Земля рабов

От громких криков Волкодав пришёл в себя и, открыв глаза, с удивлением увидел голубое небо, в которое он смотрит лёжа на помосте. Он не мог понять, как это произошло. Ему помогли подняться на ноги, и он пошёл к группе своих болельщиков и друзей с гримасой недоумения на лице.

Юлия, от волнения, даже прикусила себе до крови губу, и даже не заметила этого.

Я подошёл к Фарлафу. Тот встал с кресла и протянул мне руку. Как и при первой нашей встрече, рукопожатие было «по римски».

– Ты научишь меня своей борьбе? – спросил шёпотом князь, нагнувшись над моим ухом.

– Научу! Помнишь, я тебе говорил, что мне есть много чего тебе рассказать.

Потом начались массовые игрища и прочие забавы по интересам. Там были фокусники и клоуны, артисты разговорного жанра, типа современного Stand Up шоу! Певцы и танцовщики. С соседних деревень и поселений на ярмарку приехали крестьяне, ремесленники и прочие купцы. Так же были охотники и рыбаки. Вечером устроили гладиаторские бои среди заключённых, приговорённых к смерти. Многие из смертников были обычными разбойниками и простыми воришками, которые не владели профессионально оружием, чем пользовались профессиональные солдаты, которых осудили за бытовые убийства по пьянке, или за мародёрство и крысятничество у своих же товарищей.

Времена были чрезвычайно жестокие, но зато естественный отбор, точнее уже искусственный, скорректированный с данными реалиями, сразу выбивал гнилые гены, оставляя не только самых выносливых и здоровых, но и не имеющих психических отклонений и прочего девиантного поведения. Зато большинство этого народа было красивое, сильное, здоровое и имело непреклонную волю!

Размышляя о непреклонной воле, я вспомнил свою рабыню. Какая же она своенравная. Зная, что за свой острый язык и дерзкое поведение её могут жестоко наказать, она всё равно была непреклонна и гнула свою линию.

После завершения праздника, я отправился к себе в палаты вместе со своей рабыней!

Юлия была ненасытна, она несколько раз за ночь доводила меня до оргазма, и после секса, немного отдохнув, начинала опять свои ласки.

Как только начало светать, я подошёл к окну и посмотрел на восход солнца. Небо было ясное, без единого облачка, что говорило, о том, что день будет замечательным. Я вышел во внутренний дворик цитадели, сделал глубокий вздох и начал разминаться. Хорошенько размявшись, я приступил к практики. Начал я с выполнения каратистского ката.

За этими тренировками мены застал Фарлаф, и начал с интересом за мной наблюдать.

– Не стой просто так, старайся повторять за мной все эти движения, позже я тебе объясню их смысл.

– Это необходимо для твоей борьбы?

– Да, ты прав. Ты знаешь, что мастера этой борьбы могли голыми руками убить тигра?

– После того, как ты положил Волкодава, я теперь верю во всё, что ты говоришь!

– Правда, для этого нужна ещё специальная набивка ударных поверхностей, но это лишняя трата времени, которая не прибавляет здоровья. Гораздо проще воспользоваться оружием. А ты даже не представляешь, какое разрушительное оружие в том мире, откуда я попал сюда.

Про истинное значение карабина, который я повесил, на стене возле своего ложа, в опочивальни, я решил пока умолчать.

Так мы начали свои совместные тренировки.

Фарлаф превратился в тень Кичиро. Он добросовестно выполнял все упражнения, стараясь сразу же все их запомнить.

Это называется – Каратэ! – сказал я, показывая очередной удар ногой по макиваре, которую я наспех соорудил из вбитой между плитами мостовой доски, и обвитой пеньковой верёвкой.

Князь Фарлаф оказался прилежным учеником. Он всё схватывал на лету, и благодаря тренировкам от иноземца, через пару месяцев он уже стал непобедимым бойцом среди своих воинов.

Неожиданно, в одно прекрасное утро, ко мне в опочивальню ввалился уже пьяный с утра Фарлаф.

