». Ну и немного на свою понятливость, безусловно ему импонирующую. Ведь по себе знал, как иногда бывает трудно донести до незнакомого человека что-то новое, то, с чем он никогда не сталкивался. Да и вообще, взаимопонимание дорогого стоит.
– И теперь нам нужно эти числа расположить вот в этих клеточках? – Я расплескивал свою сообразительность перед Василь Васильевичем как мог.
– Совершенно верно! Совершенно! Давайте располагать… – Он заговорил значительно быстрее, шариковая ручка в его руке словно запорхала, служа ему своеобразной указкой. – Значит, принцип следующий: первая клеточка в квадрате, вот эта – верхняя левая будет отдана главному числу – единице. Следом, в рядочек – квадрат для двойки, и самый крайний справа – для тройки. Второй ряд клеточек соответственно заполняется по возрастанию. В клеточку под единичкой мы поместим основательное число четыре, в следующую – пять, и далее– шесть. Ну, и последний ряд клеточек для последних трёх натуральных чисел. Под четвёркой – семь, под пятеркой – восемь и замыкает ряд девятка.
– И теперь в эти стройные клеточки мы будем вписывать числа, полученные в результате наших с вами расчетов. По порядку и по количеству.
И Василь Васильевич заполнил квадрат имеющимися числами.
– Вот! Это и есть ваш Женя нумерологический портрет.
Я всмотрелся. Усмехнувшись, подумал про себя, что этот набор чисел на меня как-то мало похож. Хотя, скорее всего, я просто ещё не всё понял. Ведь мой собеседник говорил о смысловом значении, а мы до него пока не дошли. Вернее, не доехали.
– Симпатичный… Получается, у меня в квадрате есть «незаполненные места»? Это что-то означает?
– Конечно, Женя, означает. Весь фокус в том, что тут всё имеет значение. И сколько чисел в каждой ячейке, и в каждом из трех рядов в целом, и сколько пустых клеточек, и какие. Масса информации…
Василь Васильевич на минуту умолк и задумался. Какое-то время прищуренным взглядом он всматривался в нарисованный им квадрат, потом приподнял брови и посмотрел на меня.
– Если вы, Женя, не против, я прокомментирую, так сказать, ваш портрет.
– Жду с нетерпением. – Я постарался придавить лёгкое раздражение. Признаться, мне была не понятна эта его, как мне показалась, нарочитая вежливость. Ведь вся эта затея для меня имела мало смысла без объяснений. Так чего же спрашивать!
Я глубоко вздохнул и принял позу внимательного слушателя.
Василь Васильевич продолжал.
– Глядя на ваш, Женя, квадрат, можно сразу отметить один факт – это, как вы уже заметили, наличие пустых клеточек. Конечно, отсутствие тех или иных чисел не радует, но в целом, исходя из практики, скажу – полностью заполненные квадраты, это, скорее, редкость, а одна, или как в вашем случае – две пустые клетки – это почти норма. К тому же в вашем квадрате остальные числа представлены максимум по два, и всё это позволяет сделать вывод, что в вашем характере никаких явных перекосов не присутствует, вы человек достаточно органичный и как выражается современная молодежь – вполне вменяемый. – Он улыбнулся и подмигнул. Я сдержанно кивнул, определённым образом соглашаясь с его высказыванием.
– Так… Теперь более конкретно. Сила воли, так сказать волевой потенциал у вас не очень велик. Что это означает? Это означает, что при принятии разного рода решений в жизни вы склонны определённую часть этих решений перекладывать на плечи других. Человек вы достаточно сомневающийся, поэтому и легче, когда кто-то делает выбор. Но, с другой стороны, у вас практически отсутствует потребность и желание навязывать свою волю, своё решение кому бы то ни было. А это, поверьте старику, дорогого стоит… особенно сейчас… Современная тенденция у многих выражается в провозглашении своего, собственного мнения как единственно правильного и верного… В древности всех чума косила массово, а теперь, куда ни глянь бацилла правоты гуляет по народу… Ох-хо-хо!
Василь Васильевич глубоко завздыхал. Подняв глаза на своего собеседника, то бишь на меня, пребывавшего в неком напряженном ожидании, чуть смутился.
