Семя Зла
Ему стало уже значительно лучше, он перестал дрожать и почувствовал себя не так потерянно. Но Аннет видела горечь и раскаяние в каждом его взгляде, обращенном к ней. Воцарилось тяжелое молчание, которое давило на нее, и она быстро заговорила:
– Виктор, я понимаю, что я невольно узнала то, что, возможно, не должна была знать. Ты можешь не отвечать мне, и я сейчас же уйду, если ты скажешь. Но… я хотела бы понять, что с тобой происходит. И это не из любопытства, поверь. Я, правда, хотела быть тебе другом. И мне жаль, если я сделала тебе больно.
Виктор пристально посмотрел на Аннет, и в его взгляде отразилась неясная тоска.
– Виктор, ты болен? Или… это что-то… неподдающееся логическому объяснению, какое-то… наваждение, – выдохнула Аннет.
Он тяжело вздохнул, помолчал и тихо начал говорить:
– Со мной происходит нечто ужасное, Аннет. Я хотел тебе все рассказать, но позже, когда бы я до конца уверился, что мы сдружились. А все вышло так ужасно. Все равно теперь нет смысла молчать, как, впрочем, и говорить.
Юноша судорожно перевел дыхание и продолжил:
– Это случилось два года назад. Я совершил жуткую глупость, я… это неважно, что я сделал… Нет…, в общем, я совершил над собой один магический обряд. Ты сочтешь меня за сумасшедшего, Аннет. Да, я нашел в библиотеке книгу старинных заклинаний и совершил обряд. Видимо, во время заклинания что-то пошло не так. И оно ударило в меня. Я помню только вспышку света, потом темноту. Мне кажется, я провел без сознания несколько часов. Потом я очнулся и почувствовал себя, словно в ледяной пещере.
С тех пор меня преследует жуткий холод, Аннет. Я почти всегда его чувствую. Я не могу находиться на солнце, обычно оно всех согревает, а меня оно леденит. Чем жарче греет, тем мне становится хуже. Я просто умираю от холода. Я поэтому плотно закрываю шторы, сижу в тени и выгляжу так нелепо. Только когда заходит солнце, вечером, я не так мерзну, и мое тело перестаёт быть таким ледяным. Но с каждым рассветом все начинается снова. Правда, когда солнце заходит за тучи или становится очень холодно, я чувствую облегчение. Я знаю, это похоже на бред. Но это правда.
Аннет смотрела на Виктора, не в силах произнести ни слова, пораженная его рассказом. Теперь многое из того, что казалось ей странным, те мелочи, на которые она и не обратила особого внимания, всплывали из ее памяти, и все становилось понятно.
– А сегодня я понял, что, когда меня охватывает злоба, я перестаю быть самим собой, – тихо продолжил Виктор. – Во мне происходит словно какое-то перерождение. И появляется чудовищная сила, которая может нанести большой вред. А после я чувствую жуткое опустошение, боль и просто теряю возможность двигаться. Сегодня утром, Аннет, я бы бросился вслед за тобой, если бы смог. Я хотел остановить тебя, объяснить все, но я едва мог дышать. Я никогда бы не посмел так поступить с тобой, но… так вышло. И потом, когда Дэниэл накинулся на меня, я поначалу отшвырнул его, но понял, что если не остановлю злость, то покалечу его. И я подавил в себе ярость и больше не смог двигаться.
– Виктор, чтоб не причинить вред Дэниэлу, ты позволил избить себя?! – воскликнула Аннет.
– Поверь, все могло быть гораздо хуже для него. Я принял его удары как месть за тебя. Я это заслужил.
– Нет! Если бы я знала…, – сокрушенно покачала головой Аннет. – Виктор, ну почему же ты не заговорил об этом со мной раньше!
