ПАКАЛЬ. Аз воздам
Неожиданно Юрка скривился, как от зубной боли.
– Ты чего? – повернулась к нему Юля.
– Не буду я это есть…
– Почему?
– Да, тут же все пригорело, – он презрительно бросил ложку в кашу и отодвинул чашку, – Это же есть невозможно. Нас в армии и то лучше кормили.
На ресницах девушки стремительно набухали слезы.
– А по-моему, очень даже вкусно, – произнес с набитым ртом Макар.
– Да, тебе и дерево, мелко поструганное, за милую душу в пищу пойдет, – огрызнулся Юрка.
По щеке Юли покатилась тяжелая слеза.
– Ничего, ничего, – добродушно проговорил Федор Андреевич, – через пару дней, – он засунул в рот полную ложку каши, – сам сможешь это самое дерево за обе щеки уплетать. Во всяком случае завтра с утра нам уже придется копать…
– Посмотрим, – Юрка отошел в сторону и взял в руки гитару.
Пальцы ударили по струнам. Невдалеке удивленно цвирикнула какая-то птица и замолкла, словно прислушиваясь с струнному перебору.
Юрка с наслаждением запел:
«Я сегодня до зариВстануНа раскопки брошу взгляд,Сяду.Что-то с сердцем у меняСтало.Целый день опять копать,Ох, мама.Бьют дождинки по щекамВпалым.Кто сказал – один раскопМало?Кто шепнул все это мнеСдуру?Мне б поймать его и снятьШкуру…»– Не так уж все и плохо, – усмехнулся Славка, подходя к Юрке, – Но перед Юлей ты бы лучше извинился. Кстати, завтра и покажешь класс. Будешь завтра дежурным по кухне.
– Да, само собой, – отмахнулся Юрка и снова взялся за гитару.
Макар в это время отошел в сторону и принялся старательно отрабатывать удары и выпады с рапирой.
– Не желает кто-нибудь сразиться со мной, – он церемонно произвел грациозный салют.
– Как-нибудь в другой раз, – отозвался Славка и забрался в палатку.
2
На другой день весь отряд столпился у размеченных накануне квадратов.
– Значит так, – Федор Андреевич неспешно прошелся вдоль наружной линии разметки, – сейчас все очень осторожно срезают дерн, оставляя «тумбочки» вокруг колышков. Каждому по одному квадрату. Приступайте…
Работа закипела.
Снимать дерн оказалось не такой уж приятной работой: корешки трав перепутались до невозможности и старательно сопротивлялись любой попытке отделить один кусок от другого.
Лопаты приходилось время от времени подтачивать. То тут, то там то и дело слышался характерный скрежет оселка.
– Не увлекайтесь, ребята, а то лопаты до основания сточите, – нет-нет да выговаривал Федор Андреевич.
– Да мы уж как-нибудь, – неизменно отвечал Макар, смахивая пот со лба.
– Может поможешь, – раздался молящий голос Маринки.
– Давай уж лучше я, – отозвался Александр и перебрался на Маринкин квадрат.
Лопата в его крепких руках замелькала со скоростью ветряной мельницы. Куски травы, земли полетели в разные стороны.
– Эй, потише там, – возмущенно закричал Славка, – культурный слой испортишь…
– Да, действительно, поаккуратней, – поднял голову от своих записей Федор Андреевич, – Чай не на картошку приехали. Тут надо нежно и ласково. Убрали дерн – и зачисточками, зачисточками потихоньку, по сантиметрику, а то и еще тоньше.
– Выравнивайте свои квадраты до гладкости поверхности стола, – провозгласил Макар.
– Может еще и совочком? – огрызнулся Александр.
– В дальнейшем придется и совочком и, даже, кисточкой, – невозмутимо отозвался Славка.
– Пятно лезет, – невыразительно произнес Василий.
Славка с Макаром насмешливо переглянулись, услышав профессиональное словечко от зеленого новичка в археологии.
Но Федор Андреевич уже подскочил к Василию и внимательно вгляделся в темное пятно правильной формы.
– Вот и до совочков добрались, – выдохнул он, – теперь совсем осторожненько, чуть не гладя…
Лопата медленно зашуршала, снимая тончайший слой земли. Пятно начало расширяться.
Федор Андреевич присел на бровку напротив квадрата Василия. Взгляд его напрягся.
