Секс-тренажер по соседству
– Я смотрю, вам энергию некуда девать, – рассматривает он замок и сломанный ключ, и переводит взгляд на мои лодыжки.
Я с неким женским тщеславием думаю, что они тонкие и изящные, а пальчики на ногах накрашены манящим красным лаком.
Но тщеславие тщеславием, а Тема уже зевает.
– Вы так и будете пялиться на мои ноги или планируете помочь?
– Красивые ноги, – ошеломляет он меня комплиментом и тут же реагирует на Тёму, дергающего его за рукав красной футболки.
– Таски.
– Точно, малыш, тачки, тебе нравится? – поворачивается он к улыбающемуся сыну и показывает на принт на футболке. – Как тебя зовут?
Он бы еще у него водительское удостоверение попросил.
– Тима.
Вау, сам назвал свое имя. Впервые.
– Тимур? – задает вопрос сосед уже мне, но я с улыбкой качаю головой.
– Артем.
– Откуда вы знаете мое имя? – поднимается он и разворачивает свое шикарное тело ко мне, так что пришлось задрать голову.
– Имя моего сына – Артем.
– А… Так мы тезки! – улыбается Тёме Артем и спрашивает: – Хочешь футболку подарю?
Сынок, конечно, радостно кивает, а я не успеваю ничего сказать, как сосед одним движением стягивает с себя предмет одежды и отдает Тёме.
– Вы…
– Да расслабься, голубка, она свежая.
– Между прочим, использовать ребенка, чтобы залезть ко мне в трусы, низко и подло, – шепчу ему на ухо и охаю, когда он резко поворачивает голову и успевает задеть мои губы своими, опаляя их мимолетным прикосновением, как будто клеймо ставит.
– Я еще не на такое пойду. Сейчас, например, починю твою дверь и нагло напрошусь на кофе.
– А я вас не пущу, – вскидываю бровь и складываю руки на объемной груди.
– Пустишь, пустишь, – наклоняется он ко мне. – И в себя тоже пустишь.
Делает он замок удивительно быстро, и вот уже через тридцать минут Тема сопит в своей кровати, а я пытаюсь не смотреть на то, как Артем слизывает с ложки клубничное варенье, не отрывая взгляда от моего декольте.
Кухня у нас маленькая, поэтому, как только я встаю убрать посуду, это наглое полуобнаженное тело встает помочь, но тут же прижимает меня к столешнице задницей.
– Очень вкусная…
– Ложка с вареньем? – пытаюсь отвернуть голову от его поцелуя, но руки-тиски заставляют посмотреть ему в глаза. – Артем, не надо этого. Это неправильно…
– Но так приятно, а главное полезно, – шепчет он мне у самых губ и впивается в них грубым, но удивительно возбуждающим поцелуем.
Он ласкает мой язык своим, терзая губы, и руками лезет в халат и достает набухшую грудь с чувствительными горошинками-сосками.
– Ох, – издаю я стон и невольно закидываю ногу ему за спину, и тут же нашу порочную идиллию нарушает звонок телефона. Его, судя по мелодии. Она быстро затухает, но в мозг она вошла иглой и дала немного прийти в себя.
Осознание происходящего торкает, и я понимаю весь его ужас. Я в квартире мужа, с незнакомым мужчиной и его членом, что уже настойчиво трется мне между ног. Желание поддаться своим чувствам невыносимо, невыносимо не хотеть эту груду мышц… Рядом с собой, на себе, в себе, но все же это нехорошо.
Пытаюсь отталкивать его, но он словно недвижимая скала продолжает терзать мои губы. Пальцами одной руки покручивая мой сосок, а другой забирается мне под халат и сжимает плоть ягодиц.
– У тебя зачетная задница, прям самый смак, – пальцем он проводит вдоль впадинки между булочек, задевая половые губки, и мой мир снова взрывается красками. И от комплимента, и от его ласк, и голоса, а главное от того, что чувствую его твердое огромное желание. Никогда не любила минет, но именно сейчас появляется желание потрогать его, ощутить на языке его вкус.
Член трется о лобок через ткань, словно просится внутрь, жаждет забраться в мою узкую пещерку. И я, уже в эротичной дреме, только раздвигаю ноги шире, со стыдом понимая, что готова на все.
– Да, да, возьми меня…
Но разве мы живем в сказке? Разве может мужчина, которого я обнимаю, быть идеальным? Нет, он обычный мужлан, который произносит слова, испортив волшебство момента:
– Час секса заменяет десять километров бега.
