В постели с врагом
– Тебе не обязательно связываться с полицией.
– Правда? – выкрикиваю в пустоту. – Меня вырубают на собственной свадьбе, запирают в неизвестном месте, а мне не стоит связываться с полицией?
– Тебе придется довериться мне, Аманда. Амнезия мучает тебя, не так ли?
Вряд ли.
– Тебя злит, когда упоминают твое прошлое.
Точно нет.
– Раздражает, когда близкие требуют вести себя как раньше, но не получается?
Вообще не так!
– На самом деле тебя сильно беспокоит, что ты не можешь ничего вспомнить и пытаешься смириться, но не выходит.
Нет! Нет! Нет!
– Неизвестность не оставляет тебя ни на секунду.
Как меня может не оставить прошлое, которое я совсем не помню? Только кого я пытаюсь обмануть? Себя или этого незнакомца, чей голос робота раздается из ниоткуда?
– Мне страшно.
– Тебе придется довериться мне. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Любой из моего окружения знает меня лучше, чем я.
– Рядом с тобой на тумбочке лежит маска. Надень ее.
Опускаю глаза на темную материю рядом с колонкой. Зачем ее надевать? Для чего? Страх не оставляет меня, а недоверие бьет тревогу в моей голове, просит не поддаваться.
– Зачем? – гляжу на черную маску для сна.
– Доверься мне, Эмс.
Эмс… Меня так называют второй раз за пару минут разговора, но откладываю эту мысль, пока любопытство наравне со страхом и неизвестностью ведут меня на тропу будущего.
Откинув подальше дрожь в теле и стараясь не вздрагивать от каждого шороха, надеваю маску. Через пару секунд слышу щелчок. Дверь открывается и хлопается с характерными звуком.
Замираю. Вслушиваюсь в уверенные, медленные шаги, похожие на ход опасного хищника, готового накинуться на жертву. Вслушиваюсь в быстрое биение сердце, в собственное дыхание, сливающееся с дыханием передо мной. Цитрусовый. Что-то между сладким апельсином и кислым лимоном. Он так знаком мне, но я не помню, где слышала его.
– Развернись.
Голос Криса иной. Низкий, глубокий, пропитанный уверенными нотками, пробирающимся под кожу. Он похож на голос моего мужа, но в него добавлены более нотки, которые я раньше не слышала.
Неохотно подчиняюсь, стараюсь довериться ему. Он знает меня лучше…
На мою талию опускаются широкие ладони, заставляющие вздрогнуть. Непрошеные мурашки покрывают мое тело в легкой сорочке, в которой я проснулась.
Нужно успокоиться. Он сделает все, чтобы моя память вернулась, он знал меня долгие годы. Я должна довериться. Вдыхаю воздух полной грудью, но это не облегчает мое состояние.
– Я расскажу тебе правила.
Мужские ладони двигаются вниз по бедрам, обводя мои изгибы. Пальцами пытаюсь остановить движение, вызывающее легкую дрожь. Его шёпот, хрипотца, движения рук. Все так знакомо, но в то же время ново, необычно. Не знаю, от чего вздрагиваю и почему останавливаю движение его рук.
– Ты обещала довериться, Эмс.
Помню. Но мне страшно, ужасно. И бльоше всего беспокоит не слепота и неизвестность, а реакция, которая пронзает меня электрическим током. Это страх перед мужчиной или реакция на его близость? Когда мы уединялись с Крисом, я дрожала в его руках, выгибалась под поцелуями и просила, чтобы зашёл глубже. Я знаю, что такое секс и близость крепкого мужчины, но я никогда не испытывала такую остроту от одних прикосновений и шепота.
– Страшно?
– Да…
Он не убирает руки, лишь гладит большими пальцами открытые участки кожи на бёдрах. Сорочка достаточно короткая, но Крис не задирает подол.
– Будет сложно, но мы справимся.
– Я точно знаю тебя? – срывается вопрос, ответ на который и так очевиден.
– Точно. Давай я расскажу правила.
– Каждую встречу со мной ты будешь находиться в маске. Ты не увидишь мое лицо, будешь только чувствовать меня.
– Почему я не могу тебя увидеть?
– Ты видела меня много раз, но так и не вспомнила обо мне. Мы попробуем другой способ, – строго произносит он. Если бы я была на аттракционе виртуальной реальности, то подумала, что играю с Крисом в футуристичную игру. – Мы будем вспоминать твои вкусы, увлечения, наши страстные ночи через тактильные ощущения.