– Ой, что это? – голос Маринки отвлек его от созерцания расширяющегося пятна.
– Что там у тебя?
– Лицо чье-то.
– Жмурик что ли? – несколько ревниво проговорил Макар.
– Жмурик? Что это?
– Вообще-то жмуриками мы костяки называем, – глубокомысленно проговорил Василий.
– Мы? – Макар чуть не покатился от смеха.
– Ладно вам, смеяться над человеком, – Федор Андреевич был уже возле Маринки. – Лучше полюбуйтесь на находку…
На его ладони лежало изумительной красоты изображение человеческого лица, выполненное из серовато-голубого полупрозрачного камня. Правильные черты, старательно вырезанные неведомым умельцем, показывали на человека молодого, почти мальчишку. Крупные, но не слишком, глаза, прямой нос, припухлые губы. Особенно тщательно прорезаны пряди волос и спускающееся на лоб перо.
– Индеец, – проронил Василий.
– Сам ты индеец, – выглянул из-за плеча Федора Андреевича Александр, считающий себя крупным специалистом по древнему вооружения, и авторитетно добавил, – Это портрет Германика. Римские легионеры такие изображения к доспехам прилаживали.
Федор Андреевич перевернул каменный портрет, явив собравшимся скол тыльной стороны.
– Смотри, специалист, – он указал на скрещивающиеся цилиндрические отверстия, – по таким следам можно определить, как проходили ремешки крепления.
– Ну и…
– А то, – он назидательно поднял палец, – что так могли проходить только ремешки от оголовья… Так, что, скорее всего, камешек этот являлся конским украшением, крепившимся примерно у виска. И, соответственно, более позднего периода. Но никак не римского времени.
– Таким находкам место в Эрмитаже, – глубокомысленно заявил Макар и ожесточенно принялся за работу.
Но опять его опередили. Василий извлек из своего квадрата узорную бляшку белого металла…
– Теперь дело пойдет, – удовлетворенно потирал руки Федор Андреевич.
– Жмурик! – вскрикнул Макар, зацепив лопатой кусок желтоватой косточки.
– А вот сейчас уже очень и очень осторожно, – Федор Андреевич наклонился над поступающими останками.
В руках Макара появился совок и нож. Молодой человек принялся старательно освобождать человеческие кости от земли.
– На, возьми, – подошел Славка, протягивая кисточку.
Ребята, замерев, смотрели за ювелирной работой МНСа. Постепенно скелет освобождался от многовекового плена. Мелькнули небольшие чешуйки, некогда покрывавшие тело наподобие рыбьей чешуи.
– Воин, – ахнул Александр.
– По квадратам, – скомандовал Федор Андреевич, – Нечего тут пялиться. Макар и сам со всем справится.
Практиканты угрюмо потянулись по своим рабочим местам.
– Славка останься, – Федор Андреевич внимательно осматривал захоронение, – пошукай-ка вон тут, – он ткнул в угол квадрата.
– А что там, Андреич?
– Посмотрим.
Славка для вида горько вздохнул и принялся старательно шкрябать в углу квадрата. Потянулись томительные минуты ожидания. Со стороны Федор Андреевич напоминал взявшую след охотничью собаку. Словно понимая важность текущего момента, замолчали, до последнего времени стрекотавшие кузнечики. Даже солнце, как будто боясь спугнуть археологов палящими лучами, спряталось за небольшую тучку.
Медленно скреблась лопата по твердой земле, отколупывая незначительные кусочки. Внезапно под железом негромко звякнуло.
– Возьми совок, – проговорил Андреич и наклонился вперед, не выпуская из рук планшет с нанесенной сеткой раскопа.
– Так ведь он же занят, – с этими словами Славка торжественно вытащил из кармана джинсов обычную столовую ложку и опустился на колени.
Темное пятно удлинялось, принимая вполне определенные очертания.
– Меч, – сдавленно выдохнул Славка.
Откинулся в сторону пласт земли и во всем своем великолепии засиял узкий прямой меч.
– Сарматский, – задумчиво проговорил Андреич, нанося находку на план раскопа.
– Странно, – Славка поднял перемазанное темными полосами грязного пота лицо к руководителю экспедиции, – но он выглядит, как новый… Никаких следов ржавчины.
– Почва сухая, – неуверенно предположил Макар, отрываясь от костяка.
