Юсупов. Последний из рода
– Ну зачем ты так? – зашипела на него Софья. – Он же помочь хотел.
Юсупов откинулся на спинку стула и выпустил несколько колечек дыма. Софья отложила недоеденный кусок курицы и вытерла пальцы салфеткой.
– Ты вообще о ком-нибудь думаешь, кроме себя? – спросила она. – Язвишь, подтруниваешь, на нервах играешь, заявляешься, когда вздумается. Он же твой друг, в конце концов!
– Он был моим другом слишком много лет назад, чтобы сейчас называться им по старой памяти.
– Он же вампир, да?
Юсупов прикрыл глаза.
– Тогда почему выглядит старше тебя? – продолжила допрос Софья.
– Видимо поздно спохватился. Найти вампира, который бескорыстно обратит в себе подобного, не крылышки заказать в ресторане, – ответил тот.
Повисла пауза. У барной стойки скучал выпивоха с засаленными волосами. Над его головой висел телик с трансляцией какого-то рок-концерта. За дальним столиком загоготала компания молодых людей.
– Дмитрий же ради тебя стал вампиром, ведь так? – прервала паузу Софья. – Он долго искал того, кто его обратит. За это время успел постареть, но не забыть тебя. Ты вообще меня слушаешь?
– Не жужжи, – сказал он, так и не открывая глаз.
В груди Софьи вулкан выпустил столб дыма.
– Ах ты… Сначала тащишь за собой среди ночи, знакомишь с тем, кто уже давно считается умершим. Говоришь загадками, а теперь еще и рот затыкаешь. Иди к черту, Феликс Юсупов!
Загудели ножки стула, снова покачнулся стол. Лужа от пива увеличилась.
– Сядь, – сквозь пелену дыма сказал Юсупов. – Ты ведь знаешь, я не ведусь на истерики. К тому же, они мешают думать.
– Ах, прошу прощения, Ваше Благородие! – поклонилась Софья.
– К князю следует обращаться «Ваше Сиятельство».
Юсупов выпустил новую струю дыма, оперся локтями о стол и сказал:
– Не кажется ли тебе странным, что в городе с одним вампиром княжеской крови является его друг, его брат, а еще активизировалась кучка охотников? Совпадение? Ты можешь строить из себя обиженную девочку и уехать домой на такси. Но потом снова придешь ко мне, потому что ты уже увязла. Загадки тебя волнуют больше, чем секс.
– Что ты несешь?
– Будь в твоей жизни место сексу, ты бы сейчас занималась им, а не подвергала себя опасности в окружении малознакомых вампиров.
Юсупов заключил сие блистательнейшей улыбкой и попросил счет.
***
Когда мерседес притормозил у подъезда, вулкан в груди Софы стих.
– Ты мне так ничего и не рассказал, – буркнула она.
– Все твои вопросы были риторическими, а не смысловыми. В следующий раз подбирай их более тщательно.
– Как же ты меня бесишь.
Софья звякнула молнией рюкзака, выуживая ключи.
– Выспись, обдумай, что именно ты хочешь знать – и я отвечу на все твои вопросы.
Софья поджала губы и хлопнула дверцей машины сильнее, чем нужно. А так хотелось еще и пнуть в придачу.
Глава 6. Проклятье Юсуповых
Вы бывали на конференции айтишников? Если сами не пополняете их число, поверьте, сдержать зевоту не получится.
Сначала Софья спасалась орешками, которые заботливо припас Егор. Затем разглядывала лепнину на потолке конференц-зала. Ну а после рука сама потянулась к телефону. И вот уже страница Википедии по запросу Юсупов Феликс Феликсович.
Егор разбудил телефонным звонком и попросил поддержать его на выступлении.
– Сидеть в окружении ботаников, для которых нули и единицы равноценны порнухе, а на женщин и глаз не поднимают? Конечно, я в деле! – сказала Софья.
Отвлечься от вампирской мути, тонны «альтернативки» и сарказма Его Сиятельства – дайте две конференции!
Если вы думаете, что айтишники – это задроты с осанкой в виде вопросительного знака, странными стрижками, обязательно в очках с толстой стеклами, то вы правы. Среди сорока участников Софья встретилась глазами только с парой красавчиков. Аккуратно стриженые бороды, татухи по всему телу – живого места не найдешь. Но и они слишком быстро уткнулись в смартфоны.
