Хроники Чеггорра. Человек с Земли
Атгог выхватил меч, и тут же обнаженная кожа его почувствовала холодное прикосновение острых жал стальных наконечников к груди и горлу. Еще мгновение… и узкие лезвия пронзят живую плоть.
– Сдай оружие, – повторил оп-вин металлически холодным голосом и прицельно сощурил глаза.
Атгог в бешенстве отшвырнул меч в сторону. Клинок, крутнувшись в воздухе, мелко задрожал, вонзившись в деревянную переборку.
– Вот так-то лучше, – проворчал оп-вин, с трудом вытаскивая оружие.
Глаза Атгога угрожающе сверкнули.
– Входи, – копья раздвинулись, освобождая проход.
Ннйо, ни на кого не глядя, вошел к ожидавшему его реггу Алану.
– Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог приветствует Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского, – непослушным языком выговорил Атгог, опускаясь на одно колено и протянув вперед руки ладонями вниз, склонил гордую голову.
Регг смерил его тяжелым взглядом серых как грозовое небо глаз.
– Поднимись, высокородный сэн, – произнес он голосом, напоминающим вечные ледники на вершинах гор, – Где же твой пленник?
– Через несколько искуров мои храбрые руты-туросы приведут к тебе пытавшегося сбежать ичзака Котаса.
– Что-о-о?! – регг резко вскочил на ноги из жесткого кресла, на котором он сидел, презрительно поглядывая на коленопреклоненного туроса. Ннйо ожгло невероятно морозной волной.– В твоих руках находился молодой ичзак кренсоров? И ты упустил его?! Упустил именно в тот момент, когда мне необходимо знать все проходы в этих проклятых Семью Богами горах!!! – он устало опустился обратно, – иди ннйо. И если завтра к утру ичзак Котас не будет находиться передо мной, – глаза его сверкнули злобным пламенем, – твоим соплеменникам придется выбирать нового вождя…
Еле сдерживая ярость на регга и на свою внезапную робость в его присутствии, ннйо Атгог удалился, стараясь не поворачиваться спиной к Алану. Со злобой, вырвав свой меч из рук растерявшегося оп-вина, он быстрым шагом направился к шатрам своего племени…
***
Мимо стремительно прошагал злой и взбешенный ннйо Атгог.
– Где Пагэтп, – быстро спросил он.
– Еще не появился…
– Задери его Арднок, – нервно сплюнул ннйо и широкими шагами прошел в шатер.
Воины недоуменно переглянулись.
– Стханно, – пробормотал Нех Гефей, – ханьше он был больше увехен в Высокоходном сэне Ахке.
– Ты прав, – отозвался подошедший Моч Ковох, – лар Пагэтп всегда с победой приходил из всех экспедиций. Но никогда ннйо так не переживал…
– А разве он переживает? – на мой взгляд, злой и раздраженный Атгог меньше всего походил на переживающего.
Вот тут объектом удивления стал уже я.
– Ну, сэн Пялз Виктор, – укоризненно покачал головой Моч Ковох, – При тебе ннйо хоть раз упомянул Арднока? Так вот, выражение «Ард-нок тебя задери» Атгог может произнести только в очень сильном волнении.
Я встревожено взглянул в сторону палатки ннйо Атгога. В сердце моем шевельнулось смутное беспокойство. Что могло случиться? При чем тут Пагэтп?
Потянулись томительные асчи ожидания…
– —
Котас стремительно мчался прочь от преследовавших его рутов-туросов. Великолепный конь, принадлежавший его недавнему противнику, значительно опережал прекрасных, но не таких быстрых скакунов преследователей. Огненный конь, не имеющий еще возможности привыкнуть к незнакомому седоку, не мог использовать все свои силы полностью.
Расстояние постепенно начало сокращаться.
В воздухе засвистели первые стрелы.
