Кровь Достойных. Бастион Восточный

Три топляка(2) плясали на небольшой полянке среди болот. По очереди подпрыгивая и побулькивая, монстры тянулись уродливыми трёхпалыми руками к небу. Сначала охотник даже не понял, что здесь происходит, но стоило поднять взгляд, как ему неумолимо захотелось цокнуть языком.

На высоком для болот дереве, очередной ели сумевшей как-то вытянуться вверх на добрых метров семь, сидела девица. Ну как сидела, не то чтобы с удобством, скорее так полувисела, полулежала, но всё же сидела, ухватившись посиневшими от холода и усталости руками за ветки. На бледном, почти что синем лице не осталось ни кровинки, лишь длинные грязные следы от пролитых слёз, ну и немного слюней и соплей на подбородке и вороте грубой кофты из шерсти. Куда уж без этого.

Продолжая красться начал медленно приближаться к ничего не подозревающим монстрам. Двенадцать шагов спустя приметил ещё кое-что, а точнее кое-кого. Неопределимый теперь уже труп валялся недалеко от спасительной ели и прыгающих топляков. Судя по остаткам одежды и сиротливо лежащей в стороне колодки(3) скорее мужчина, чем женщина, но точно определить Верус не смог, да и смысла не видел. Сделал зарубку в голове и продолжил движение.

Подкрасться вплотную не удалось, одна из бестий не вовремя развернулась. Замерев топляк уставился на резко вставшего в полный рост и побежавшего охотника. Угловатая пасть, наполненная острыми жёлто-чёрными зубами, раскрылась в долгом рёве. Второй и третий топляк среагировали не сразу, позволили сократить расстояние почти до нужного. Когда же и они развернулись на шум, человек уже атаковал.

Закончив бег прыжком и кувырком с выходом в укол кинжала, Верус пронзил самую левую тварь, что только-только повернула к нему морду. Продолжив движение, снёс её с места, протащив на себе пару метров, после чего резко остановился, довернув корпус и напрягая мышцы рук.

Взмах и располосованная почти надвое туша летит на сухую траву. Оборот, вот ещё один гад, тянет уродливые лапы к лицу. Шаг в сторону с поворотом корпуса, меч единым движением вылетает из ножен у пояса, отрубая протянутые лапы. Тварь визжит, брызжа слюной, но не сдаётся – успевает увернуться от второго взмаха, видимо голова ей все ещё дорога.

Слева налетает последний монстр, в отличии от собрата не тянет лап, а кидается всем весом пытаясь свалить. Сместить вес, выставить правую ногу, пусть попробует теперь. Чудище налетает на охотника, будто на ствол дуба. Под протестующий бульк само падает на землю, но на этом разочарования дня не заканчиваются.

Меч вонзается в брюхо. Клинок проворачивается в ране и дёргается в сторону, прорезая себе путь на свет, а заодно показывая дорогу кишкам и желудку. Верус пригибается, второй топляк или уже единственный перелетает через него. Глупая попытка впиться в шею зубами, но что ему ещё остаётся, лапы то отрезаны.

Кинжал возвращается в ножны. Разворот и два быстрых движения освободившейся рукой. Метательные ножи втыкаются в хребет твари, та открывает в себе новые таланты к пению и визгу, но меч обрывает выступление, опустившись на шею по наклонной. Мерзкая, слюнявая, окровавленная голова скатывается в воду. Медленно вращается отплывая от берега. Пустые глаза смотрят в никуда. Очередной день в Старсии.

– Ей, девка! Ау! – Верус помахал рукой, в попытках привлечь внимание спасенной девицы, однако та никак не отреагировала. – Боги и Твари, оглохла что ли?! Я разобрался с ними, всё! Можешь спускаться. Никто тебя не тронет!

Девушка дрогнула. Медленно подняла голову над рукой, боязливо посмотрев вниз. Мёртвый взгляд переполз со ствола дерева на, стоящего в паре метров от него мужчину в зелёном плаще и капюшоне. Замерев на нём на долгие десять секунд, двинулся дальше сначала к одному мёртвому топляку, затем к другому, пока не закончил круг на останках, как теперь точно знал Верус парня. На глазах заблестели слёзы.