Софья последовала их примеру и уже успела ознакомиться с биографией организатора убийства Григория Распутина. Вы знали, что в роду Юсуповых по отцовской линии насчитывается аж три Феликса? Дед Феликс Николаевич граф Сумароков-Эльстон, отец Феликс Феликсович граф Сумароков-Эльстон князь Юсупов и сын Феликс Феликсович граф Сумароков-Эльстон князь Юсупов. Как вам такое?
Университетского преподавателя Софьи зовут Федор Федорович. Сына он тоже назвал Федором. А потом выяснилось, что и двоюродный брат у препода тоже носит это имя. Когда тактично спросили, является ли это данью какому-нибудь предку, Федор Федорович ответил, что просто нравится имя. Что ж у всех свои причуды.
Если есть три поколения Федоров Калининых, то почему бы не быть трем поколениям Феликсов Юсуповых.
Древность рода восходит аж к эпохе Ивана Грозного, когда некий Юсуф-мурза командовал в Ногайской орде. По другим данным род ведет начала от самого пророка Мухаммеда. Ну а чего мелочиться?
Занятное наблюдение. Первый Феликс – он же Сумароков-Эльстон, вообще не Сумароков и не Эльстон. И не Николаевич, в том числе. Имеются две версии, кто его родители. По первой – прусский король Фридрих Четвертый и некая фрейлина Тизенгаузен. В самом деле, фрейлины в то время были наподобие эскортниц? По второй версии – путешественник барон Хюгель и венгерская графиня Форгач.
Эльстон же и вовсе якобы выдуманная фамилия – каламбур на французском, что означает «она удивляется».
А удивляться есть чему. Феликс Эльстон женился на графине Елене Сумароковой – по какой-то линии внучке знаменитого драматурга Александра Сумарокова. А так как сыновей в роду Сумароковых не было, то Феликс Николаевич вместе с богатой супругой получил графский титул и громкую фамилию. Высочайшим указом было разрешено именоваться Сумароковым-Эльстоном.
Его сын последовал примеру отца. Схема рабочая, чего бы и не повторить? Женился на богатейшей наследнице рода Юсуповых – Зинаиде Николаевне. Мальчиков в этой линии тоже не было. Так он предложил тестю взять фамилию супруги, чтобы продолжить величайший род. Императорским указом получил дозволение унаследовать княжеский титул и фамилию. Неплохо, правда?
То есть Юсуповы были вынуждены продолжить род по материнской линии. А все якобы из-за проклятия.
Один из потомков Юсуф-мурзы обедал с церковным деятелем. Да вот незадача, в постный день потчевал гостя гусем. Церковник нахваливал угощение, мол, какая отменная рыба. А когда узнал, что это гусь, рассерчал. Пригрозил лишением чина и всех привилегий.
Обмозговал свое положение несчастный предок Юсуповых и нашел выход – взял в жены русскую девицу и принял православие. Но сие было неугодно какой-то ведьме – вот она и прокляла весь их род. Впредь выживает только один сын в каждом поколении. Остальные дети мужского пола умирают до двадцати шести лет.
Разумеется, у каждой великой семьи вы найдете легенды о проклятьях. В них всегда витает закономерный вопрос – с каких это щей не-пришей-седло-кобыле-ведьме вдруг понадобилось проклинать весь род? Скучно жилось?
Ну да вернемся к главным действующим лицам. Занятно, а ведь родной брат последнего Феликса Юсупова – Николай – погиб за полгода до своего двадцатишестилетия. Теперь же получается, что не погиб, а жив-живехонек. И если на видео, что снял Дмитрий, оказался именно Николай, то и он питается кровушкой.
Господи, где связалась с одним вампиром, там в гнездо попала… Ну и семейка.
Егор пихнул подругу локтем и шепнул «я пошел». Софья подняла глаза от смартфона и проводила взглядом сутулую фигуру айтишника, подающего надежды для америкосов. Почему-то в своей стране Егор так и не смог найти работу с достойной оплатой его знаний и труда. А вот коллеги за океаном оказались более сговорчивые.
Тему выступления Егора Софья не то, чтобы не запомнила, она даже половину слов не знала. Но сидела с самым умным видом и кивала, когда казалось уместным. Краем глаза выхватывала отрывки из википедии. Полистала галерею портретов Юсуповых. А когда дошла до фото и акварелей их дворцов, закрыла все вкладки. Юсуповы жили невыносимо богато. Богаче императоров.
