Всегда в декабре
Она все утро твердила Максу, что не станет ничего покупать в «Фортнум и Мейсон» и в итоге приобрела для Мемо чайный сервиз – бело-бирюзовый с золотистым ободком. Она слегка вышла из бюджета, но бабушка была достойна чего-то особенного – из-за того ли, как Макс рассказывал о сестре, или из-за воспоминаний о бабушкиной стряпне, но на Джози нахлынули ностальгические чувства. Она было засомневалась, подойдет ли сервиз к ее кухне, учитывая, что она давно там не появлялась, но сомнения были на пустом месте, ясно же, что он подойдет ко всему.
– Да, думаю, ей понравится, – решительно произнесла Джози после того, как расплатилась и взяла из рук продавщицы пакет. – Хотя наверняка трудно сказать – она мастерски держит лицо.
Макс рассмеялся.
– Ты будешь с ними на Рождество?
– Нет, – не сразу призналась Джози, – но в рождественский сочельник мы вместе открываем подарки по видеосвязи. Это своего рода ритуал.
Он возник по инициативе Мемо, когда Джози перестала приезжать домой на Рождество, чтобы у них по-прежнему все проходило «в семейном кругу».
– Ритуал в духе времени, – заметил Макс, и Джози улыбнулась.
– Вполне.
На пути к выходу им попался ювелирный отдел, и хотя это выглядело типично по-женски, Джози не смогла отказать себе в удовольствии туда заглянуть. На глаза попались висячие сережки в виде больших звездочек, которые переливались огоньками, и она рассмеялась.
– Забавная штука – ювелирные украшения, – невозмутимо произнес Макс.
– Точь-в-точь такие я получила на Рождество, когда мне было девять. – В последнее Рождество с родителями, невольно подумалось ей. – Они лежали в носке, – пояснила она, улыбаясь при воспоминании. – Наверное, это были клипсы.
– Наверное.
– И из пластика.
Макс поднял брови.
– А в остальном точь-в-точь такие? Вряд ли «Фортнум и Мейсон» это понравится. – Он посмотрел на стоящую поблизости продавщицу и просиял улыбкой – та улыбнулась в ответ и слегка покраснела. Ясно, что за прожитые годы Макс научился пользовался своей внешностью.
– Они сохранились?
– Нет, я потеряла их через несколько месяцев.
– Жаль. Уверен, ты потрясающе выглядела бы с пластиковыми золотыми звездочками в ушах. – Он взглянул на мочки, и она невольно дотронулась до одной.
– Больше я такие не ношу.
На ней, как обычно, были пуссеты в форме маргариток. Она представить себе не могла, что может позволить себе что-то настолько броское, причем тут, пусть даже это всего-навсего серьги.
Они вышли на улицу, и после магазинной духоты, на холодном ветру, обдувавшем затылок, Джози почувствовала облегчение. Телефон завибрировал, и она поморщилась. Неужели Оливер решил донимать ее звонками? Но это был не он.
Прикусив губу, она посмотрела на Макса, и он жестом показал ей, чтобы ответила. Она чуть отвернулась, стараясь говорить тише.
– Тетя Хелен?
– Джози! – хрипловатый голос тетушки звучал во всеуслышание. – Дорогуша, как ты?
– Я…
– Слушай, – перебила ее Хелен, – я помню, мы договаривались завтра поужинать, но у меня все даты перепутались, и я приехала в Лондон сегодня. Может, встретимся сегодня, а, как ты?
Джози посмотрела на Макса, который, раскачиваясь на каблуках, с вежливым видом разглядывал улицу.
– Ну, я…
– Я знаю, дорогуша, что это ужасно неудобно, но завтра у меня еще одна встреча, и мне будет ужасно жаль, если наш ежегодный ужин не состоится, я горю желанием узнать, как прошел твой год.
При мысли о том, что придется рассказывать Хелен, как ужасно прошел ее год, Джози скривилась.
– Дело в том, что…
– Я заказала для нас столик в «Плюще», – продолжала Хелен. – Ты ведь знаешь, где это? В Ковент-Гарден.
– Да, знаю, но дело в том, – зачастила Джози, опасаясь, что ее снова перебьют, – я сейчас не одна, поэтому я не уверена, что у меня…
– Так приходите вместе! – радостно воскликнула Хелен. – Буду рада познакомиться с твоими друзьями, а то я порой переживаю, что ты там одна.
