А про себя тоже подумал нечто иное: «Такой кадр и в самом деле может прорваться. Его инициативы с легким оружием и с начальными умениями в магии помогли мне совсем по-иному взглянуть на старую проблему. Такого фанатичного, искреннего поклонника следует сберечь любой ценой. Так что я, со своей стороны, тоже постараюсь придать больше гарантий непосредственно переходу. Мало ли что может случиться. Следует предвидеть любую случайность, даже неожиданный порыв ветра».
А с другой стороны, тоже плохо, что мысли магов у них на лбу не написаны. Иначе Хотрис бы сильно своей судьбой обеспокоился. А так он продолжил интенсивные тренировки с бамбуковой палицей, рассекая морды движущимся силой магии чучелам и постигая первую колдовскую премудрость. Со стороны наставников неслись очередные команды и советы, подсказки, требования доверять собственной интуиции, так что Хотрису к концу недели никакие чудища были не страшны и действовал он против них с завидной легкостью и уверенностью.
Зато в последний и предпоследний дни паренька озадачило поведение как самого Азарова, так и назначенного наставника. Оба черных дел мастера стояли в сторонке от тренировочной площадки и о чем-то усиленно дискутировали, не забывая, конечно, и чучела передвигать с удивительной скоростью и сноровкой. Причем таких дискуссий проводилось несколько, и Хотрис стал догадываться, что окончательно решается его судьба. По крайней мере, момент испытания могли отложить еще на одну неделю.
Нечто подобное и в самом деле происходило.
– С одной стороны, – с присущим ему цинизмом рассуждал Азаров, – незаменимых людей нет. Погибнет этот сирота, ну и ладно. У нас теперь новая концепция действий: набираем пару десятков детишек-сирот восьми лет и планомерно готовим их к нужной кондиции. А то и несколько групп разного возраста. Если воспитать из них должных зверенышей, да с нужным фанатизмом в душах, то они обязательно к замку прорвутся.
– Тем более что позже вы сможете портальные переходы с большими перерывами делать. Не раз в неделю, – напомнил помощник, – а раз в полторы-две. Режим собьется.
– Правильно! – тяжело вздыхал Купидон. – Но с другой стороны, такой как Хотрис мне только и видится во главе этого детского отряда. Мы бы для них построили отдельное помещение на заднем лугу, оградили от чужого влияния и взращивали бы, словно отряд боевых магистров.
– Э-э? – подивился приближенный. – А зачем вам отряд? Вдруг уже первый посланник прорвался бы во дворец?
– Тупишь? А что мне следует делать после образования двустороннего портала? Отправиться туда самому, а то и послать предварительно десяток рыцарей для уничтожения всякой хищной живности. Как раз бы этим детки и занялись.
– А потом?
Азаров ухмыльнулся:
– Потом отряд магистров можно использовать в любом месте для любого действия. Хотя бы для показательного наказания зазнавшихся императоришек и корольков. Хотя, если я прорвусь в Свинг Реальностей, мне местные пешки покажутся не важней травинки на лугу.
Помощник, конечно, ничего конкретно про загадочный замок не знал, только и мог что догадываться, но такое грандиозное сравнение и его несколько напрягло.
– Вдруг даже весь отряд не пройдет?
– Плевать! Будем каждый год набирать новый курс. Откроем постоянно действующую школу. Да что там – три школы! Что мне, средств не хватает, что ли?
– Да, ваше магичество! Вы только на последней партии адских топазов и зектангов такие деньжищи заработали!
Польстил и тут же сам пожалел: у Азарова чуть глаза из орбит не выскочили от злости.
– Закрой пасть и больше не вспоминай об этом! Толку с тех зектангов, если их больше не будет и где их взять – я не знаю. Да еще этот проклятый Торговец теперь мстить начал!
Речь шла о похищенных кристаллах, которые Дмитрий Светозаров выкрал с помощью Александры из магической башни Азарова. Конечно, в этом мире о конкретном виновнике знать не могли, что и попытался напомнить помощник:
– Вряд ли это Торговец нанес вам убытки. Тем более что вы его взорвали в межмирском пространстве.