Тем временем Егор ответил на вопросы зрителей, часть формулировок которых для Софьи звучали как сложный пароль для гугл почты. Затем раздались редкие аплодисменты – почему-то на айтишных конференциях с этим не очень – и Егор вернулся на место.
Лоб блестел, на висках собрались капельки пота. Друг расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Софья протянула бутылку с водой и сказала:
– Промочи горло. Отличное выступление.
– Но ты же ни слова не поняла.
Софья пожала плечами.
– Никто не зевнул, значит, ты все круто сделал.
Егор улыбнулся и промокнул лоб платком. В животе Софьи проснулся цербер. Кажется, его урчания слышали все полсотни человек. Конференция длилась уже четвертый час.
– Ну когда уже будет перерыв? – простонала Софья.
– По расписанию сразу после выступления этого парня, – ответил Егор.
Парень ничем не отличался от остальных айтишников. Та же сутулость, тот же дрожащий голос, те же очки на носу. Софья снова потянулась за телефоном – из-за кого там стрелялся Николай? Но в это время на большом экране высветилось знакомое фото, которое она много раз видела в сети. Альберт Эйнштейн катается на велике, а за его спиной – толпа наблюдает ядерный взрыв.
– Уверен, вы все видели это изображение, – начал спикер.
Он щелкнул пультиком, и на экране появилось второе изображение, которое отличалось от первого лишь отсутствием физика.
– Фото с Эйнштейном – результат совмещения двух снимков. Вот этого, который вы сейчас видите. Здесь запечатлены ядерные испытания на Невадском полигоне в шестьдесят втором.
По щелчку на экране возникло фото знаменитого физика.
– И вот этого. Здесь наш гений теории относительности катается на велике у дома.
Аудитория пополнилась шушуканьем и смешками.
– В эпоху фотошопа мы и не такое можем увидеть. Посмотрите на эту кривую.
На экране высветилась линия, которая после отметки «1990» как ракета взмывала вверх.
– С девяностого года число фотографий с запечатленными на ними летающими тарелками увеличилось в космическое число раз, – сказал парень. – А все потому, что в этом году вышла первая версия фотошопа.
Слушатели снова захохотали.
– Еще на первом курсе университета нам говорили, что интернет не дорос до той скорости, с которой люди способны передавать друг другу новости, выходя из одного помещения. А знаете почему?
Четыре десятка глаз заморгали, но ответа не поступило.
– Потому что первое впечатление рвется наружу быстрее, чем мозг успевает его переработать. Или то, что мы называем, осмыслить, проанализировать. Так и растет снежный ком слухов как в старом советском фильме.
На экране появился отрывок черно-белого кино, где две подружки стирали белье на берегу реки. Они обсуждали симпатию к местному красавцу. По мосту над ними шагала еще одна героиня. Она-то и разнесла вскользь услышанный разговор по всей деревне. А потом с другой стороны моста закричала девушка из соседнего селения:
– Вы слышали? Катерина-то от Семена ребеночка ждет!
В аудитории засмеялись громче. Слушатели развалились на стульях и не отвлекались на смартфоны.
– Только что вы увидели, как в наше время лживый пост разлетается в соцсетях именно по причине того, что пользователи даже не удосуживаются перепроверить его подлинность.
Парень щелкнул пультиком. На экране появилось лицо с очень известной картины эпохи средневековья.
– Никого не напоминает? – спросил парень. – А так?
Рядом с лицом с картины поместили фото президента. Сходство поразительное.
– А что вы скажете об этом?
Теперь с коллажа смотрело женское лицо. То есть женщин две, а лицо – как под копирку. Слева – всемирно известная актриса Скарлетт Йохнасон, справа…
– Надежда Крупская, если кто не узнал. Сейчас вы задаетесь вопросом, к чему ты, Артем, вообще все это показываешь? Таких мемов по теме двойников из прошлого мы и сами пересмотрели уже на сто раз. Эдди Мерфи и этот усатый парень в шляпе, Хью Гранд и Оскар Уайльд, Сильвестр Сталлоне и папа Григорий Девятый.
Я же хочу обратить внимание не на сходство, а на то, какой они имеют эффект на пользователей интернета, которые даже на миг не включат мозги. Они быстро разошлют эти и подобные им мемы с подписями вроде «нас всех клонируют» или «все именитые люди – вампиры». Ваааа!