– Тактильные? Это как?
– Скоро узнаешь. Раздевайся.
Глава 5
Не сразу прихожу в себя после сказанного. Одно дело надеть непроницаемую маску, а другое – раздеться, не видя перед собой собеседника.
– Тебе помочь?
– Зачем мне раздеваться? – спрашиваю дрожащим голосом.
– Чтобы ты начала вспоминать наше прошлое.
Мужские ладони ползут выше, задирают сорочку, вновь вызывая незнакомые ощущения. Я накрываю их, впиваюсь ногтями в упругую кожу. Чувствую под пальцами выпирающие мягкие дорожки, наверное, вены.
– Что ты делаешь?
– Раньше тебе нравилось, когда я касался тебя здесь…
Несмотря на мое сопротивление, его пальцы ползут к внутренней стороне бедра, к чувствительным участкам кожи. Мое тело невольно вздрагивает, них живота наполняется знакомым тёплом.
– И здесь…
Наши пальцы касаются моих трусиков, на которых наверняка собралась влага. Слегка надавливает, покручивает, заставляя меня невольно выгнуться и окинуть голову на его грудь.
– Чувствуешь, как тебе хорошо?
Да, чувствую. Мои пальцы все ещё поверх твоих, но это не мешает тебе контролировать меня, путать мои ощущения и выбивать из меня резкие вздохи.
– Ах…
Пальцы надавливают чуть сильнее, играются со мной интенсивнее. Но он резко останавливает движение и стряхивает мои руки. Зачем? Почему? Я хочу ещё…
– Ты бы видела себя в зеркало. Ты очень красива, когда возбуждена.
Крис резко рвёт на мне трусики. Я вздрагиваю, чувствуя легкое жжение между ног, но оно быстро проходит, когда пальцы ложатся на мою промежность. Они крутят все быстрее и быстрее, растирая смазку.
– Ах…
– Нравится?
– Да… да…
Ещё как! Я готова сгореть в его руках здесь и сейчас. Пальцы правой руки играются с моим клитором, а пальцы левой поглаживают вход. Затем резко заходят и выходят.
– Так будет лучше.
Пальцы оставляют меня в покое. Тяжелый комок внизу живота приносит легкую боль от неудовлетворенности. Ещё. Хочу ещё. Но не осмеливаюсь попросить.
Мужские ладони стягивают сорочку, касаясь пальцами обнаженной кожи. Светлая ткань скользит по моему телу и падает на пол, оставляя меня полностью без одежды.
Я могла бы свободной рукой дать отпор, заставить незнакомца отойти от меня, но я ощутила знакомое прикосновение к пояснице. Едва ощутимое, ласковое. Нежные пальцы обводят сначала левую ямочку, затем правую.
– Ты почти не изменилась, – хрипло шепчет он, оставляя на затылке несколько поцелуев.
Они заставляют вздрогнуть, выгнуться, словно тело действует без согласования с разумом. Он знает меня лучше, чем я представляю.
– Небольшие изъяны украшают человека, придают индивидуальность.
Его ладонь, крепко сжимающая мою праву руку, ослабевает. Скользит по тыльной стороне, по шраму, напоминающему о роковой аварии.
– Раньше я не была индивидуальной?
– Глупый вопрос, Аманда. Ты всегда была необычной девушкой.
Крепкая мужская рука поднимается вверх к плечу, едва касается ключиц, переходит к горлу. Его левая ладонь уверенно скользит по позвоночнику вверх, оставляя после себя приятное тепло, зарывается в мои волосы и оттягивает их…
– Ай!
– Тише! – он поворачивает мое лицо вправо и хрипло произносит мне в губы, обдав цитрусовым ароматом: – Я скучал.
И впивается в мои полуоткрытые губы поцелуем. Он дерзко сминает мои губы, вытягивает нижнюю, касается моего языка своим, посасывает. Эти секундные действия похожи на запретное удовольствие, положенное испытать лишь избранным.
В прошлой жизни мы проделывали то же самое?
Губы кажутся мне знакомыми. По вкусу, по запаху, по движениям… Они действуют более дерзко, чем Крис позволял за этот год. Он был нежным, ласковым, осторожным. Я не говорила ему, что наша близость не всегда заканчивалась моим удовольствием. Может, он специально сдерживался, чтобы оторваться сейчас?