– Ну, я… – Джози не закончила фразу. Она не могла сказать «нет», пусть даже ей хотелось еще побыть с Максом. Это было единственное время в году, когда они с Хелен виделись всегда, и отказаться от встречи ради того, чтобы еще несколько часов провести в обществе мужчины, которого едва-едва знала, она никак не могла. Она вздохнула, и Хелен поняла, что взяла верх.
– Отлично! Тогда встретимся на месте через час.
– Через час?
Все в последнюю минуту! Джози могла бы поклясться, что Хелен кривит душой – у нее, вероятно, были другие планы, которые накрылись, вот она и пыталась перестроить все так, чтобы не торчать одной вечером в гостинице.
– Да, у нас будет ранний ужин, почему бы нет? С нетерпением жду тебя, дорогуша!
С этими словами она нажала отбой, а Джози продолжила молча смотреть на телефон.
– Все в порядке? – подходя, спросил Макс.
Джози запустила пальцы себе в волосы.
– Да, я… – Она выдохнула. – Это моя тетя. Она в Лондоне и хочет через час поужинать со мной – она заказала столик, но, очевидно, забыла меня предупредить.
– Ужин в пять вечера?
– Ну да. Мне очень жаль. Но она сказала, что будет рада, если ты тоже придешь.
Макс нахмурился, затем его лицо приняло нейтральное выражение, так что Джози не могла сказать, о чем он думает. Вероятно, оно и к лучшему, потому что она не была уверена в том, каким должен быть ход его мыслей. Она была бы счастлива провести с ним остаток дня, но при мысли о том, что он будет сидеть рядом с Хелен, которая на протяжении трапезы из трех блюд станет разглядывать его как под микроскопом, ей становилось не по себе.
– Был бы рад, – сказал Макс, пожалуй, слишком ровным тоном, – но вообще-то это кстати – у меня есть кое-какие дела, а потом я обещал поговорить с родителями по Skype. – Джози кивнула, не понимая, почему вдруг ей стало сложно подбирать слова. – Где вы с ней встречаетесь?
– В Ковент-Гарден.
– Я тебя провожу – чем ехать на метро, можем прогуляться, если ты не против.
Она кивнула, потом, взглянув на охапку пакетов, со вздохом подняла их с тротуара. У Макса дрогнули губы – он взял у нее два пакета, и она даже не стала возражать.
– Ну что, – сказал он, когда они подошли к станции метро «Ковент-Гарден», и до них донесся, перекрывая общий шум, звук аплодисментов. Где-то невдалеке, вероятно, шло уличное представление. – До завтра.
Джози подняла на него глаза. Из-за ветра, который улегся с наступлением темноты, точно она прогнала его прочь, волосы Макса торчали в разные стороны.
– До завтра?
Он не смотрел на нее, сосредоточив внимание на уличном музыканте, который исполнял «Feed the World».
– Какие планы?
– Планы? – Джози перехватила инициативу, направляясь в сторону «Плюща».
– На завтра. Какие у тебя планы?
– Ох.
Джози почувствовала, как затылок обдало жаром, и она с трудом удержалась от того, чтобы потереть его. Вообще-то Макс мог бы спросить ее об этом попроще. Конкретных планов на завтра у нее не было, и хотя она еще несколько недель назад взяла на этот день отгул, признаваться в таком накануне Рождества было слегка стыдно. Она уже и так спонтанно провела с ним два дня – выходных, ни больше ни меньше – и соглашаться так сразу в третий раз, не будет ли это равносильно признанию в том, что у нее никого нет? Или он не это имел в виду? Вообще-то он не приглашал ее на свидание, может, он просто поддерживал вежливый разговор. Или ты просто заморачиваешься, Джози. Она вздохнула.
– Есть кое-какие дела, – уклончиво сказала она.
– Кое-какие дела, – кивнул Макс.
– Вопросы, которые нужно порешать до Рождества. В сочельник на работе вечеринка, и я должна… к ней подготовиться. – Это верно, учитывая, что она даже не думала о том, что наденет на благотворительное мероприятие, выражаясь словами Джанис. – И другие… вопросы. – Она скомкала конец фразы, останавливаясь перед рестораном.
– Вопросы и дела, – медленно произнес Макс. – Какая скука. Лучше давай завтра со мной.
Джози изо всех сил сдерживала улыбку, старалась сохранять нейтральное, как у него, выражение лица, хотя чувствовала пробегающую по спине дрожь. Это не свидание, твердо сказала она себе. Ему просто нужна компания, всего-навсего. Она даже не была уверена в том, что ей хочется, чтобы это было свидание, не так скоро после Оливера и не с тем, кто живет в Бристоле.
