– Никому ничего я не пудрила.
– А если ещё раз подумать над моим вопросом? – Салливан навёл пистолет на Алису. – Может, всё-таки, французский шпион у нас ты? И это для тебя Дейден готовил посылку? Куда, говоришь, ты её спрятала?
Галантерейщик Джошкун вновь робко поднял кверху руку, испрашивая слова:
– Господа военные, позвольте высказаться. Я простой торговец и, наверно, многого не понимаю из вашей работы. Но если вы ищете какого-то секретного агента, как вы сами, то вы и должны искать его среди военных. Зачем же обижать стариков и женщин?
Салливан усмехнулся и отошёл от Алисы на пару шагов к продавцу-турку:
– Предлагаешь начать стрелять в молодых, крепких и спортивных? Может, начать с твоего племянничка-официанта, а? Он как раз идеально подходит под твоё описание секретного агента.
Официант Талбот побледнел. Джошкун шумно сглотнул:
– Господь с Вами! Да Вы что? Я, напротив, пытаюсь объяснить, что в этом кафе собрались исключительно мирные люди. Путешественники и отдыхающие. А Вашего французского преступника среди нас может не оказаться. На лайнере ведь шесть тысяч пассажиров и две тысячи человек членов экипажа. Зачем же угрожать оружием женщинам? Всех тут перепугали. А на госпоже Южаниной даже карманов нет, чтобы спрятать ваши посылки.
После этих слов все разом посмотрели на Алису. А ведь, и правда, сегодня на женщине было открытое вечернее платье, облегающее её фигуру, без карманов, складок и вообще каких-либо декоративных деталей. На шее тонкая золотая цепочка, ажурные золотые серёжки в ушах. И, собственно, всё. Её волосы распущены. На ногах – босоножки. Тут при всём желании ничего не спрячешь.
Однако данный аргумент не образумил Салливана, а, напротив, только разозлил:
– Ну что ж, значит, не она агент французской разведки. И я ошибся уже второй раз подряд! А я очень… очень не люблю ошибаться! И болтливых женщин я тоже на дух не переношу! – зло воскликнул он, протянул руку в направлении Алисы и выстрелил ей прямо в грудь.
Владимир Иванович замолчал, уносясь мыслями в своё далёкое прошлое. Студенты, с интересом слушавшие его рассказ, с тревогой переглянулись. Такого поворота в истории они не ожидали. На кафедре повисла неловкая тишина.
– Он убил Южанину Алису? – наконец, спросила Соня, пытаясь вернуть замолчавшего профессора в реальность.
Владимир Иванович очнулся из своих воспоминаний:
– А? Нет, он её не убил. Простите, я задумался. Я уже много раз проигрывал в голове данный эпизод, чтобы понять, что же тогда произошло в том кафе? Но, боюсь, достоверного научного объяснения я вам не выдам. Алиса вскрикнула от боли и упала на пол. Однако у неё на груди не было даже царапины. Зато прямо за её спиной в нескольких метрах была стойка бара и стеклянная витрина с напитками и посудой. Так вот там от пули Салливана какой-то сосуд разлетелся вдребезги.
– То есть Салливан промазал?
– Объективно, получается, что да. Однако, как человек, понимающий толк в оружии и в стрелковой подготовке, я вам профессионально могу сказать, что промазать в данной ситуации было невозможно. Салливан стрелял в Алису в упор с расстояния нескольких шагов. И он не ставил себе целью переколотить чужую посуду и попугать уже порядком надоевшую ему женщину. Нет. Он намеривался её убить.
– Как же Вы тогда объясните его промах?
– Может, это Алиса оказалась такой циркачкой, что умудрилась упасть в обморок за секунду до выстрела? – предположил староста группы.
Владимир Иванович отверг эту идею:
– Нет, Дима, я сомневаюсь. Для подобного манёвра было очень маленькое расстояние полёта пули и слишком высокая скорость для принятия и исполнения решения. Задумай Алиса падать за секунду до того, как Салливан нажал на курок – выстрел пришёлся бы ей в лицо. Да и вообще никто из нас не ожидал, что этот гад выстрелит. Как это можно было предвидеть? Нет, тут, скорее всего, что-то другое. Алиса упала от того, что пуля её толкнула. И даже не просто толкнула, а прошла сквозь неё. А вот почему тело женщины осталось неповреждённым – это уже другой вопрос, к разгадке которого, как мне кажется, я приблизился, но в полной мере ещё не осознал. Впрочем, может, и у вас появятся свои версии, когда я расскажу вам свою историю до конца.
– А Салливан удивился, что на Алисе нет и царапины?
