По ту сторону зеркал

Эмиль расположился в кресле. Теперь их разделял овальный черный стол, в центре которого стояли декоративные песочные часы.

– Не уверен, что Банти выберет музыку своей профессией. Хотя Айрис всегда мечтала об этом. Она представляла дочь за роялем на концерте перед членами королевской семьи.

– В любом случае ребенка надо развивать. Пробовать разное и затем, уже располагая опытом, определять будущее призвание.

– Я свое не угадал, – сказал Роберт.

Эмиль оценил взглядом тёмно-синий костюм элегантного покроя и модную стрижку Роберта. Казалось, он слишком самокритичен.

– Говорят, настойчивость ключ к успеху. Ты продолжаешь поиск исчезнувшей жены спустя годы неудач. Это говорит о характере, – сказал Эмиль.

– Или о бессилии.

– Ты веришь, что она жива?

– Когда смотрю в глаза дочери, не могу думать иначе.

Эмиль подумал о том, как опасна бывает надежда. Она как наркотический дурман охватывает паутиной мозг и завязывает глаза. Прячет тропинку к верной дороге, ведущей к счастью. Ему было больно смотреть в сторону Роберта, окутанного облаком уныния и самобичевания.

– Отец обеспечил меня всем: престижным образованием, домом, капиталом для бизнеса. На текущий день мы на грани банкротства. Сегодня я оставил без работы два десятка семей. Отец погиб при пожаре, пока я беспечно спал в кровати, – тихо говорил Роберт, будто самому себе.

– Все еще впереди, – сказал Эмиль. В нем загорелось острое желание прервать этот мрачный разговор, и чтобы сменить тему, он сказал:

– Моя давняя мечта писать саундтреки к фильмам, но пока я с этим не продвинулся. Работа занимала много времени.

– Занятия с Банти отнимают лишь пару часов, – ответил Роберт.

– Поэтому я здесь. Вы предоставили мне прекрасную возможность. Все условия для творчества композитора.

– Мне приятно думать, что наше сотрудничество во благо обоим, – мягко сказал Роберт.

Эмиль смутился и опустил глаза.

– Я не слишком в этом разбираюсь, но может вам пригласить экономиста или аудитора? Они могут дать полезные рекомендации насчет отеля.

– Может быть, – сухо ответил Роберт. Его лицо напряглось.

– Я тоже не оправдал ожиданий матери. Она планировала, что я стану политиком и изменю мир к лучшему, – признался Эмиль.

– Ах да! Ты говорил, что она декан кафедры политологии.

– Когда я поступил в академию искусств в Мадриде, она сто раз пожалела, что они с отцом на 12-летие подарили мне гитару. Я сильно увлекся музыкой, и когда меня хотели наказать, гитара исчезала в запертом чулане.

Роберт усмехнулся и сказал:

– Я не считаю, что родители должны навязывать профессию своим детям. И все-таки, почему ты не заинтересовался политикой?

– Не люблю лицемерие.

– А отец тебя не поддержал?

– Он как истинный преподаватель истории витал в прошлом, а в проблемах настоящего целиком полагался на мою мать.

–Главное, что ты доволен своим выбором. Кстати, уже почти семь часов. Пора на ужин.

Они поднялись с кресел, но тут дверь резко распахнулась, и в гостиную твердым шагом вошел небритый Хавьер в черном костюме. У него были покрасневшие глаза, а голос раздражительный и хриплый.

– Робби, у меня есть пара мыслей! – громко заявил он.

Эмиль заметил, как Роберт вздрогнул, и на его лице сжались скулы.

– Обсудим после ужина. Не вижу смысла портить аппетит семье нашими проблемами.

– Проблемы у тебя Роберт. Большие проблемы!

Роберт ничего не ответил. Все трое отправились в обеденный зал.

Банти в желтом пышном платье сидела за столом. Она что-то рассказывала Меган, когда вошли Роберт, Хавьер и Эмиль. Девочка затихла, взгляд насторожился. Меган, увидев незваного гостя, тяжело вздохнула. Лука и Ивона заканчивали сервировку стола.

– Добрый вечер всем! – сказал Хавьер и уселся на место Эмиля.

– Я накрою тебе рядом с Банти, – шепнула Ивона Эмилю. Тот с признательностью кивнул.

– Меган, твоя бледность наводит мысль о пневмонии, – сказал Хавьер, укладывая салфетку на колени.

– Мистер Лонг, вы, как всегда, любезны… – ответила она.

– Разумеется. Не могу не отметить, что твой наряд сегодня пропаганда целомудрия.

– Рада, что тебе понравилось.

Эмиль посмотрел на Меган. Рубашка пудрового цвета в контрасте с темными волосами, собранными в косу набок, подчеркивали бледность ее лица.

Провокация не сработала. Хавьер переключил свое внимание на Луку, бегающего с подносом между залом и кухней.

– Луи, каким аборигенским блюдом ты сегодня нас накормишь?

– Нашего повара зовут Лука. Давно пора запомнить! – громко сказал Роберт и выразительно посмотрел на Хавьера.

Лука резко остановился, повернулся к сидящим за столом и, не глядя на Хавьера, произнес:

– Сегодня подаем морского окуня в кокосовом соусе. Овощной паштет из баклажанов, моркови, болгарского перца и тартар из телятины с каперсами.