– Я хотел, но я не знал, как решиться на это, Аннет, – тихо произнес Виктор. – С одной стороны, я понимал, что когда-то это откроется, и я… не имею права держать тебя в неведении, но… я хотел хоть иногда видеть тебя, Аннет. У меня нет никого, мне так трудно найти общение. А ты…, мне показалось, что ты… можешь меня понять и тебе интересно мое общество. Но, я думал, после того, как ты узнаешь все, ты, наверняка, не захочешь видеть меня. Ты сочтешь меня ненормальным. А может быть… и нет. Я ведь однажды едва не решился, но… не смог. Конечно, я боялся, что ты заметишь что-то странное, начнешь спрашивать, и тогда у меня не будет возможности молчать. Но ты как будто ничего не замечала. И я старался вести себя осмотрительно. Я не знал, что мне делать… прости. Но теперь, я знаю, все кончено. И тем ужасней, что это случилось вот так…
Он вновь спрятал лицо и его плечи содрогнулись.
– Виктор, ничего не изменилось, поверь, – Аннет серьезно посмотрела на юношу. – То, что случилось сегодня, не может разрушить всего, что уже есть. Я не хочу оставлять тебя одного в беде.
– Аннет, я думал, ты никогда не захочешь больше видеть меня. Я знаю, все это для тебя звучит как бред…
– Не говори так! И неужели тебе ничем нельзя помочь! И ты постоянно так страдаешь! Ведь так не должно быть! – с болью воскликнула Аннет.
– Все это время я пытаюсь найти обратное заклинание или хоть что-нибудь, что поможет мне… Но пока… не очень успешно, – заговорил Виктор. – Правда, я уже нашел кое-что. Но днем мне бывает очень сложно, а ведь именно днем в основном работают все магазины с книгами и библиотеки, – Виктор невесело усмехнулся. – Я могу отдохнуть ночью. Лунный свет согревает меня. Но… после полуночи я становлюсь невидимкой. Меня просто не существует для всех в этом мире.
– Невидимым…, но…, – пробормотала Аннет, как бы припоминая. – Да, я сначала очутилась в кромешной тьме и очень испугалась, ты не отвечал мне, теперь я понимаю, почему. Но потом… потом, когда упал лунный свет и тьма рассеялась, я увидела тебя. Я видела тебя как сейчас. Ты стоял у камина и был ужасно бледен, чуть ли не прозрачен. Но я видела тебя ночью, Виктор!
– Видела?! – с жаром воскликнул юноша. – Ты можешь видеть меня?! Неужели ты и есть… она. Неужели, я нашел тебя! А я… наговорил тебе такого! Просто твое поведение обескуражило меня. Я подумал очень плохо о тебе, Аннет. Но… мне было так горько…, а потом эта ярость… прости, – горячо произнес Виктор.
От волнения он вскочил с места и лихорадочно зашагал по комнате.
– Виктор, поверь, теперь, когда я все понимаю, то, что было утром, не имеет значения, по крайней мере, для меня! – воскликнула Аннет. – Скажи, если я вижу тебя, это, значит, что я могу тебе помочь?
– Я не знаю этого точно. Но, скорее всего, это так, – быстро заговорил Виктор. – В одной книге я нашел описание подобного случая. Там все описано смутно, потом идут какие-то четверостишия. Но они оборваны. В книге нет нужных страниц. Есть лишь начало. Я не знаю, что оно значит. Я понял, что должен найти какую-то девушку. Но, в моем положении, это не очень просто, – Виктор горько усмехнулся. – Я очень удивился, что ты решила подружиться со мной. А может, тебе все просто привиделось, Аннет?! И ты тоже не можешь меня видеть, – со вздохом продолжил Виктор.
– Я уверена, что видела тебя. Это же можно проверить, – ответила Аннет. – Нужно дождаться полночи.
– И если… ты… ты согласишься помочь мне? – тихо спросил он. – Ведь если ты можешь видеть меня, это что-то да значит. Может быть, можно найти способ… Ведь я ищу эту книгу и… Нет! Я не в праве ни о чем тебя просить!