Молодой ичзак кренсоров ниже наклонился к шее скакуна и, судорожно сжав его бока коленями, яростно посылал вперед. Конь немного увеличивал скорость, но недостаточно. Стрелы продолжали жужжать вокруг.
Туросский плащ, подхваченный встречным ветром, развевался за спиной юного кренсора наподобие знамени, представляя собой дополнительную защиту от туросских же стрел. Уже две или три из них, запутавшись в его складках, бессильно упали на плотную землю.
Погоня продолжалась с неослабевающим жаром. Обернувшись, Котас увидел, что ближайший из преследователей принялся раскручивать над головой петлю волосяного аркана.
– Э, нет, так дело не пойдет, – пробормотал молодой человек, вытаскивая лук.
Он мгновенно приложил к тетиве стрелу, на полном скаку обернулся и, прицелившись, под резкий щелчок тетивы, стрела, мелькнув желтым опереньем, помчалась навстречу своей жертве.
Яростные крики туросов отметили эту удачу кренсора.
Еще несколько стрел пролетело над его головой и вонзилось в сухую землю, истоптанную множеством копыт.
Снова и снова летели в беглеца оперенные стрелы преследователей, но то ли из-за запальчивости, то ли из-за нетерпения покончить с ним, то ли еще по какой причине, ни одна стрела, обычно не знающих промаха туросов, даже не оцарапала его, лишь изредка пролетая настолько близко, что характерное жужжание резало слух ичзака.
Еще раз обернулся Котас, и еще один воин вылетел из седла под копыта несущимся скакунам, получив в грудь меткую стрелу.
Еще яростней взвыли туросы, погоняя лошадей.
Еще чаще засвистели стрелы вокруг юноши, но снова не смогли причинить вреда молодому ичзаку…
И беглец, и преследователи яростно погоняли скакунов. Пышное море великолепного летнего разнотравья степи мелькало под копытами, стремительно уносясь назад.
Снова и снова спускал тетиву молодой ичзак кренсоров, отправляя меткие стрелы в наиболее вырывавшихся вперед рутов-туросов. На каждый его выстрел туросы отвечали десятками стрел, не достигавшими, впрочем, цели. Бешеная скачка постепенно приближалась к отрогам гор… Еще немного… и юноша будет спасен. В горных теснинах степняки туросы вряд ли смогут настигнуть привычного к этим местам молодого горца.
Горы с неотвратимостью надвигались, но не с той быстротой, с какой хотелось бы Котасу…
Но еще чуть-чуть и…
В этот момент острый наконечник стрелы из лука наиболее меткого или же хладнокровного туроса перерезал подпругу и, Котас вместе с седлом рухнул на каменистую, поросшую стелющейся растительностью, тропу.
Стремительно перекувыркнувшись через голову, юноша молниеносно вскочил. Подхватив лук и колчан с остатками стрел, он изо всех сил бросился вверх по склону, прорываясь через опутывающие ноги плети молодой травы. Стрелы преследователей, высекая искры железными клювами наконечников, затюкали по камням вокруг него.
Котас взбирался все выше.
Туросы спешились и, вытащив изогнутые мечи, принялись старательно и упорно карабкаться вслед за ним.
Перепрыгивая под защиту того или иного загромождавшего дорогу валуна, которые словно каменные зубы горного великана торчали то тут, то там, Котас на мгновение останавливался, чтобы выпустить очередную стрелу в приближающихся противников, а потом продолжал свое нелегкое движение наверх.
Чего он никак не мог ожидать, так это того, что туросы с совершенно непонятной для типичных степняков ловкостью не отставали ни на шаг. Они все так же настойчиво преследовали кренсора. Расстояние между беглецом и его преследователями медленно, но неуклонно сокращалась.
