Быть, а не казаться!
– Конечно, это мой любимый ресторан. Вы как будто знали! – пафосно воскликнула Суловская.
Ровно в два часа я сидел за маленьким столиком на двоих у окна. Официант пару раза подошел с предложением аперитива, при этом улыбаясь во весь рот и произнося странные слова вроде: «Что бы я мог Вам предложить на аперитив – свежевыжатый сок, пиво, мартини?». Я был неумолим, каждый раз отправляя его. Никак не могу понять, а поэтому и привыкнуть: как можно заказывать напитки до еды, вне связи с предстоящим обедом или ужином. На третий раз официант, с недовольным лицом оставив меню и винную карту, удалился. Почему предложение аперитива в той же Италии выглядит гармонично и рационально, а не так навязчиво, как здесь – в итальянском уголке Российской столицы. Там подходит официант и спрашивает: «Воду с газом или без?» – и все, никаких тебе заумных фраз и странных улыбок, а бутылка тем временем оказывается на вашем столе. Мои мысли о загадочном отечественном сервисе прервала подошедшая к столику Суловская.
– Добрый день! Давно ожидаете?
Я машинально взглянул на часы: пятнадцать минут третьего, но чтобы не расстраивать звезду, сказал:
– Нет, только что пришел. Видите, даже воду не заказал.
– Почему воду? – с удивлением Ольга посмотрела на меня. – Я всегда на аперитив пью «Кир рояль». Люблю этот напиток, без него никогда не начинаю обед.
– Надо же, я только что сидел и размышлял о том, что для широкой русской души, больше к водке привыкшей, чем ко всяким мартини или роялям, аперитив – чуждое слово, а здесь живой пример, опровергающий мои заблуждения.
Ольга, смутившись, продолжила:
– Я, конечно, могу отказаться от «Кир рояля», но …
Смущение звезды было мне на пользу, я мог перехватить инициативу в предстоящей беседе и повести его по моему сценарию. Опыт переговоров у меня был огромный, за долгие годы занятий бизнесом сложились определенные правила их ведения. Например, количество переговорщиков со своей стороны должно быть больше, чем с противоборствующей; противоборствующие переговорщики должны быть немного ущемлены до или во время переговоров, таким образом, чтобы создавалось деморализующее давление. Поэтому с радостью воспользовавшись случайно сложившейся ситуацией, я перебил Ольгу:
– Нет, не нужно! Что мы, столь необходимый для Вас напиток заказать не в состоянии? Официант! – крикнул я и начал крутить головой в поисках бесцеремонного юноши, достававшего меня минут двадцать назад. Он вырос откуда-то из земли, подскочил к столику и, узнав мою спутницу, склонился все с той же идиотской улыбкой в полупоклоне – в надежде на сей раз получить заказ.
Ольга выбрала блюда по полной программе: закуску, пасту и горячее, дополнительно к обеду заказав бутылочку красного вина «Брунело Монтальчионо. Марчезе Арчибальди» 2005 года. Пока она пила «Кир рояль», я сумел подробнее рассмотреть лицо актрисы. Вблизи становилось понятно, что Суловской уже далеко за сорок. На потрясающе красивом лице определялся возраст Ольги, но искусно наложенная косметика вместе с ежедневным уходом за кожей, а может быть, и пластическими операциями, уже на близком расстоянии создавали иллюзию девичий свежести. Вдобавок к этому природа одарила Суловскую потрясающей фигурой, возраст не смог оказать воздействия на шею, плечи и руки, умышленно выставляемые ею напоказ как вчера, так и сегодня. Ее движения были очень грациозны, ела она, не спеша, едва притрагиваясь к стоящим перед ней блюдам. Я так и не понял, зачем Ольге нужно было так много заказывать, если она не съела и десятой части принесенных блюд. Во всем поведении звезды читался созданный и активно поддерживаемый богемный образ. Она как-то по-особому держала приборы, подносила ко рту бокал, курила и выпускала дым, разговаривала. Каждая фраза оканчивалась вопросом, как будто заставляя собеседника активно участвовать в беседе. Встреча продолжалась полчаса, а разговор никак не переходил к интересующей меня теме. За короткий промежуток времени я узнал о новых ролях в кино и театре, бездарных режиссерах и актрисах, глупых актерах и уже начал жалеть о бессмысленно потраченных времени и деньгах, когда Суловская вдруг произнесла ключевую фразу:
– Мне кажется, дорогой Петя, в кино есть три главных опоры, на которых оно держится, как земля на трех китах, – Ольга рассмеялась своей шутке и, элегантно сложив губки в колечко, выдохнула дым, – деньги, режиссер и главная актриса. Вы это знали?