Огонь внутри резко тухнет, а судя по его взгляду, он того и добивался. Хотел остановить это безумие, способное оставить от нас кучку пепла и разбудить малыша.
– Не обижайся, голубка, но трахаться в кухне твоего мужика я не буду. Пойдем ко мне.
– Уйдите, – говорю голосом, судя по всему, способным заморозить и Везувий. Артем вскидывает брови и усмехается, а потом говорит так цинично, что меня пробирает дрожь стыда и желания:
– В общем, смотри, голубка, ты прокололась, и твои хотелки видно и без снайперской винтовки, – говорит без обычной усмешки, каким-то таким властным тоном, что меня начинает трясти, и я не успеваю возразить, как его рука резким движением накрывает мои трусики и вжимает их в киску, пропитывая терпкой влагой.
Возмущенно вскрикиваю, пытаюсь убрать руку, но это как сдвинуть с места вагон.
– Я в городе три месяца, и у тебя есть уникальная возможность воспользоваться моим членом по прямому назначению и стать, как вы там эту хрень называете… Фитобляшкой…
– Хамло! – шиплю в красивое, волевое арийского типа лицо и замахиваюсь, но тут же оказываюсь прижатой животом к столешнице, а в зад упирается член таких размеров, о которых принято говорить шепотом и с придыханием.
Огромный, короче.
– Не елозь, пока я просто тебе не вставил, и дослушай.
– Отпустите… – хриплю, чувствуя, как волна возбуждения уже накрывает с головой, заставляя захлебываться собственным рваным дыханием.
– Днем я дома, и твои тренировки в зале можно прекрасно заменить на любую плоскую поверхность в моей квартире.
– Ни за что…
– Я вынуждать не буду, дело, как говорится, твое, – говорит он вроде бы безразлично, но пальцы на трусиках вдруг приходят в движение и начинают по кругу ласкать розовую плоть между ног, от чего в глазах плывут круги. Поджимаю губы, лежа щекой на глянцевом столе, чтобы не издать стон и не показать нахалу свое окончательное падение в порочную агонию.
– Поверь мне, голубка, ты ничего не потеряешь.
– Зачем это тебе? – спрашиваю, понимая, что одна только его рука может сломить все мое сопротивление. А если это будет язык? А если это будет член?!
– Все банально. Ты живешь рядом, тебе нужно схуднуть, мне нужна красивая баба. Да нам сами небеса благоволят трахаться, как кроликам по несколько раз в день. А еще у меня на тебя стоит так, что принимающим виагру такое и не снилось.
Обалдеть… Серьезно?
Представляю его голым – плечи, кубики пресса, бледная упругая задница и вжимаюсь в пах сильнее, пока его пальцы начинают активнее тереть у меня между ног.
Он прикусывает мне шею, что-то шепчет, но из-за шума в голове и приближающегося экстаза ничего не слышу. Зато хорошо слышу звонок в дверь, полностью разрушивший момент удовольствия
Глава 5. Артем
– Классика? Любовник, муж? – насмешливо интересуюсь. Думаю, что было бы интересно посмотреть, как голубка поведет себя в экстренной ситуации.
– Вы всегда звоните к себе домой? – возвращает она ухмылку и бьет кулачком в грудь. – Да отпустите меня уже, пока этот звон не разбудил Тёмку.
Отпускаю, и пока она разговаривает с кем-то со скрипучим голосом, рассматриваю современную темную кухню и приятные голубые шторки. Здесь неплохо, чисто, свежо, но не хватает чего-то в воздухе, что, например, всегда было у родителей.
Вернее, есть всегда. Любовь, густым воздухом витающая и обволакивающая каждого. Мне двадцать семь, а по отцу видно, что он до сих пор продолжает хотеть мать с той же силой.
– Думаю, вам пора, – привлекает мое внимание Настя, и я, оборачиваясь, вижу, как она стоит в проходе несколько напряженная, но изрядно вспотевшая, с растрепанной после наших кухонных игр прической.
– Согласен, – трахаться здесь я точно не собираюсь, хотя желание все так же огненным потоком перетекает из члена в мозг и обратно.
Подхожу близко, но останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. Давить нельзя. А то желание, что хранится в ее сосуде, расплещется, оставляя сухое дно, а сама она будет испытывать рядом со мной лишь дискомфорт. А это последнее, что мне нужно. Мне нужно, чтобы она задыхалась и потела, скакала на моем члене и просила еще, чтобы кричала, когда я буду заставлять ее кончать несколько раз подряд.
