Он – моя тайна
– Как вы? – не сдержала сарказма. Везде интриги и политика. Только расслабишься, и тебя съедят. Закулисье спорта еще большая клоака, чем пресловутый Голливуд!
– Полегче, девочка, – жестко обрубила Турбина. – Я чемпионок тренировала, когда ты еще не родилась. Тебя в том числе. Это благодаря мне ты с медалью из Бремена приехала.
Я помнила. Мне было девятнадцать и на пятки наступали юные и голодные. Валентина Тимофеевна быстро нашла новую звезду на замену «старой». Я тоже углубилась в тренерскую работу, отыскала на бесконечных турнирах Аллу, душу в нее вложила, вырастила, лучшей среди юниоров сделала, а теперь эта квочка на гнезде собиралась под себя ее подмять, а меня раздавить.
– А мнение девочки вам неважно?
– Ей тринадцать лет, и решают за нее родители. Они понимают, что для Аллы будет лучше.
– Какая вы ловкая, Валентина Тимофеевна, – иронично улыбнулась я.
– Иди, Власова, пока я тебя за дверь не выставила!
Вышла я сама, естественно, но дверью хлопнула. Спорт учил никогда не сдаваться, но иногда приходилось. Нашла глазами Аллу: она стояла с матерью и братом, а рядом кто-то из Олимпийского комитета. Савина еще очень юная, но перспективная, уже сейчас ее беречь и готовить к спорту высших достижений нужно. Этим я занималась. Очевидно, что больше не буду.
Я отвернулась, когда меня заметил старший брат Аллы и направилась в сторону раздевалки.
– Дина! – окликнул он. – Дина! – за локоть осторожно поймал и повернул. – Ты почему убегаешь?
– Да так, – пожала плечами. – Вы Аллу другому тренеру отдали?
Да, мне было обидно, и я не скрывала этого. Мы ведь друзья.
– Ты же понимаешь, что это ее будущее. Она мечтает быть в сборной.
– Конечно, я понимаю. Просто надеялась, что заслужила откровенности от вас. – Я развернулась, но Женя не дал мне уйти, мягко, но настойчиво удерживая.
– Все быстро случилось, и решение мама принимала. Я собирался с тобой поговорить. Ты ведь знаешь это?
Если честно, я не знала. Женя порой вызывал во мне легкое недоумение, странный диссонанс, бившийся где-то на задворках сознания. Я не понимала причин, но не испытывала полного доверия, хотя мы знакомы уже четыре года и плотно общались. Красивый и взрослый, стоматолог в частной клинике, серьезный и положительный. Он с первого дня знакомства произвел хорошее впечатление. Пытался даже ухаживать за мной, а когда получил недвусмысленный отказ, не перестал вести себя пристойно и продолжил общение. Мне это казалось подозрительным. Не бывает идеальных людей!
– Отвезти тебя домой? – предложил, заиграв ямочками на щеках, но взгляд слишком серьезен. Возможно, меня смущало ощущение, что Женя все еще на что-то надеялся. А это всегда напрягает. Как дружить с тем, кто ждет подходящего момента, чтобы отношения в интимную плоскость перенести? И ведь многие скажут, что такого мужика хватать нужно! Московская интеллигенция, при деньгах, с приятной внешностью, не обделенный интеллектом – для девушки из периферии большая удача! Но не могла я… Душа к нему не лежала.
– Спасибо, но меня подруга подбросит. Я с Аллой завтра поговорю: все-таки менять тренера большой стресс. Пока.
Я вышла на улицу, высматривая машину Насти. Рядом остановился ярко-красный «Панамеро» – я бросила косой взгляд и отвела глаза: мои знакомые и друзья на таких тачках не ездят, это явно не меня встречают.
Фа-фа. Мне посигналили, а затем из салона вынырнула пепельно-блондинистая голова.
– Дина, запрыгивай! – радостно позвала Настя.
Ничего себе у нее приобретение!