Подаюсь навстречу, отвечаю его полным, чувственным губам. Я полностью в его власти, следую инстинктам, прислушиваюсь к телу, которое требует этих мягких, но в то же время уверенных прикосновений.
– А ты скучала? – хрипит мне на ухо низкий баритон.
– Да…
Мои мысли сконцентрированы на руках, ласкающих мою кожу, на губах, которые вновь впиваются в мои, сплетаясь с языком. Этот мужчина заводит меня как механизм, который долгое время был в отключке. Я никогда не думала, что могу реагировать на близость так остро, не предполагала, что сбившееся дыхание возникает не от занятий спортом или страха, а от вожделения.
От грубости и в то же время нежности и осторожности…
Правая ладонь сползает с горла к груди, касается затвердевшей вершинки. Зажимает ее двумя пальцами, покручивает, вытягивает. Сильно вытягивает.
– Ах…
Ещё один стон слетает с моих уст ненамеренно. Не понимаю, как губы оторвались от полных мужских и прокричали так пронзительно, так громко. Почему я ощущаю жар на щеках и толику стыда от пронзительного соблазнительного звука? Черт! Я будто добровольно коснулась оголённого провода от розетки и почувствовала легкий удар током. Не в полную силу, чтобы поставить свою жизнь под угрозу, а слегка.
Что случится, если меня ударит сильнее? Мощнее? Чувственнее?
Выгибаюсь навстречу крепким мужским рукам, свободной пытаюсь обхватить его шею, но меня тут же отрывают и прижимают лицом к прохладной поверхности.
– Идем.
Глава 6
Крис утягивает меня за талию, давит на плечи, опускает меня на колени и заставляет прогнуться. Руками опираюсь о кровать передо мной, ложусь на нее грудью. Властная, жесткая рука опускается на мою спину, скользит медленно, мучительно, прогибает меня под себя. Я обнажена, открыта для него. Он наверняка видит, какая у меня влажная промежность и как я горю от желания.
Пальцы опускаются на ягодицы, обводят сначала левую, затем правую. Едва прикасаются к коже, вызывают множество мурашек и блаженный трепет в груди.
– Соблазнительная задница, – уверенно произносит он. – Ты любила, когда я сжимал ее.
Правда? Охотно верю в это – мне нравятся твои руки на моей попе. Млею от них. От фантазии, что ты можешь сделать дальше и какие границы способен расширить.
– Что я еще любила? – срывается вопрос.
– Вот что.
Внезапно ласка сменяется резкостью и… болью. Легкой, на грани. На правую ягодицу опускается удар, затем еще один и еще… Сначала они кажутся легкими, болезненными. Хочется отстраниться, чтобы разгоряченная, чувствительная кожа больше не соприкасалась с его ладонями, но через пару ударов замечаю, что сама подставляюсь под них.
– Ты очень чувствительна, – шепчет он на ухо, прикусив ухо. – Тебе нравится?
Мне нравится…
– Хочешь еще? – спрашивает, не дожидаясь моего ответа.
Хочу…
Удары переходят на левую ягодицу. Он что, читает мои мысли? Я ведь ничего не сказала, лишь слегка простонала, когда он ударил меня. Не понимаю, почему… Почему мне нравится его грубость? Почему его пальцы, впечатавшиеся в мои бедра, вызывают такое благоговение?
Резкие удары сменяются нежным и ласковым поглаживанием. Разгоряченная кожа остро реагирует на любое прикосновение как на удар. Мучение длится недолго – мужские пальцы двигаются между ягодиц вниз и останавливаются на моей влажной промежности.
Черт! Мне невозможно горячо и сладко. Мое тело, кажется, превращается в нерв, реагирующий на любое прикосновение. Оно обострено, напряжено, дыхание сбито, сердце бешено бьется в груди от осознания, что со мной творят, а я ни капли не сопротивляюсь.
Потому что не хочу сопротивляться.
Его пальцы проскальзывают в трусики и резко входят в меня.
– Не сдерживайся.
– Ох… да…
Я не собираюсь. Эмоции переполняют меня, настраивают на нужный лад, открывают новые горизонты. Я горю, пылаю, пока его пальцы трахают меня, скользят, возносят на новые вершины. Он словно открывает мою вторую сторону, которую я оставила в прошлой жизни. Я никогда не испытывала столь сильное вожделение к мужчине, теперь всеми силами хочу познать ее, ощутить на себе.