Как же тяжело держаться от нее подальше, как же тяжело не желать увидеть эти холмы.
– Насчет моего предложения…
– Мне ничего не надо, – начинает говорить она, но я тут же закрываю ей рот ладонью, заставляя молчать. Молчи!
Ее дыхание сбивается, а кожу моей ладони обжигает воздух изо рта. Самого сладкого ротика, что я пробовал на вкус. Ротика, в котором скоро окажется мой член.
Имитирую фантазию, проведя большим пальцем по губам, немного отодвигая плоть и вожу по жемчужно-белым зубкам.
– Возьми палец в рот.
Она мотает головой, но я не могу позволить ей отказать. Она должна просто покориться. Сама. Сказать легко, но, когда такая телочка рядом, обдает меня своим женским запахом соков между ног, мозг просто отключается.
Резким движением пальцев давлю на щеки, заставляя принять средний палец в рот.
Хватает мою руку и мычит: «уходите».
– Пососи палец, пока я не вытащил тебя в подъезд и не заставил взять в рот свой хер.
То, что она при этом будет течь, как сучка, я не сомневался.
Глава 6. Настя
На отступление шанса и нет. Грубые пальцы давят на щеки, и я открываю рот, принимая в себя его палец. Всего лишь палец. Но как же сладко посасывать его, держать внутри, фантазируя, что в скором времени его заменит орган покрупнее, что я буду задыхаться от его величины и скорости проникновения. Прикрываю глаза, уже откровенно всасывая в себя палец, чувствуя, как погибаю, как тону в этом омуте страсти, и он, со своим стальным взглядом, не помогает.
– Смотри на меня.
Только топит сильнее, давит на щеки одной рукой, а другой выкручивает сосок, и я уже не могу стоять. Хочу лечь, хочу раздвинуть ноги, хочу его в себя.
Снова прикрываю глаза, тихо постанывая, уже не чувствую собственного тела, уже предаваясь самым грязным фантазиям, на которые раньше у меня бы не хватило даже знаний.
Заканчивается все внезапно. Вот он только что был рядом, его запах проникал в меня, заставлял сердце отбивать бешеный ритм, как вдруг его не стало. Он просто ушел. Без слов, без прощания. И обида плотным коконом стала меня душить, а еле сдерживаемые слезы брызнули из глаз.
– Мамочка, – шепчу в пустоту. Такого не было никогда. Колени подогнулись, и я просто оседаю на пол, чувствуя, как меня потряхивает. Долго смотрю на столешницу, где познала секунды блаженства, потом на темный коридор, где скрылся его источник.
Тема спит. Я могу пойти к соседу. Всего на пять минут, снова ощутить, как сильно меня хочет мужчина. Шикарный, сногсшибательный.
Жар в теле и испарина подсказывают, что мне не требуется даже секса, чтобы похудеть. Не знаю, сколько я сожгла калорий, пока просто держала палец во рту и сжимала бедра, в страхе что между ног хлынет влага.
Решай. Решай. Пять минут. Один поцелуй. Одно прикосновение. Еще пара сотен калорий.
Медленно, тяжело поднимаюсь и на негнущихся ногах иду в прихожую, мельком заглянув в спальню и убедившись, что сынок спит.
Подхожу к двери и прижимаюсь лбом к металлу, чувствуя, как мозг просто кипит от возбуждения и желания.
Решаюсь.
Давлю на ручку и вдруг слышу шаги за дверью.
Замираю, готовая упасть в объятия Артема, и вдруг в замке кто-то возится ключом.
Влад.
Отбегаю в гостиную и смахиваю слезы напряжения и разочарования.
– Ну где ты там? Жрешь опять? – кричит из прихожей муж, и я прохожу в обратно и шиплю:
– Ну тихо ты. Тема же спит.
– Да, да, – снимает он ботинки и словно пошатывается. Проходит мимо меня, обдавая приторным запахом женских духов, и, не взглянув в комнату сына, садится на диван.
– Жрать мне принесешь или так и будешь стоять свечкой? – спрашивает он и включает плазму. Этот дорогущий телевизор мы купили взамен новому холодильнику. Мой голос, разумеется, не учитывался.
Иду на кухню, туда, где только что меня считали желанной, и проглатываю ком в горле.
Нельзя, нельзя гневить судьбу. Я живу в нормальной квартире, не работаю, ращу сына и почти ни в чем ему не отказываю. Нельзя гневить судьбу, ведь есть женщины, живущие гораздо хуже.