– Какая же она сухая? Рядом с прудом-то? – Славка покрутил у виска грязным пальцем.
– Не всегда же тут пруд был, – запальчиво ввязался в спор Макар.
Привлеченные спором подошли и остальные. Вгляделись в откопанное оружие.
– На сегодня закончим, – неожиданно предложил Андреич, – идите-ка в лагерь, а мы тут находки упакуем.
3
Вечером, после ужина, уставшие после первого трудового дня практиканты утащились по палаткам. Андреич у себя в палатке составлял отчет. У радостно пляшущего костра остались лишь Макар и Славка.
– Хлипкие нынче первокурсники пошли, – раздосадованно проговорил Макар, проводя очередную тренировку – бой с тенью.
Клинок со свистом рассекал воздух в свете заходящего солнца.
– Неужто у вас и такие тренировки бывают? – Славка с интересом смотрел на освещенную отблесками костра фигуру.
– Куда деваться, – Макар старательно провел серию защит и выпадов.
Славка задумчиво тронул струны гитары. Отрывистые звуки пронеслись над поляной лагеря.
– Они не хлипкие, – наконец выговорил он, отвечая на начальное высказывание Макара.
– Где же они тогда? Помню, мы все ночи у костра проводили, – Макар мечтательно опустил клинок, – бывало, подъем объявляют, а мы еще и от костра не отходили… И сразу в поле… А тут, – он обвел рукой пустое пространство возле костра и досадливо сплюнул..
– «Ребята я в поле хочу, Ты видел, какие тут зори…» – пропел Славка. Грустно отозвались струны. – Они просто еще не привыкли. Вот подожди день другой, и все будет…
Пламя костра всколыхнулось выше, ярким светом озарив полянку, и снова поникло, словно прижатое невидимой силой.
– Будет, говоришь? – грозным шорохом качнулись окружавшие полянку деревья.
– Что это было? – Славка растерянно опустил гитару.
– Что или кто, – засмеялось пламя костра.
Внутри пламени появилась смутная фигура. Вдруг она принялась расти, наливаться огненным объемом.
– Кто вы дерзкие, посмевшие нарушить мой покой.
– Твой? Что? – Макар непроизвольно выставил клинок навстречу огненной фигуре.
Язык пламени метнулся в лица собеседников.
– Точнее не мой, а моего верного воина, – поправился огонь.
– Да, что ты вообще такое? – Славка напряженно поднялся, не спуская глаз с фигуры.
Громогласный хохот ударил по ушам.
«Сейчас точно все проснутся, – почему-то мелькнула мысль, – И… это прекратится».
Однако из палаток не доносилось ни звука, только сонное дыхание с трудом пробивалось сквозь шум ночного леса.
– Это сон, – пробормотал Славка, ущипнув себя за руку.
– Это я-то сон, – взбеленилось пламя и ожгло молодого человека.
– Да, что тебе надо? – Макар решительно махнул рапирой сквозь огонь.
– Ах, так! – языки костра снова взметнулись в высоту.
Макар охнул и выронил оказавшуюся невыносимо жгущей рукоять клинка.
Вы потревожили вечный сон моего верного слуги! Вы должны понести за это наказание!
– Но мы археологи, – это наша работа.
– Зачем вы полезли в погребение?
– Эт-то н-наша раб-бота, – начал заикаться Славка.
Злобно плеснула в них пламенем огненная фигура…
***
…Наутро их и нашли.
Макар ничком лежал в потухшем костре полностью обгорелый. А Славка был еще жив, но недолго: в больнице и он отдал Богу душу. Все внутренности его были сожжены…
Ритуал
1
Трагические события начали уже забываться.
Позади остались и бесконечные вызовы к следователю.
Жизнь постепенно входила в привычную колею.
Ребята в разговорах старательно обходили тему раскопок на могильнике. И только у Александра толкалась неприятная мысль о том, что все могло сложиться иначе, будь он рядом с приятелями.
– Почему они оказались сожженными? – раз за разом задавал он себе вопрос, – не передрались же они, в самом деле, что бы там не сообщалось в официальной версии.
Снова и снова он пытался вспомнить события роковой ночи. Однако ничего необычного, проливающего свет на приведшие к гибели события, на память так и не приходили.
Несколько раз Александр пытался заговорить с участниками злополучной экспедиции. Что-то никак не давало ему возможности нарушить негласное табу.