– Ох, Женя, простите старика! Заносит меня временами. Жаль, нет рядом моей супруги, она живо умеет меня в нужное русло направить. – Он состроил озорную гримасу. Мне тоже подумалось, что жаль. Я-то не имел такой возможности.
– Нуте-с, продолжим. С задатками воли мы разобрались, следующее, что можно отметить, это наличие в вашем квадрате достаточно мощного чувственного ряда. Опять же, что это означает?
Слушая его речь, я мимоходом отметил, что привычка Василь Васильевича задавать и отвечать на свои же вопросы, хоть и не понятая мной, мне определённым образом помогала. Я не напрягался, а просто слушал и следил за ходом его мыслей.
– Это означает, что вы человек душевный, с вами рядом многим тепло и даже уютно, у вас великолепно развита интуиция, и, надеюсь, вы ею успешно пользуетесь; к тому же человек вы достаточно ответственный. Вообще хочется заметить, что люди, у которых преобладает чувственный спектр в жизни, как у вас, Женя, более податливы, уступчивы. В каком-то роде похожи на пластилин – могут из себя вылепить нечто разностороннее. Ну, или кто-то может из них вылепить… Это опять же, зависит от обсуждаемого в начале… – Василь Васильевич в этом месте слегка, как мне показалось, смутился, чуть прокашлялся. Наверное, ему опять хотелось свернуть не в то русло, но, слава богу, сдержался. Ну, почти сдержался…
– Да от этого волеизъявления вообще всё зависит! Э-э, да! Так вот, продолжим коротко говорить о вашем, Женя, квадрате. Рассматривая логический ряд нашего с вами квадрата, можно заметить наличие (и не одной!), так мною любимой циферки – тройки. Эта самая циферка наделяет способностью к очень многим важным вещам – тут и обучение, и понимание, и дедукция с индукцией. О любом числе можно говорить много, в том числе и о троечке, но, если всё-таки коротко и понятно – это способность к логическому мышлению, к восприятию логических концепций. И у вас, Женя, как я уже заявлял, с этим полный ажур! Я всё-таки ещё раз отвлекусь и замечу, что с представителями, у которых отсутствует эта важная циферка, по крайней мере мне, очень нелегко общаться. Нет, если общение происходит на уровне: «Вчера был дождь, сегодня должно распогодиться», или: «Опять сметана подорожала», то тут никаких особых неудобств; но если дело касается обдумывания чего-то важного и ранее неизвестного, резюмирование, так сказать, логически обоснованных вещей, или даже способность просто сконцентрировано слушать, не прерываясь и отвлекаясь, то тут очень часто дело – труба! Я, наверное, пристрастен, но уж очень я радуюсь, когда в квадрате вижу троечки, вот как у вас!
Лицо Василь Васильевича действительно радостно засветилось. Я в очередной раз удивился его натуре, способной находить позитив в вещах, от него самого далёких. Подумать только – у меня тройки, а он радуется! За компанию я, конечно, тоже сдержанно улыбнулся, и продолжал его молча и внимательно слушать.
– Так, дальше. Дальше у нас с вами Женя – пустая клеточка. Опять же значений много, но такое, достаточно общее – это отсутствие… ммм… так сказать, – Василь Васильевич защелкал пальцами, по-видимому, подбирая понятное мне выражение, – ну, в общем, деловой жилки. Даже не то чтобы деловой, – тут же поправил он сам себя, – а некой жилки, позволяющей в делах соблюсти свою выгоду. Ну, чтобы понятнее, то скорее всего, эта пустая клеточка не позволяет вам настойчиво требовать, к примеру, повышения зарплаты, даже если уже все понимают вокруг, что такое повышение более чем уместно. Ну и в любых делах, которые касаются не только денежного эквивалента, достаточно трудно для вас поставить впереди собственный интерес. Это, конечно, минус, хотя всё правильно осмысленное можно перебороть… Но, опять же, плюс в том, что вы практически не зациклены на материальной стороне жизни. Хотя карман, конечно же, страдает…
Василь Васильевич пожал плечами, будто принося извинение за страдания этого самого кармана. Потом чуть отодвинул от себя исписанный лист, откинулся на мягкую спинку вагонного дивана.