– Соглашайся, – ровным голосом произнес Макс. – Ты же не бросишь меня на произвол судьбы в Лондоне?
Джози рассмеялась и сдалась.
– Ладно. И чем ты хочешь заняться? – Она переложила пакеты в другую руку и потрясла той, которая начала неметь.
– Я заеду за тобой в девять.
– Заедешь? – Она прищурилась.
– Образно говоря. Машины у меня, само собой, нет. Здесь нет, – добавил он, выуживая телефон и открывая вкладку «Заметки». – Диктуй свой адрес.
Она так и сделала, запоздало подумав, что ей, вероятно, следовало бы быть более осмотрительной и не раздавать свой адрес направо и налево.
– Куда мы отправимся?
– Это сюрприз.
– Я не большая любительница сюрпризов, – вздохнула Джози.
Он закатил глаза.
– Не будь такой банальной. Все любят сюрпризы, если речь не идет о плохих сюрпризах.
Она поразмышляла над этим, а затем помотала головой.
– И все-таки я хочу знать, что меня ждет.
Макс внимательно посмотрел на нее, сохраняя на лице непроницаемое выражение. У него чертовски хорошо получалось не выдавать своих мыслей.
– Пфф! Какая скука! – снова заявил он и пренебрежительно махнул рукой. Но затем его голос слегка смягчился, в нем прозвучал намек на грусть. – Жизнь нельзя спланировать, она – дама своенравная.
Джози невольно подумала о родителях, решивших в последнюю минуту отправиться на вечеринку, но тут же одернула себя. Это не одно и то же.
– Значит, вот где вы ужинаете? А что, прикольно. – Он снова перешел на легкий, шутливый тон. Открыл перед ней дверь, и на них пахнуло теплом, пропитанным ароматами чеснока, мидий и, конечно же, портвейна. В ресторане царил полумрак, что соответствовало духу Рождества, боковые кабинки были украшены зеленой мишурой, и как здесь все выглядело летом, представлялось с трудом. Прежде Джози была в этом ресторане только раз, тоже зимой, на корпоративном ланче.
Администратор взяла у нее пальто, пакеты и начала объяснять официанту, к какому столику ее нужно проводить, когда послышался зычный голос Хелен.
– Джози!
Наплевав на этикет, тетушка решительным шагом направлялась к ним с другого конца зала. На ней было экстравагантное фиолетовое платье, облегавшее ее внушительную фигуру. Хелен было уже под шестьдесят. Светлые волосы, которые она исправно красила каждые полтора месяца, были подстрижены по-новому, чтобы подчеркнуть скулы. Джози взглянула на Макса, но отправлять его восвояси было уже слишком поздно. Тетушка набросилась на нее и стиснула в объятиях. Джози, как всегда, уловила запах табака, хотя Хелен настаивала, что давным-давно бросила курить. Она была гораздо ниже Джози, но понять это можно было, лишь поставив их рядом – Хелен подавала себя так, что казалась выше всех. Она была старшей сестрой отца, но Джози, как ни старалась, не видела у нее с папой почти ничего общего, хотя, возможно, знай она его во взрослом возрасте, сходства нашлось бы больше.
– А это кто? – с места в карьер осведомилась тетушка и беззастенчиво принялась разглядывать Макса.
Джози кашлянула.
– Макс, Хелен. Хелен, Макс.
Как-то разом поняв, с кем имеет дело, Макс вместо рукопожатия поднес тетушкину руку к губам и быстро чмокнул.
– Безмерно рад знакомству.
Хелен прищурилась, не торопясь с выводами.
– А вы тот самый «друг», о котором говорила Джози? Останетесь поужинать?
Макс провел рукой по щетинистому подбородку.
– Рад бы, но, к сожалению, у меня дела.
– Хм, – Хелен перевела взгляд с него на нее и громко прошептала Джози: – А тот куда подевался? Оливер, да? Он мне нравился.
Это было не совсем верно – Хелен решила, что Оливер ей нравится, когда увидела его в четвертый раз, на тот момент их отношения продолжались полтора года.
– Потом расскажу, – вздохнула она.
Хелен повернулась к Максу.
– И чем вы занимаетесь?