– Привет, – я осторожно дверь захлопнула. – Классная машина, – осмотрелась изумленно. – Откуда?
– Оттуда, – хитро улыбнулась подруга и, осторожно развершувшись, выехала на дорогу. – Динка, у меня такие новости, закачаешься. Я беременна!
– От кого? От Эдика своего?!
– От Эдуарда Романовича, – поправила манерно. – Это его подарок, – руль погладила любовно.
– Так тебя с ребенком или машиной поздравлять? – пошутила я. О ее планах стать матерью я не знала, да и с этим мужчиной у них все туманно. Радоваться или огорчаться, непонятно?
– И с тем, и с тем, – ткнула меня в бок на светофоре. Я крепко обняла ее, пока ждали зеленый.
– Поздравляю! – в щеку поцеловала. – Ну, а он как, женится?
– Не знаю, – протянула она. – Даже если нет, то родить от такого мужика – билет в другой мир. На всю жизнь обеспечены будем. Я уже задолбалась думать, куда зарплату потратить: за квартиру заплатить, поесть купить или все на брендовые туфли спустить. В моем деле в дешевых «Kari» ходить нельзя.
– Я сама такая: с моей ипотекой каждый месяц думаю, где урезать. Теперь вообще жесть начнется.
– А что случилось? – озабоченно поинтересовалась Настя.
– Турбина у меня Савину увела. Лично тренировать будет.
– Вот сука старая! Не зря мне не нравилась. Двуличная стерва.
Мы с Настей познакомились на спортивных сборах: обе из Сочи, провинциалки с диким желанием покорить сначала столицу, а потом и мировой Олимп. Нас отобрали заслуженные мастера спорта по гимнастике, в регионе мы лучшими были. В Москве нужно было стать лучшими из лучших. Я все-таки поехала на чемпионат Европы. Настя через год обучения остыла к спорту, размечтавшись о другой жизни. Но дружить мы не перестали.
– Что делать будешь? – она ко мне повернулась.
– Работать на двух работах, как прежде, – пожала плечами я.
– А ты сколько своими танцами в клубе зарабатываешь?
– Пятнадцать-двадцать тысяч за смену с чаевыми.
Если хлебная ночь, конечно. Бывало вообще тухло.
Настя задумчиво жевала губу, потом выдала:
– Помнишь, – шепотом начала, – я рассказала, как Эдуарда своего подцепила?
Я только кивнула.
– Это не совсем так было… В общем, у нас в бутике новенькая появилась, ну она рассказала про вечеринки для московской элиты, контакты дала. Я… – Настя смущенно волосами тряхнула. – Взяли меня.
– И?
– На частную вечеринку попала. Эдик выбрал меня, потом понеслось. Ну ты знаешь.
– Это эскорт типа?! – изумилась я. Я не ханжа и не моралистка, но признание неожиданное. Настя – не божий одуванчик, да и я сама, но это все словно бы из другой жизни. Как и ее новая машина.
– Да. Нужно было потусить среди тридцати таких же девочек и богатых папиков. За это предложили две штуки баксов, а если соглашусь на интим и меня выберут – еще столько же.
– Блин, тебе не страшно было? Может, там извращенцы одни!
– В «Роял Арбате » такие же!
Да, права она. Публика в такие места ходит плюс минус одинаковая: те, у кого есть деньги. Бывали залетные ребята, которым повезло, и они решили спустить финансовую удачу на дорогой отдых. Но в основном мужчины, которые давно и очень богаты.
– На самом деле было не очень… – вдруг призналась Настя. – Никогда еще не чувствовала себя таким мясом. Но, – улыбнулась довольно, – я понравилась Эдуарду. Теперь у нас и любовь, и морковь, и ребенок. Я вообще к чему, – и на меня посмотрела быстро. – Может, свести тебя с этим агентством?
– С ума сошла?! – воскликнула я. – Не-ее, это не мой вариант. Трахаться за деньги – не-а.
– Да не нужно ни с кем трахаться, а денег поднять можно, или найти постоянного мужчину и забыть о финансовых проблемах.