Котас решительно рвался к ожидавшей его свободе. Неожиданно путь ему пересекла широкая и глубокая расселина. Юноша затравленно огляделся. Ни обойти внезапно появившуюся преграду, ни перепрыгнуть ее, не представлялось ни малейшей возможности…
Юный ичзак обреченно обернулся к подступающим врагам, выпустил очередную стрелу, отбросил бесполезный теперь лук и, вытащив меч, приготовился к последней схватке за жизнь и свободу. Туросы бросились в бой. На каменистых склонах, усиленный многократным эхом, заметался глухой звон скрестившихся клинков…
16
Уже несколько рутов-туросов распростились с жизнью под точными ударами меча молодого ичзака кренсоров, но остальные продолжали сильно теснить его.
Будь на месте туросов более опытные бойцы, юноше пришлось бы гораздо хуже. Однако и ему все труднее становилось отражать удары наседавших со всех сторон врагов. С каждым взмахом руки меч казался все тяжелее.
Из последних сил Котас поднимал все более слабеющей рукой ставший невероятно тяжелым клинок. Меч без особого вреда опустился на плечо ближайшего противника.
Устало выпрямившись, Котас взглянул в бездонное небо и, громко крикнув:
– Мта-ари-и!!! – приготовился получить завершающий смертельный удар.
Но тут, словно зеленая молния пронеслась перед глазами молодого ичзака, и воин, уже занесший оружие для завершающего удара, вдруг выпучил глаза и согнулся пополам, тщетно хватаясь за ярко-зеленую стрелу, торчащую из его живота. Он недоуменно взглянул в лицо Котаса и шумно повалился под ноги юному ичзаку.
На ошеломленных туросов ринулись одетые в зеленые одежды могучие воины. В их руках сверкали отливающие сочной зеленью стальные мечи.
У воодушевленного неожиданной подмогой Котаса словно открылось второе дыхание, и он с новыми силами рванулся бой.
Через несколько мгновений все было кончено.
Командир зеленых воинов подошел к Котасу и положил сильную руку на его разгоряченное плечо.
– Ты храбрый воин, молодой ичзак кренсоров, – проговорил он и, заметив смущение юноши, добавил, – не стыдись своей храбрости, она еще тебе пригодится в грядущей войне. А в знак нашего расположения прими этот подарок.
С этими словами он надел на шею Котаса небольшой зеленый амулет.
– С этого дня ты будешь находиться под нашим покровительством, Высокородный сэн Арм ичзак Котас! Прощай! И до скорой встречи!
Сразу после этих слов воины исчезли, словно их никогда и не было.
Котас изумленно огляделся вокруг, потом осторожно, словно боясь, что она исчезнет, как и подаривший ее воин, потрогал подвеску и, пожав плечами, медленно спустился к оставленным туросами лошадям, старательно обходя тела поверженных врагов.
– Пресветлый Мтари поможет вам, – пробормотал ичзак.
Он выбрал наиболее крепкого скакуна, тяжело вскарабкался в седло и по тайной тропе кренсоров поскакал домой. На землю быстро спускались сумерки, завершая этот многотрудный день.
– —
Высокородный сэн Акр лар Пагэтп подождал, пока стук копыт не стих вдали, и осторожно вылез из-за камня, куда он упал, оглушенный ударом зеленого меча. Постанывая от боли, он медленно поднялся на ноги и, покачнувшись, чуть снова не грохнулся наземь от внезапно нахлынувшей волны нестерпимой дурноты. Опершись о камень, лар прикоснулся к саднящей голове. Резкая боль пронзила его тело. Казалось, она была со всех сторон. Стиснув зубы, Пагэтп повторил движение. Вздрогнув от нового удара боли, он поднес ладонь к глазам. По пальцам медленно стекали тяжелые капли крови.
– Арднок тебя задери, – еле слышно прохрипел он.
Расколотый мощным ударом, шлем валялся неподалеку. С трудом, превозмогая сильное головокружение, лар склонился над ним. И тут же грузно рухнул, сдирая кожу на боках и груди о мелкие камни.