– Я архитектор, – сказал Макс, и тут до Джози дошло, что за последние два дня она даже не спросила его о том, чем он зарабатывает себе на жизнь. Господи, он, вероятно, считает, что она зациклена на себе.
Хелен поджала губы, явно соображая, какие карьерные перспективы могут быть у «архитектора».
– И в какой компании? – поинтересовалась она, а Джози чуть не фыркнула. Можно подумать, она разбирается в компаниях. Джози смущенно улыбнулась Максу поверх головы Хелен.
– В ALA, – сказал Макс. – Вам она знакома?
К счастью, Хелен, похоже, не уловила легкую насмешку в голосе Макса и только засопела в ответ.
– Дамы, если вы готовы пройти к столику… – Рядом с ними топтался официант, и Джози поняла, что они загораживают проход, но сказать им об этом напрямик никто не решается.
– Да-да, – проговорила Хелен и, махнув рукой, подхватила Джози под локоть, внезапно завершив беседу с Максом.
– До завтра, – сказала ему через плечо Джози.
– В девять утра, – кивнул Макс.
Увлекаемая теткой, Джози мгновенно скрылась из виду, и лишь когда они подошли к угловому столику, Хелен отпустила ее локоть.
– Дорогуша, садись по правую руку от меня, а то мое ухо опять пошаливает.
Джози села и, улыбкой поблагодарив официанта за меню, отметила, что на столике уже стояли две бутылки – минеральная вода и «шардоне».
– В отеле бардак, – сказала Хелен. – Моей брони не было, а потом еще у Сьюзан случилась мигрень, и наши планы пришлось отменить, ну да ладно, а ты-то как, дорогуша? – И все это на одном дыхании.
Джози невольно улыбнулась и сделала глоток вина, которое налила ей тетушка.
– У меня все хорошо.
– Бледненькая, – оценивающе посмотрела на нее Хелен.
– Просто сегодня холодно.
– Хм. И кто же этот парень? Как вы познакомились?
– В клубе, пять лет назад, – быстро сказала Джози.
Хелен подняла глаза от меню и нахмурилась.
– В клубе?
Кто бы говорил: своего нынешнего мужа, третьего по счету, с которым она теперь разводилась, Хелен подцепила в коктейль-баре, куда отправилась вместе с подружкой.
– Это шутка, – помотала головой Джози.
Тетушкины брови взметнулись вверх – она уже снова изучала меню, водя пальцем по строчкам.
– Не очень смешная, дорогуша.
Но, несмотря на ее замечание, Джози рассмеялась, и в кои-то веки инструментальный вариант рождественского гимна «Тихая ночь» ее не раздражал.
Глава 6
Ледяной ветер раздувал ее волосы, она давно оставила попытки с ними справиться, а на языке, когда она на холоде втягивала воздух ртом, ощущался привкус соли. В сапожки набился песок – ходить так по пляжу было совершенно невозможно, но разуться, как сделал Макс, она отказалась. Честно говоря, получи он обморожение, она не удивилась бы. Сейчас он вообще залез в воду – подвернув брюки, шлепал, как карапуз в летний день, и улыбался ей, державшейся с фотокамерой на безопасном расстоянии.
– Давай, присоединяйся! – Его голос был едва слышен из-за шума ветра и волн. Чуть поодаль, держась за руки, прогуливалась другая пара – они были в непромокаемых куртках и шарфах и смотрели на Макса, как на ненормального.
– Ни за что. И учти, в больницу, пришивать пальцы на ногах, я тебя не повезу.
Он лишь широко улыбнулся в ответ, и Джози почувствовала, что еще чуть-чуть, и от сурового выражения ее лица не останется и следа. Он выглядел по-настоящему счастливым – как только они сошли с поезда, его походка стала танцующей, лицо оживилось. Температура была ниже нуля, но его радость была заразительной.
Джози подняла камеру, настраивая фокус на Макса, который стоял к ней спиной, вглядываясь в горизонт. День был удивительно ясный, безбрежную голубизну неба украшали лишь несколько перистых облаков. Вода искрилась бриллиантовой рябью, приноравливающейся ко вздохам океана. Джози долго выжидала, хотела, чтобы снимок получился как надо, затем сделала несколько кадров, поймав момент, когда Макс, расслабленный и с чуть заметной улыбкой, обернулся к ней. Она захватила фотоаппарат просто так, поскольку Макс отказался посвящать ее в свои планы, пока они не сядут в поезд, но теперь была этому рада.