Виктор выглядел потрясенным и с напряжением смотрел на Аннет.
– Да, я очень хочу тебе помочь, – просто ответила девушка, – мы должны убедиться, что я могу видеть тебя. Виктор, тебе плохо?!
Аннет увидела, что он вдруг слегка пошатнулся и со стоном опустился в кресло.
– Ничего страшного, голова немного закружилась, – тихо ответил юноша. – Я просто очень устал.
– Тебе нужно хорошо отдохнуть и выспаться, – ласково сказала Аннет. – И мне тоже. Слишком много потрясений для одного дня. У меня просто голова идет кругом. Давай встретимся завтра, – продолжила она. – Я приеду ближе к полуночи, нужно убедиться окончательно, что я могу видеть тебя. И так никто не заметит моего визита. Я понимаю, что не могу никому об этом рассказать. Даже Лиззи, а она сейчас очень взволнована.
– Хорошо, – тихо отозвался Виктор. – Я буду ждать. Аннет, если… если ты не придешь, я пойму.
Он пристально смотрел на нее, и девушка едва не заплакала от его взгляда. Он светился добротой и надеждой. Аннет смущенно опустила глаза.
– Пока, Виктор, – сказала она и побежала к двери.
Первые шаги
После ухода Аннет Виктор еще долго сидел потрясенный и потерянный, пока физическая усталость и нервное напряжение не взяли над ним верх, и он просто провалился в глубокий сон. Виктор проспал почти 10 часов кряду и почувствовал некоторое облегчение. Тело еще немного саднило от вчерашних ударов, но он хотя бы не чувствовал сильного холода, так как предусмотрительно закрыл все окна, а на улице было пасмурно, ветрено и очень прохладно. Беспокоила только рана на руке, она начала слегка заживать и тянула кожу, жжение почти не проходило, но было уже чуть слабее, чем вчера. Уже вечерело, и Виктор, в ожидании Аннет, лихорадочно бросился наводить порядок в комнате, потом вдруг неожиданно застыл и вздрогнул. Мысль о том, что она может и не прийти, холодным душем облила его сознание, и напряжение, ненадолго покинувшее, снова охватило его. Но Виктор попытался отогнать от себя эту мысль и, закончив с уборкой, заставил себя поесть и засел за перевод, который должен был выполнить, чтобы отвлечься и не мучить себя размышлениями.
Аннет, напротив, встала рано и направилась в университет. Она не хотела вызывать лишних подозрений своим отсутствием, хотя перед отъездом большинства ребят посещение занятий было не больше, чем формальностью. Аннет ночью беспокоили кошмары: она видела то лунную дорожку и старика из ее видения, то лицо черноволосой женщины, то Виктора, который насмешливо смотрел на нее небесно-голубым взором, и цвет его глаз постоянно менялся, словно в калейдоскопе, то вдруг она почти явно ощущала на своих плечах его ледяные, крепко сжимавшие ее пальцы, то невероятную теплоту его рук.
Аннет была несказанно рада, что никто ни о чем ее и не спрашивал. От Мари она получила лишь сочувственный кивок. Сентиментальная девочка, видимо, сочинила в голове свою историю, и ей было этого достаточно. Предусмотрительный Рауль внушил Лиззи, что не стоит лишний раз беспокоить подругу и напоминать о неприятностях, а также вмешиваться в чужие отношения столь настойчиво, и Элизабет не досаждала Аннет вопросами и страшными предупреждениями. Сама же девушка полдня делала вид, что вовсе не собирается больше ничего и слышать о Викторе, будто и не помнит, кто это вообще, чем очень порадовала подругу. Аннет не хотелось обманывать Лиззи, но она утешала себя тем, что скрыть правду, это не совсем то, что откровенно лгать.