– Ну-ну, брось ты это, с кем не бывает! Слезай, давай, – махнул рукой охотник, правильно истолковав слёзы девушки. Как пить дать паренёк тут не просто так оказался. – Давай… как же тебя там, – почесал затылок через капюшон, – точно! Нури!

Заплаканные глаза метнулись обратно к нему. Девчонка пару раз моргнула и, отпустив одну из веток, вытерла сопли, скорее размазала, но что уж тут.

– Я Рури, – первые слова сорвались с синюшных губ.

– Точно, так твой папаня и сказал, – легко согласился Верус. А чтобы девушке было по проще ещё и кивнул пару раз в придачу. – Рук мне сразу сказал, найдёшь красавицу с волосами цвета сена, да глазами большими, знай – моя Рури. И вот я нашёл.

– А ты кто? – недоверчиво спросила девушка, хотя на щеках проявились пару розоватых венок. Румянец у замёрзшей вышел, прямо скажем, так себе, но прогресс был на лицо.

– Спаситель твой, – бросил в ответ мужчина, после чего опустил голову начав осматривать полянку. – Слезай, давай, нечего там сидеть, а я пока костёр разведу, согреться нужно, – приметив подходящее дерево на другом краю сухого холмика, не оборачиваясь пошёл к нему. Девушка ещё раз посмотрела на убитых странным типом чудищ. Спускаться в низ совсем не хотелось, да и эти… мало ли, вдруг как вскочат. Нет уж, лучше она тут посидит:

– А ты откуда моего папу знаешь? Я тебя в деревни не видела! – продолжала допытываться она.

– Откуда-откуда, – пробурчал себе под нос охотник, отрывая кору с деревца, и уже громче: – Услышал, как он о помощи просит. По главной площади круги наворачивал, всё кричал, чтобы кто-нибудь его дочь нашёл. Пропала, говорит, проснулись утром, а постель холодна. Ну и… – сломал охотник сухую ветку, бросив к другим таким же, – всякое такое. Много чего он наговорил, ну а я что? – капюшон чуть качнулся, когда мужчина поднимал охапку веток с зажатой между ними курой. – Дай думаю, помогу бедняги, что мне стоит? Охотник я или кто?

– Охотник? – недоверчивый вопрос, донёсшийся с дерева, немного развеселил. Бросив охапку подальше от трупа неизвестного парня, да и топляков, Верус поднял голову, снова посмотрев на девку.

– Не обычный охотник, ясное дело. За камнями Скверны охочусь, – заметив удивление на лице «белки-великана», усмехнулся.

– Взаправду?!

– Да-да, парни не дадут соврать, – он кивнул в сторону валяющихся под деревом трупов топляков, – а если не веришь, я тебе даже камушек показать могу. Хочешь?

Девушка задумалась. Серьёзно так задумалась, бровки сведены, губы поджаты, не дать не взять мудрец на дереве сидит, а не поздний ужин прокажённых.

– Хочу! – всё же выдала она.

– Э-эх… я уж думал, откажешься, – притворно нагнал грусти в голос охотник. – Смотри, – вынул он из-за пазухи небольшой жёлтый камушек, – видать?!

Лицо девушки напряглось, поняла, что попала в ловушку. Не совсем глупая: – Мне от сюда плохо видно, – призналась она, – подойди поближе.

– Э-э-э, нет, – прижал Верус камень к груди. – Как по-настоящему захочешь сама придёшь, а я пока… – он развернулся и вплотную занялся костром, больше не обращая на неё никакого внимания.

Молчала девушка минут пять от силы. Затем начались уговоры и расспросы, но охотник полностью игнорировал её, выкладывая ветки и подсовывая под них кору и листья. Выудил из мешочка, что висел на петле у подмышки, кресало и кремень. Пара ловких движений и листья занялись жиденьким огнём, что быстро перебежал на кору. Согнувшись, подул, подпитывая пламя. Вскоре послышался треск, и потянуло дымком – костёр занялся.

