Я обвожу её взглядом с головы до ног и обратно. Да, сейчас я перепихиваюсь с этой оторвой. Кажется, трахаю её месяц или около того. Нужно же мне куда-то спускать пар. Но я не говорил, что она моя девушка. Такие, как Кара, не могут быть твоей девушкой – слишком много раз она была чьей-то. Временами она бывает и в моей постели. Временами это происходит в других местах – в туалете бара или на тёмной парковке. Нагнуть, привсунуть, подвигаться… Разрядить обойму, застегнуть ширинку и пойти дальше.
– У нас с тобой просто секс. Ничего личного! – прямо говорю я. – Не смей лить мне в уши дерьмовые речи о своей ревности. Ты – не моя тёлочка, ясно? – Кара обиженно поджимает губы. – Да ладно, брось. Я просто тусуюсь с тобой. Вот и всё.
– А с ней ты тоже тусишь? – резко спрашивает Кара.
– С кем?
– Ты прекрасно понял, с кем. С той мелкой девчонкой! Я видела, как ты мацнул её за задницу! При всех…
– Всего лишь придал ускорения, – ухмыляюсь.
Моя ладонь помнит тепло этих крепких булочек, затянутых в строгие, тесные брючки.
– Но она не твоя? – продолжает наседать Кара.
– Не-а.
Я поворачиваюсь спиной к Каре, показывая, что разговор окончен. Едва вливаюсь в поток студентов в коридоре здания, как меня окликает секретарша.
– К директору.
Идя и гадаю, зачем меня вызвали. Когда я учился здесь прежде, мне частенько доводилось слышать, как меня вызывают к директору. Но то осталось в прошлом. В этом учебном года я ещё не успел ничего нарушить и не собираюсь этого делать. Быть паинькой – вот моя цель. У меня есть на то свои причины. Директору колледжа о них прекрасно известно. Остановившись перед дверью, я небрежно стучу по тёмному дереву костяшками пальцев.
– Войди, – командует директор. Его зовут Адриан Борн. Он – тучный мужик в очках и с густыми усами – пишет что-то в блокноте. – Садись, – говорит, не поднимая головы.
– Я постою. Уверен, это ненадолго.
Моя реплика заставляет ручку директора замереть на месте. Он откладывает её в сторону и переплетает пальцы, толстые, как варёные сосиски.
– Ты будешь находиться в этом кабинете ровно столько, сколько необходимо, – важным тоном говорит директор. Потом показывает на экран позади себя, щёлкая пультом. – С того времени, как ты учился в этом колледже, многое изменилось. Теперь у нас есть видеонаблюдение. Не только в коридорах, но и в лекционных, в семинарских аудиториях. Одним словом – везде! – перещёлкивает по камерам, демонстрируя мне.
– Везде? Даже в туалете? – уточняю.
Директор недовольно поджимает полные губы. Он вызвал меня для того, чтобы рассказать об усиленных мерах безопасности. Наверняка он хорошо помнит то безобразие, которое я устраивал раньше. Скорее всего, директор просто хочет подстраховаться на всякий случай. Внушить мне ещё раз, что стоит вести себя пристойно.
– В колледже изменилось не только это. Теперь у нас появилась вооружённая охрана… – напыщенным тоном произносит директор.
Его взгляд фокусируется на мне. Тем самым мистер Борн даёт мне понять, что если я начну буянить, наказание последует незамедлительно. Оно будет жёстким. Вернее, такое впечатление он хочет произвести. Но вряд ли в охранники колледжа наняли молодых сильных мужчин. Скорее всего, это бывшие копы в отставке или другие силовики, уже вышедшие на пенсию. Честно, не видел их, но думаю, что охрана не на высшем уровне.
– …Я лично пообещал старшему инспектору, а также преподавателям и совету колледжа, что за время твоей учёбы не случится ничего из ряда вон выходящего. Никаких пожаров. Никаких взрывов. Никаких драк…
Я сверлю его в упор, он не отводит своего взгляда.
– Я не затевал никаких драк, – возражаю я.
– И не надо. Я вошёл в твоё положение и поручился лично. Но если ты подведёшь и обманешь моё доверие, я снова вышвырну тебя из колледжа. На этот раз окончательно. Моя рука не дрогнет подписать приказ на отчисление.
– Я всё понял.