– Насть, это тебе повезло, что твой Эдуард Романович оказался нормальным мужчиной, а бывают такие экземпляры…
Я уже два года подрабатывала танцовщицей гоу-гоу в элитных клубах Москвы. Как свою однушку в Алтуфьево взяла. Я мечтала о своем жилье: вариант хороший попался и процент по ипотеке вменяемый, раздумывать долго не стала, взяла. Потом кризис, ставку тренерскую урезали, и привет ночная подработка.
– А ты не боишься отказывать в приватах? Такая настойчивая публика.
– Именно поэтому я не работаю больше полугода в одном клубу, – вздохнула я.
Мне нравилось двигаться, создавать программу для танца, показывать мастерство, которое в большом спорте уже не пригодится. За две смены в неделю мне хорошо платили, на платеж по кредиту порой за пару недель удавалось заработать. Меня не трогали руками. Я не была стриптизершей, но иногда клиенты забывали об этом, особенно постоянные: сначала приват просили, потом секс. Я отказывалась и соответственно после парочки таких прецедентов меня увольняли. Кочевряжусь я, видите ли.
– Спасибо, что подбросила, – я чмокнула подругу в щеку. – Побегу, сегодня моя смена.
Наш выход в десять, поэтому у меня было время и с девчонками поболтать, и себя в «небожеский» вид привести. Мы танцевали втроем с Ланой (которая Света) и Тори (которая Вика). Мое имя вполне подходило для развлечения публики: легкое, но не совсем уж обыденное. Мы выступали на разогреве, перед стриптизом и в перерывах, когда гости уходили на приват, чтобы оставшихся взбодрить и завести, потом и эти до индивидуальных развлечений созревали. Девочки-стриптизерши собирали сливки.
Нам троим, когда спускались в зал, частенько поступали предложения на программу «премиум» от постоянных клиентов, которые всех раздетых девочек уже попробовали. Новым хватало впечатлений и без нас. Иногда предлагали большие деньги. Я отказывалась и не только потому, что это вроде как аморально с определенной точки зрения. Было страшно оставаться с клиентом один на один: в клубе везде камеры и охрана, но бывали настолько богатые, облеченные властью и разбалованные вседозволенностью, что им спускали на тормозах и принуждение к сексу во время привата. Заходя в випы, первое, что должна сделать танцовщица – ответить на вопрос «готова ли идти до конца?», потому что выбор может быть не всегда. Я не готова, поэтому не хожу даже за большие деньги.
– Ира, а продолжи линию стрелок, – я задумчиво рассматривала в зеркало свой макияж. – А давай нарисуем золотым маски? У нас сегодня венецианский вечер, будет прикольно. Девочки, как думаете?
– Ой, – выдохнула Лана, – хоть член на лбу рисуйте. Я так устала, что плевать.
– Мелкий все еще болеет? – поинтересовалась Тори, которая и сама отлично работала с косметикой, накладывая эффектный макияж.
– Три ночи уже не спим. Мама приехала помочь. А я на работу.
– У нас перерыв до часу будет, – сказала я. – Поспишь.
– Угу.
Я отбросила длинные гладкие волосы назад, готовясь к выходу. У нас вечер венецианского карнавала, но это не значило, что мы выйдем в карнавальном костюме чумного доктора. На нас были пестрые ультракороткие шорты, яркие корсеты и широкие длинные, полностью покрытые стразами пиджаки. Плюс новая хореография – мы растрясем ленивую пресыщенную публику.
Наше выступление открывал танцевальный ремикс на Эроса Рамазотти. Уверенной эротичной походкой мы вышли на сцену, в унисон тряхнули волосами, и я запрыгнула на шест, делая сложное па. Мы заводили, флиртовали, возбуждали, но оставались недоступными для гостей. И им это нравилось. Я видела улыбку Тани, официантки, которая ходила с золотистым мешочком и кокетливо предлагала поощрить танцовщиц. Мужики доставали свои толстые кошельки и охотно расставались с деньгами.