– Спасибо, мой друг, – прошептал Пагэтп шлему, – похоже, ты спас мне жизнь.
Воин бережно взял в руки то, что еще совсем недавно называлось шлемом, аккуратно кинжалом вырезал из него пятиугольную пластину и спрятал за пояс.
Потом сделал еще одну попытку подняться, немного постоял, приходя в себя, и, пошатываясь, побрел к оставшемуся где-то далеко в степи лагерю туросов. Свой славный меч, верой и правдой служивший ему уже не первый год, лар преобразовал в посох, опираясь на него всем телом.
Обессиленный от потери крови и почти не привыкший к пешему способу передвижения, лар тяжело тащился назад по следам, остав-ленным погоней… Через каждые пять итуров он вынужден был останавливаться из-за пульсирующей в голове боли и итур-другой устало переводить дух.
Резко спускалась вечерняя тьма.
Воин все так же переставлял и переставлял слабеющие ноги. Камни угрожающе щерились ему вослед. За каждым из них бывалому воину чудился враг, не желавший отпустить его. Пагэтп прекрасно понимал тщетность даже малейшей попытки к сопротивлению. В его теперешнем состоянии и от сухой былинки не отбиться.
Шаг… еще шаг… еще…
Неожиданно нога, запутавшись в растительном переплетении, подвернулась, и Пагэтп с хриплым стоном повалился на серую, не остывшую еще после полуденного зноя, каменистую землю. Дыхание с шумом вырвалось из полуоткрытого рта, и Высокородный сэн потерял сознание.
Какое-то время он лежал неподвижно, приходя в себя, потом сделал попытку подняться.
Раз… другой… на пятой или шестой попытке ему уже удалось достаточно прочно стоять на нежелающих сгибаться ногах.
Шаг… еще шаг… еще…
В этот момент из широкой раны на бедре густой полосой хлынула красная волна. Лар, заскрежетав зубами, разорвал на ленты свой плащ и кое-как стянул края раны, останавливая кровь.
Асч проходил за асчем, а он все тащился и тащился к шатрам родного племени. Неожиданно наступил момент, которого он ждал и опасался, когда ноги окончательно отказались его слушаться…
И тогда гордый лар пополз, обдирая руки и колени об острые, как будто специально рассыпанные на его пути камни…
С каждым движением силы все больше и больше оставляли его…
Он лег, прижимаясь всей грудью к по ночному холодеющей земле.
Лар устало приподнял голову.
– Мтари… помоги… – беззвучно взмолился он, едва шевеля пересохшими губами.
И в это мгновение мутнеющий взор Пагэтпа заметил радостно сверкающие в ночной темноте огни костров. До них было уже не так уж и далеко…
Из последних оставшихся сил высокородный сэн Акр пополз в направлении видневшихся огней…
– —
Атгог беспокойно расхаживал по лагерю, бросая тревожные взгляды в сторону скрывшихся в черноте ночи предгорий.
– Не перешифай ты так, – обратился к нему золотоволосый воин, – Пакэтп спрафится и не с таким протифником.
– Его противник из рода Арма.
– Фью-и! Та, фот феть несатача, – удрученно воин отошел в сторону.
Время тянулось до невозможности медленно.
От постоянного напряжения глаза стали слезиться.
– Вот он, – неожиданно выдохнул Атгог и бросился к появившемуся возле отдаленного костра сгустку тьмы.
– Кто ты? – громко вопросил он.
– Высокородный… сэн… – лар сделал тщетную попытку подняться, – это… я, – и он опять повалился на землю, видимо потеряв сознание.
Я бросился к другу, упал перед ним на колени.
– Поднимись, – еле слышно молил я, – поднимись.
– Наконец то, – проговорил ннйо и громко позвал, – воины, перенесите моего раненного друга в кибитку.
Атгог постоял некоторое время в задумчивости, затем решительно тряхнул головой.