Тучный парень в конце зала громко гоготнул, чем вызвал волну насмешек.
– Нейросети умеют писать картины и тексты с учетом стиля конкретного художника или автора. Могут подделать даже автограф Шекспира. Я же усовершенствовал программу определения подлинных изображений – даже средчи самых удачных подделок. Прошу.
Дальше Артем показал несколько примеров, когда самые обычные на вид фото и акварельные работы оказались отфотошопленными или сгенерированными с помощью искусственного интеллекта.
– Дальше в планах затестировать программу в работе с видеоконтентом, чтобы выявлять умышленный подлог за счет монтажа, наложения голоса, кадрирования. Первые результаты будут готовы уже в начале следующего года. У меня все. Спасибо за внимание и тому парню с дальней парты за неповторимый смех.
Хлоп! Хлоп!
Зазвучали аплодисменты, которых хватило бы на всех выступающих. В дверях появились студенты в желтых футболках и жестами пригласили гостей пройти на фуршет. Скука вмиг улетучилась, и уже через полминуты Софья уплетала рулетики из бекона с сырно-чесночной начинкой. Следом – порция брускет с красной рыбой и авокадо. Потом шесть видов канапе. Короче, через десять минут цербер в животе оказался раздавлен, а во рту образовался целый букет вкусов и ароматов: виноград, рыба, ананас, курица в специях, какие-то водоросли, шоколад и два вида сока – вишневый и яблочный.
К Егору подошел участник конференции и что-то заговорил на айтишном. Егор кивнул и сказал, что во втором отделении докладов будут эти темы.
– Втором отделении?! – спросила Софья, не успев проглотить капкейк из кабачков и бекона.
– Ну да, – кивнул тот. – Конференция будет до вечера, так что…
– Я этого не вынесу.
Софья заглотила еще пару брускет и потянулась за яблоком. В ту же вазу с фруктами уже запустил пальцы последний спикер с докладом про фейки. Как бишь его? Артем, кажется.
– Хорошее выступление, – сказала Софья, наспех заглатывая яблоко.
Казалось, кусочек встал поперек пищевода, и если его не протолкнуть, Софья вот-вот задохнется. Она выпила полстакана сока. Кусок яблока послушно проследовал по траектории. Дышать стало легче.
– Фпафибо, – кивнул Артем и дожевал свою дольку. – Девушки на подобных конференциях – редкость.
– Да я друга пришла поддержать.
Артем покачал головой с видом – разве может быть иначе?
– Сколько изображений вы затестировали на подлинность вашей программой? – спросила Софья, подавляя желание залезть языком за щеку и вытащить застрявший кусочек ветчины.
– Уфмм…
Артем поднял глаза к потолку, продолжая жевать. В одной руке – недоеденная долька яблока, во второй – надкушенная тарталетка с креветками и руколой.
– Около двенадцати тысяч.
Софья округлила глаза и выпятила подбородок.
– Начинали с очевидных мемов, закончили фотографиями рубежа девятнадцатого-двадцатого веков, – пояснил парень.
– Ого. И как много из них – настоящих?
Артем повертел ладонью.
– Примерно сорок на шестьдесят.
– Сорок процентов оригиналов? – Софья не верила своим ушам.
– Угу. Официально фотография вошла в широкий оборот в тыща восемьсот триц девятом году. И почти сразу же научились ее подделывать. Сначала это делали за счет длинной выдержки. Для одного портретного снимка нужно было сидеть, не шевелясь, около пятнадцати минут. В противном случае эффект смазанного лица обеспечен. Вот вам и призраки на портретах того времени.
– То есть это случайности?
– Отчасти да, отчасти – нет. Кто знает, как развлекались наши предки?
Артем заглотил остатки тарталетки, покривился и поспешил запить соком.
– А среди поддельных фото конца девятнадцатого века были изображения известных людей? Скажем, ученых, художников или правящей элиты, – спросила Софья.
Артем сдвинул брови и дожевал яблоко.
– Навскидку не вспомню. Но отрицать нельзя. К тому же есть подозрения, что технический уровень того времени был куда выше, чем мы предполагаем.
– О, понимаю, – закивала Софья. – Я слышала, секрет полотен Леонардо да Винчи так и не раскрыт. Ученые говорят, что для такого качества измельчения ему понадобилось бы лет сто молоть красители в ступке. Так что возможно это неизвестная нам технология фотопечати.
– Увлекаетесь альтернативной историей? – подмигнул Артем.