«Должен же быть разумный ответ. Должно же существовать правдоподобное объяснение случившемуся».
Дома Александр заполнял всевозможными схемами листок за листком, разбираясь с хроникой событий. Шаг за шагом он продирался по извилистым тропинкам истины.
Постепенно начала вырисовываться несколько необычная картина. Получалось, что в гибели Макара и Славки нет виновных. Такого просто не могло быть, но другого варианта не находилось.
«А не связано ли это с самим могильником?»
Александру захотелось поделиться своими выводами.
Но с кем? Кому можно поведать все результаты исследований?
– Может, переговорить с Федором? – произнес молодой человек, отложив исписанные листки.
Странный звук прервал размышления Александра.
Молодой человек стремительно повернулся. В кресле, закинув ногу за ногу, вальяжно развалился неизвестный мужик.
– Кхе, кхе, вьюнош, – прохрипел он, раскачиваясь на кресле, – не надо никому ничего говорить, – во всяком случае, пока…
Александр далее испугался за сохранность кресла.
– А ты, вообще, кто такой?
Вопрос неожиданно до такой степени развеселил мужика, что тот замолотил ладонями по коленям.
– Что ты тут делаешь? – руки Александра непроизвольно сжались в кулаки, – щас я тебе покажу…
Молодой человек угрожающе шагнул вперед.
Ладони мужика громко хлопнули, чуть не стукнув Александра.
Воздух между собеседниками закрутился смерчиком.
Комната задрожала и растворилась.
2
Перед Александром оказалась темная комната, слегка освещенная только нереальным мерцающим серым светом. Помещение наполнялось вязкой напряженной тишиной, не прерываемой ни малейшим звуком. Молодой человек настороженно перешагнул невысокий полустершийся порог. Невидимый в темноте пол ответил на осторожные шаги легким, еле слышным шорохом.
Впереди Александр увидел нечто, показавшееся ему бесформенным. Приглядевшись, он различил стол с лежащей на нем неподвижной, явно умирающей женщиной. Серое лицо ее казалось обтянутым морщинистой кожей черепом. Тонкие руки безжизненно сжимавшие грязно-серые листы бумаги, покоились на почти черном покрывале.
«Почему оно не белое? – мелькнула неожиданная мысль, – или это не саван?»
Александр внимательней всмотрелся в женщину.
«Вдруг – знакомая».
Но, нет. Эту женщину он видел впервые в жизни. Взгляд молодого человека уткнулся в странные листки. На них еле заметно виднелись неровные строки. «Напоминает мои записи. Вот бы прочитать».
Губы умирающей еле заметно шевельнулись. Но, как ни напрягал Александр слух, ни одного слова не услышал он в липком сумраке помещения.
В голове Александра словно взорвалось осознание того, что нужно делать.
Невдалеке в сером призрачном свете призывно блеснул тусклый клинок меча. Ладонь Александра сжалась на рукояти.
«Надо же. Это тот самый сарматский меч из могильника».
Мужчина взметнул клинок вверх. Оружие оказалось на удивление удобным в обращении. Сталь разрезала тяжелый воздух помещения стремительным зигзагом.
Словно повинуясь неслышимому приказу, Александр шагнул вперед. Меч поднялся в решительном замахе.
Удар!
«Нужно нанести ровно пять ударов, – тяжеловесным молотом стучало в голове, – именно пять – не больше, и не меньше».
– Два! – слегка шевельнулись губы Александра.
Рука нанесла очередной удар по лежащему телу.
Снова взметнулся сарматский клинок.
– Три!
«Почему бы не нанести удар сразу в голову?»
– Четыре!
Под ударами меча темная ткань покрывала лишь глубоко прогибалась.
«Почему клинок ее не разрубает?»
– Пять!
Александру вдруг показалось, что последние удары умирающая отсчитывала вместе с ним.
– Теперь с другой стороны.
Неслышным шагом мужчина обошел ложе смерти. Внутренний приказ гласил, что и с другой стороны необходимо нанести все те же пять ударов.
– Раз!
– Два!
Неслышный отсчет громовым гулом наполнил комнату.
– Три!
Два беззвучных голоса сплелись в единый грохочущий жгут.
– Четыре!
– Пять!
Последний удар так глубоко промял ткань, словно под ней никогда и не было тела. Александр отступил на шаг с видом хорошо исполненного долга.