– А салат?

– Салат с обжаренной куриной печенью и вишней.

– Так, а десерт?

– Меню согласовано с мистером Пайком. На десерт Бланманже с сидром, сэр.

– Звучит съедобно. В этот раз никого не стошнит, – сказал с усмешкой Хавьер.

– Я… я… начал бормотать Лука и запнулся. Он приоткрыл рот, но не мог произнести ни слова.

– Человека с больным желудком стошнит и от апельсинового сока, – сказала Меган. – Спасибо, Лука. Не будем тебя задерживать.

Лука вышел из оцепенения, кивнул Меган и медленно направился в сторону кухни.

– Роберт, ты уже выбрал интернат для Банти? – спросил Хавьер.

– Я не планирую… – начал говорить Роберт, но тот его перебил.

– Ты погубил все дело. Развалил наш бизнес. Хочешь вырастить дочь без нормального образования? Вместо того, чтобы выкидывать тысячи на поиски Айрис, лучше бы вложил эти деньги в отель.

Эмиль вмешался:

– Домашнее образование имеет свои преимущества и не уступает традиционному.

– Свое мнение оставь при себе! – грубо произнес Хавьер.

Эмиль почувствовал на себе взгляд Меган.

– Ивона, я не пью грейпфрутовый сок, – сказала Меган.

– Ох. Извините, забыла. Сейчас принесу вам зеленый чай, – ответила Ивона и забрала стакан у Меган.

– Это мелочи, – мягко произнес Хавьер, заглатывая салат, и проводил взглядом девушку.

От внимания Эмиля не ускользнуло, как часто за вечер пересекались взгляды Хавьера и Ивоны.

Хавьер отодвинул тарелку, опустил недопитый стакан с бренди на стол. Поднялся и, глядя Роберту в глаза, сказал:

– Робби, мы на дне! Я принял окончательное решение. Согласен ты или нет. Я ухожу и требую свои вложения обратно. У тебя десять дней на то, чтобы найти деньги. В противном случае я через суд отберу этот особняк, и вы дружной семьей поселитесь в оранжерее.

Роберт откинулся на спинку стула с побелевшим лицом и ответил:

– Я тебя понял.

Широкими шагами Хавьер удалился из зала не прощаясь. Долгое время все сидели за столом в гнетущей тишине. Роберт встал первым, пожелал спокойной ночи и увел Банти за руку наверх.

Меган и Эмиль остались наедине. Бесстрастное лицо девушки наводило на него дрожь. Возникла неловкая тишина, но заговорить Эмиль не решился. В зала вошла Ивона, чтобы убрать со стола. Присутствующие воспользовались удобным моментом и покинули комнату.

КУХНЯ

После ужина Лука сидел за столом на кухне и что-то энергично записывал в толстую тетрадь. Неподалеку Ивона в отличном расположении духа мыла посуду.

– Стол не забудь протереть, – сказал Лука, оторвавшись на мгновение от тетради.

– Хорошо, – ответила девушка и с сожалением посмотрела на свой вымокший фартук. – А что ты пишешь?

– Работаю над собой. Это такой психологический прием. Записываю обиды на людей, чтобы не держать в себе.

– Ты злишься на Мистера Лонга?

– Ты слышала, что он сказал про мою кухню? Ох… Я не смогу простить этого, даже если испишу пальцы в кровь.

– У всех вкусы разные.

– Воспитание, Ивона! Воспитание должно быть у каждого, вне зависимости от вкусовых предпочтений, – сказал он, отложил ручку в сторону и начал растирать руками виски.

– Новый учитель Банти воспитан и хорош собой. Даже слишком.

– Держись от него подальше.

– Почему?

– Мужчины с такой внешностью обычно эгоисты.

Около раковины образовались лужицы пенной воды. Ивона принялась за противень. Немного подумав, девушка осторожно произнесла:

– Хавьер иногда бывает в чем-то прав и не боится высказать свое мнение. Роберт зациклен на поиске жены. Не могу понять зачем? Айрис бесконечно жаловалась.

– Это любовь, Ивона. Неизвестность не дает Роберту покоя.

– Был бы жив мистер Пайк, он бы приготовил для него лекарство, – с усмешкой ответила Ивона.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты не догадывался? Мистер Уильям ставил опыты на людях, и не только на себе. Я часто делала уборку в лаборатории и однажды заглянула в его журнал исследований.

– Опыты на людях? Быть такого не может. Мистер Уильям Пайк уважаемый ученый, лауреат Нобелевской премии. Я горжусь, что довелось работать в этом доме. Подозреваю, что ты, как всегда, преувеличиваешь. Лучше объясни, почему ты на стороне Хавьера? Мы на грани того, что лишимся работы. По решению суда Роберт может потерять дом, если не выплатит долю за отель.

– Я не боюсь перемен, – с улыбкой ответила Ивона. Лука лишь покачал головой.

ПРЕПАРАТ

На следующий день Эмиль с замиранием сердца направился в оранжерею. В руках он держал прелестный букет из французских роз, облачно-воздушного хлопка, белоснежных орхидей и морозного эвкалипта.

Когда Эмиль вошел в павильон, Меган в комбинезоне, пластиковом фартуке и резиновых перчатках склонилась над лотком. Она смешивала песок с дерновым грунтом и листовой землей.