Я с удивлением посмотрел на Ольгу: если первые два «кита» мне были так или иначе понятны, то последняя составляющая хорошего кино меня немножко удивила.
– Почему только актрисы, а где же актеры?
– В этом и вся хитрость. Хороших актеров сегодня миллион, а актрис практически нет. И знаете, почему?
Я отрицательно покачал головой. Действительно трудно было представить, в чем же особая ценность актрис. Чтобы как можно скорее понять основу киноиндустрии, я сидел молча, боясь прервать собеседницу.
– Посмотрите любой кинофильм. Одна, максимум две женские роли – и пять, а то и десять мужских. У женщин намного меньше практики, как это сейчас принято говорить, тренинга. А если еще учесть, что главные героини переходят из фильма в фильм, вне зависимости от их творческих возможностей, найти по-настоящему талантливых актрис очень сложно. Вы поняли?
– Да! – ответил я, хотя, честно говоря, моя обывательская логика подсказывала совсем другие действия. Если мало ведущих актрис, это плохо, но они ведь есть, их имена известны, ну и используйте их, снимайте в кинофильмах.
– Если хотите, я Вас познакомлю с одним из самых выдающихся российских режиссеров – Александром Грачевым. Знаете его?
Я, конечно, смотрел фильмы этого режиссера, представителя известной киношной семьи и мужа красавицы-ведущей телевизионного канала «СТС». Вальяжный крупный мужчина несколько раз выступал по телевизору, рассказывая о его видении развития российского кино. Вяло мямлил, приводил какие-то неубедительные примеры, навевая на зрителей тревогу и огорчение за будущее нашего народного искусства. Но при этом снимал фильмы очень живые, динамичные, без сомнения, нравившиеся публике и, что было немаловажно, – мне. Знакомство с таким интересным человеком могло помочь в понимании изучаемого предмета. Пока я размышлял, Ольга, расценив паузу как знак согласия, уже связалась с режиссером.
– Здравствуй, милый Сашенька! Как у тебя завтра со временем? Очень хочу с тобой встретиться! Днем и вечером не можешь? – Ольга вопросительно посмотрела на меня.
– Может, выпьем чаю часов в пять? Где? – предложил я.
Ольга транслировала мое предложение Грачеву и одобрительно кивнула:
– Все, договорились! Завтра в пять в ресторане «Прадо». Столик на твое имя. Поняла, я тоже буду, целую!
Получается, что проведенное время оказалось не потраченным даром. Мало того что я познакомился с первыми тремя «китами», на которых зиждется кинематография, так еще к этому завтра возможно продолжение знакомства с этой так манящей и вместе с тем мистической областью человеческой деятельности.
Встреча начиналась по вчерашнему сценарию. Я прошел в отдельную комнату, завешанную портьерой, наверное, в этом заведении называемую VIP-залом. Во всю длину комнаты расположился низкий столик, по одну сторону которого стояли кресла, а по другую – роскошный диван. Взял меню, отправил навязчивого официанта и принялся ждать звезд. Ольга появилась с тем же пятнадцатиминутным опозданием и заказала «Кир рояль». Режиссера ждали уже вместе еще минут двадцать. Он влетел как ураган. Протянул полную, влажную руку и, даже не делая попытки пожать мою, тут же, как будто испугавшись, выхватил свою руку и представился. Странная манера здороваться у звезды. Грачев присел на диван, быстро, не заглядывая в меню, заказал суши, ролы и чай, объяснив нам, что за рулем и пить не может. Ел он быстро, умело орудуя палочками, поглощая сначала суши, потом ролы, громко запивая чаем, а в перерывах рассказывая фантастические истории о съемках нового фильма. Когда Александр закончил еду, он откинулся на диване, прикрыл глаза, всем своим видом показывая, что очень устал от только что проделанной работы. Вел себя режиссер очень вальяжно, то ли играя барина, то ли на самом деле являясь таковым. И опять я пожалел о потерянном времени, и опять ошибся. Грачев после минутной паузы вернулся к нам и начал говорить.