Может, сегодня магнитные бури или Луна в Венере, но я и сама была странно возбуждена и взвинчена. Это добавляло куража и отчаянной страсти в наше часовое выступление. Мое тело горело, а соски болезненно терлись о жесткий корсет. Я всегда чувствовала липкие взгляды мужчин, чьи лица скрыты полумраком зала, но сейчас было по-особенному горячо и приятно. Я не знала, что на меня так действовало, чей взгляд заставил сжиматься тугой пружиной, но всецело отдавалась этому чувству. Как мужчине.
– Как проводите вечер? – улыбалась я, склоняясь к столикам. Мы с девочками обходили зал и занимали гостей, пока готовился следующий номер. Нам давали десять минут, чтобы собрать чаевые.
– Как у вас дела, мальчики? – поинтересовалась, остановившись у стола с полукруглыми диванами. Ослепительно улыбнулась, обводя всех взглядом. Из сумрака с боку в меня выпустили густую малиновую струю дыма, затем за руку схватили, на колени усаживая.
– Полегче, – рассмеялись за столом. – Здесь, чтобы девочку помять, нужно заплатить.
– Москва не Лондон, – загоготал кто-то. Мне было неважно уже. Совсем не важно. Я плененная яркими голубыми глазами сидела. Вот чей взгляд меня заворожил.
– Максим…
Глава 3
2012 год, Москва
Макс
– Ну, молодец, молодец, – отец просматривал финансовую отчетность нашего Лондонского представительства. Я не нашел себя в боксе, в любви, в родной стране, но научился обращаться с деньгами. Они меня любили, а остальное легко к ним прилагалось.
Пять лет за бугром, и я совершенно не скучал: учился, узнавал, изучал. Мир под себя подстраивал, где-то, наоборот, под жесткие реалии прогибался. Бизнес суров и несправедлив, как в принципе вся жизнь, но я научился жонглировать горящими факелами. Спорт стал любимой отдушиной. А любовь… Обделен женским вниманием я не был.
– Ты сам как? Выглядишь отлично, – улыбнулся отцу.
Я приезжал в Москву два раза в год: на день рождения папы и на собрание акционеров «Астронефти». Слава и Богу, и врачам, и деньгам, за которые можно отсыпать себе долгих лет жизни.
– Здоров, как бык, – ответил, откинувшись на спинку кресла. – Правда, покурить иногда так хочется, но врачи не рекомендуют, как и красное мясо. Шашлычок под коньячок – больше не моя история, – развел руками. – Жена – единственное утешение.
Я кивнул согласно, но глаза отвел. Влада отрадой для него стала, ну окей. Совет да любовь. Сейчас уже поздно для откровений, да и ни к месту. Черт знает, как он воспитал ее за это время. Может, прививку верности сделал.
Внутренний голос заржал во все горло: раз в год мне приходилось с ней за одним столом сидеть, и взгляды Влады очень красноречивы. Она не забыла, и меня винит в жестком надзоре. Рад стараться. Любишь денежки, люби и мужика, который их дает!
– Тук-тук, можно? – в дверях кабинета появилась лысая голова дяди Толи.
– Заходи, – махнул отец.
– Здорово, дядь Толь! – я поднялся, руку протянул, но он схватил меня в медвежьи объятия. Они с отцом еще в армии вместе служили. Так и идут рука об руку, только папа светлая голова, а дядя Толик – сердце и сила. Вот и сейчас вся безопасность – как корпоративная, так и личная – на нем.
– Ну ты вымахал! Скоро шире меня будешь!
– Куда уж мне!
Ему, как и отцу, скоро пятьдесят пять, но если папа интеллигент в английском костюме, то его негласная правая рука крупный мужчина-боец с огромными кулаками и лицом бандита. Но я-то знал, что дядь Толя добрейшей души человек, если в сферу его интересов и обязанностей не лезть.