Но…
– Эй! – чувствую разочарование, когда он вытаскивает из меня пальцы и давит на поясницу.
– Прогнись.
Что он задумал? Но я не успеваю задуматься об этом – меня тут же наполняет длина незнакомца. И она похожа на его длину. На Криса.
Он резко толкается в меня, выбивает из меня громкие стоны, от которых больше не краснею. И мне это нравится. Мы с Крисом всегда были осторожны, сдержаны. У меня порой возникало ощущение нехватки остроты дерзости. Оно появляется здесь и сейчас, когда он берет меня сзади и хрипит возле уха. Когда он слизывает капельки пота с моей шеи, когда вновь тянет за волосы и прижимается губами к моей шеи, как вампир, оставляя свои следы.
Цитрусовый аромат, запах секса, его пот, смешанный с моим. Наши мокрые тела двигаются навстречу, я невольно подаюсь назад, чтобы чувствовать его длину глубже, острее. Я хочу его. Хочу, чтобы он продолжал брать меня также грубо, дерзко. Хочу кончить от его движений.
Я позволяю ему обхватить свою грудь и сильно вытянуть сосок. Перед глазами появляются искры, несмотря на то что они закрыты маской.
– Помнишь, как мы занимались этим у тебя дома. В сауне, в джакузи, в гостиничном номере. Помнишь, как мы ходили в клуб, и сделали это на глазах у всех?
– Что сделали? Мы трах…
– Именно. В Голландии. Ты была очень хороша.
Его слова заставляют представить меня клуб и то, как я прогибалась под руками Криса. Он никогда не рассказывал мне об этой стороне наших отношений, не так подробно.
– Ты текла от одной мысли, что мы трахаемся на глазах у всех. Ты стонала, кричала, умоляла войти глубже жестче.
– Насколько жестче?
– Как сейчас.
Крис задвигался настолько быстро и глубоко, что я ощущала каждую вздувшуюся венку его длины внутри себя и сходила с ума. Прогибаюсь, кричу, царапая постельное белье под своими ладонями, впиваюсь в матрас от невероятных ощущений.
– Ты кричала как никогда, Аманда, потому что хотела принадлежать мне полностью.
И я расслабляюсь под этими руками, слушая пошлую историю нашего прошлого. Под его телом. Под членом, который трахает меня все сильнее и сильнее. Оргазм вот-вот должен подступить, сжавшийся комок нервов внизу живота вот-вот раскроется, унесет меня в пучину наслаждения.
Вот сейчас… сейчас…
– Ой, какие вы красивые! – восклицает мама, удерживая неугомонного Патрика на руках.
– Перестань, это всего лишь дискотека.
– Первая школьная дискотека!
– В следующем году они уже пойдут в среднюю школу. Этих дискотек и баллов будет куча.
– Представь, они вырастут, будут вместе ходить на бал, – мама мечтательно закатывает глаза. – Они пойдут вместе на выпускной, поженятся и…
– Эй, Элли, рано им еще думать об этом, – цедит миссис Ласки-Скотт, но до меня доносится их перешептывания по поводу нас с Крисом.
И как они представляют нашу свадьбу? Он вечно меня цепляет, а я убить его готова, потому что он мешает мне на уроках. Однажды Крис сговорился с одноклассниками и положил мне на парту паука. Я так испугалась, что мой визг слышала вся школа, даже наших мам вызвали на разборки. Но в итоге мы пошли в кафе-мороженное и съели две порции в качестве утешения. Кстати, куда делся Крис?
Он сидит на диване и смотрит видео на телефоне. Он сегодня в белой клетчатой рубашке и джинсах. Нам разрешили прийти сегодня без формы. Наконец-то меня не будет душить дурацкий галстук.
Крис говорил, что я похожа в нем на министра, а я в ответ твердила, что он похож на разгильдяя, потому что он никогда не завязывал его на узел.
– Держи, – Крис протягивает мне наушник и ждет, пока я надену его, чтобы включить новое видео. Мы смотрим на миленьких котят. Я хотела на день рождения малыша, но у Патрика нашли аллергию на шерсть, когда мы пошли в зоопарк.
– Это что?
– Это мой будущий котенок. А у тебя такого не будет.
Он смеется прямо в лицо, и я чувствую, как слезы подступают к глазам, но я держусь. Папа учил меня быть сильной и не показывать слабость даже лучшему другу.
– Эмс, только не реви. Я не хотел тебя расстроить.