Дэниэла, к счастью, не было, хотя Аннет была уверена, что после своей отвратительной выходки он не посмеет ей досаждать, а Макс, знающий строгие порядки в университете и готовый ради друга на все, тем более не посмеет что-то спросить. Аннабель тоже ничего не сказала. Она считала ниже своего достоинства вмешиваться в чужие дела и ненавидела сплетни, чем снискала не только репутацию высокомерной гордячки, но и уважение многих девушек факультета.
Вскоре все разошлись. Аннет, ненадолго задержавшаяся у куратора, в задумчивости шла к выходу, как вдруг ее окликнул Дэниэл. Он всегда словно караулил ее, чтобы застать в одиночестве. Девушка вдруг ощутила невероятный гнев. Обернувшись, она словно фурия налетела на Дэниэла с намерением залепить ему пощечину. Однако он успел крепко схватить ее за руки и резко отстранил от себя. Глаза Аннет метали молнии, а Дэниэл смотрел прямо и серьезно.
– Тише, тише, – все еще удерживая девушку, произнес он своим обычным насмешливым тоном. – Знаю, что ты готова обрушить на меня свод небесный, но…
– Как ты посмел! – вырвавшись, выкрикнула Аннет. – Кто дал тебе право?
– Никто, – спокойно и сурово вдруг произнес Дэниэл. – Я знаю, что поступил очень плохо.
Его серьезный тон и пронзительный взгляд мгновенно заставили Аннет успокоиться.
– Какое тебе дело до меня, Дэниэл? – все еще сердито произнесла она.
– Никакого, – холодно усмехнувшись, произнес юноша. – Не льсти себе, Аннет, словно я тайно влюблен в тебя. У меня хватает подружек. Это мое дело. Но, ты не находишь, что я могу просто беспокоиться о том, что происходит с теми, кого я знаю. Или ты совсем отказываешь мне в человеческих чувствах?
Аннет обескураженно посмотрела на Дэниэла, словно видела его впервые в жизни. Она считала его жестоким и законченным циником, но…
– Я знаю, что был очень жесток. Я в тот день был ужасно взбешен. Знаю, что это не оправдание, я и не пытаюсь… Я рад, что с тобой все хорошо. С Виктором все в порядке, Аннет? Я готов извиниться перед ним. Мне очень жаль, – серьезно произнес Дэниэл и его губы слегка дрогнули.
– Да, все в порядке, – тихо произнесла окончательно сбитая с толку Аннет.
Дэниэл коротко кивнул и быстро ушел.
***
Уже значительно стемнело и Виктор, оторвавшись от книг, теперь не мог избавить себя от томительной тревоги. В ожидании Аннет он уже полчаса прислушивался к шуршанию шин за окном. Виктор бесцельно мерил шагами комнату, и время, тянущееся, как пластилин, мучительно убивало в нем последнюю надежду. Он даже не думал о том, увидит ли его Аннет ночью или нет, хотя это значило невероятно много, он просто хотел сейчас увидеть ее, убедиться, что Аннет простила его, почувствовать, что она рядом, даже на короткое мгновение.
Эта девушка впервые за долгое время разбудила в Викторе нежные чувства, которых никогда и ни к кому он еще не испытывал. Юноша был замкнут и никого не пускал в свое сердце, он как будто и не нуждался в этом, а с появлением Аннет все стало по-другому. Куда-то исчезло неуемное желание внимания и любви других к его личности, которое когда-то казалось ему таким важным, но при этом его сердце было абсолютно пустым и равнодушным. Теперь же, напротив, он сам готов был раскрыться и проявлять нежность и любовь.
Виктор вспоминал, как впервые заговорил с Аннет в аудитории. Он тогда мог просто уйти, оставив ее объясняться с Дэниэлом, но почему-то остался, избавив девушку от неприятных преследований. Виктор поднял глаза на часы, прошло всего 10 минут, а казалось целая вечность.
Наконец в дверь позвонили, и он облегченно вздохнул: Аннет пришла.