А Влад не пьет, не бьет…
«И не трахает», – подсказывает внутренний голос, но я отмахиваюсь от него.
Секс не главное в жизни. Лучше уж так, чем как мама с отцом по всем гарнизонам России. В каких только болотах мы не жили. Когда появилась возможность выскочить замуж за московского хлыща, я, не раздумывая, ею воспользовалась. Влад надеялся, что нам отойдет квартира родителей, что у них есть в Москве, но отец уперся рогом. Теперь мы живем в квартире его умершей бабушки. Только обои поменяли и кухню новую поставили.
Пытаюсь улыбаться, режу мясо и делаю салат, как вдруг слышу трель телефонного звонка.
Таня, улыбка становится шире, эта длинноногая рыжеволосая красотка моя подруга. Всегда звонит после прихода мужа, как будто знает и чувствует, в какой момент мне нужна ее поддержка.
Про таких как она говорят: не в коня корм. Завидую ей жутко, но удивляюсь, почему у нее нет мужчины.
– Привет, пухлопопова! – кричит она в трубку. – Нашла себе тренера, как я советовала?
Глава 7. Артем
Отпуск – дело хорошее. Но только, когда его есть с кем провести. Можно, конечно, съездить отдохнуть на море или какой-нибудь из островов, где у отца летний дом, но мне не улыбается тащиться одному или знакомиться там с жадной до денег туристов местной девкой.
Тем более, после той адской жопы, из которой я вернулся, единственным моим желанием было предаваться ничегонеделанию дома. Только вот я не учел, как быстро оно может меня достать. Сериалы не вставляют, от постоянного чтения книг болят глаза, а от пробежек гудят ноги.
Именно поэтому мне нужна одна гордая голубка, что живет по соседству и самым наглым образом меня избегает. Снова. Потому что знает, стоит нам остаться наедине, произойдет взрыв, и только брызги терпкой влаги и рвущие тишину стоны будут лететь в разные стороны.
Она, конечно, может меня игнорировать, воротить нос, делать вид, что я ей лишь приснился и теперь, как реальный объект совершенно безразличен, но после того, как она сосала мне палец, смачно причмокивая и катая его на языке, сомнений не оставалось. Она меня хочет. Бл*, она делала это так жадно и самозабвенно, что мне пришлось сбежать и кончить в холодном душе самостоятельно. Развратная дрянь. Еще мгновение и она бы задыхалась и мычала от моего члена в своем горячем сладком ротике, а через пару десятков фрикций захлебывалась бы спермой.
Я решил дать ей три дня на капитуляцию, после чего собирался идти в наступление со своим горячим острым оружием наперевес. И вряд ли у нее будет хоть шанс, вступить со мной в схватку. Скорее она упадет на лопатки, и сама раздвинет ноги, прося проткнуть ее до самой матки.
Она, конечно, дама стойкая, именно поэтому, спустя три дня после моего предложения, я слышу, как она возвращается домой после фитнес-зала.
В спецслужбах учат, что внимание человека, пришедшего домой, рассеивается, особенно, если он после тяжелой тренировки.
Наверняка, единственным желанием Насти было принять душ и лечь отдохнуть.
Ну что ж, – хитрая улыбка касается моих губ, – отдыха не обещаю, а вот душ всегда пожалуйста. Тем более, что у меня на кафельной стенке отличные перила на высоте человеческого роста. Зачем их сделали – я не знаю, а вот, как можно использовать, уже придумал.
И именно жаркие фантазии о крупной груди Насти, со стекающей по ней водой, заставляют меня подорваться, взять приготовленную чеплашку и выскочить из квартиры за секунду до того, как она успеет закрыть двери.
Она вскрикивает от неожиданности, когда я вставляю колено в узкий проем в двери, наверняка такой же узкий, как ее влагалище. Наверняка она ни раз представляла, как я вставляю ей.
– Вы напугали меня.
– Тебе, – выделяю слово, напоминая, что для «Вы» мы познакомились слишком близко, – нечего бояться. Тем более я без порочных намерений.
– Да ну? – неверяще выгибает бровки и все же открывает двери шире, включая свет в прихожей.
Не верит, ну и правильно.
В своих мыслях я уже нагибаю ее, задираю длинную в пол юбку и рву трусы.
– Ну да, – улыбаюсь, как мне кажется, совершенно невинно и протягиваю зажатую в ладони округлую, как ее совершенная грудь, чеплашку.