– А что ты хотел? Опять издеваешься надо мной?
– Нет, что ты, – Крис примирительно поднимает руки. – Я подумал, раз тебе нельзя, то я попрошу котенка у папы, а ты будешь с нами играть.
– Правда?
Внутри меня проснулась надежда на то, что я поиграюсь с маленьким пушистым комочком.
– Но назову его я, – заявляю по-хозяйски.
– Хорошо, – ухмыляется он.
Я кладу голову ему на плечо и молча смотрю видео и признаю, что ненавижу его чуть меньше.
– Рано…
Глава 7
– Рано, – уверенный хрип возвращает меня в реальность, где мой оргазм постепенно уходит на задний план.
Не понимаю, что происходит, почему мы остановились, и почему передо мной лишь тьма вместо счастливого лица белокурого мальчика на экране телефона.
Полностью возвращаюсь в реальность, когда меня поднимают на ноги и прижимают к прохладной поверхности. Наверное, это стена, но я не уверена. Спину неприятно холодит, в то время как острые соски касаются горячей мужской кожи.
– Порадуй меня ещё немного, – то ли просит, то ли приказывает хриплый голос. Он резко поднимает мои руки наверх и за что-то цепляет. Что-то мягкое, но сковывающее движения. Наручники?
Крепкие ладони соскальзывают с моих рук, обводят плечи, ключицы, немного задерживаются на горле. Он не пытается перекрыть кислород, не давит, не останавливает сердцебиение. Я сама задыхаюсь от ощущений неизвестности. От грани, за которую меня пытаются провести и показать иной мир. Тот, о котором забыла.
– Какая же ты красивая. Всегда любил твою грудь, – его пальцы дерзко сжимают мои вершинки, тянут на себя. – Нравится?
– Ах… да…
– Сейчас понравится ещё больше.
Пальцы заменяют губы. Они быстро-быстро бьют по острой вершинке, задевают чувствительную точку, отдающую импульсами между ног. Целуют, обводят языком, вытягивают зубами. Невозможно передать словами мои эмоции, ощущения от близости.
Чувствую себя открытой и беззащитной со связанными руками. Он покусывает мои соски и снова выбивает из меня стоны, а я стою с поднятыми руками, обездвиженная его телом. Мне остается только выгибаться навстречу ласкам и кричать, нет, умолять, чтобы он продолжил, чтобы позволил наконец-то испытать наслаждение. Жар внизу живота не желает тухнуть – он распространяется по всему телу, пока меня мучают ласками.
В этот раз мужчина недолго мучает меня. Он приподнимает меня за бедра, заставив обвить его обнаженной, крепкий торс, и тут же входит. Рывком. Двигается быстро-быстро. Моя грудь прыгает вверх-вниз вместе с нашими толчками, острые соски задевают его кожу. Горячую и слегка влажную от пота.
Как же это классно…
Так хочу обхватить его за шею, слизать маленькую капельку пота с виска. Наверняка ему также жарко, как и мне. Но мои руки скованы, а чувство незащищенности наравне с резки толчками преобразуются в адскую смесь возбуждения.
Я вновь прибираюсь к той черте, за которой существует рай. Вновь приближаюсь к оргазму. Вот-вот это незнакомец познакомит меня с наслаждением. Я жду его. Готовлюсь поприветствовать. Я… да… сейчас…
– Эй, Крисси! – доносится сквозь детскую музыку.
Вокруг нас бегают одноклассники, Крис одет в ту же белую рубашку в клетку и джинсы, разговаривает о чем-то с ребятами. Мама сказала, что нужно пригласить его на танец, но зачем?
Мама говорила о важности первого танца, миссис Ласки-Скотт улыбнулась энтузиазму мамы. Как они сказали? Последний танец в начальной школе Святой Гертруды? Но в моей голове крутились мысли вокруг маленького котенка, о котором говорил Крис. Зачем нам танцевать на дискотеке? Мы и дома можем под iPod зажечь.
– Смотрите, Ласки-Скотт сегодня веселится, – ухмыляется Пенни Паркинсон. – Крисси такой милый. Интересно, он потанцует, если я приглашу.
Что? Что значит она его пригласит? Это я должна танцевать с ним! Крис никогда не танцевал с кем-то из девчонок кроме меня и никогда не станцует. Это мой друг и мы вместе будем играться с новым котенком.
– Да ладно тебе, Пени! – произносит Моника. – Это не твоя пара, Аманда Гранд тебе зубы повыбивает, да Аманда?