Было около десяти вечера, солнце давно скрылось, и полная луна царственно разливала свой холодный свет по всей комнате. Виктор не включал электричество, от луны было достаточно светло, а в камине весело трещал огонь.
– Как ты себя чувствуешь? – поздоровавшись, спросила Аннет.
Она весь день пыталась подавить тревожное волнение, но сейчас это ей не удавалось. Девушка взглянула на Виктора. Его лицо немного осунулось, а веки были еще слегка покрасневшими и припухшими от вчерашних слез. Но было видно, что он чувствовал себя легче, и Виктору не было сейчас холодно. Он был в простой, но элегантной рубашке, которая невероятно шла ему. Аннет поймала себя на мысли, что юноша нравится ей все больше и больше, она понимала, что и у Виктора зародилось к ней сильное чувство. И тем страшнее и непреодолимей казалась зияющая между ними бездна, в которую они оба нечаянно заглянули.
– Уже лучше, спасибо, – коротко отозвался он. – Повязка скоро не понадобится, – добавил юноша, заметив, что Аннет смотрит на его руку.
Девушка только покачала головой, она заметила, как Виктор, неосторожно задев рукой вешалку, вздрогнул от боли.
– Я купила в аптеке специальную накладку с мазью, ее удобно надевать и менять. Если воспаление и не снимется быстро, по крайней мере, боль стихнет.
Аннет поставила на стол перед Виктором коробочку.
– Спасибо, но не стоило беспокоиться, уже…, – тихо произнес он и вновь взглянул на нее таким затравленным взглядом, что Аннет не выдержала и сердито воскликнула:
– Перестань, Виктор! Я знаю, что тебе больно! Можешь не притворяться передо мной! И не смотри на меня так, словно я должна была убить тебя и вдруг сжалилась!
Видимо, Аннет была несколько забавна в своем гневе, потому что Виктор вдруг еле заметно улыбнулся и, опустив глаза, взялся за повязку.
– Ну хоть так, – пробормотала еле слышно Аннет. – Все лучше, чем полчаса расписываться в любезностях.
Накладка и вправду принесла облегчение: жжение сменилось легким покалыванием, и боль постепенно стихла.
– Чем ты так обжегся? – спросила Аннет.
– Это из-за цветов. Тех, что поставили на подоконники в коридоре, ведущем от библиотеки, – ответил Виктор. – От одного их вида у меня в глазах плывут красные круги, я задыхаюсь. А прикосновения вызывают такие раны.
– Странно…, – пробормотала Аннет. – Возможно, они действуют на тебя словно сильный аллерген. Это самые обычные цветы, кажется, герань.
– Да, герань…, – Виктор замолчал, словно что-то вспомнил. – Похоже у меня на них аллергический шок. Раньше такого никогда не было, хотя раньше со мной много чего происходило не так, – добавил он с горестной усмешкой.
Аннет села возле камина и подняла взгляд на часы. Ждать полуночи в таком напряжении было мучительно для них обоих. Но она не знала, о чем говорить сейчас.
– Аннет, расскажи подробно, что ты увидела ночью, – попросил Виктор.
Девушка сосредоточенно начала вспоминать.
– Сначала стало темно, очень темно, но мне казалось, что с каждым ударом часов тьма рассеивалась. Потом луна осветила все очень ярко. Я увидела тебя, как-то смутно, мне было страшно, я ничего не понимала. Потом я увидела какой-то дом, старика и женское лицо. Больше ничего. Я не понимала, что творилось со мной. Потом мне стало жутко холодно, а после я словно перенеслась по воздуху в какое-то тепло и заснула. Вот и все. Возможно, это ничего и не значит, это мое воображение или страх нагнали эти картины.
Аннет пожала плечами.