– Ольга сказала мне, что вы планируете делать кино. Замечательно. Сегодня это стало очень модным среди бизнесменов – продюсировать фильмы. Открою Вам сразу: секрет успеха – деньги и хороший сценарий. Поскольку, как я понимаю, с деньгами вопрос решен, остается сценарий.
– А как же актриса, режиссер? – вырвалось у меня, памятуя вчерашних Ольгиных китов.
– Актриса? Команда? – Грачев пожевал губами. – Это, конечно важно, но при наличии денег, сценария и актеры, и участники съемок находятся без труда.
Александр рассказывал, как обычно создается съемочная группа, выбираются актеры – не выделяя при этом женщин, в отличие от моей вчерашней собеседницы. При этом он ни разу не упомянул режиссера, видимо, полагая, что выбор этого участника кинопроизводства уже сделан, и им может быть только один человек – Александр Грачев. Беседа продолжалась больше часа, по ее окончании я был вооружен новым пониманием путей развития кинобизнеса. Александр так же манерно, как и здоровался, распрощался, а мы все еще сидели с Ольгой и обсуждали услышанное. Суловская, конечно, не приняла сказанное Грачевым, но старалась его не критиковать, а как бы невзначай оспорить слова режиссера. Мы уже прощались, когда Ольга вдруг спросила:
– Вы не хотите встретиться с директором фильма?
Я удивленно посмотрел на звезду: такой персоналий раньше не упоминался. Разгадав мое недоумение, Ольга продолжила:
– Директор фильма – человек, отвечающий за организацию и обеспечение производственного процесса. После встречи с ним у Вас появится полное представление о том, как делается кино.
– Вы имеете в виду, я буду знать кино с актерской точки зрения, творческой и производственной. Но ведь очень важно не только сделать фильм, но еще и продать его.
– Вот Вы и спросите директора об этом! – почему-то радостно произнесла Ольга. – Так я звоню?
– Да! Только не завтра – все-таки воскресенье, я должен побыть дома.
Ольга по непонятной мне причине обиженно сложила губки домиком и сказала:
– А я и не уверена, что он мог встретиться завтра. Я с ним свяжусь и перезвоню Вам.
В следующие три дня я занимался домашними делами, вывозил вещи из офиса, даже сходил с Аней и Катей в театр. Как и договаривались, началась моя полноценная семейная жизнь. Вот только Ольга все это время не объявлялась. Решив нарушить наши договоренности, в среду утром я ей позвонил. К моему удивлению, Суловская как будто ждала звонка и очень ему обрадовалась.
– Петр, как хорошо, что вы позвонили! Миша готов с нами встречаться.
Я примерно представлял, о каком Мише идет речь, но для большей уверенности спросил:
– Кто такой Миша?
– Ну, как же, Вы не знаете? Миша Волков – директор картины. Успешный юноша, работал на нескольких картинах и сериалах у таких мэтров как Герман и Михалков.
– И что, у того и другого он был директором? – с удивлением спросил я, полагая, что от таких великих режиссеров директора уходят либо с волчьим билетом, либо в последний путь.
– Не совсем, – как-то смешалась Ольга и тут же добавила: – Но он там многому научился.
– Я не понял, этот Волков работал когда-нибудь директором фильма?
– Да, конечно! – уверено произнесла Ольга. – На двух сериалах, снятых по заказу РТР.
Названия сериалов мне ничего не говорили, я их не смотрел, но факт того, что их показывали на Российском федеральном канале, вызывал некоторое, пока еще довольно призрачное, уважение. Кроме того, другого знакомого директора фильма у меня не было, а поговорить с профессионалом о процессе съемки было необходимо.
– Когда Миша сможет встретиться?
– По-моему, сегодня. Если Вас устроит, я ему позвоню.
Через пять минут Ольга перезвонила и сказала:
– Все в порядке в три часа в ресторане «Мадам Вонг».
– Где такой находится? – спросил я, впервые услышав название незнакомого заведения.
– На улице Тимура Фрунзе, знаете такую?
– По-моему, параллельно Садовому кольцу, от церкви Николы в Хамовниках до Пироговки?