– Друзья мои, воины рутов-туросов, – обратился он к стоящим вокруг, – братья! Быстрее седлайте коней. Мы уходим из этого проклятого Мтари, мира зла и жестокости. Цели Чеггорра теперь – не наши цели! Не нужно гасить костров и собирать шатров. Никто не должен знать, что мы покинули лагерь. А чем быстрей мы это сделаем – тем лучше. Так что… действуйте!
Воины разбежались, и через некоторое время наша походная колонна неслышно растворилась в ночной тьме.
Высокородного сэна Акра лара Пагэтпа бережно везли в кибитке под присмотром его верной Сеатв. Я тоже ни на шаг не отходил от раненого.
Лар сделал слабый жест рукой. Атгог, находящийся рядом, тут же наклонился к нему.
– Чего тебе, мой проверенный друг?
– Кренсорам… помогают… Зеленые Мечи… – сквозь слабость еле слышно проговорил Пагэтп склонившемуся к нему Атгогу.
Атгог обернулся. О чем в этот момент думал суровый вождь? Но вот он резко рванул повод скакуна и возглавил уходящую колонну.
17
Всю ночь мы двигались по черной негостеприимной степи, сторожко оглядываясь на оставленный лагерь, чьи костры постепенно исчезали в непроглядной темноте ночи.
Погони не было. Скорее всего, меры предосторожности, предпринятые Атгогом, оказались достаточно эффективными. Я ехал рядом с кибиткой лара Пагэтпа, постоянно прислушиваясь к его тяжелому дыханию.
Что он имел в виду, когда говорил о каких-то Зеленых Мечах?
Это какая-то секта или рыцарский орден, наподобие наших тамплиеров?
Эти вопросы не давали мне покоя. Обратиться же мне, кроме моего друга, было абсолютно не к кому. Пагэтп же был пока совершенно не в состоянии удовлетворить мое любопытство. Ннйо Атгог, скорее всего, и не снизошел бы до ответов.
Украдкой я любовался прелестной женой лара Пагэтпа Сеатв. Не часто можно встретить такое самопожертвование, как у этой, на первый взгляд обычной, женщины. Не каждая из наших соотечественниц на сегодняшнем этапе способна пойти в тяжелый и смертельно опасный поход, тогда как Сеатв со слезами на глазах отвергала саму мысль остаться в стороне от этого важного события. Сейчас же, когда израненный Пагэтп оказался на ее попечении, слезы сменились самоотверженной решимостью поставить воина в строй за возможно более короткий срок. Сеатв беспрестанно меняла повязки, промывала раны.
Не много можно было увидеть во время нашего стремительного ночного марша.
Не думаю, что смог бы выдержать такое путешествие, если бы лекарь отряда решительно не воспротивился моему верховому способу передвижения. Памятуя о моих недавних жалобах, он просто силой заставил меня сидеть в кибитке. Впрочем, я был этому весьма и весьма признателен. Я облегченно вытянулся на дне повозки. Ноги мои, не подверженные теперь трению о жесткое седло, постепенно приходили в норму. Боль уже гораздо реже посещала меня. Можно было несколько забыться и помечтать о своем будущем. Оно оказалось достаточно туманным.
Вернуться домой пока не представлялось возможным. Оставаться здесь – несколько затруднительно. Не сегодня-завтра придется принять участие в сражении. Чем это участие может закончиться – известно только богу. Мне еще ни разу не приходилось убивать человека, а тут, скорее всего, придется это сделать. В противном случае я уже никогда (отвратительное слово) не смогу насладиться жизнью в привычном мне мире, потому как сам окажусь сражен чьей-то жестокой рукой.. Почему-то именно сейчас, в походной повозке туросов, я осознал всю реальность существующего положения. Это – не привычная в нашей среде игра в рыцарство и благородство. Ошибка в решении или действии неизбежно может привести к смерти…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги