Зачем?!
Я невольно задаю вопрос вслух. Так, как о нем думаю.
– Что ты хочешь, мерзавец?
Зря называю козла козлом. Он бешеный и злой. Но мои нервы почти на пределе. Меня колотит. И сказанного не воротишь.
Я смело встречаю взгляд Рейеса. А он поистине жуткий. Черный и засасывающий, как бездонное болото.
– Для тебя я «господин», чика. Можно «господин Рейес». И никак иначе.
Ублюдок конченый, а никакой не господин. Но я не успеваю даже пискнуть. Рейес налетает на меня и сбивает с ног. И я оказываюсь стоящей коленями на подушке.
Рейес проделывает это настолько быстро и ловко, как будто привык ломать девушек. Ну да. Он и привык.
А полотенца на нем больше нет. И я вижу его огромный вздыбленный член прямо перед своим лицом. Он ненормально длинный и толстый.
Орудие боли. Я не могу не смотреть на него и вижу, как на его конце появляется капля.
Дьявол уже кончает от одного моего вида, или это что-то другое?
– Продолжим, что не закончили, чика. Если намеренно укусишь меня, умрешь быстро. Но больно.
Не кончает.
Он хочет минет. И я вдруг явно, как никогда чувствую: Рейес уже на грани. Если я не послушаюсь, он меня убьет.
Рейес не обычный парень, который выпил, и его повело от похоти. Это матерый бандит. Убийца. Его отец, дед и прадед тоже были убийцами. А их жены… никто толком не знает, на что они были способны.
Рейесу очень легко перейти черту невозврата.
Я даже не представляю, почему он еще не сделал это. Хотя представляю. Он приготовил мне пытки хуже смерти. Что-то ужасно грубое и болезненное.
Я не могу больше. Просто не могу… Мои губы сами произносят:
– Не надо… Пожалуйста…
Это последняя попытка достучаться до чего-то человеческого в Рейесе. Но в нем этого нет.
Он ухмыляется и заявляет, что мне может понравиться минет.
Я для него не человек. Просто кукла. Игрушка для утех.
Просто…
«Сведи мужчину с ума, Анхела» …
– Никогда. Я никогда тебе это не прощу.
Для меня больше нет места на небе. Я уничтожу Рейеса. Не знаю, сейчас не представляю, как. Но я найду способ.
Я думаю только об этом, когда Рейес шлепает мне членом по губам. Он довольно тяжелый, но не пахнет ничем мерзким. Рейес тщательно его мыл.
Если бы нет, я бы вытошнила ужин прямо ему на ноги.
Но я чувствую только легкий запах средства, которым Рейес мылся. Что-то яблочное. Теперь я буду ненавидеть яблоки.
Я постараюсь отрешиться от всего, что произойдет. Как будто я в самом деле – кукла. Так мои чувства и моя чистота останутся со мной.
Рейес ничего не получит добровольно.
Я смотрю на его увитый венками слегка покачивающийся член. Основание утопает в густых волосах. Конечно, Рейес не стрижется и не бреется. Он весь заросший. Только на голове волосы скорее короткие.
Я пытаюсь думать о чем угодно, но не могу думать ни о чем, когда Рейес вдруг резко проникает мне в рот, и у меня сводит губы и горло.
То, что казалось огромным на вид, на ощупь кажется еще толще. Он нереально большой для меня.
Я начинаю давиться, и Рейес вытаскивает член. Увы, не полностью.
Член странно проскальзывает по моим губам. Как что-то… нет, пожалуй, это ощущение ни с чем не сравнить.
– Шире рот. И вдохнула глубоко. Женщина должна сосать, чика. Особенно такая дурная, как ты.
Мерседес говорила, что мужчины любят минет.
Ты не унизишь меня этим, дьявол. Я просто вытерплю тебя, даже если будет больно. Я смогу.
Плевать на твои слова. Женщина ничего не должна.
Я не буду умолять тебя о пощаде, Рейес. Я просто…
Мужчины и женщины созданы друг для друга. Даже рослые и не самые высокие.
Доктор Хименес сказал, что Рейес не повредил мне внутренние органы. Что он порвал меня так, как мог бы любой крупный и страстный мужчина. Значит, я смогу принять его.
Смогу вытерпеть этот отвратительный толстенный член, вонзающийся в самое горло. Я хриплю и давлюсь, а Рейес насаживает меня на себя, и в его дьявольских глазах одно бешенство.
И голод. Тот странный, непонятный мне голод, на который откликается что-то темное глубоко внутри меня. И смеется над Рейесом.
Тебе не будет хорошо со мной, дьявол. Никогда.
Мне в горло бьет что-то, на вкус похожее на жидкое яйцо. То, в чем был член Рейеса в прошлый раз. Сперма. Но теперь без привкуса резинки.
Он смог кончить, и я чувствую тупую боль в сердце. Я не хочу, чтобы он кончал.
Пусть вечно голодает. Но Мерседес внутри меня смеется и говорит: «Мы женщины, Анхелика. Мы побеждаем иначе».
Я верю ей. И только потому снова терплю, когда Рейес вздергивает меня на ноги и выскабливает мне зубной щеткой рот.