– Да откуда я знаю, что с ним там случилось?! – скрипел зубами коварный колдун. – Вроде как и должен был взорваться, вместе с этой своей куколкой, но кто его знает, что на самом деле произошло? Вдруг выжил, скот? Иначе кто, кроме него, мог только осмелиться вторгнуться в мои владения? А ему очень нужны были энергетические кристаллы, очень!..
Помощнику, конечно, хотелось напомнить о некоторых случаях в истории, когда башни уже рушились таким образом, кристаллы рассасывались в пространстве, а виновных не существовало, но на этот раз он благоразумно промолчал по этому поводу. Зато попытался вновь вернуть разговор в более спокойное русло:
– Так что будем делать с парнишкой?
– Отправляем! Пусть покажет, на что способен. Ну а если вернется… Хм! Чего заранее загадывать. Вернется, тогда и посмотрим.
Вот так и вышло в итоге, что по прошествии недели усиленных тренировок Хотрис Тарсон оказался на хорошо ему известном черном цилиндре. Правда, чувствовал он себя в тот момент гораздо увереннее, чем все остальные жертвы: у него в руках имелось отменное, привычное оружие, он обладал в своем магическом арсенале одним весьма важным умением и, самое главное, он прекрасно знал, куда он отправится на самом деле. Вдобавок у него в кармане имелся небольшой огарок свечи, трут с кресалом и моток крепкой жилки с крючком, который обычно использовали рыбаки для поимки довольно крупной рыбы. Жилка была метров тридцати в длину, и утащить ее незаметно для магов казалось невероятной удачей. Так или иначе, но даже такое примитивное средство должно было помочь пареньку для добычи пропитания на новом месте. Свеча пригодится в темноте, вдруг где-то там темный подвал. Кресало поможет разжечь костер, а рыбацкая снасть не даст умереть с голоду на первых порах. То есть посланник надеялся попасть куда угодно, только не в замок со странным названием Свинг Реальностей.
Поэтому начало завершающей инструкции стал выслушивать с железным внутренним спокойствием и с показным рвением в глазах.
– Браслет я с тебя снимаю, там он только тебе помешать может, а после возвращения ты у меня становишься персоной, полностью облеченной моим доверием, – распинался Азаров, пряча магическое средство слежения в карман. Затем в сотый раз обрисовал, что делать надо, а что нельзя, и в самом конце добавил страшную подробность: – Для твоего же блага я тут вокруг тебя создал вязкую структуру сдерживания. Так, на всякий случай, вдруг ветер сильно дунет, птица какая на голову свалится или яблоко гнилое рухнет. А настройки-то раз – и собьются! Зато теперь ты будешь спокоен: ничего не бойся, а во время переноса магические оковы сразу спадут. Ну! Не подведи меня! Удачи, сынок!
И страшный колдун, развернувшись, двинулся к креслу несуразной конструкции, где рядышком уже ложился на землю помощник. Хотрис с ужасом опробовал окружающее пространство и понял, что не может даже пошевелить мизинцем. Только веки его и слушались. Так что и крикнуть вслед ничего не получалось: опять мышцы лица словно окаменели, обжатые невидимой магической силой.
А в следующий момент черный цилиндр под ним стал окрашиваться ярким белым сиянием.
Глава восьмая
Ушлый халиф
После окончания разговора по мобильному телефону в роскошном, украшенном под древний Восток помещении некоторое время висела полная тишина. Под настороженными взглядами холеная, унизанная перстнями рука делала пальцами в воздухе некие замысловатые движения, словно ударяя по невидимым клавишам пианино. Это означало, что обладатель этих пальцев находится в глубокой задумчивости и выводить его оттуда – себе дороже. Несколько человек, находящихся в том же помещении, об этом знали, поэтому сидели в креслах, стараясь не шелохнуться, ожидая, пока их шеф и покровитель соизволит заговорить первым.
Наконец пальцы замерли в одной точке, а потом потянулись к мундштуку дымящегося кальяна. Одновременно с этим раздался приятный баритон Рифаила:
– Что-то тут не так. Звонок несколько выпадает из сиюминутной необходимости.
Явные размышления как бы давали команду к обмену мнениями, и родной племянник халифа, уже несколько лет подвизающийся в дядином бизнесе, бросился показывать свою сообразительность.
– Вполне нормальный ход. Светозаров логично волнуется и предупреждает несколько заблаговременно о возможной дате обмена.