Встав, Верус сделал несколько упражнений, разминая спину и руки. Вновь присев освободил меч и кинжал от ножен. Увидев потёки крови и небольшие ошмётки плоти на лезвиях, нахмурился. Ножны явно испачкались внутри, надо будет промыть. Вспомнив, где находится, решил сразу сходить к воде.

Вернувшись к костру, бросил ножны поближе к пламени, чтобы обсохли, а сам принялся протирать помытое оружие. Вода, конечно, хорошо, но оставлять влагу на лезвии не хотелось. За этим занятие и услышал характерный треск ломающихся ветвей позади, а сразу после пронзительный крик.

Проклятие! Быстро обернувшись, успел увидеть конец короткого падения девки. Грохнувшись с дерева, та на удивление быстро вскочила. Повертев головой и найдя трупы, попятилась от них, потирая ушибленный зад. Отойдя от дерева на добрых метра четыре, повернулась. Их глаза встретились, девушка замерла и убрала руку от задницы, словно ничего такого и не делала.

– Больно? – осведомился охотник, предпочтя сделать вид, что ничего не видел.

– Нет! – отвела девчонка взгляд.

– Ясно, тогда идём, греться будешь. Голодная? – спросил он, когда спасённая приблизилась и протянула руки к пламени.

– Да, а у те… вас есть что покушать? – как-то стушевалась она.

– А как же, – хмыкнул Верус доставая из всё того же мешочка парочку связанных тонким шнурком полосок вяленого мяса, – держи.

Взяв протянутое мясо, девушка сразу засунула один ломтик в рот, закрыв при этом глаза. Последив ещё немного за жующей, охотник вернулся к своему занятию. Закончив с кинжалом, перешёл к мечу, лезвие которого было заметно длиннее.

– Вы обещали камушек показать, – неуверенно, но с вызовом произнесла девушка, стрельнув глазами на меч.

– Прямо так и обещал? – усмехнулся Верус. Сколько ей? На год-два младше него? А ребёнок ребёнком. Даже странно. Неужто этот мужик такой рохля, что девку на место не поставил, или у неё характер такой весёлый, кто знает? А может это с ним самим что-то не так? Нет! Точно не это.

– Обеща-а-ал! – нахохлилась девчонка. – Я может только поэтому и слезла?

– Ну, бес с тобой, лови, – кинул ей камень Скверны, что всё это время лежал у сапога, скрытый плащом. Девушка попыталась поймать, но не сумела – руки всё ещё оставались синюшными, в прочем, как и всё остальное тело. К тому же её начала бить лёгкая дрожь, организм пытался прийти в себя, ощутив прилив тепла. Подняв камень с земли, спасённая поднесла его к глазам.

– Ух ты! Красивый.

– А тож, только поэтому и собираю, – с серьёзным лицом произнёс Верус, проверяя меч на свету костра. Вроде бы лезвие чистое и сухое. Ладно, пойдёт.

– Не правда! – вдруг буркнула девчонка. – Я знаю, зачем вы их собираете! Чтобы силу вытягивать! Подаренные Богам все так могут!

– Ох, девочка… – вздохнул охотник, повернувшись к ней. Пламя костра выхватило половину лица и край жуткого шрама пересекающего его. – Во-первых, никогда не называй нас так, поняла? – видя, что та замерла, не сводя взгляда с его лица, чуть опустил голову, скрыв увечье. – Поняла? – повторил вопрос, повысив голос.

– А? Да, поняла. Но ведь, вы и есть… – не закончила она, нахмурившись

– Я-то знаю. Все мы знаем, вот только подаренные, не то слово девочка. Совсем не то… Во-вторых, – вновь вернулся он к назидательному тону, – далеко не все так могут. Камни они на то и камни, что «сила» в них твёрдая. Их есть надо. А вот зелья – дело другое. Их и вправду все мы пить можем, чтобы сильнее становиться. Ну как, интересно? – склонил он голову, облокотившись рукой о землю.

– Очень! – едва ли не пискнула девчонка, право слово пигалица какая-то, и куда попёрлась? Кстати, о Зуруках…

– А теперь ответь-ка и ты на мои вопросы. Зачем сюда пошла? Не слышала, что ли сказок да историй в деревни? Кто же на болота ходит?