Макс брел к ней по песку и, подойдя, пошевелил пальцами ног. Джози покачала головой.
– Ты чокнутый.
Глаза его сияли, и, хотя их цвет уступал синеве океана, казалось, они впитали в себя его мерцание – сегодня они были скорее зелеными, чем янтарными. Он провел рукой по волосам – им очень шли ветер и соль, и сегодня, в солнечном свете, они еще сильнее отливали медью.
– А вдруг такой шанс никогда не представится, а?
– Мм, вряд ли отморозить пальцы на ногах – непременный пункт в «списке дел, которые надо сделать, пока ты не умер».
Он ткнул ее в бок, и она засмеялась, отмахиваясь от него, потеряла равновесие на неровном песке и повалилась назад, а он, желая удержать ее, схватил за свободную руку – не ту, в которой была камера. Но ее, разумеется, занесло в другую сторону, и она практически упала ему на грудь. Он тихо рассмеялся и, вскинув бровь, обхватил ее руками и поглядел на нее с высоты своего роста. Джози кашлянула, разом осознав, насколько они оказались близки и как вдруг забилось сердце.
– Спасибо, – она сделала шаг назад.
Он наклонился, насухо вытер ноги, а потом снова надел носки и кроссовки. Выпрямившись, он по-дружески взял ее под руку, и они двинулись дальше. Она повесила ремень фотокамеры на другое плечо и шла в такт его широким шагам. Идти с ним в ногу было легко, и, в отличие от предыдущих дней, она не чувствовала необходимости что-то говорить – просто слушала, как волны плещутся о берег, а позади смеется какой-то ребенок.
– Хорошие получились снимки? – Он кивнул на камеру, и она пожала плечами. – Внушительный аппарат, не уверен, что справился бы с таким – я всегда на iPhone снимаю.
– Мне он очень нравится, – призналась она. – Я его в том году купила. Стоил кучу денег, но я все равно купила. – Она не смогла бы объяснить, насколько правильно она себя чувствовала, глядя в объектив – так она чувствовала себя, когда была максимально расслабленной, самой собой. – Когда-то я мечтала стать профессиональным фотографом. – Она мимолетно улыбнулась при воспоминании о том времени, когда ее школьные подружки мечтали стать ветеринарами, врачами или актрисами, а она давала указания, где встать, чтобы сделать снимок. То были редкие мгновения, когда в ней просыпался командир, как говорила мама. Сейчас она предпочитала фотографировать животных и пейзажи, а не людей, но сама страсть с возрастом никуда не делась.
– Что тебе помешало?
Джози недоуменно посмотрела на него.
– Ну, это же не очень надежная профессия.
Макс повел плечами, точно говоря, что это не важно, но Джози знала, что это очень романтический взгляд на жизнь, не имеющий ничего общего с реальностью.
– А маркетинг, которым ты сейчас занимаешься, тебе нравится?
Джози помедлила, потом вздохнула:
– Нет, пожалуй. Не совсем. Я занялась им, потому что там бывают креативные моменты, особенно связанные с социальными сетями, но моя компания очень строго подходит к тому, что они хотят получить, и это, пожалуй, ломает весь кайф. – Она откинула пряди с лица – ветер дул в спину, и волосы все время лезли в глаза, загораживая обзор. Знай она, куда они направляются, сделала бы хвост, но вообще-то ощущение было приятное, точно ветер запускал ей в волосы свои пальцы. – Сейчас я в основном просматриваю фотографии моделей в купальниках.
– А что, классная работенка. – Она ткнула его в бок локтем, а он засмеялся. – Но если ты ее ненавидишь, то почему ей занимаешься?
– Я не ненавижу ее. – Джози помолчала, глядя на море. – Вообще-то с января мою должность сокращают, так что, возможно, уже неважно, как я к ней отношусь. – Живот неприятно скрутило – она впервые решилась сказать об этом вслух, и хотя реальнее от этого вряд ли что-то стало, но проблема определенно была обозначена.
Макс нахмурился и сразу ничего не ответил, точно не нашелся, что сказать.
– Вот дерьмо, – наконец произнес он, и Джози засмеялась.
– Именно. Впрочем, у меня есть вариант. – Она помрачнела, вспоминая лицо Джанис, оскалившееся в притворной улыбке, когда она предлагала ей вышеозначенный вариант. – Я могу развиваться «вбок» – она попыталась изобразить воздушные кавычки, получилось не очень ловко, потому что шла под руку с Максом, – или попасть под сокращение.
