– Мы сделаем её не из металла, а из корней гор, шума кошачьих шагов, бород женщин, слюны птиц, голоса рыб и сухожилий медведей, и я думаю, что такую цепь не разорвёт даже Фенрис.
Так и случилось, что спустя ещё два месяца Скирнир принёс богам цепь Глейпнир, сделанную по совету старейшего из гномов… А кошачьи шаги стали с тех пор бесшумными, у женщин нет бород, у гор – корней, у птиц – слюны, у медведей – сухожилий, а у рыб – голоса.
Когда Асы впервые увидели Глейпнир, они были очень удивлены. Эта цепь была не толще руки и мягка, как шёлк, однако чем сильнее её растягивали, тем прочнее она становилась. Теперь оставалось только надеть её на Фенриса, но боги решили сначала отвести его на остров Лингви, лежащий в мировом море, где бы волчонок не мог причинить вреда ни им, ни людям.
– Ты должен подвергнуться последнему и самому важному испытанию, Фенрис, – объявили они младшему из детей Локи. – Если ты его выдержишь, твоя слава разнесётся далеко по всему свету, но для этого ты должен последовать за нами туда, куда мы тебя отведём.
– Я готов, – согласился Фенрис.
Однако, когда Асы привели его на остров Лингви и хотели было накинуть на него Глейпнир, волчонок сердито оскалил зубы.
– Эта цепь так тонка, – заявил он, – что, если она не волшебная, разорвать её ничего не стоит, а если она волшебная, то я могу и не разорвать её, несмотря на всю мою силу. Значит, я или не добуду никакой славы, или сделаюсь вашим пленником.
– Ты ошибаешься, Фенрис, – возразил Один. – Если ты не разорвёшь нашей цепи, значит, ты настолько слаб, что нам нечего тебя бояться и мы тут же дадим тебе свободу, если же ты её разорвёшь, то ты и так ничего не потеряешь.
– Мудрёные вещи ты говоришь, – усмехнулся волчонок. – Хорошо, я позволю вам подвергнуть себя и этому испытанию; только пускай кто-нибудь из вас вместо залога положит мне в пасть свою правую руку.
Асы невольно опустили головы, и только один Тир бесстрашно выступил вперёд.
– Я согласен, – сказал он и сунул свою руку в пасть Фенрису.
Тот осторожно сжал её своими острыми зубами.
– А теперь наденьте на меня цепь, – произнёс он глухо.
Облегчённо вздохнув, но со страхом глядя на Тира, боги накинули на шею волчонку Глейпнир, другой конец которого уже заранее прочно прикрепили к огромной скале. Фенрис потряс головой, потом потянул всё сильнее и сильнее, но чудесная цепь не разрывалась.
– Нет, – прохрипел наконец полузадушенный волчонок, – я не могу её разорвать, освободите меня!
Асы не двинулись с места.
– Ах, так, значит, вы меня обманули! – бешено зарычал Фенрис.
Одним движением челюстей он откусил руку у Тира и, скрежеща зубами, бросился на остальных Асов. Навстречу ему выступил Хеймдалль и воткнул в его пасть меч с двумя клинками. Концы этих клинков вонзились в верхнюю и нижнюю челюсти волчонка, и тот, не в силах их закрыть, завыл от боли и злобы.
Пока одни из богов перевязывали рану Тира, другие, во главе с Одином, взяли скалу, к которой был привязан Фенрис, и опустили её вместе с ним глубоко под землю, где этот страшный волк живёт и поныне, продолжая расти и набираться сил и поджидая той минуты, когда исполнится предсказание норн.
Так Асы на долгое время избавились от страшных детей бога огня, а вскоре они получили замечательное оружие и против великанов, и вот как это случилось.
Волосы Сиф
Мы уже говорили о том, что жена Тора, богиня плодородия Сиф, уступает по красоте лишь одной Фрейе и славится на весь мир своими замечательными волосами. Теперь мы расскажем, как она их получила. Когда-то, в старину, у Сиф были длинные белокурые волосы, которыми она очень гордилась, но однажды Локи из зависти к Тору прокрался к ней ночью и остриг спящую богиню наголо. Коварный бог ещё не успел далеко уйти, как Сиф уже проснулась и, заметив пропажу своих волос, с громким плачем стала призывать Тора. Примчавшись на зов и увидев остриженную голову своей жены, бог грома долго не мог прийти в себя от удивления, но потом понял, в чём дело, и тогда его удивление сменилось яростью. Тору нетрудно было догадаться, кто сыграл с Сиф такую злую шутку, и он тут же бросился разыскивать Локи.
Очень довольный своей проделкой, бог огня спокойно сидел под ветвями Лерада, с интересом глядя на забавные прыжки белки Ротатёск, когда перед ним неожиданно появилась могучая фигура сильнейшего из Асов.
Густые, жёсткие волосы Тора стояли дыбом, глаза налились кровью, и даже его рыжая борода и та тряслась от бешенства.
– Готовься к смерти, Локи, – прогремел он, – потому что сейчас я переломаю тебе все кости!
– Пощади меня, Тор! – пролепетал не на шутку испуганный бог огня. – Пощади меня, и я исправлю свою вину.
– Ты лжёшь, обманщик! Как сможешь ты вернуть Сиф её волосы? – возразил Тор.