– Я вот, Женя поймал себя (признаться не первый раз) на мысли, что доступно излагать понимание сочетаний этих циферок для меня всё-таки трудновато… Но я учусь, учусь…
– Да что вы, Василь Васильевич, по-моему, всё понятно. – Я был совершенно искренен. Но не скрою, в какой-то момент промелькнуло желание не согласиться с его описанием меня. Вернее, не со всеми качествами. Душевность, интуитивность и шикарная логика, мне естественно, импонировали, тут и спорить не с чем, а вот недостаток воли и пустой карман – с этим хотелось поспорить… Поспорить, конечно, можно, но я где-то внутри себя понимал, что не с кем. Объективно всё так. И моя слегка ущемленная гордость это тоже знала. Да к тому же мои ощущения подсказывали мне, что Василь Васильевич сказал мне гораздо меньше, чем понимал сам, и речь его не несла в себе желания меня как-то задеть. Да, не очень-то и приятно, оказывается, слушать о себе правду!
Василь Васильевич, словно догадываясь о моих внутренних размышлениях, поспешил меня то ли поддержать, то ли успокоить.
– Вы, Женя, только не мыслите себе в этих крайних категориях – «плохо – хорошо». Циферки сами по себе являются универсальными показателями, и только человек приписывает всему универсальному разнополюсные определения. Зря, надо сказать… То, что в один момент кажется хорошим, в другое время может оказаться совсем плохим. Наш народ недаром придумал поговорку: «Когда кажется, крестись!». Главное, всё-таки понять истинный смысл вещей, а не кажущуюся действительность.
«Легко сказать – понять истинный смысл!» – подумал я. Но развивать философскую тему не стал, а решил для себя всё-таки уяснить полученные характеристики.
– Ну что ж, Василь Васильевич, основная мысль мне понятна. Надо признаться, портрет получился довольно похожим. Но от констатации того факта, что мой карман скорее пуст, чем полон, мне, сами понимаете… Какие-то есть конкретные пути решения этой ситуации? Или это данность, которую нужно принять и смириться?
Василь Васильевич добродушно улыбнулся и пожал плечами.
– Смирение, Женя, насколько я понимаю, не является необходимым качеством современной молодёжи? Да и почему бы и не смириться? Ведь, судя по тому, что мы с вами путешествуем в условиях более чем комфортных, куском хлеба тоже не перебиваемся, не всё так уж и безнадежно? А? И ваша материальная незаинтересованность по миру вас ещё не пустила?
Эта не совсем понятная череда вопросов вызвала на моем лице выражение недоумения. Василь Васильевич, скрестив пальцы рук и уперев в них свой массивный подбородок чуть искоса вгляделся в меня, наверное, в ожидании очевидного ответа. Я молча пожал плечами. Понятное дело, от голода и холода я надежно защищён. Как-то неясно…
Он, протомив меня своим взглядом, продолжил.
– Как я уже говорил, любое осмысленное качество, ну или его отсутствие, можно перебороть. Нужно только понять, насколько вас не устраивает это положение. А, учитывая остальные характеристики вашего квадрата, задать себе ещё более конкретный вопрос: «А именно меня это не устраивает? Или ещё кого-нибудь?» Подумайте…
Я весь напрягся. Внутри родилось неприятное ощущение, очень мне знакомое. Оно возникало каждый раз при наших недолгих встречах с моей тещей. И основой этих бродивших неприятных во мне волн всегда служил один и тот же диалог. Даже вернее, монолог. Монолог родительницы моей супруги на тему неудовлетворительного размера моего оклада. Его я, исходя из уже достаточного жизненного опыта, выслушивал почти молча. Смысла объяснять, что дело тут не в моих доходах, а в чьих-то непомерных и необоснованных расходах, не было. Ведь какой может быть смысл в общении с человеком, позволяющим себе вот так вот бесцеремонно влезать в дела, его не касающиеся!
От этих мыслей по телу пробежал неуютный холодок. Меньше всего мне хотелось, отъехав на значительное расстояние от дома, вспоминать здесь семейные распри и раздумывать над их причинами.