– Но, возможно, в этом что-то и есть, – задумчиво произнес Виктор. – Я так боялся испугать тебя, Аннет, если отзовусь. Я ведь не знал, что ты видишь меня. Я просто был в смятении. А когда на тебя упал лунный свет, ты вся задрожала, потом пошатнулась. Ты почти потеряла сознание, я еле успел подхватить тебя. Я отнес тебя на диван, укутал, и ты мгновенно заснула. Конечно, я был не в себе от твоего вторжения, я не знал, что думать, что делать…
– Я понимаю, что я обидела тебя, Виктор, – тихо произнесла Аннет. – Я ведь все понимала, но мое глупое упрямство…
– Это не оправдывает меня…, – он тяжело вздохнул.
– С тобой уже было такое когда-нибудь? – осторожно спросила Аннет.
Виктор покачал головой.
– Я не понимаю, что со мной происходит. Такая безудержная ярость. Это самое страшное. Словно это и не я…
Аннет вздрогнула от его слов.
– Может быть, мне почудилось, но… твои глаза, они стали такими светлыми, небесно-голубого цвета, – тихо произнесла девушка.
– Что? – удивленно произнес Виктор. – Я не могу до конца владеть собой. Я не понимаю…
Он замолчал и отошел к окну, устремив взгляд куда-то вдаль. Виктор не хотел, чтобы Аннет видела его отчаяние. Но она прекрасно понимала его чувства.
– Но… если я тебя вижу, ведь это что-то значит? – робко спросила Аннет. Ей было невыносимо смотреть на его метания и боль.
Виктор взял с полки растрепанную старую книгу и раскрыл ее перед девушкой.
– Вот, здесь я нашел лишь одно из четверостиший. Чтобы все понять до конца, нужно найти такую же книгу или эту же статью в другой книге. Пока мои поиски тщетны, но я еще надеюсь ее найти. Хозяин одной антикварной лавки, здесь неподалеку, обещал мне привести такую книгу, он знает, где ее достать. Я жду…
Аннет осторожно взяла книгу.
– «И на обратный путь ты вступишь,
С той, для кого ты есть всегда.
Той тьма кромешная уступ…», наверное, уступит, – прочла она.
Дальше страницы были вырваны.
– То есть, возможно, здесь описание той, что сможет тебе помочь, – задумчиво произнесла Аннет.
– Думаю, да, – ответил Виктор. – Я решил, что это та, что сможет увидеть меня. По крайней мере, строки говорят об этом. И…,вероятно, это ты, Аннет.
Девушка подняла на Виктора смущенный взгляд.
– Я тоже часто думала о том, почему так случалось, что мы оказывались рядом, хотя вовсе не стремились к этому, – произнесла она.
Часы на каминной полке начали отбивать 12 ударов. Аннет внутренне сжалась. Комнату ярко освещала луна, но с первым ударом часов стало очень темно. Аннет не отрывала взгляда от того места, где стоял Виктор, и в рассеивающемся мраке она вновь увидела его, видела так, как и мгновение назад.
– Я вижу тебя! Вижу, Виктор! – воскликнула Аннет.
Юноша, видимо, от напряжения и потрясения не мог вымолвить ни слова. Он стоял, опершись о письменный стол, и лицо его было бледным и растерянным.
– Аннет, неужели…, – еле слышно произнес он и закрыл лицо руками, чтобы девушка не заметила его слез.
Через мгновенье он овладел собой и чуть заметно улыбнулся Аннет, смотрящую на него в радостном возбуждении.
– Теперь нам надо найти книгу, надо достать книгу! Я уверена, что она многое объяснит.
Виктор, почти оправившись от потрясения, тихо вздохнул и серьезно произнес:
– Я думаю, что все будет не так просто, Аннет. Я не смею втягивать тебя в то, что сотворил сам. Ты должна все обдумать. Я прошу тебя.
– Хорошо, – тихо ответила девушка, – я понимаю.
Сейчас она не хотела ни в чем убеждать Виктора, слишком много потрясений они уже испытали.