– Моя вера в твои слова сегодня получила подтверждение! Вернулись преданные мне разведчики, которые не стали бы мне врать и сочинять небылицы. Они тоже выяснили, из достоверных источников, что есть другие земли с людьми черного цвета кожи! Это далеко, но они знают, как туда попасть! А мне уже осточертело всю жизнь смотреть на один и тот же лес, и жить постоянно на одном месте. Я хочу покорять и завоевывать новые земли и народы! Нам только нужно построить больше кораблей! Я решил, что с завтрашнего дня мы начнём строить флот!

Я подумал, что наутро, когда князь протрезвеет, он передумает и отменит своё авантюрное решение. Но, не тут-то было. Утром энтузиазм Фарлафа нисколько не утих, а даже прибавился. Он уже чётко знал, кому, и какие приказы отдавать. Кого и как стимулировать и наказывать, чем аргументировать своё решение, и как затыкать рот несогласным.

Отговаривать его было бесполезно, да и зачем? Так думал я, видя экзальтированное состояние Фарлафа, да и самому оправится в поход, мне было интересно, хоть всё меня и устраивало в сложившейся ситуации, но путешествовать и исследовать новые земли я также любил, в противном случае я бы не пошёл в геологи, а стал бы атташе какого-нибудь посольства. В этой профессии меня как раз и привлекала романтика, как в песни Юрия Визбора:

…А я еду, а я еду за мечтами

За туманом и за запахом тайги…

Помимо выдолбленных пирог, из цельного ствола дерева, у древлян были и парусно-вёсельные суда, на подобие драккаров, что когда то строили викинги. Вернее это и были самые настоящие драккары.

Приказ о строительстве флота был разнесён гонцами по всем поселениям, а их оказалось не мало. Поселения были растянуты вдоль реки, которая впадала во фьорд, окружённый высокими скалами. Народ жил во многом за счёт морских ресурсов, таких как рыбалка, добыча китового мяса, и крабов. Реку использовали как транспортную артерию, для торговли между деревнями. Так же на ней было много водяных мельниц. К осени каждое поселение должно было предоставить взамен налогов и десятин, по боевому кораблю с экипажем. Самое трудоёмкое в снаряжение корабля – это было шитьё паруса. Его шили из длинной шерсти специальной породы овец. На изготовление только одного паруса уходило несколько лет. Чтобы паруса не намокали во время дождя и тумана их покрывали ланолином. Ланолин – это шерстяной воск, получаемый при вываривании шерсти овец. На изготовление большого паруса площадью 100 квадратных метра, уходило около 200 кг шерсти, а так, как с одной овцы в год можно собрать до 2,5 кг шерсти, то парус был довольно дорог! Нужно остричь отару овец из 50 голов! Чтобы уложиться в срок пришлось снять паруса с торговых и рыболовных кораблей.

Что интересно, для построения драккаров, не применялись пилы. Из древесины использовали ясень, сосну и дуб. Деревья рубили, и расщепляли клиньями вдоль волокон на доски и шпангоуты. Для обшивки использовались доски, укладывавшиеся внахлёст. Доски скреплялись между собой с помощью железных заклёпок. Потом вся конструкция конопатилась и смолилась.

Отплыть в набег решено было зимой, после сбора урожая ячменя и пшеницы, покоса и заготовки сена для скота, когда на зиму будут сделаны все запасы продовольствия, как для людей, так и для домашних животных.

Была ещё и вторая цель. Это держать мужиков под контролем в одном месте, и контролировать их от чрезмерного злоупотребления алкоголя, чтобы избежать пьяной, бытовой поножовщины. В летнюю пору у всех хватало работы и времени на пьянство не оставалось. Зимой же был переизбыток свободного времени, а это, как здраво считал Фарлаф, являлось злом.

В трудах и заботах прошло всё лето, и вот наступила осень. Осень окрасила весь лес каким-то чудным цветом. Берёзы приобрели ярко жёлтый окрас, клёны и рябины стали багрово-красными, сосны и ели по-прежнему оставались зелёными. И в ясное солнечное утро, когда ещё не испарилась роса и иней, всё это сверкало и переливалось великолепными цветами. Плюс игра цвета и тени. Осень в смешанном лесу поистине прекрасное зрелище.