Несколькими вихриками закрутилась тьма.
«Подойди», – прозвучало в голове.
Молодой человек вплотную приблизился к смертному ложу.
Костлявая рука женщины мучительно медленно поднялась над покрывалом, протягивая мужчине несколько смятых бумажек.
– Возьми плату, – отчетливо услышал он.
Александр нехотя взял предложенное. Внимательно, насколько возможно в данных условиях, рассмотрел. На бумажках четко проступала надпись на незнакомом языке. Но только на одной стороне. С другой же стороны бумажек, огненным линиями змеилось нечто, напоминающее замысловатый лабиринт.
Мужчина растерянно повертел бумажки в руке. Повинуясь внезапному озарению, он сложил один из листков вдвое и тщательно протер лезвие меча.
– Верни душу, – раздался со всех сторон громкий, какой-то шероховатый, шепот.
«Вернуть душу? Как это? И кому?»
Александр огляделся по сторонам.
Но что можно увидеть в темной комнате?
– Торопись! – резануло по ушам.
Рука мужчины вооруженная мечом непроизвольно потянулась вперед. Острие меча коснулось горла женщины.
– Вернись, душа, – еле слышно проговорил Александр.
По тусклому клинку прокатилось не то пятнышко света, не то светящееся облачко. Прокатилось и, коснувшись женщины, озарило ярким светом все помещение. Даже строки на сжатых в руке женщины листах внезапно стали яркими и разноцветными.
Обтянутый кожей череп повернулся к Александру. Сухие губы шевельнулись. В открывшихся глазах женщины сверкнул гневный огонь.
– Продолжай, – прогремело со всех сторон.
«Что продолжай?»
– Действуй!
Александр замешкался на несколько долгих мгновений.
Рука подняла ставший непомерно тяжелым меч. Острие снова коснулось горла.
– Вернись, молодость.
Впалые щеки начали наливаться жизнью. Формы женщины округлились. Все окружающее словно обрело забытые когда-то цвета.
Женщина медленно поднялась со своего ложа. Пристально взглянула на замершего мужчину.
– Вот и я…
– Каменная личина из могильника, – молнией сверкнула в голове Александра узнавание, – скульптурный портрет Германика.
– Ха, ха, – неожиданно мелодично рассмеялась женщина, – тоже мне, нашел Германика.
Меч в руке молодого человека скрежеща царапнул по полу.
– А кто ты? – слабо пробормотал Александр.
Глаза женщины наполнились жарким пламенем.
– Сначала вы все нарушили мой покой… – фигура женщины поднялась с ложа и, слегка подволакивая ноги, направилась к оцепеневшему молодому человеку.
Она все больше и больше наполнялась пламенем. Скоро перед Александром возвышался огненный столб. Молодой человек непроизвольно отшатнулся. Меч выпал из руки. Звон упавшего клинка оказался на удивление громким.
– Молодец, что не бросился на меня с этой железякой, – удовлетворенно бросила женщина и исчезла.
– Вы все еще узнаете меня, – донеслось до Александра из ниоткуда.
Юрка
1
Прошел еще один учебный год.
Практически незаметно промелькнула очередная практика. На этот раз архивно-музейная. Начинались каникулы.
Участники экспедиции к этому времени рассеялись по стране, чтобы больше никогда не встречаться друг с другом.
Девчонки уехали из города, и все их следы потерялись. Василий не то вообще бросил учебу и занялся иной, не связанной с археологией, деятельностью, не то, просто перевелся в другой исторический ВУЗ.
Из всего отряда в Университете их осталось только двое: Юрка и Александр.
Александр, не удовлетворенный выводами следствия, вздумал было провести собственное расследование. В результате и ему пришлось встретиться с огнем. Правда, не в такой ужасной форме.
И вот теперь они сидели вдвоем в комнате Александра, лениво перебрасываясь словами. В матовом, словно покрытом масляной пленкой, лезвии сарматского меча яркой точкой отражался огонек сигареты.
– Я должен, – повторял Александр как заведенный, рассеянно ломая одну сигарету за другой.
Литая чугунная пепельница постепенно наполнялась табачной крошкой.
– Что и кому ты должен? Мало ли что может случиться в жизни, – пытался втолковать ему Юрка. – Если на все обращать внимания…
– Я должен выяснить, почему и как все это случилось.