– Правильно, ресторан расположен посредине улицы. Найдете?
– Постараюсь, – ответил я без энтузиазма, не понимая, почему надо идти в какой-то неизвестный ресторан, особенно учитывая, что все равно платить мне придется.
В этот раз я пришел последним. Ольга сидела рядом с молодым человеком, вряд ли достигшим тридцатилетнего возраста, и с восхищением смотрела на него. При моем приближении оба поднялись. Суловская протянула руку и моментально произнесла:
– Знакомьтесь – Петр Прокофьев, Миша Волков.
Мы поздоровались, а Ольга почему-то задержала руку на локте Миши. Тот, поймав мой взгляд, резко сбросил руку женщины. Ба, да у них, похоже, роман. Причем, в силу того, что Миша лет на пятнадцать моложе Ольги, именно она толкает молодого человека на эту романтическую связь.
Миша оказался на редкость приятным собеседником – очень интеллигентным, с тонким чувством юмора и доскональным знанием дела. Как выяснилось немного позже, отец Миши был известным ученым-академиком, и дед – академиком, и прадед – академиком. А он, окончив университет, увлекся кино и изменил семейной традиции, не став продолжателем династии академиков. Хотя, кто знает, человек Миша был молодой, может, поснимает кино, поснимает, надоест ему все это, и он в науку опять вернется. Главной фразой, произнесенной Мишей в течение обеда, надолго врезавшейся в мою память, была: «Для производства качественного фильма необходимо иметь деньги и сценарий».
После минутной паузы, поймав недовольный взгляд Ольги, он добавил:
– Ну… и конечно, актриса, главная героиня.
И опять, как и во время прошлого разговора, собеседник о своей роли ничего не говорил, по умолчанию предполагая, что именно он будет участником моего фильма. Ну и замечательно: прошло меньше недели, а у меня в активе уже есть все ведущие, как мне казалось, игроки, от которых зависит производство кино. Итак, основные статистические выводы: три раза деньги, два раза сценарий, ну и остальное по одному разу. С деньгами вопрос решен: с завтрашнего дня начну прессинговать Сергея на предмет получения моей доли. А вот как подступиться к сценарию, я пока не знал. Ничего, разберусь! Та динамика вхождения в кинобизнес, которая на сегодняшний момент существовала у меня, вселяла надежды и уверенность на простоту следующих шагов.
Глава 6
Мысленно произнеся фразу о легкости моего пути, я, видимо, вызвал гнев Божий, потому что на протяжении следующих двух месяцев не удалось продвинуться ни в одном из казавшихся столь простыми направлениях.
Я звонил Сергею один раз в неделю и каждый раз слышал: «Нам пока не заплатили. До устранения недоделок. Обещали в конце недели». Поскольку абсолютно одинаковые обещания продолжались каждую неделю, потеряв терпение, месяца через два я позвонил Вадиму.
– Я же объяснил Сергею, пока не введете систему вентиляции и единую диспетчерскую, денег своих не получите! – воинственно произнес Вадим.
– При чем здесь качество строительства? – также резко спросил я. – Расчет с нами представлял отсрочку платежа и никак не был завязан с качеством строительства. Не так ли?
Вадим задумался, он понимал, что я прав, но очень не хотелось платить сейчас, ведь месяца через три платеж можно будет сделать деньгами арендаторов, а не своими. После паузы он сказал:
– Хорошо, недельки через две начнем отдавать долг. Равными долями три платежа. Устраивает?
Что я мог на это ответить? Конечно, лучше одним и завтра, но в моей ситуации, когда я не контролировал работу компании и взаимоотношения с контрагентами, слово Вадима для меня было определенной гарантией.
– Хорошо, спасибо!
Если с деньгами и удалось решить, то по поводу сценария я не видел никакой перспективы. Те истории, которые мне пытались подсунуть по очереди мои киношные друзья, а среди них наибольшую активность проявляли Суловская и Волков, были неинтересными. Видимо, их уже просмотрели продюсеры и режиссеры, отказались от них, и теперь почти каждый день мне приносили толстые и тонкие книжки, о которых складывалось впечатление, что я являюсь транзитной станцией перед отправкой этих «гениальных произведений» в мусорное ведро. В течение первой недели я получил пять сценариев, на вторую – еще четыре. Прочитал, отказался. Получил новые. Так продолжалось весь март и апрель, когда, наконец, я набрался смелости и объявил Ольге и Михаилу: «Все, спасибо. Буду искать сценаристов и их нетленные произведения сам!».