– Предлагаю, отпраздновать твой приезд: сначала покушать в хорошем месте, потом выпить в еще более приятном. Как вам план? – и на нас с отцом выжидающе посмотрел.
– Я с друзьями встретиться хотел, – нахмурился, в уме перестраивая расписание.
– Я дам адрес, пусть приезжают, – и по спине железной рукой хлопнул. – Покажу тебе, как в Москве отдыхают. Забыл, небось, в своем Лондоне!
У нас неожиданно образовался шебутной мальчишник: мои друзья по Вышке1 Стас и Димон подъехали, дядь Толя товарища подтянул. После ужина отец с охраной домой отправился, а мы рванули в лучший, по экспертному мнению холостых (и не совсем) мужчин, стрип-клуб Москвы. Я был только за! Коньяк расслабил голову, и инстинкты свое требовать начали. Хотелось трахнуть красивую русскую бабу. Я теперь точно знал, что славянки самые сексапильные. Наши – реально всех краше.
Тусклый фиолетовый свет, удобные диваны, одурманивающий кальян и полуголые девочки на сцене – родина встречала гостеприимно. Нам принесли двадцатилетний «Макаллан» и какую-то закуску. Мужики терли за политику и деньги. Я переключился в режим релакса: курил, пил, смотрел на обнаженные подтянутые тела. Расслабленность текла по венам, вместе со жгучим виски. Я даже моргал медленно, любуясь зачетными сиськами стриптизерши.
В трусики засунул ей пятитысячную купюру и приметил для себя. Приват сам по себе мне не нужен, а вот хороший отсос в самый раз.
– Меня Милана зовут, – улыбнулась кокетливо девица, пальцами в моим волосы зарываясь. Я убрал руку. Шлюшки не должны переходить черту. Это даже не секс. Это перепихон. Ничего личного, только минет. А всю эту интимную милоту пусть оставит для того, кому сказки рассказывает, что у нее ночные смены в какой-нибудь больнице.
– Через полчасика подойди, – бросил я. Вряд ли мне приглянется кто-то еще – они все плюс-минус одинаковые, – но допить и докурить нужно. Хорошо сидим.
Заиграла ритмичная музыка, и на сцене появилось трио в стразах и с золотисто-черным боди-артом в виде кружевных масок. Меня током прошибло, когда изящная брюнетка на шесте крутанулась и вытянулась на одних руках, показывая стройные ноги. Я поддался вперед, ловя каждое движение, лицо ее рассматривая.
Блестящие черные волосы, чувственные губы, маленький чуть вздернутый нос. Не может быть… Внутри разливалось огненное напряжение, двести двадцать вольт и все через меня! Я не мог разглядеть ее глаз, но, уверен, они синие, а ресницы по-прежнему, как у Дюймовочки.
Дина. Я уронил голову, пряча рвущийся наружу бешеный рев. Сука. Я о ней почти не думал. Почти забыл. Пять лет выковыривал эту хрупкую отраву из сердца, и вот опять.
Я поднял голову и не смог больше глаз от сцены отвести. Столько эротики, секса, чувственности. В брюках по-настоящему тесно стало. Член на волю просился, к ней хотел. Я залпом опрокинул в себя порцию виски. Думал, напряжение ослабнет, туман в голове появится, отвлечет от этой барышни легкого поведения. Но реальность, наоборот, приобрела ясность и четкость: Дина.
– Все норм? – поинтересовался Стас.
– Ага.
– Что понравилась? – хмыкнул дядь Толя.
– Понравилась.
– Они сейчас подойдут, подожди.
О, я ждал! Пять лет даже думать себе запрещал, что там с Диной Власовой стало. Правильно делал. Она, конечно, по-блядски со мной поступила, но не думал, что реально в шлюхи подастся.
– У вас все хорошо, мальчики? – услышал знакомый голос. Приятный, с легким южным акцентом, который и сейчас не до конца пропал.