Вскоре выпал первый снег и наступил небольшой морозец. Но в этом регионе зима была мягкая и полноводная река никогда не покрывалась льдом. Тонким слоем льда покрывались только небольшие ручейки и озёра.

Начали приплывать в гавань первые корабли с соседних поселений для флота. Фарлаф не скрывая своей радости улыбался, глядя на свои корабли. Корабли были полностью укомплектованы, как запасами продовольствия, для долгого плавания, так и вооружёнными солдатами.

– Через неделю мы отправимся в поход! – заявил князь. – Мы готовы.

– Возьми меня с собой! Я тоже хочу в поход! – верещала Юля. – Я хорошо умею стрелять из арбалета, я не буду вам обузой!

– Нет. На корабле женщинам не место. В абордажной атаке тебе не выжить, и мне придётся отвлекаться на твою защиту, чтобы тебя сразу не убили. Даже князь не берёт никого из своих жён. Таковы правила. Женщины в мужском коллективе становятся причиной раздора и нарушения дисциплины.

– Ну, Кичиро!!!

– Нет, я сказал. Разговор окончен.

Юля зло сверкнула своими зелёными глазами и вышла из комнаты, при этом громко хлопнув дверью.

Мне и самому было грустно с ней расставаться, я проникся искренними чувствами к этой сумасбродной девчонке. Когда она была со мной рядом, я ощущал какое-то умиротворение и спокойствие. Мне ничего больше не хотелось, и ничего не волновало. А когда её не было рядом, то я постоянно о ней думал, вспоминал её глаза, улыбку, тепло её тела и запах её волос.

Посреди ночи раздался стук в дверь опочивальни:

– Открывай! Мне нужно с тобой поговорить!

Я открыл дверь. На пороге стояла в дупель пьяная Юля.

– Прости, я была не права! Просто я не хотела и не хочу с тобой расставаться. Вначале, я очень сильно разозлилась, и хотела убежать и больше с тобой никогда не встречаться. Хотела тебя наказать! Но потом поняла, что это глупо, что мы и так, может быть, с тобой больше не увидимся. Так зачем всё так усложнять и усугублять и без того печальную ситуацию? А? Ответь мне! Я решила, что лучше провести оставшееся время в любви и насладиться в полной мере оставшимися мгновениями. Расстаться в хороших отношениях и запомнить только лучшие моменты нашей жизни.

Закончив свой монолог, Юлия заплакала. Я обнял её и крепко прижал к себе.

– Не плачь, всё будет хорошо. Тебе не за что извиняться, ты ни в чём не виновата. Я на тебя не в обиде, просто так сложились обстоятельства. Или ты думаешь, что мне легко тебя оставлять? Конечно же – нет! Мне и самому очень больно от одной мысли, что мы можем потерять друг друга.

После этих слов я взял Юлию на руки и отнёс на кровать. В постели, Юлия всем телом прижалось ко мне, обняла, и положив свою голову на мою грудь, уснула крепким сном.

И вот настал день отплытия. На пристани собрался весь народ замка и окрестных поселений, отовсюду раздавался торжественный бой барабанов. Армада насчитывала пятьдесят кораблей, численность воинов напрямую зависела от количества вёсел на корабле. А так, как на каждом корабле было в среднем по двадцать пар вёсел, то соответственно по сорок воинов. Только на флагманском корабле Фарлафа было тридцать пар вёсел, и шестьдесят лучших воинов личной его охраны. В общей сложности – две тысячи головорезов.

– Как раз размер легиона! – подумал я, и улыбнулся.

Когда корабли отплыли, пошёл крупными хлопьями снег, но не на снег, не на звук барабанов, не на что уже, ни обращал внимание князь. Фарлаф смотрел своими голубыми газами вдаль, а точнее в будущее. Мыслями он был не здесь, а в далёких землях Юга, которые он намеривался завоевать.

Я же, напротив, с удаляющегося драккара, пытался в толпе провожающих на пристани, разглядеть зелёные глаза своей внезапно встреченной любви. И вот я, наконец, встретился с ней взглядом. И тоже, как и мой новый друг Фарлаф, впал в некий транс. Кроме этих глаз я больше ничего не видел и не слышал, всё вокруг было словно в густом тумане, и лишь зелёный огонёк её глаз пробивался сквозь этот туман, но вскоре и его поглотила белая пелена. Снег настолько усилился, что на расстоянии десяти метров не было ничего видно.