– Нет. О том, что Алиса в порядке, мы узнали несколько позже. А тогда всё случилось в мгновение ока. Хлопок выстрела, испуг за женщину, лёгкое головокружение. Я не скажу вам, сколько прошло времени: секунда, десять? Последнее, что я помню перед тем, как мы все потеряли сознание, это пролетевшая мимо меня маленькая серебристая капелька. Да ещё какой-то странный звук от дверей, как будто кто-то ломает пустые пластиковые бутылки. Вот, пожалуй, и всё. А очнулись мы совсем в других условиях.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В пучине вод
ГЛАВА 6. Похищенные
Профессор поднялся с кресла, добавил воды в чайник, чтобы заварить себе ещё одну чашку, и продолжил свой рассказ:
– Приходили в сознание мы все одновременно. Мы находились в том же обществе друг друга, что и в кафе-баре «Сказочный Восток»: гости со дня рождения Дейдена, случайные посетители бара, официанты, а также Белла, Салливан и Оберон, представившиеся нам агентами американской спецслужбы. Единственными принципиальными отличиями от кафе было то, что у этой троицы больше не было оружия, а мы очнулись не за столиками, а на полу.
Помещение, где мы оказались, было странным: оно являло собой средних размеров зал, полностью отделанный изнутри толстым рельефным стеклом цвета морской волны. Сквозь него ничего нельзя было разглядеть. Мы были в этакой пустой коробке. Стеклянный пол, стены и потолок, равномерно идущий отовсюду свет. При этом нигде не было видно дверей, входного люка или иллюминаторов. Нигде не имелось ни щёлочки, ни зазора, чтобы предположить, где здесь выход, и что нас ждёт прямо за ним?
– Где мы находимся? – спросил кто-то из мужчин. – Я не помню, чтобы на «Престиже» была каюта с подобными стенами.
– Мы не на лайнере, – тут же кто-то ему возразил. – Разве Вы не чувствуете: здесь нет привычной качки.
– Да как же нет, когда меня по-прежнему укачивает? – слабым голосом простонала Катерина. – А от волнистых стен и этого ужасного сине-зелёного цвета голова нестерпимо кружится. Меня сейчас вырвет, честное слово.
– Катюша, держись! – Никита заботливо склонился над своей девушкой. – Ляг на спину и закрой глаза. Так будет легче. Я надеюсь, мы здесь ненадолго? Сколько мы уже тут? У кого-нибудь есть часы? Мой телефон остался в кафе.
Сразу несколько человек захлопали себя по карманам. Однако предоставить верную информацию относительно времени нашего пребывания в неизвестном месте не мог никто. У одних информация в телефонах оказалась сбитой, и электроника автоматически вернулась к заводским настройкам. У других телефоны показывали только восемь часов вечера – время, когда на палубе сработал фейерверк. А у кого-то телефоны были в зависшем состоянии и категорически отказывались работать. И надо ли говорить, что, несмотря на то, что всех обслуживали разные операторы сотовой связи, дозвониться до внешнего мира не удавалось никому. В эфире стояла абсолютная тишина.
– Ну, и сколько нас здесь будут держать? – с определёнными нотами возмущения спросил ещё один из пленных, видя, что Белла, Оберон и Салливан не размахивают больше пистолетами.
– Сколько надо, столько и будут! – огрызнулся Салливан и отошёл со своими друзьями как можно дальше от остальных.
Очевидно, что у этих ребят тоже имелись вопросы, и они желали обсудить их в отсутствии посторонних.
– Ох-хо-хо! Что ж это делается-то? – простонал Джошкун, приходя в себя и усаживаясь на полу. – Совсем ведь не пил. А голова раскалывается так, будто я с похмелья. Нет, надо срочно искать отсюда выход.
– Нашедшего выход, обыкновенно, затаптывают первым, – нравоучительно изрекла Алиса, тоже принимая сидячее положение.
– Госпожа Южанина?! Вы живы?! – радостно вскричал галантерейщик.
– Алиса? Алиса, дорогая, как ты? – Алёна, едва очнулась, но услышав голос сестры, сразу же кинулась к ней. – Ты ранена?
– Да, вроде, нет, – Алиса для верности ощупала себя руками, а затем с презрением глядя в сторону Беллы, Оберона и Салливана, многозначительно добавила: – Всё, что не убивает, делает меня только сильнее. А на память я никогда не жаловалась. Зло я запоминаю и припоминаю.
– Это уж точно, – случайно сорвалось с языка у Никиты, и он вмиг пожалел о сказанном.
Алиса услышала его слова, уничижительно посмотрела в его направлении и безразлично бросила:
– Если я тебе не нравлюсь, застрелись, я не исправлюсь!
Катерина от такой наглости даже забыла о своей болезни:
– Как Вы вообще смеете шутить в подобной ситуации? Я не понимаю! Сегодня и так застрелили человека! Этого, Вашего… Дейдена! Вы же считали себя его другом!
Алиса кивнула:
– Всё верно. Хороший был человек, царствие ему Небесное! И я тоже в шоке от произошедшего, не меньше, чем ты. Но, во-первых, меня саму чуть не убили по его милости. А это уже не по-дружески. Во-вторых, я понятия не имею, какие законы нарушил Дейден в своей стране. Я гражданка другого государства. Кстати, а тело Дейдена сейчас здесь?
– Не знаю. Я его не видела. Но я ещё не вставала с места. Вон нас здесь сколько! Пока даже не все пришли в себя. Думаете, нас усыпили каким-то газом?
– Без понятия.