Я начал самостоятельные поиски с оповещения всех моих друзей и знакомых о том, что ищу интересный материал. Он может быть представлен в виде сценария, пьесы или даже какой-нибудь идеи. И опять результатов не наблюдалось. Казалось, еще чуть-чуть, и я откажусь от попыток заниматься кино. Как вдруг появился интересный человек, фонтанировавший мыслями не меньше моих друзей. Но его предложения были абсолютно новыми и очень оригинальными. Алексей работал главным редактором политического журнала, не вылезал из интернета, находил там истории, казавшиеся фантастическими. Он вытаскивал их из разных научных сайтов, апеллировать к которым, несмотря на кажущуюся нереальность описываемых событий, я явно не мог. Мы, встретившись первый раз за обедом в ресторане «Пушкин», договорились, что не будем терять времени на беспредметное словоблудие, обмениваясь информацией через интернет. И вот однажды, после нескольких дней поиска, я вдруг понял: вот оно – то, что я так долго искал.
– Алексей! По-моему, настало время встречаться. Чувствую попадание в цель, причем точно в десятку.
– Вы что имеете в виду? Чип бессмертия или эликсир бессмертия? – спросил Алексей абсолютно спокойно, как будто мы обсуждали обыденную вещь – рецепт заправки салата или отварки раков.
– Чип бессмертия! – возбуждением воскликнул я.
– А мне кажется, что эликсир бессмертия поинтереснее. Во всяком случае, может захватить большую аудиторию.
– Возможно, но у меня в голове складывается неплохой сценарий, связанный с идеей использования чипа бессмертия. Давайте встретимся. Вы подробнее объясните мне смысл этого чипа, а то, честно говоря, в основном я понял, а вот с деталями пока не сложилось! Обещаю в ответ Вам, как соавтору, поведать мои мысли. Кстати, посмотрю на Вашу реакцию как потенциального зрителя.
– Хорошо, давайте встретимся часов в семь где-нибудь в тихом месте, чтобы можно было поработать. Только если не трудно, предлагаю в районе Пречистенки, у меня там встреча в десять часов.
– Я знаю отличный ресторанчик. Называется «Очента» – там вкусно и спокойно.
Ровно в семь вечера я переступил порог ресторана. Вошел в зал и увидел сидящего за столиком Алексея, просматривающего «Ведомости». Даже своей пунктуальностью он сильно отличался от киношников, а о креативе, как это модно сейчас называть, и говорить не приходилось. Тем не менее нашу встречу я начал с темы, удивившей меня днем.
– Алексей, скажите. Если это, конечно, не секрет: с кем можно встречаться в десять вечера? Когда я активно занимался бизнесом, даже тогда подобные встречи в моей практике отсутствовали.
– К сожалению, это действительно секрет, но, не открывая имен, могу сказать, что я очень часто общаюсь с людьми поздно вечером, глубокой ночью или очень рано утром. То есть когда мои собеседники предполагают уйти от своего окружения или сопровождения и поделиться со мной обоюдовыгодной информацией. Для меня эти люди – ньюсмейкеры, я для них – информационный источник, который они используют для опробования реакции публики на передаваемые материалы, а вместе мы формируем то, что называется информационное поле.
От столь серьезных слов я задумался, и вся сложность моих мыслей, видимо, отразилась на лице.
Алексей рассмеялся.
– Шучу я! Насчет встреч – правда, а все остальное – набор слов, только что придуманная формула. Но обратите внимание, вы поверили, значит, поверили бы и другие. Это подтверждает мою мысль, что для того, чтобы внушить аудитории какую-то заумную идею, сначала ее нужно уверенно произнести, а потом с не меньшей энергией отстаивать!
Увидев еще большее удивление, не дожидаясь моего вопроса, Алексей продолжил:
– Вы пока не понимаете, какое отношение сказанное имеет к нашему разговору?
– Нет! – честно признался я.
– Все заумные идеи, которые я направлял Вам в течение последних недель, – научная фантастика.