– Хорошо, – отвечает директор. – Но я знаю о том, что на парковке колледжа сегодня произошло кое-что.
– Да? – спрашиваю, пожимая плечами. – Понятия не имею, о чём вы говорите. Я ничего не заметил
– Давай не будем начинать наше общение со лжи? – миролюбиво предлагает директор. – Я своими глазами видел стычку с твоим участием и массовое скопление студентов.
Сказав пару предложений, директор с ожиданием смотрит на меня. Не думал, что эта мелочь будет замечена руководством колледжа. Но директор заметил. Тихоня испортила мне байк. Судя по всему, дурёха отвратительно водит и путает газ с тормозом. Я был быстрее, она затупила. Не моя вина. Но говорить директору об этом не стоит.
– Ах, вы об этом. Небольшое столкновение. Просто случайность, – говорю я. – Та девушка не очень хорошо паркуется. Но всё решилось мирным путём.
– Я надеюсь, что это действительно так, – директор демонстрирует мне моё личное дело, опускает его на стол и надавливает пальцем. – Я надеюсь, что мне не придётся добавлять что-то ко всему уже написанному о тебе вот здесь.
– Я тоже на это надеюсь, мистер Борн.
Директор кивает и отпускает меня прочь со словами:
– Хорошо, иди на занятия. Но помни, что я буду наблюдать за тобой. Безопасность моих студентов-первокурсников, каждый из которых младше тебя, Александр, для меня в приоритете.
– Я не создам вам проблем. Обещаю, – поднимаюсь легко, едва не подпрыгивая.
Директор смотрит, как я покидаю его кабинет. Но он был бы не директором, если бы не сказал напоследок:
– Александр, прошу отнестись серьёзнее к сказанному. Показав себя с плохой стороны, ты подведёшь меня. И если тебе на это плевать, подумай о том, ради кого ты всё это затеял. Подумай о малышке Хлое. Ты подведёшь её. В первую очередь.
Его слова впиваются в моё сердце ржавыми крючьями, разрывая его на окровавленные куски. Я сухо прощаюсь с директором, желая ему отличного дня, и выхожу, прикрывая за собой дверь.
Есть та, ради которой я согласен побыть в роли студента колледжа. Мне нужна хорошая характеристика. Официальное место работы и жильё. И на это у меня есть всего один долбаный год!
Глава 15. Тихоня
– Ты нервничаешь?
Подруга приземляется рядом со мной на подоконник в коридоре, протягивая мне высокий стакан с молочным коктейлем. Я никак не реагирую на её жест. В моей голове прокручиваются печальные мысли.
– Карамельный, твой любимый!
Подруга машет стаканчиком у меня перед носом. Я улавливаю сладковатый аромат карамельного лакомства и, чтобы не расстраивать её, беру стаканчик, отблагодарив улыбкой.
– Ты так сильно расстроилась. Из-за чего?
– Я должна Акуле кучу денег. За ремонт байка он запросил две штуки баксов, – отвечаю со вздохом. – У меня нет таких денег. Значит, я попала в его рабство.
– Две тысячи долларов за помятое крыло и пару царапин? – с недоверием спрашивает подруга. – Да он тебя дурит! Потребуй, чтобы он отогнал байк в мастерскую при тебе. Пусть мастер осмотрит повреждение и озвучит цену. Реальную цену, а не заоблачную!
Подруга говорит с пылом и пытается поддержать меня. Но она знает Акулу только по слухам и столкнулась с ним лишь сегодня. А я прекрасно знаю, что его жизнь – это не просто пугающие слухи о криминале и опасности для жизни. Это суровая правда. Я смотрю на свои пальцы, держащие плотный пластиковый стаканчик с радужной трубочкой, торчащей из крышки. Вот эти самые пальцы месяц назад зашили две длинные резаные раны. И вместо того чтобы думать о том, как избежать гнёта навязанного рабства, я начинаю думать – остался ли у Акулы шрам на животе? Сразу вспоминается его тело – мускулистое, знойно-загорелое и тренированное, полное жгучей, резкой силы и опасности. Внутри что-то начинает звенеть, а сердце болтается в груди, как сбрендивший маятник.
Ох, не к добру эти признаки сердечной аритмии!
– Эй! – подруга щёлкает пальцами у меня перед носом, возвращая меня с грешных красочных низин в серую реальность.
