О, эти вёсны, страсти, грозы,
коза кудрявая в ребро,
стихи, лучи, метаморфозы,
и ночи – синее зеро!
Я знаю этот дикий запах!
его подбросили весталки,
холёный кот на мягких лапах,
о, эти кошечки – нахалки!
Я их по запаху найду,
я перерою все жасмины,
гаремы кисок заведу,
в любви бездонные трясины.
Мы в них увязнем, обезумев,
сорвём Инканто-Дефиле,
в рахате сгинем и в лукуме,
и в бледно-розовом суфле.
Сутра утра – вумэн-э
Миамури – э, гивмимани – а,
на одном лице – два сырых яйца,
канарейки – рыбки, чмоки и улыбки,
мурые голубки, бровки, глазки, губки.
Уси-пуси-ути – розовый хомутик,
беленькие тапки – плюшевые лапки,
золотые ложки, маленькие кружки,
шоколадки-сушки, кофеёк-ватрушки.
На балконе – пи, на газоне – аф,
вовсе не питон, вовсе не удав,
в телефоне – ай, в домофоне – эй,
счастье у дверей – открывай скорей!
Две засады
Абсолютная женщина дорогого уюта,
тёмно-серый оазис основного маршрута,
ты лежишь поперёк моего движения,
раскидав в зеркалах свои отражения.
В изумрудных глазах – огоньки вселенной,
а на мордочке луч от звезды настенной.
Как же мне обойти засаду,
и пробраться к царству серебра прохлады?
И припасть губами к радости пенной,
и глотками сразу, а затем – постепенно.
Но за дверью, справа – абсолютная кошка,
коготок в оправе и вампир, немножко.
Голубой халатик и с мышонками тапки,
а на шее – бантик, и глаза – царапки.
У неё на меня – своя засада,
коготками в спину и прощай – прохлада.
Пьяный Конг
Я древний Конг, сожитель обезьяны,
завит колечком длинный ус седой,
задиристый, весёлый, пьяный,
ну и, конечно, вечно молодой.
Лежу в подушках, пялюсь в телевизор,
потягиваю всласть ямайский ром,
я флейворист, де густа и провизор,
и просто сильно перепивший лом.
Моя подружка в синем пеньюаре,
бокал в полоску, розовый коктейль,
вся в финтифлюшках и в хмельном угаре,
шальная африканская мамзель.
Мы в облаке кальянных ароматов,
в Иссей Мияке, Спектрум и Шанель,
и птичка Киви на диванных матах,
и желтопузый на подушках шмель.
И социум смурной – по барабану,
наш мир обёрнут в мягкий флёр,
кальян, диванчик, икебана,
и на плече возлюбленной узор.
Любовь – не шутка!
О, я шутила, ржёт кобыла!
попавши в зубы крокодила,
а он жевал её, жевал,
и в странные раздумья впал.
На вкус гурмана крокодила,
была просрочена кобыла,
и аромат уже не тот,
филе букета не даёт.
Вот в прошлый раз от жеребца,
играла на зубах живца,
и тёплая сочилась кровь,
не пища – а сама любовь!
Дракон