– Я сейчас же отправлюсь к гномам, Тор, – ответил Локи. – Ты знаешь, какие прекрасные вещи они делают. Они сумеют изготовить и волосы, и притом из чистого золота. Клянусь тебе в этом!
Тор знал, что даже такой отъявленный лгун, как Локи, и тот не осмелится нарушить клятву, а поэтому сдержал свой гнев и отпустил хитрого бога.
Довольный тем, что так дёшево отделался, Локи, не медля ни минуты, стрелой помчался в страну гномов.
…однажды Локи подкрался к богине…
Среди этих подземных жителей было немало замечательных мастеров, но особенно славились среди них своим искусством братья Ивальди. К ним-то и направился Локи. Услышав его просьбу, братья-гномы очень обрадовались. Им уже давно хотелось показать богам своё необыкновенное искусство, и они сейчас же принялись за работу. Не прошло и часа, как волосы для Сиф были уже готовы. Длинные и густые, они были тоньше паутины, и, что удивительнее всего, стоило их приложить к голове, как они сейчас же к ней прирастали и начинали расти как настоящие, хотя и были сделаны из чистого золота.
Облегчённо вздохнув, бог огня встал и уже хотел отнести их Тору, но его остановил один из братьев.
– Подожди немного, – сказал он, – мы ещё не кончили свою работу.
Локи послушался и остался, а гномы вновь проворно застучали своими небольшими молоточками и вскоре изготовили длинное, покрытое чудеснейшей резьбой копьё и корабль. Копьё называлось Гунгнир. Оно обладало волшебным свойством без промаха поражать любую цель, пробивая самые толстые и прочные щиты и панцири и разбивая на куски самые закалённые мечи. Ещё замечательнее был корабль. Он назывался «Скидбладнир», и в какую бы сторону он ни плыл, для него всегда дул попутный ветер. «Скидбладнир» был самым большим кораблём в мире, но в то же время он складывался так, как если бы был сделан из обыкновенного холста, и тогда становился таким маленьким, что его можно было заткнуть за пояс или положить за пазуху.
Взяв корабль, копьё и волосы, старший из братьев, Ивальди, передал всё это Локи и сказал:
– Эти изделия – наши подарки богам. Отнеси их в Асгард и отдай: копьё – Одину, корабль – Фрейру, а волосы – Тору.
Локи поблагодарил братьев, взял их подарки и весело отправился в обратный путь. Он уже почти дошёл до границ подземного царства, как вдруг увидел в одной из пещер гнома Брока и его брата Синдри, и ему захотелось их подразнить.
– Эй вы, горе-мастера! – закричал он. – Посмотрите-ка сюда, на эти прекрасные вещи, и поучитесь, как надо работать по-настоящему…
Гном Сидри внимательно осмотрел волосы, корабль и копьё, а потом сказал:
– Спору нет, они сделаны прекрасно, но я могу смастерить и кое-что получше.
– Ты просто жалкий хвастун! – воскликнул Локи. – Чего стоит всё твоё искусство по сравнению с искусством братьев Ивальди! Я готов биться с тобой об заклад и ставлю свою голову против твоей, что тебе никогда не удастся сделать что-нибудь лучше этих волос, корабля и копья.
– Ладно, – спокойно отвечал Синдри, – поспорим на наши головы; и предупреждаю тебя, что свою ты потеряешь, потому что я отрежу её без жалости. А теперь подожди немного, и ты увидишь, хвастун ли я.
С этими словами Синдри вошёл в пещеру, где находилась его мастерская, положил в горящий горн кусок золота и приказал своему брату не переставая раздувать огонь кузнечными мехами.
– Помни, что, если ты хотя бы на мгновение прервёшь свою работу, всё будет испорчено, – сказал он Броку и вышел из мастерской.
Между тем Локи уже начал раскаиваться в том, что так легкомысленно прозакладывал свою голову, и решил во что бы то ни стало помешать Синдри её выиграть. Он превратился в муху и, усевшись на лицо Броку, стал изо всех сил его щекотать. Брок морщился, тряс головой, но работы не бросал. Вскоре в мастерскую вошёл Синдри, и Локи поспешил принять свой обычный вид.
– Готово, – сказал Синдри. Он подошёл к горну и вынул из него золотое кольцо, красивее которого Локи ещё не видел. – Это кольцо Драупнир, – продолжал Синдри. – Тому, кто наденет его на палец, оно каждый девятый день будет приносить ещё восемь точно таких же колец.
– Сделано неплохо, – сказал Локи, – но корабль и копьё братьев Ивальди сделаны ещё лучше.
Синдри ничего не ответил. Он положил в горн старую свиную кожу и, повторив наказ брату ни в коем случае не прекращать работы, снова вышел. Локи опять превратился в муху и с ещё большей силой принялся кусать и щекотать лоб, щёки и шею Брока. Бедный Брок покраснел как рак. Он обливался потом и еле-еле удерживался, чтобы не поднять руку и не прогнать назойливую муху. Наконец, когда его терпение уже почти истощилось, в мастерскую вошёл Синдри и навстречу ему из горна выскочил огромный вепрь с шерстью из чистого золота.
– Это вепрь Гулинн-бурсти, – сказал гном. – Он быстр, как восьминогий жеребец Одина, и может нести своего седока через леса, моря и горы так же легко и свободно, как и по гладкой дороге.