– Как? – вырвалось у меня.
– Очень просто! Успокойтесь, я не совсем правильно сказал. Не фантастика, а научное предвидение. Например, давайте поговорим по поводу понравившихся Вам тех двух идей. Хотите?
– Да! – ответил я как загипнотизированный.
– Я лично не сомневаюсь, – тем же монотонным голосом произнес Алексей, – что до конца нынешнего века человечество шагнет в эру бессмертия – если не фактически, то теоретически уж точно. Уже сейчас на генном уровне почти подошли к разгадке процессов старения, а ведь до окончания века впереди еще больше девяноста лет. Что же касается чипа памяти или возможности записывать желания человека при жизни и исполнять их после смерти, то это тема ближайших десятилетий. Уже сейчас в США, в Хьюстонском технологическом институте, почти удалось записать мысли на компьютере, осталось их только расшифровать, и все. Эпохальное открытие.
– Я не совсем понял смысл открытия, – я начал возвращаться к разговору после тех непонятных формулировок, которые высказывал в последние минуты мой собеседник. – Можете как-нибудь пояснить?
– Конечно, очень просто! Например, человек обреченно болен, а у него еще есть масса идей, которые необходимо довести до коллег или родственников. Он записывает мысли при помощи особой программы – назовем ее «чип памяти» – вводит в компьютер, и после смерти программа начинает работать. Просчитывает, информационно формализует шаги уже умершего человека и действия среды и людей, бывших при жизни рядом с ним, записавшим чип. А если удастся закодировать голос в соответствии с компьютерными мыслями, то с умершим человеком можно будет даже разговаривать. Здорово придумано?
– Скорее, страшно, – ответил я.
– Это поначалу. Когда привыкнешь и поймешь, что таким образом можно достичь бессмертия духа, то получится интересная история для фантаста. Тут тебе и чип памяти, и эликсир бессмертия, скажем, бессмертия пока еще бестелесного. В общем, что сейчас модно называется, два в одном.
– Я не хочу заниматься фантастикой. Мне с детства не нравился этот жанр в литературе, а о кино и говорить не приходится, совсем не смотрю фантастические фильмы, – разочаровано ответил я.
Тут впервые за весь разговор Алексей завелся и громко почти прокричал:
– Как Вы не понимаете! То, что я рассказываю про чип бессмертия, через десять лет уже появится на прилавках магазинов, а через двадцать будет обыденностью. И какой-нибудь властный глава семейства и после смерти будет отдавать свои приказы домочадцам!
Похоже, я, попав под энергетический удар собеседника, наполнился его идеей, пропустил через себя, и у меня внутри за несколько секунд сложилась потрясающая история. Теперь уже я закричал:
– Стоп! Я придумал!
К нашему счастью, в ресторане было мало посетителей, но даже те немногие и плюс к ним официанты с удивлением уставились на двух презентабельного вида мужчин, орущих в полный голос.
После небольшой паузы, я уже спокойно и тихо продолжил:
– Смотрите, что мне нарисовалось. Глава семейства, замешанный в краже сокровищ в одной благородной семье, совершенной много лет назад, решает передать эти сокровища обратно владельцам. Его родственники, препятствуя этому, подстраивают автокатастрофу. Герой погибает, но тело его найти не удается. И вдруг от него начинают приходить указания и инструкции внучке владельца сокровищ, как все-таки выполнить его волю. Борьба с родственниками, тут же любовь, много действия на фоне дворцов и замков, а в конце добро побеждает зло!
Алексей явно не зажегся моей идеей, сидел молча, как мне показалось, даже немного сникший. Я понял: по своему психотипу он относился к людям, бесконечно что-то придумывающим и абсолютно равнодушным к ежедневной рутине. Наверное, он сделал для меня все и в дальнейшем помочь не мог. Тем не менее я сказал:
– Мне кажется, получится классный, очень нестандартный сценарий. Вы будете над ним работать? – И поспешил добавить: – Хотя, даже если и нет, я все равно запишу Вас в соавторы. Если, конечно, не возражаете?
– Я не возражаю, но помощник из меня не сильный. Как писатель я довольно слаб. Мой конек – придумки. Давайте сделаем так: я напишу синопсис, разобью его на действия или главы. Получится скелет книги, а мясом Вы его нарастите сами.