«Может, он просто наобум задал мне этот вопрос, а я так среагировал!». Эта мысль на мгновение меня успокоила. Я посмотрел на Василь Васильевича. Но его внимательный, чуть скошенный взгляд напрочь отмел моё предположение. Наобум этот человек вряд ли что будет говорить…
Я слегка заерзал на своём люксовом сиденье. Признаться честно, от такого ковыряния во внутренних покоях мне становилось не по душе. И как-то пропала охота вслушиваться в интерпретации цифр моего квадрата.
В голове лихорадочно закрутились мысли о том, как бы аккуратно и ненавязчиво закончить разговор обо мне. Ничего приличного не придумывалось, кроме как вежливо ретироваться в тамбур для курения. Но не успел я высказать своё желание подзаправиться никотином, как Василь Васильевич сам прервал затянувшиеся размышления.
– Наша познавательная беседа плавно перетекает в пытошный процесс?
Он заулыбался, выпрямился и расслабленно прислонился к мягкой диванной спинке.
– Не удивляйтесь, Женя, вы человек очень открытый, и ваше лицо отражает всё происходящее внутри. И я хорошо понимаю, что там происходит. Да, да… Всё по аналогии… Мало у кого получается понимать себя, принимать, да ещё и исправлять…
Я не очень хорошо понял сказанное им, лишь почувствовал, что мы деликатно отошли от темы моего самоанализа. С облегчением вздохнув, я заметил:
– С такими занимательными беседами я и курить скоро брошу! Моя никотиновая зависимость уже несколько часов не даёт о себе знать!
– Хотя заметьте, Женя, у нас такой задачи не стояло! – Василь Васильевич моментально подхватил мой тон. – Будем считать это положительным побочным эффектом!
Мы оба рассмеялись. Я представил себе крупный заголовок в каком-нибудь столичном журнале: «Хочешь отказаться от сигарет, изучи свой квадрат!» Да… весело.
– Кстати, о побочных эффектах! – Василь Васильевич приподнял руку с оттопыренным указательным пальцем. Я уже привстал, чтобы всё-таки выйти и посетить манящий меня тамбур, но его жест вернул меня на место.
– Основным, так сказать, побочным эффектом изучения квадратов является понимание других людей. Мы-то с вами, Женя, с этого-то и начали!
– Ах да, да… – Я, действительно уже упустил из виду истоки нашей беседы. Речь-то шла о «ключике».
– Согласитесь, разбирать других намного легче! – Подмигнув, Василь Васильевич поднялся. – А пока устроим небольшую чайную паузу. Пойду, пройдусь к симпатичной молодой, ещё чайку нам попрошу. Заодно и разомнусь немного.
– А я на перекур!
Друг за другом мы с ним вышли из нашего купе, и чуть потягиваясь от долгого сидения, разошлись в разные стороны.
В тамбуре никого не было. Хотя, учитывая количество пассажиров этого типа вагона, удивляться нечему. Тут всего, наверное, человек десять путешествуют, да и курящих из них немного.
В очередной раз мысленно поблагодарив свою фортуну, устроившую мне такую роскошную поездку, я закурил у окошка. Поезд двигался с очень приличной скоростью, и насыпной придорожный гравий мелькал, создавая иллюзию бегущей серой полосы. Я поднял глаза на линию горизонта, и картинка передо мной изменилась с точностью до наоборот. Там, на много километров вперед и назад раскинулись лесистые холмы, будто бы зависшие в стопкадре. Сколько себя помню, мне всегда нравилась эта своеобразная игра – перемещалка. Под ногами всё несётся с бешенной скоростью, а изменил фокус зрения, и вроде бы стоишь на месте.
Ещё один футуристический штришок – это собственное нечёткое отражение в оконном проёме. Что-то бежит быстро, что-то медленно, а ты завис над этим разноскоростным движением, паришь и куришь, куришь и паришь… Я вгляделся в собственное отражение и попытался увидеть ту открытость моей натуры, которую разглядел Василь Васильевич. Не знаю… лицо, как лицо. Глаза, нос, рот – обычное наполнение стандартной физиономии. И как-то непонятно, как это сочетание может отражать внутренние процессы. Да… непонятно…
Хотя ещё более непонятным для меня было умение моего сегодняшнего собеседника определять, даже не знаю, как сказать – свойства натуры, или – черты характера, или, на худой конец – потенциал личности, на основании всего нескольких чисел. И как он смог вместе со своими циферками заглянуть в невидимые пласты моей души, в те слои, куда я и сам-то стараюсь не заглядывать, чтоб лишний раз не расстраиваться. Мистика какая-то!
«Вот тебе и Винни Пух!». В отличии от мультяшного героя, чья голова была набита одними опилками, Василь Васильевич оказался человеком со многими знаниями. Но больше всего меня в нём поразило тончайшее понимание настроения его собеседника, одним словом – меня. Я даже не знал, каким прилагательным можно было описать это его качество. На ум приходило слово «деликатность», но по ощущениям, оно звучало слишком топорно. В общем и целом, попутчик мне достался на редкость уникальным, невероятно интересным и очень душевным.
«Да, поездка, однозначно удалась!». Я удовлетворенно подмигнул сам себе и затушил догоревшую сигарету. Возвращался обратно в купе я уже более успокоенным и благодаря полученной дозе никотина, и чётко понимая, что проникать в мои душевные покои никто насильно не будет. Даже ощутил некоторое волнение перед предвкушением узнавания чего-то новенького о других. Да-а-а, прав Василь Васильевич, – рассматривание чужого мироустройства гораздо интереснее, да и несравненно легче…
На столе уже стояли, мелодично позвякивая, дымящиеся стаканы с чаем. Рядом в серебристой фольге лежал очередной свёрток, ещё не распакованный. Мой попутчик, пофыркивая, прилагал немалые усилия, чтобы открыть небольшую банку.
– Фух! Вот закрутили-то, на славу! Но… кхе… на личном опыте убеждаюсь, что желание поесть преодолевает любые препятствия!
С глуховатым звуком крышка поддалась, и довольный Василь Васильевич сделал широкий жест:
– Давайте, Женя, присаживайтесь, будем дегустировать!
Я немного замялся.
– Василь Васильевич, мне, право, не удобно как-то…Что ж это я всё на ваших хлебах…Сбегаю я, наверное, в ресторан, куплю чего-нибудь…
– Ох, Женя, бросьте вы это! Какое неудобство! Дочура моя мой аппетит и характер знает, снабдила меня на неделю съестным! Не тащить же мне все эти запасы домой!
Такие сердечные заверения Василь Васильевича полностью успокоили мою совесть. Сам себе я пообещал при случае угостить и его чем-нибудь, хотя понимал, что степень съедобности дорожных яств едва ли дотянет до уровня припасённой у него в чемоданчике провизии.
Поедая великолепный мясной рулет с домашней овощной икрой, распространившей свой умопомрачительный запах на всё наше замкнутое пространство, Василь Васильевич, в очередной раз расхваливал кулинарное искусство своей дочери. Не без гордости заметил, что дар умелой хозяйки достался ей от матери.
– Я вам честно скажу, Женя, хорошее питание для меня очень важно. Люблю я, знаете, вкусно поесть. Грешен, люблю! И жена в этом плане досталась мне очень виртуозная, на редкость! – Василь Васильевич чуть пригнулся и снизив тон, негромко зашептал. – Я даже смирился с некоторыми раздражающими меня явлениями в её характере. Ну, знаете, характер-то характером, а так вкусно готовить может не всякая!
Я его отлично понял. Действительно, большая удача, когда в семье один может дать другому то, что он любит.
– Вообще, исходя из своих наблюдений, я могу сказать, что по физическому состоянию мужчины с большой долей вероятности можно определить, умеет ли его женщина готовить. Тут не нужно даже владеть никакими особыми ключиками, ни числовыми, ни психологическими. Просто посмотрел, и – понятно!
Я улыбнулся. Может быть, исходя из своего примера, в этом я с ним тоже был согласен. Василь Васильевич, отреагировал на мою улыбку некоторым смущением. Словно оправдываясь, произнес:
– Нет, ну не во всех случаях, конечно, можно так утверждать… кхе… кхе.., наверное, только в стандартных… кхе…
– Василий Васильевич, я именно такой случай. Так что мой пример может смело войти в вашу шкатулку жизненных наблюдений, и ни в чём им не противоречить.