– А? Что?
– Ты не против, если я приглашу твоего друга потанцевать? Он стоит один, никто его не зовет, а те парни не его компания.
Не тебе решать, что его компания, а что нет.
– Но я хотела…
– Спасибо, Гранд, – Пени весело целует меня в щечку, – я попытаю шанс! Вдруг он меня поцелует.
Поцелует? Тебя? Да он даже станцевать с тобой не согласится. О каком поцелуе может идти речь?
Однако моя уверенность ломается, когда Крис мило растягивает губы в улыбке и ведет Пени на середину танцпола в актовом зале. Они бегают, играются, смеются, в то время как в моей груди сквозит обида и злость.
Почему не я?
– Эмс… – хриплый голос возвращает меня с небес на землю. – Ты что-то вспомнила?
Я вспомнила тебя, Кристофер Ласки-Скотт…
Глава 8
Первое, что наступает с пробуждением – непонимание. За ним следует неизвестность. Затем страх. Раньше они приобретали иные оттенки, казались мне поверхностными по сравнению с тем, что я испытала совсем недавно. Однако больше всех меня беспокоит удивление. То, чего я избегала вчера перед тем как провалиться в сон после встречи с незнакомой ранее стороной Криса.
Или знакомой?
Я вспоминала о нем, фантазировала о нем, занималась с ним сексом и получила сильное наслаждение, которое мне даже и не снилось. Он может не признаваться, не произносить свое имя, но я узнала этого мужчину. Моего мужчину.
Если честно, Крис казался мне не таким. Он был заботливым, нежным, чутким. Сейчас эти качества отзеркалились и спроецировались в другом направлении. Его забота превратилась внимательностью к деталям, которые я не помню, его нежность – в жесткость и грубость во время секса, его чуткость – в страсть, которую мы разделили на двоих.
Весь этот год я будто была другой, ненастоящей. Пока не оказалась в плену «Защитника». Или не стоит называть его таковым? Я не ожидала от себя такой раскрепощённость, будучи с закрытыми глазами и не видя своего партнера. Те темные глаза, полные похоти, которые я помню до сих пор, вновь появились, засверкали ярче. Вокруг глаз появились контуры лица. Я стала вспоминать прошлое, вспоминать своего мужчину, о котором забыла.
До последнего я не верила, что манёвр Криса сработает, но я ошиблась. Тактильные ощущения, шёпот, грязные словечки, обжигающие кожу возле уха. Секс, как в моей жизни до аварии, заставляют меня вспомнить прошлое.
Я увидела первое воспоминание за этот год. О прошлом я помнила лишь темную ауру, окутывающую меня. После нашего соития перед глазами начал четко виднеется образ светловолосого кучерявого мальчика.
Сколько нам было? Лет по десять?
Но стоит вспомнить образ Криса в детстве, меня сразу же наполняет грусть и обида. Они распространяются по внутренностям, сжимают грудь, придают горечь в желудке, в котором таится неприятный осадок.
Почему я не подошла к нему на танец?
Почему он сам не пригласил?
Почему некая Пенни веселилась с ним, а я стояла в стороне и злилась на него? На них…
Впервые за долгие месяцы в голове возникает столько вопросов, а ответить некому. Ни родителей, ни брата, ни Криса. Никого рядом нет. Где они, когда так нужны? Я так хочу поделиться с ними воспоминаниями, своим прогрессом. Единственным за год. Хочу описать короткие темные волосы мамы, смех миссис Ласки-Скотт, который звучал звонче и веселее. Сейчас он приобрёл заметную хрипотцу. Наверное, от курения.
Но мне не с кем…
Тоска по родным вылетает из головы, когда слышу шум за окном. Поднимаюсь, выхожу на балкон, который оказывается открытым. Мужчина в чёрном комбинезоне чистит бассейн, миловидная темнокожая девушка в чёрном платье и белом фартуке взбивает подушки на шезлонгах, аккуратно сервирует стол неподалёку от бассейна. Не знала, что здесь есть обслуживающий персонал. Интересно, что это за место? На каком побережье мы находимся?
Море спокойное, тихое, волны едва заметны с моего ракурса. Жалко, что я не могу отсюда выйти. Или…
После водных процедур в моем пристанище пытаюсь открыть дверь и… она поддалась. Он что, открыл дверь? Но вчера я сидела взаперти. Как такое возможно?