Она хмурится, переводя взгляд с меня на руку и обратно.
– Подаяния просите? – прячет она улыбку, и я понимаю, что нарвался на одну из тех женщин, которые не только красивы, сексуальны, но и с чувством юмора.
Посмотрим, как она воспримет мою «шутку».
– Если только вы раздаете минеты, я бы не прочь нарваться на такое подаяние.
– Хам, – задыхается она от недовольства и пытается захлопнуть двери. – Дайте мне закрыть двери!
Моя нога продолжает стоять в проеме, как бы она ее не выталкивала, проще сдвинуть стену.
– Дайте мне… Меду.
Она прекращает отчаянную забавную борьбу с моей ступней и поднимает недоуменный взгляд, словно я только что сказал не мед, а яд.
Откровенно говоря, очень похоже. Мысли об этой сучке как яд разъедают мозг, не давая выполнить намеченные цели. Да хотя бы к родителям съездить. Отец мне точно башню открутит.
Он только с мамой и сестрой мягкий, а со мной и братом скорее напоминает всегда готового загрызть питбуля. О, как он рычал, когда мы поэкспериментировали с его любимым автомобилем. Подумаешь, немного поигрались баллончиками. Просто хотели поздравить его с пятидесятилетием.
– Меду? – голос Насти возвращает меня в настоящее, и я тону в синеве ее глаз. Сейчас они, как два круглых озера, а в моем сознании она, уже обнаженная, выходит из одного из них.
– Меду, – подтверждаю, толкая чашку ей в мягкую грудь, на что она недовольно шипит и выхватывает ее из моих пальцев, стараясь их не касаться. Но я все равно чувствую в них покалывание от легкой мимолетной близости.
– Какой же вы, – втягивает носом воздух, приготовившись сказать что-то нелестное.
– Красивый? Обаятельный? Возбуждающий? – опережаю её, предлагая варианты.
Она сдувается, как воздушный шарик и, отвернувшись, ворчит:
– Противный.
Не могу сдержать смеха на это совершенно детское заявление и вижу, как от него по ее телу пробегает дрожь, как будто кто-то впустил в душное помещение морозный ветерок. Но позиций голубка не сдает и, сильнее расправив плечи, снимает босоножки и идет босиком в сторону кухни.
Еще одна вещь, что не дает мне покоя. Ступни Насти – маленькие, изящные с красными ноготками и браслетом на тонкой лодыжке. Никогда не думал, что буду дрочить, представляя, как ее ступни упираются мне в лицо, а я вместо того, чтобы просто продолжать трахать Настю, возьму и оближу каждый пальчик.
– Вот ваш мед, – приносит она мне чашку, доверху заполненную мягкой природной сахарозой, и я замечаю, что кончики пальцев у нее запачканы. – Теперь вы уйдете?
– Спасибо большое. Как раз хотел булочек с медом, – играю я бровями и протягиваю руку, чтобы взять чашку.
Она закатывает глаза, передавая мне посуду, и в этом момент вместо того, чтобы взять, я толкаю и опрокидываю ее на Настю.
Весь мед выливается ей в глубокое декольте и обволакивает те самые желанные булочки.
Ну, а что? Она же хочет в душ.
Глава 8. Настя
Когда желания владеют телом, когда рядом находятся 190 сантиметров ходячего секса, разум отступает в сторону. Мозг отключается, открывая дорогу новому и неизведанному доселе возбуждению. А иначе как объяснить, что я просто не послала соседа в далекое пешее с его просьбой, явно надуманной, а сходила и принесла мед. А теперь стою, как идиотка, моргаю глазами и смотрю, как по шее и груди растекается сладкая липкая субстанция.
«Мне просто хочется булочек с медом.». Да, вот здесь можно было все понять, понять, что он просто хочет меня трахнуть, а его невинные «я с добрыми намерениями» просто туфта. Но нет, я же протянула ему чашку!
– Вы, вы, вы, – задыхаясь, пытаюсь выговорить я и поднимаю взгляд на совершенно спокойного наглеца. Его волнение выдают разве что раздувающиеся как у быка ноздри, а в следующий миг он толкает меня к шкафу и буквально зарывается носом в декольте. Тут же проводит по борозде между грудками языком, причмокивая медом, повергая все мое благоразумие в глубокую черную дыру.
– Что же вы делаете, – выстанываю совершенно риторический вопрос, вцепившись в его бицепсы и ощущая, как под тонкой тканью спортивных брюк в меня уже просится его член.