Я выдохнул густую струю ей в лицо и на себя потянул. Взглядом в тонкие черты впился. Глаза ошеломленно распахнуты, сочные губы приоткрыты, упругая задница прямо на пах давила, а грудь буквально из корсета выпрыгивала. Черт, совсем не изменилась. И изменилась до неузнаваемости. Моя первая большая любовь стала давалкой для толстых кошельков.
– Полегче, – засмеялся дядь Толя, – их трогать нельзя.
Вроде ничего такого не сказал, а меня такая бешеная ярость взяла: может, он тоже Дину трахал? Сколько мужиков у нее было после меня? Дюймовочка, бля. Дюймовочка принца ждала и жабам всяким не давала. А эта… Да, проститутки они такие: раздвинут свои ножки, дадут во все дырки, возьмут все, что предложат и в рот, и в руки, только заплати. Гадство!
– Максим… – еле слышно ахнула Дина.
– Ну привет, Дюймовочка.
– О! Знакомая твоя, что ли? – я даже не понял, кто спросил, только бедра точеные сжал крепче.
– Да, – ответил с циничной усмешкой. – Правда, я знал гимнастку, а встретил шлюху.
Щеку резко обожгло пощечиной, а за столом воцарилось молчание. Дина дернулась, но я еще крепче прижал ее к себе. Заслужил, признаю, но не раскаиваюсь. Не мне судить, конечно, но я не могу не судить ее.
– Пусти, иначе охрану позову, – в плечи мои уперлась ладонями. Дрожала вся. И я напряжен до невозможности. Не выдержал и рукой по бедру скользнул, ягодицы сжал, взгляда жадного от лица оторвать не мог. Красивая, какая же красивая. Почему красивые бабы всегда такие твари? Гребаная загадка.
– Пусти… – заерзала на моем члене. Зря она это. Чего брыкается? Всем можно, а мне нельзя? Ах денег дать нужно, забыл!
– Макс, отпусти девчонку, – вмешался дядь Толик. – Не хочет, пусть валит.
Я нехотя разжал руки, и Дина прытко спрыгнула с колен. Я хищно рассматривал крепкую задницу в коротких шортах, водопад волос, ноги на умопомрачительных каблуках. Пять лет назад я ее прогнал, сегодня не отпущу, пока похоть свою не удовлетворю.
– Привет, – подошла девица, которую я для утех приметил. – Пойдем?
– Нет, – отрезал я, гипнотизируя проход, в котором Дина спряталась. – Менеджера позови. Мне приват нужен.
– Так я готова… – заикнулась она.
– Не с тобой, – грубо ответил. Что же здесь все такие тугие?! За те бабки, что берут за один только депозит на стол, кланяться обязаны и по щелчку в коленно-локтевую становиться! Да, я сегодня очень злой и очень голодный.
– Сейчас позову, – пискнула стриптизерша в прозрачном платье.
Через минуту материализовался мужик в пиджаке с фирменной услужливой улыбкой. – Чем могу служить?
– Мне нужна девушка, которая сейчас танцевала. В золотой маске. Дина.
Его улыбка скисла на секунду. А что такое? Неужели обслуживает уже кого-то?!
– Прошу прощения, но…
– Никаких «но», – отрезал и достал бумажник. Рублей у меня было немного, поэтому достал пятьсот долларов, на стол зеленые бумажки бросил.
– У нас очень много красивых девушек, выберите…
Я достал еще столько же.
– Понимаете, господин… – сглотнул менеджер.
– Барсов.
– Господин Барсов, есть проблема.
Блядь, да сколько нужно-то? Цену не алё сразу назвать! Я достал еще штуку баксов и бросил на стол к первой.
– Я жду.
– Но…
– Передай, что мне нужна Дюймовочка.
Менеджер сгреб деньги и раскланялся.
– Макс, все нормально?
– Отлично, дядь Толь. Отлично.
А будет еще лучше. Накажу ее. За то что в мыслях моих до сих пор. За то что по-прежнему отзывается внутри. За то что по-особенному красива для меня. Неверная и падшая возлюбленная. Размажу за то, кем стала. Не пощажу.