– Совсем чуть-чуть.
– Я тоже слышал такую версию, но чтобы ее проверить, нужно иметь доступ к полотнам да Винчи. И защитить докторскую по химии, я полагаю.
Собеседники улыбнулись друг другу. Софья извинилась перед Егором, что не останется на вторую часть конференции. Тот понимающе кивнул, продолжая что-то жевать. Амбициозные выводы роились в голове молодой журналистки. И ей срочно нужно их опровергнуть или подтвердить. Господи, пусть это все окажется ложью, иначе жизнь больше никогда не будет прежней.
Глава 7. Кто кого обратил?
– Ты – Юсупов даже не по крови! – рявкнула Софья.
Она торчала в дверном проеме кабинета редактора «Петербургского сноба».
Пахло хорошим кофе, очень дорогим парфюмом и осенью. Приоткрытое окно впускало уличную прохладу. Кабинет устроен со вкусом и с капелькой вычурности.
Вешалка под бронзу для верхней одежды. На стенах, естественно, обложки лучших выпусков журнала. Напротив окна бирюзовый диван. Тут же прозрачный столик с букетом свежих цветов. Поодаль на высокой тумбе графин с водой. Сверху шкафчик со стеклянными дверцами наподобие буфета.
Юсупов развернулся к гостье полубоком и теребил ручку.
– И что?
Софья с шумом выдохнула. А так хотелось огреть этого зазнайку по головушке со стильной укладкой.
– Вы – Юсуповы – великолепные предприниматели. Дабы укрепить личный бренд подмазались к самому пророку Мухаммеду. Ни подтвердить, ни опровергнуть.
Юсупов развел руками и спросил:
– Кого это волнует?
– Действительно! Так и пишется история. Только не победителями, а теми, кто больше заплатит.
– Поздравляю тебя с открытием Америки.
Софья переминалась с ноги на ногу, в груди клокотало от чувства несправедливости.
– Не было никаких трех Феликсов подряд, ведь так? Ты говорил, что прожил гораздо дольше. Значит ты Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон?
Юсупов поводил глазами туда-сюда. Софья запрокинула голову и с шумом выдохнула.
– Но как?.. Это же… Это же величайший исторический подлог! Невозможно подделать столько фотографий, документов, портретов. Про тебя же французы в конце шестидесятых снимали документальный фильм. Ты сам давал интервью!
– О театральном гриме тебе что-нибудь известно? – продолжал играть ручкой Юсупов.
– А как же современники? Ты вертелся в императорских кругах. Столько людей тебя знало в лицо!
– Ммм… святая наивность. Неужели ты думаешь, я – единственный вампир на всю бывшую Российскую империю?
Софья потерла виски.
– В голове не укладывается. Это выворачивают всю историю наизнанку. В ней вообще есть хоть доля правды? – не сдавалась она.
Князь наигранно задумался и ответил:
– Возможно.
Софья тупо уставилась на него. Слова не шли.
– Хочешь правду? – спросил Юсупов. – Всем плевать. Каждый знает об истории ровно столько, сколько нужно, чтобы жить и ни о чем не волноваться. Больше знаешь – больше рискуешь. А кто хочет рисковать и без того короткой жизнью?
Софья скрестила руки на груди и спросила:
– Как ты стал вампиром?
Юсупов отложил ручку и отвел взгляд.
– Я не знаю, – ответил он.
Повисла пауза.
– То есть как это – не знаешь? – не поверила Софья. – Ты не знаешь, кто тебя обратил? Вот, зачем ты вернулся? Напал на след?
Юсупов поднялся с места и накинул пиджак.
– Полагаю, ты наконец составила список смысловых вопросов и готова начать интервью с вампиром, – сказал он.
За мгновение князь преодолел расстояние от стола до двери и теперь дышал Софье в упор.
– Такие вопросы я предпочитаю обсуждать на сытый желудок.
Софья попятилась.
– Ты что собрался на охоту?
Юсупов поморщился.
– Ну зачем же? Достаточно бифштекса. С кровью.
***
Пахло жаренным мясом с пряностями и свежеиспеченным хлебом. Официанты сновали по залу, принимали заказы, разносили блюда. Желтое освещение придавало домашнего уюта. Из окон ресторана виднелся купол Исаакиевского собора. Пока Юсупов листал меню, Софья включила диктофон.
– Я могу есть и говорить одновременно. Начинай.