– Что значит «вбок»? – Он тоже изобразил кавычки.
Джози помахала свободной рукой, рассекая пальцами воздух и жалея, что забыла взять перчатки.
– Они называют эту должность административной, но по сути это та же самая работа, только за меньшие деньги и с упором на цифровой формат.
– Похоже, тебе лучше драпать оттуда, пока есть возможность. – Он потянул ее за собой вверх по пандусу, направляясь к пирсу.
– Да, но тогда у меня не будет ни работы, ни денег… – Мысли вращались по замкнутому кругу, в фоновом режиме, не отпуская ни на минуту. Можно согласиться на должность, которую ей предлагали, и одновременно искать другие варианты или получить компенсацию за увольнение по сокращению в надежде, что новое подвернется до того, как деньги иссякнут. Но вдруг новая работа окажется хуже этой? Здесь она, по крайней мере, все знает, у нее есть подруги, в том числе Лора, что некоторым образом уравновешивает ситуацию с Оливером. Джози еще не поняла, готова ли рискнуть, хотя говорить об этом вслух не стоило, чтобы не выглядеть жалкой.
– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на то, что тебе не нравится, – просто сказал Макс, точно это было легко, точно все делали то, что им нравится.
– Значит, тебе нравится быть архитектором?
Он улыбнулся, но уже не так радостно, как будто теперь, на песке, отчасти лишился энергии океана.
– Да. Я повернут на зданиях. И могу креативить. Я не сразу получил возможность… отражать… свою индивидуальность в здании. Но я знал, что однажды это случится, и спокойно вкалывал. – Он взглянул на нее. – Хотя, сдается мне, что ты не видишь свое будущее в маркетинге, а это все меняет.
Джози покусала губу, обдумывая сказанное. Она предполагала, что будет двигаться по карьерной лестнице, но хотелось ли ей на самом деле через десять-двадцать лет стать директором по маркетингу? Она покачала головой. Так что причина не только в том, что происходит сейчас.
– Ты всегда хотел быть архитектором? – спросила она, чтобы переключить разговор на него.
– Нет, в шесть лет я не заявлял на детской площадке, что хочу проектировать здания, но в подростковом возрасте, пожалуй, уже окончательно определился с выбором. Родители поначалу восприняли эту идею в штыки, – добавил он, но, судя по улыбке, играющей на губах, эта проблема осталась в прошлом.
– Вот как? Почему?
Джози считала, что это вполне респектабельная профессия, и к тому же денежная.
– Мои родители – люди консервативные. Они врачи, благодаря этому и познакомились. Оба – классные специалисты в своих областях, мама так любит свою работу, что дает консультации в Нью-Йорке. Они предполагали, что я пойду по их стопам, и думаю, были страшно разочарованы тем, что не смогут поделиться со мной своими познаниями.
– Но теперь-то они смирились?
Макс решительно направлялся на другую сторону дороги, к ветхой рыбной закусочной с полинялой сине-белой вывеской над входом – все свидетельствовало о том, что лучшие дни заведения давно позади.
– В детстве мне покупали здесь рыбу с картошкой, – пояснил он. – Мы исправно приезжали сюда каждый год в неделю августовских банковских[1] каникул. Сто лет здесь не бывал, – произнес он с легкой ностальгией и открыл ей дверь. Джози вошла, удивившись, что в середине декабря закусочная открыта. В воздухе витал запах жира, не сказать чтобы аппетитный, но после уличного холода здесь было тепло и потому приятно. За прилавком стоял тощий мужчина с острым угловатым лицом и залысинами.
– Картошку на дорожку или ты проголодалась? – спросил Макс.
– Да, отлично, – она улыбнулась продавцу, который что-то пробурчал в ответ и повернулся к ним спиной, выполняя заказ из двух пакетиков картошки. Мало радости сидеть тут в ожидании случайного туриста в канун рождественского сочельника, подумалось Джози. Она посмотрела по сторонам: в конце прилавка стояла маленькая фигурка оленя, иных примет праздника не наблюдалось.
– Так о чем мы говорили? Ах да, о типично подростковом бунте, связанном с поисками иной идентичности, чем та, которую навязывали мне родители. – Он многозначительно кивнул, и Джози засмеялась. – Сейчас они смирились – в основном. Но периодически заводят разговор на эту тему. Так было два года назад, в день моего тридцатилетия, как будто я, выйдя из студенческого возраста, могу каким-то чудом заняться медициной.