История Виктора
– Виктор, ты можешь рассказать, что с тобой было до этого несчастья? – робко спросила Аннет, убедившись, что он уже немного успокоился.
Юноша кивнул.
– Да, конечно, ты должна знать все. В моей истории все непросто.
Виктор немного помолчал и начал говорить:
– Ты знаешь, я рос в приюте, Аннет. Мне было очень одиноко, и я так хотел, чтобы меня любили. Я очень мечтал, чтобы нашлись мои родители и забрали меня, но… Потом у нас стала работать одна женщина. Ее звали Франческа. Она хорошо заботилась о нас, но для нее это была лишь работа. Ни к кому из нас она не проявляла особых чувств, была очень строгой и холодной. Я понимаю сейчас, что, наверное, это правильно. А тогда… я почему-то очень сильно привязался к ней, сам не знаю почему. Наверное, потому что она казалась мне удивительно красивой. Я ходил за ней по пятам, готов был выполнить любую ее просьбу. Конечно, она видела мою привязанность, но она ее откровенно раздражала. А я… я готов был отдать все на свете просто за один ее ласковый взгляд, за одно теплое слово. Я так верил, что она сможет полюбить меня, и я не буду больше один.
Иногда у нас кого-нибудь забирали домой, насовсем, приходили какие-то люди, выбирали ребенка. Поначалу я надеялся, что это случится и со мной. Чаще всего забирали девочек. А однажды должны были прийти за мальчиком. Я почему-то твердо верил, что они придут именно ко мне. Весь день я был сам не свой, делал что-то не так, чем жутко разозлил Франческу. Она пригрозила наказать меня и поступила очень жестоко.
Когда эти люди пришли, она увела всех детей к ним, а меня заперла одного в комнате. Аннет, ты не представляешь, что я чувствовал, я был в полном отчаянии, я умолял ее позволить мне пойти со всеми. А она только посмеялась.
Виктор замолчал, ему стало трудно говорить, настолько сильно захлестнули его воспоминания. Аннет еле сдерживала слезы. Она смотрела на Виктора, а видела маленького мальчика в безысходности мечущегося по комнате.
– Я не знаю, откуда взялись во мне силы, но я смог открыть окно и выбраться наружу. Я вошел в комнату, где были эти люди. Увидев меня, Франческа так разозлилась, что готова была испепелить меня взглядом. А когда они спросили обо мне, она дала мне столь уничижительную характеристику, что можно было и не мечтать о том, что кто-то даже посмотрит в мою сторону. Потом, когда все ушли, она затащила меня в маленькую тёмную комнатку и заперла на всю ночь за мою выходку.
Я долго не мог прийти в себя. Я чувствовал жуткую боль и страх. Мне не хотелось жить. Я не понимал, за что же так… Я проплакал там всю ночь. А потом… во мне словно что-то умерло, Аннет, мое сердце словно закаменело. Я замкнулся в себе, стал отчужденным и жестким. А ее я просто возненавидел, так же сильно, как и любил когда-то. Благо, что она вскоре переехала куда-то далеко, и я больше никогда не видел ее.
Знаешь, я растил для нее цветок, такой же, как те красные цветы в коридоре университета. Я долго ухаживал за ним и все ждал, когда он расцветет, чтобы подарить. Он зацвел через день после того случая, а я просто вырвал и выбросил его. Так же как я вырвал из своей души желание верить кому-то и кого-то любить.
– Как же это ужасно и несправедливо, – тихо произнесла Аннет. – Мне кажется, это невозможно вынести.
Виктор тяжело вздохнул.
– Я изменился, я научился жить в своем мире. Книги стали моими лучшими друзьями. Мне казалось, что так легко и просто будет жить, и я в какой-то мере привык к своей замкнутости и холодности к окружающим. Мне было все равно, что происходит с другими, что они думают и чувствуют, лишь бы меня все оставили в покое. Я больше никому не верил до конца.