Фарлаф приказал протрубить в рог сигнал остановиться и встать всем на якорь, дабы не врезаться в берег, или не столкнуться друг с другом. Но, эта была лишь первая незначительная трудность, он даже не подозревал, с чем и с кем ему придётся столкнуться на пути к своей мечте.

На драккаре у каждого воина было свое место, своя скамья, где он мог отдыхать и хранить свои вещи. Щиты крепились на борту корабля, и не занимали лишнего места. У всех воинов были кольчуги и шлемы, но они их предпочитали надевать перед самой битвой. Хотя некоторые не снимали доспехи никогда. Кольчуга становилась их второй кожей, и они после нескольких недель проведённых в ней, просто переставали замечать её вес. Это, как толстяк с лишними 64 кг веса не замечает свой вес, а после того, как он его сбросит, не понимает, как можно вообще ходить, держа в руках по две двухпудовой гире!

Я, глядя на всё это, вдруг неожиданно для себя самого, вспомнился роман «Неукротимая планета» Гарри Гаррисона, где выживали люди на планете с притяжением в два раза большим, чем на земле. И какая у них была сила, по сравнению с людьми, которые жили при обычном земном притяжении.

Вскоре флотилия достигла фьорда, переплыв который открывается океан.

На флагманском драккаре Фарлафа был проводник, который знал, в каком направлении плыть.

Судно Фарлафа развевало скорость примерно в 20 узлов, что было рекордным для того времени.

Проплыв фьорд, армада пополнила запасы пресной воды и взяла направление на Юг.

Впереди шёл флагманский корабль Фарлафа, остальные драккары шли за ним на расстоянии видимости друг друга.

– Всё-таки уникальные суда, эти драккары! – размышлял я. – Ведь у них отличная плавучесть и низкая оснастка. Они прекрасно вели себя, как на реках, так и в открытом океане. При ветре они шли под парусом, а в штиль на вёслах. Были лёгкие и манёвренные. Но в тоже время не было кают, трюма и никакого укрытия от непогоды. Чтобы плавать на них зимой, в дождь, снег и пронизывающий ветер, нужно иметь поистине звериное, богатырское здоровье. Но естественный отбор, из поколения в поколение сделал своё дело. Все древляне были суровыми и закаленными рыбаками и воинами. Поэтому им, все природные катаклизмы были, совершенно, нипочём.

У каждого воина-гребца было своё место, своя скамья, на которой он отдыхал и под ней хранил свой не хитрый скарб.

Я же не был готов к такой ситуации, и сильно мёрз. Я закутался в толстое шерстяное одеяло и молча сидел погружённый в свои мысли. Я мечтал о комфортабельных каравеллах итальянца Христофора Колумба. О бортовых пушках, с помощью которых можно было бы победить любого врага, не вступая в рукопашную схватку.

Фарлаф же, с непоколебимой решимостью вёл свой флот на Юг. Однажды, приняв решение, он никогда не отступал от намеченных планов. Никто и ничто не могло сломить его волю.

С каждой неделей, по мере приближения к экватору, погода становилась всё теплее и теплее, а вскоре наступила настоящая жара.

В свободное от гребли время, когда корабли шли под парусами, воины проводили время за игрой в кости. Я решил научить их игре в Го, для этого я на одном из щитов расчертил доску для игры, а в качестве фишек использовал бобы фасоли белого и красного цвета. Но, к сожалению, моя любимая игра так и не прижилась в среде варваров.

Через несколько недель мы достигли западного побережья Африки.

– Похоже, что эта страна в современном мире называется Ангола – решил я.

Древляне медленно плыли вдоль берега, ища место, где можно причалить. И вот, наконец, они увидели деревянный форт на холме и причал на берегу, возле которого стояло несколько лодок.

Флот причалил к побережью. Увидев такое количество незнакомых кораблей, местные рыбаки в ужасе разбежались. Две тысячи воинов спустились на берег. Все они были профессионалами и хорошо вооружены. У каждого были шлем и кольчуга, копьё, щит и меч, или боевой топор. Были луки и арбалеты.