Хочу оттолкнуть, но руки меня подводят, и вот я уже чувствую на языке приторную сладость, с которой в мой рот ворвался Артем. Он не просил разрешения, как делают это, например, подчиненные, стуча в дверь, он врывается с ноги, буквально насилуя меня своим языком, заставляя задыхаться и хотеть еще. И еще. И больше! Его руки приподнимают мои груди, от чего мед течет по соскам и вниз, полностью пачкая платье.
– Тебе нужно принять душ, – слышу его насмешливый голос сквозь плотный эротический туман и хочу снова оттолкнуть. Мистер очевидность.
– Сволочь.
Он кивает с наглой улыбкой и снова целует меня, срывая с губ стон, в следующий миг отрывает от пола и несет. Наверняка в нашу ванную.
Когда на мою голову падают прохладные капли, освежающие разгоряченную жадными поцелуями кожу, я совсем теряюсь в ощущениях, а губы Артема, накрывшие мои соски, не дают и шанса выбраться из этого дремучего леса похоти и разврата. И вот я уже сама стягиваю с него футболку, сама дергаю узел на штанах, чувствуя, как моя грудь буквально горит от его языка, её смачно вылизывающего. Вода стекает по волосам, одежда намокает, и Артем, такой предупредительный, шепчет:
– Я помогу тебе избавиться от балласта.
О каком именно балласте речь, я уже не понимаю, только ощущаю, как меня избавляют от мокрой одежды, поднимают в воздух, снова целуют, поднимая руки наверх.
– Может быть, не надо, – делаю я последнюю попытку остановить это безумие, но его член уже настойчиво трется о влажные от воды и влаги складочки между ног, а в его глазах животная похоть, после которой прервать акт равно остановке сердца.
Тем не менее, его член еще не во мне, а продолжает все быстрее тереться, словно желая помучить меня еще немного.
– Волков бояться, в лес не ходить. Давай, милая, ноги мне на талию и сама поработай.
– Сама?
– Да, чтобы потом не говорила о насильственных актах, – хрипло говорит он, цепляет мои пальцы за странные поручни, а свои упирает в стену и кончиком своего естества упирается в центр пульсирующей плоти.
Дыхания не хватает, и я облизываю губы, словно не зная, что делать, словно забыла, как нужно трахаться.
– Толкай бедра, садись на член, – рычит он мне, и я подчиняюсь, мягко насаживаясь на твердый, как камень, большой, как банан, гладкий, как шелк член, и почти теряю сознание от того, насколько приятным оказалось это скольжение внутри и, главное, дикий взгляд, с которым продолжает жечь во мне дыру Артем.
Когда я полностью оказалась на этой махине, пытаясь дышать глубоко и просто прочувствовать весь долгожданный момент правильного секса, он дергает бедрами, протискивая член глубже, и дает новую команду.
– Двигайся, крути бедрами, дай мне себя!
Ощущение его внутри, глубоко, там, где сосредоточилась вся женская сущность, было незабываемо. Не зря говорят, что, если трахаешь женщину, она не трахает тебе мозг. Она становится послушной и податливой, как глина. Вот и я сейчас глина в руках мастера. Мягкая, готовая удовлетворить любой каприз, любой приказ, опустошив голову от чувства вины и стыда.
Артем не двигается, застыл, как великолепный образец мужской фигуры, только смотрит жадно и дрожит всем своим крупным телом, пока вода разбивается об его мускулистые плечи.
Зато двигаюсь я. Напрягая мышцы живота, делая волну телом, то насаживаясь на твердое естество, то соскальзывая с него. И снова. И снова. И быстрее. Волна телом, член внутри, и обратно.
Опускаю взгляд и еще больше задыхаюсь от зрелища того, как увитая венками плоть идеально подходит к моему цветку, раздвинув лепестки широко, чтобы обеспечить себе наилучший доступ.
Он тоже опускает глаза, напрягает тело сильнее, дернув бедрами, от чего с моих губ, до этого испускающих лишь тихие всхлипы, срывается громкий стон.
– Быстрее, давай двигайся, резче, – говорит сквозь зубы он и энергично толкается в меня, демонстрируя, как правильно заниматься настоящим сексом, а затем снова замирает и ждет.
Руки занемели, тело просит разрядки, настолько внутри стягиваются узлом внутренности, но я продолжаю насаживаться ножнами на его сияющий влагой живой меч, все быстрее, повинуясь приказу моего захватчика.