– Какой из трех Феликсов – истинный ты?
Князь начал разгибать пальцы.
– Первый, второй и третий. Следующий вопрос.
– То есть ты Сумароков-Эльстон?
– Ох, Софи, ты меня все больше разочаровываешь. Знаешь, какое проклятье лежит на каждом вампире?
– Жажда крови?
– Скука. И если ты продолжишь в том же духе, интервью быстро закончится.
Софья глубоко вздохнула. Подали чай с ароматом брусники и можжевельника, с легким звоном расставили чашки.
– Кто тебя обратил?
– Я же сказал – не знаю.
– Что ты помнишь о дне своего обращения?
– Ничего.
– Ты так и будешь увиливать?
– А ты так и будешь задавать скучные вопросы?
Софья сделала пару глотков и отставила чашку.
– Расскажи историю своего обращения. Все то, что сможешь вспомнить.
Юсупов звякнул вилкой, разрезая добротный кусок мяса.
– О том дне я помню немногое. Ведь я был убит.
– Убит?
– Ага.
– Ну а потом?
– В этом твоя проблема, – Юсупов указал на нее вилкой, – ты слишком торопишься. Жаждешь быстрых результатов. Хорошую историю в спешке не рассказывают.
– Цитаты мудрых людей. Эф Юсупов Сумароков-Эльстон. Возьму в качестве эпиграфа.
Князь прожевал кусок и наклонился к Софье.
– Я неспроста дал тебе задание изучить иные версии мировой истории. То, что я расскажу, будет идти вразрез всему, что ты знаешь. Даты и события совсем не те, к каким ты привыкла. Возможно после этого ты почувствуешь, что сходишь с ума.
– Переживу.
Юсупов пожал плечами и ответил:
– Мое дело – предупредить.
Софья поерзала на диванчике. К ужину так и не притронулась.
Сейчас это событие в России называют Крымской войной. В мире же она оставила след как Восточная, Турецкая или нулевая мировая. А правильнее сказать, это была война всех со всеми. Таковы последствия потопа, о котором ты, конечно, уже наслышана.
Наш батальон готовился к наступлению. Как сейчас помню кровавый мозоль, который натер левым сапогом. Что, собственно, и послужило причиной моей нелепой смерти. Мы шагали строем. От боли я оступился, упал. Дальше чувствовал тяжелые ноги, марширующие по моей спине и голове.
– Тебя затоптали свои же? – ахнула Софья.
Юсупов криво ухмыльнулся и захрустел корнишоном.
– Слишком дурацкая смерть для человека с такой родословной, правда?
Софья не находила в этом ничего смешного. Желудок скрутился в тугой узел.
Видимо моя душа еще не успела улететь на тот свет, когда некто оставил на шее след от укуса. Я очнулся на поле, усеянном трупами своих и чужих. На мне лежала чья-то оторванная рука. При каждом вздохе легкие будто наполнялись битым стеклом. Я едва поднялся на ноги и огляделся. Ошметки мяса, окровавленная одежда, куски покореженного металла и тяжелый дымный смрад. Но все это заглушало одно – запах крови.
Кровью залита трава, земля, мое тело и мое лицо. Я почувствовал, что не один. Кто-то шевелился в тридцати шагах от меня. Я хромал, спотыкался на трупах, наступил кому-то на грудь и ощутил, как захрустели ребра.
Солдату оторвало ногу. Невидящими глазами он смотрел перед собой и что-то шептал. Он задыхался, кашлял кровью, из пробитого легкого со свистом выходил воздух. Каждый его вздох мог стать последним. Но он отдал его мне.
– Ты выпил крови умирающего солдата?
– Я не просто выпил его кровь. Я был готов съесть этого парня.
Опомнился я, когда почувствовал запах паленых костей и дыма. Поле с телами зачищал батальон огнеметчиков. То ли предотвращали распространение заразы, то ли заметали следы. А может все сразу.
Я что-то кричал и, кажется, махал им. А потом пришел в себя в военном госпитале. Стоит ли говорить, какой запах меня разбудил? С тех пор началась моя новая жизнь. Ох и наломал я дров в первые ночи, пока меня не успокоила сестра милосердия, что присматривала за ранеными. Она была из сербской деревни. По-русски, по-французски и даже по-немецки не говорила. Но я понимал все. И она понимала. Так вместо горьких микстур она стала подливать еще теплой крови. Потом снова и снова.