– Вперёд! Скомандовал Фарлаф, и все воины пошли в сторону форта англов.

Нам на встречу выдвинулся отряд из англов вперемешку с неграми. Те сразу начали стрелять из луков и метать копья и дротики!

– Стена щитов! – скомандовал Фарлав. – Держать строй!

– Сила воина, строем утроена! – неожиданно для себя самого вспомнил я надпись на плакате в казарме, который я видел, когда проходил службу в армии СССР.

Хоть численность обороняющихся была больше, но негры не имели доспехов, и их умения были несопоставимы с выучкой древлян! Битва была скоротечной! Древляне наголо разбили ополчение форта! Тут же начался грабёж и мародёрство!

Итак, форт был захвачен. На его территории была тюрьма для будущих рабов, в которой им ломали волю перед продажей на плантации.

Мы с Фарлафом зашли внутрь и были поражены условиями содержания рабов. Все, и мужчины и женщины находились в одной замкнутой камере, где не было туалетов, зато была страшная духота! Все заключённые испражнялись на пол под себя! Стояла жуткая вонь, из смеси запаха пота негров и их фекалий!

Каждый день охранники выводили молодых девушек и насиловали их. Так же, ни в чём себе не отказывал и смотритель тюрьмы! Тех, кто оказывал сопротивление, помещали в душный карцер, в котором их не поили и не кормили неделями. И трупы умерших рабов специально не убирали. Из карцера фонило сладковатым трупным запахом, который отбивал всякую охоту бунтовать у заключённых, и вызывал страх попасть в этот жуткий карцер. После прохождения такого «курса промывания мозгов» работа на плантации, считалась им за счастье, и отбивала охоту устраивать восстание и саботаж!

На площади, перед входом в здание администрации, у позорного столба, была прикована цепями молодая негритянка. Оказывается, что она оказала отчаянное сопротивление насилию, и при попытке заняться с ней оральным сексом укусила начальника форта за его мужское достоинство. За это у неё были вырваны зубы, после чего её приковали к позорному столбу и избили кнутом до полусмерти. Её запросто могли и убить, но ради корысти сохранили ей жизнь, чтобы после перевоспитания продать в бордель или отправить на работы в рудники.

– Живодёры! – сказал мне Фарлаф, разглядывая шрамы на спине рабыни.

– Безнаказанность, а точнее беззаконие, и неограниченная власть, делает из людей самодуров и тиранов! Они становятся хуже животных. Животные не убивают и не издеваются над себе подобными, ради получения удовольствия – ответил ему я.

Фарлаф приказал снять кандалы с негритянки и принести ей воды.

– Фарлаф, нам нужны союзники. Нас не так уж много для покорения континента. И у меня есть план, как получить расположение местных вождей.

– Мои уши открыты? Я весь превратился во внимание! – проговорил Фарлаф, улыбаясь своему образному и аллегоричному ответу.

– Я предлагаю отпустить всех рабов, и когда они вернуться домой и расскажут, кто их освободил, то о нас пойдёт добрая молва! И нам это будет на руку. Мы заключим взаимовыгодный      союз с вождями их племён, и они нам будут доставлять рабов из пленённых врагов! Как тебе такая идея?

– Превосходный план! Я полностью его поддерживаю. Дав свободу одной сотни рабов, мы взамен получим тысячу других!

Сказано – сделано. По приказу Фарлафа со всех рабов сняли кандалы и выпустили на свободу. Перед их уходом им дали вдоволь напиться воды и накормили. Те, кому некуда было идти, попросили остаться в форте в услужении.

Избитая негритянка не могла идти, и Фарлаф велел отнести её в свою комнату, которая раньше принадлежала губернатору форта, а теперь была экспроприирована князем. Я обратил внимание, что у Фарлафа, какое-то странное влечение к шрамам. Я вспомнил, с каким нездоровым блеском в глазах Фарлаф разглядывал исполосованную кнутом спину негритянки. В то время я не придал этому значения, и только сейчас понял, что это был за блеск. Вид шрамированного женского тела вызывал у него вожделение.