– Вот именно, что «несколько»! – нравоучительно изрек халиф. – По существующим понятиям, при подобном требовании выкупа лишних звонков делать не стоит никому, а если и делается, то уже последний, конкретный и всего лишь за пару часов до часа икс.
– Как же тогда с проверкой и личным разговором? – удивлялся племянник. – Ведь в любом случае Торговец пожелает основательно переговорить с сестрой перед обменом и убедиться, что она в полном здравии. И только тогда начнет оговаривать окончательные условия обмена.
– Условия буду диктовать я! – Рифаил глубоко затянулся и выпустил перед собой густую струю дыма. – И он это прекрасно понимает. Здесь я уже все продумал до мелочей, и обмен пройдет по намеченному сценарию. Больше всего следует опасаться излишней подозрительности со стороны Торговца, а именно: он может заставить сестру снять с себя все, до последней нитки, еще находясь вдали от него. Если он поставит такое условие, мы окажемся в довольно затруднительном положении с уничтожением объектов.
– А может, это и к лучшему? – встрял в разговор худющий, изможденный на вид человек, который состоял в должности казначея рода. – Все-таки грех уничтожать курицу, несущую золотые яйца. Уже сейчас ты рассчитываешь на выкуп, достигающий в сумме двадцати миллиардов, а какие выгоды может принести дальнейшее сотрудничество?
– Не смеши верблюдов, Гавир! – Губы халифа презрительно изогнулись. – Этих денег хватит всему роду на вечные времена. Не стоит жадничать. Да и вообще, как бы мы поступили с противной стороной на месте Торговца?
– Да это понятно: уничтожили бы при первой представившейся возможности, – вздохнул казначей. – Но все-таки… иные миры! Это нечто совсем иное.
– А то я не хочу туда попасть! Но… увы! Следует реально смотреть на этот мир, а не замахиваться на все сразу. Тем более что у нас впереди еще будут и новые возможности, и средства со временем. Обязательно покопаемся в останках Торговца, может, отгадку на его умения даст иной состав крови или особенная конструкция печени. Впоследствии по образцам можно будет начать поиск таких же существ по всему миру. Если родился здесь один, то и второй отыщется обязательно.
Еще один присутствующий в помещении мужчина являлся почти точной копией доброго доктора Айболита. Разве что восточный халат смешивал образ со стариком Хоттабычем. Но в его сферу деятельности как раз и входили медицина, лабораторные исследования самого широкого спектра, ну и прочие научные разработки. Хотя в семействе халифа к нему обращались не иначе как суфий Талет. Вот как раз этот суфий Талет и напомнил жутко скрипучим голосом, совершенно разрушающим образ добряка Айболита:
– Вряд ли они такими рождаются. Баснословно громоздкие исследования тела и всех его составляющих органов Елены ничего нам не принесли. Так что мое мнение однозначно: редкостная и совершенно случайная мутация. Второго такого случая можно не отыскать даже во всей Вселенной.
– Когда у нас будет два тела, – словно про использованные газеты, рассуждал Рифаил, – то можно будет сделать сравнительные анализы. Тем более что для этой работы мы подключим лучших ученых и самые знаменитые институты мировой науки. – Зная, насколько штатный доктор рода ревниво относится к другим подобным себе специалистам, халиф покладисто добавил: – Конечно, суфий Талет, все они будут работать только под твоим руководством и присмотром. Да и тебе в полную власть купим наилучший научно-исследовательский академический центр.
Суфий счастливо заулыбался, хотя голос от этого не стал менее скрипучим:
– Все-таки я бы предпочитал работать не с трупами, а с целыми и жизнедеятельными организмами. Никак нельзя что-нибудь придумать в этом плане?
– К сожалению! Ты ведь сам видел видеозапись исчезновения Торговца с площади в момент захвата. И нож вонзился, и дырки на теле от пуль появились, а все равно он успел куда-то шагнуть, исчезнув, словно мираж, а вскоре появиться живым и невредимым. Так что его живучесть и «всепроникновенность» – для нас наибольшее зло и опасность. А уж про его опыт вкупе с невероятными умениями и подозрительностью никогда забывать не стоит.
– Да вы, дядя, только об этом случае на площади и напоминаете, – позволил себе по-родственному выразить некоторое недовольство племянник. За что был тут же поставлен на место:
