Я пинал слова и мысли, что врывались в мою голову
Я стирал эмоции, этанолом обогащённые.
Повторял, но не мантры, матами
Предложения бессвязные и непонятные.
Натыкался на фото смятое,
Спотыкался в поступках часто я.
Так стиралась весна отрешенная,
Чёрно-белая и непрощенная.
Не сбежать от себя ни паромом, ни поездом
И, увы, не в Шато де Шамбор мой дом.
Но я люблю этот город ненавистью
И плачу за любовь своей преданностью.
Тянут вглубь магистрали свои кресты
И жуёт отраженье вода Луны.
По бетонным вокзалам в ночном такси,
По дворам коммунара срывать цветы.
В многослойных хрущевках нечёсанных —
Шугаркалт, Курвуазье и Лос Анджелес.
В облака вертикально растут дома,
Новостроек туманом скрывает дым.
Но я рад, что мне виден твой океан
Через окна последнего этажа…
невермайнд
Мы провалились в август виноградных снов
И поезда летели мимо нас навстречу ветру.
Заветных слов рубцы раздетых облаков
Плескали по волнам секреты, пойманные в сетку.
Бездонные мечты сбивались под ногами в пыль
И мы шептались письмами и радиопомехами в эфире.
Десятки тысяч миль в остывшем эмоциональном мире
Сплетали наши руки из последних сил.
Я верю, есть ещё слова, которых не произносили мы —
Швы несложившихся надежд и красных маков.
Оставь их на изрезанной листве
Под слоем ретуши и звуков невермайнда.
Соленые моря, осевших на мель городов —
Черновики всего, что между нами было.
Топило эхо в стенах однокомнатных квартир
Распятого Иуду – гаммы перегруженного риффа.
Мы этой ночью превратимся в тень
Король метафор и принцесса школьной вечеринки.
Пусть достается этот город разочарований тем
Кто строил его стены в липкой паутине легкомыслей…
на дне
Не проси рассказать, что так важно сейчас для меня —
В городах, переживших дожди льются медленно ночи.
В них открыты порталы, в которые прячутся сны,
Поцелуи и мантры, огней золотых ожерелья.
Согревай мое тело, когда мы вдвоем
На последнем трамвае от города прячем секреты,