– Я смотрю, ты хочешь завести себе очередную наложницу? – спросил я его.

– У меня больше месяца не было женщины! А чернокожей, так вообще никогда! Как ты сам думаешь, хочу ли я наложницу? – вопросом на вопрос ответил Фарлаф.

– Только будь с ней осторожен, помни, за что она была наказана.

– Она уже не кусачая! – ответил он улыбаясь. – Да, я и не буду её принуждать, это не достойно мужчины.

Мужики, не мывшиеся больше месяца, приступили к строительству бани. Форт хоть и был большим, но не мог разместить у себя двухтысячную ораву из человек. Но к подобной ситуации воины Фарлафа были готовы, и разбили палаточный лагерь рядом с фортом. Второй гарнизон разместили на берегу, для охраны флота.

Вокруг форта располагалась деревня местных жителей, дома которых были слеплены из глины вперемешку с навозом, а крыши были покрыты тростником. Внутри не было никаких кроватей, все спали на коровьих шкурах, которые были постелены на пол из утрамбованного навоза. В хижинах был очаг без дымохода и дым коптил стены жилища. Но, как ни странно, сажа, зола, да и сам навоз были прекрасными антисептиками и прогоняли всех насекомых. В хижинах не было ни клещей, ни клопов, ни блох. Мухи туда тоже предпочитали не залетать. Окружало поселение поля с маисом и бананами. Также рядом паслись большие стада коров и коз. Мясо местное население ело редко, зато каждый день пило коровью кровь смешанную с молоком. Для этих целей они пробивали стрелой артерию на шее коровы, сдаивали нужное количество крови и замазывали глиной ранку. Для скотины эта процедура не была опасна, так как крови они брали совсем не много. Потом они смешивали донорскую кровь в пропорции один к одному с молоком, и пили этот коктейль. Или пили прокисшее молоко, так как сыр они делать не умели.

Грабить соседние деревни Фарлаф запретил.

– Даже сокол не охотится возле своего гнезда без особой нужды! – произнёс он многозначительную речь.

Но встал вопрос, где брать продовольствие. Первое время решили попросить помощи у окрестных деревень, за их охрану, от набегов работорговцев и бандитов. Но долго снабжать многочисленную армию они просто физически не смогут. Решено было отправить часть драккаров на рыбалку, благо сети у них имелись. Другую часть людей отправили на загонную охоту на зебр, антилоп гну и буйволов, стада которых переполняли здешние земли.

– Да, уж – подумал я, – Африка до прихода белого человека с огнестрельным оружием, была просто райским местом для охотников. Кругом бродили многомиллионные стада различных антилоп, жирафов, слонов и носорогов! Так же были бесчисленные прайды львов, множество гепардов, леопардов и гиен. Фауна и флора Африки просто завораживала. Для людей с Севера тут было всё в новинку!

Но, как оказалось, чтобы забить слона, или бегемота, совсем не обязательно огнестрельное оружие. Чернокожие охотники окружали всем скопом слона и кидали в него свои копья, ловко уворачивались от его бивней, вынимали из тела своё оружие, отскакивали в сторону, и опять бросали в цель. Слон напоминал подушечку для иголок, быстро истекал кровью и погибал.

Слух о добрых и справедливых чужестранцах, которые освободили всех рабов из заточения, мгновенно распространился по соседним племенам. И вскоре начали приходить различные делегации для налаживания дипломатических отношений, для заключения торговых и военных союзов, мирных договоров и прочего.

Встал вопрос с трудностью перевода, так как язык местных племён никто не понимал. И тут, неожиданным образом выяснилось, что одним из освобождённых рабов оказался северянин, знающий русский язык. Его ещё подростком взяли в плен и продали на турецкие галеры. Оттуда его перепродали арабам, так как он был слаб для гребца. Те его кастрировали и сделали евнухом в гареме султана. Позже его с торговым караваном отправили в Египет в качестве переводчика с целью подыскать новых жён для султана. Но на караван напали мамлюки, и он уже попал в рабство к ним. Из-за своей белой кожи, он пользовался спросом, как экзотический экспонат у вождей африканских племён. Таким образом, он попадал всё дальше и дальше вглубь африканского континента.