Сколько ни старался Юрка возразить, но никак не мог подобрать подходящих слов.
Он затушил окурок и медленно поднялся. Освобождено скрипнул диван. Удивленно качнулся на стенке клинок. Промелькнул под ногами линолеум. Приблизилась стена с висящим мечом.
– Как тебе удалось оставить его у себя? – Юрка осторожно коснулся блестящего лезвия. – Вещь-то вроде как музейная.
– Ничего подобного, – возразил Александр, – это не тот меч, что мы нашли в могильнике.
– Не тот?
– Просто очень похожий. Именно этим мечом мне и пришлось совершить тот ритуал.
– Этим? Но ты же рассказывал…
Александр не ответил.
Мысли его были уже далеко. Еще пара дней, и оба они с небольшой компанией отправятся к морю. Может, там он сможет отвлечься от произошедшего.
«Не надейся», – прошелестел по комнате еле слышный голос.
По клинку стремительно пробежала огненная змейка. Пробежала и исчезла, сорвавшись с острия ослепительной точкой.
Александр вздрогнул и резко обернулся.
– Ты что-то сказал?
– Я? – Юрка выглядел удивленным. – Я не произнес ни слова.
– А кто тогда?
Такой же тихий смех словно ударил по ушам Александра.
«Он не услышит меня».
– Она здесь, – Александр лихорадочно сорвал со стены меч.
Полированная сталь взметнулась в воздух, чудом не задев люстру.
«Вот и ты тоже взялся за железяку? – снова прошелестел голос. В нем явственно прозвучал металл угрозы. – Брось».
Ладонь обожгла внезапно раскалившаяся рукоять. Жалобно звякнул об пол узкий клинок. Задребезжала обиженная сталь.
«Молодец, что послушался».
Юрка бросился к приятелю.
– Что с тобой?
– Ничего.
Виски заломило. Александр сжал ладонями голову, спасаясь от нахлынувшей боли, и опустился в кресло.
Лоб покрыли крупные капли холодного пота. В глазах заплясали бесчисленные искры.
«Вы все еще узнаете обо мне», – произнес голос, затихая в никуда.
Боль отпустила так же внезапно, как и началась.
– Это была она, – выговорил Александр, глядя в глаза приятеля.
– Женщина из ритуала? – полувопросительно отозвался Юрка.
Ответа он не ждал. И так все было ясно…
2
– Так-так, так-так, – колеса ритмично отбивали такт.
Поезд уносил приятелей на юг к теплому морю, все дальше от могильников и раскопок, мечей и мистики. За вагонным окном мелькали бескрайние степи с колышущимися наподобие волн травами.
Убегали назад станции, реки и разнообразные поля.
Александр, лежа на верхней полке, чувствовал себя все более свободным от влияния духа могильника, как он мысленно уже назвал женщину. Теперь она оставалась далеко позади. И даже липкая обволакивающая духота не мешала течению мысли.
«Я смогу ускользнуть от нее, – думал он, упершись подбородком в сложенные в замок руки, – а к тому времени, как я вернусь, она совсем забудет обо мне. Тем более, что я не причинял ей вреда».
– О чем задумался? – тряхнул его за плечо Юрка, – Спускайся. Пивка холодненького хлопнем.
– Как ты только умудряешься сохранять его холодным в такую-то жару? – с трудом выныривая из мыслей, сполз с полки Александр.
Он схватил до того запотевшую бутылку, что, казалось, она вот-вот выскользнет из ладони
– Смеешься? – Юрка одним движением открутил крышку. – Мы ж вместе с тобой только что на станции купили почти полную полторашку льда.
– Льда?
– Ну, да. Свеженькое пиво до того застывшее, что…
Из бутылки свободным дымком легко вился пар.
Молодой человек опрокинул бутылку надо ртом. С первых глотков ему показалось, что холодное пиво просто мгновенно испаряется, не принося желательную прохладу.
– Надо было самолетом, – проговорил Александр, с трудом ворочая языком.
– Ничо, ничо, – отозвался Юрка, промакивая потное тело непросыхающим уже полотенцем, – скоро в море охладимся.
– Надеюсь, – промычал Александр, почувствовав, как в животе наконец-то посвежело.
Внезапно небеса за окном перечеркнула серая полоса надвигающегося ливня. Через мгновение хлынула вода. По стеклу побежали мутные струйки. В вагон потянуло прохладой.