Глава 4
Прошлое
Дина
Я забежала в гримерку и чуть было дверь не заперла – Лина остановила.
– Ты чего?! – округлила глаза. Я не ответила, молча упала на стул перед зеркалом и за голову схватилась. Не так я нашу встречу представляла. Не так. – Дин, все нормально? Дина?
– Нормально, – выдавила улыбку. – Нормально.
А как рассчитывала с Максимом пересечься? Да никак в общем-то. Разве что случайно взглядом в толпе соприкоснемся, затем отведем глаза, будто и не знакомы вовсе. А вышло, что я развлекаю мужчин, а он как раз входит в элитный круг, для которого я танцую. И кем он меня теперь считает?! Я горько усмехнулась. Макс предельно ясно выразил мнение обо мне, за что и получил! Его не касается ни моя жизнь, ни моя нравственность!
Я посмотрела на себя в зеркало, придирчиво и внимательно. Золотисто-черное кружево маски очень выгодно подчеркивало синие глаза и длинные ресницы. Какая я для Макса теперь? Изменилась ли за пять лет? Нашел ли меня привлекательной? Или мой сценический образ оттолкнул, вызвав брезгливость? И важно ли это?
А он? Да, совсем другим стал и дело не во внешности, хотя не без этого: стал шире в плечах и крупнее. Лицо потеряло плавность юношества, но приобрело брутальную резкость. Но это все не так важно в сравнении с переменами внутренними. Максим бывал порывистым и настырным. Упорный и упрямый, но он никогда не был жестоким. А сейчас… Взгляд холодный, циничный, злой, как и слова, собственно. Точнее, оскорбления. Я достойна только их, по его мнению. Возможно, Макс прав. Переубеждать уж точно не буду. Пробовала. Без толку это.
– Дина.
Я вздрогнула, увидев в отражении Виктора Николаевича, нашего арт-директора. Прошлое с размаху в меня врезалось, до сих пор прийти в себя не могу, а тут еще начальство.
– Клиент хочет, чтобы ты станцевала для него.
– Но я не беру приваты, вы же знаете.
– Знаю, – кивнул он, но смотрел жестко. – Клиент очень настойчив.
– Виктор Николаевич, я не…
Он положил мне на столик стопку долларов, обрубая на корню отказ. Я догадывалась, кто этот клиент. Знала ведь, что Максим давно уехал из Москвы на Запад. Вот приехал и бумажками раскидывается.
– Что это? – спросила, упрямо подбородок поднимая. Если я соглашусь сегодня, то с меня больше не слезут. Если не соглашусь, то, наверняка, уволят. И так, и так пропадать.
– Станцуешь полторы штуки твои. – Я молчала. – Клиент передал, что ждет Дюймовочку.
Ошеломленно глаза распахнула. Только Макс называл меня так. Не на показ, а когда вдвоем были, любили друг друга, в наслаждении тонули. Я коротко рассмеялась и руками за голову схватилась. Теперь мне предстояло ответить на вопрос: готова ли я пойти до конца в вип-комнате? Готова ли дать клиенту все, что он хочет? Максиму дать, если пожелает взять…
– Это только приват. Не более, – вмешался в мои мысли Виктор Николаевич.
Не более… У меня было с этим клиентом и более, и менее! Я жила с ним! Всего неделю, правда. Жила, пока в пропасть не упала. Или в мечту.
Господи, я запала на Вадима Полонского как маньячка. Бредила им. Отшивала всех, кто подкатывал, даже Барсова. Но он упорный, добился. А Вадим… Он стал химерой, мечтой. Несбыточной, естественно. И вот когда эта «мечта» в дверь постучала, о любви запела, страстью стремительной нахлынула, я растерялась. Обескураженная и пораженная, не сразу осознала, что у моей мечты теперь совсем другое имя! А когда остановила безумие, низкое и мерзкое, приговор мой подписан был. Неважно спала с Полонским или нет, я слишком много ему позволила, чтобы считаться невинной жертвой.