– Я… – как-то вся сникла девушка, потупив взгляд и опустив плечи. Её ставший пустым взор замер на поблёскивающем в свете пламени камне, а дыхание участилось.

– Не бойся, всё кончилось, я не дам тебя в обиду.

– Я не одна была, – еле выдавила она из себя. Верус покосился на труп парня в пяти метрах от костра, прикидывая в уме. – Со мной Сёмка шёл.

– Сёмка значит. Ясно. И куда же вы с Сёмкой направлялись, что аж на болота заглянули?

– В Приболотинск, – каждое слово давалось ей нелегко, а на глазах и вовсе снова заблестели слёзы. – Сёмка-а-а! – неожиданно сорвалась в крик, закрыв лицо руками. Камень Скверны упал на траву, ловя отсветы пламени. Верус нагнулся, подобрав камушек и откинулся назад расслабившись. Какой бы не была, но ей необходимо было выплакаться, не каждый день любимого на глазах сжирают зелёные твари.

Спустя минут пять, когда плачь стал чуть тише, подвинулся ближе, протянув снятый с плеч плащ. Капюшон он отстегнул, накинув на голову, от чего стал выглядеть весьма странно. Мужчина в кожаных доспехах с ног до головы увешанный разнообразным оружием, среди которого была даже деревянная колотушка с куском ткани на голове.

Почувствовав его движение, девчонка подняла голову, посмотрев на протянутый плащ, потом на него самого. На заплаканное лицо на миг скользнула улыбка. – Спасибо, – всхлипнула она, принимая плащ. Закутавшись в него и пододвинувшись к костру, немного успокоилась.

– Это он предложил здесь идти?

– Да. Не хотел, чтобы мои узнали, куда пошли.

– Ага, – кивнул своим мыслям Верус, – сбежали, в общем. Э-эх, ну и зачем вам это надо было?

– Любим… – запнувшись, она вновь потупила взор, но плакать не начала, – любили мы… а папка, не пустил бы он, – пожала плечами смотря в огонь.

– Ага, куда уж ему.

– Что? – не поняла девушка.

– Ничего, – махнул рукой Верус. – Грейся, доедай мясо и пойдём.

– А как же? – на миг повернулась к разодранному трупу девица, но тут же отвернулась не в силах вынести зрелище. – Как же мы его тут оставим?

– А мы и не оставим. У нас охотников есть традиция одна, думаю, Семён достоин, – на внимательный взгляд мужчина ответил кивком в сторону костра. – В последний путь проводим твоего любимого. Честь по чести. Поможешь мне?

– Да! – резко кивнула девчушка. Впервые за беседу на её лице отразилась уверенность, граничащая с убеждённостью религиозного фанатика.

– Вот и хорошо, – охотник бросил ещё один взгляд на останки неудачного любовника Сёмки. – Хорошо всё будет.

***

Теперь же молодой охотник за камнями Скверны шёл в корчму с чувством выполненного долга. Вернув беглянку, он скинул с плеч груз ответственности, а желание выпить кружечку другую эля перестало казаться пагубным или вредным. Наоборот, воспринималось хорошим штрихов, завершающим короткое приключение.

Как следует, отдохнув и потратив добрую половину заработанного, попрощался с постоянными гостями корчмы, с которыми успел довольно близко познакомиться, насколько это возможно для охотника, и отправился спать к себе в комнату, что снял на втором этаже.

Заперев дверь и сняв сапоги, парень, не раздеваясь, повалился на кровать из мягкой соломы и выделанной шкуры и мгновенно заснул. Всё было бы хорошо: проснись он на утро как всегда. Отправился бы вниз завтракать, затем на поле за краем деревни тренироваться. После обеда вновь сидел бы в корчме, напивался для хорошего сна. Замкнутый круг повторялся бы столько раз, сколько позволил голос разума или скука. В конце концов, заставившая его искать новое дельце.

Если бы… но далеко не всегда жизнь ведёт себя так, как мы того желаем. Иногда, заснув в тёплой и мягкой постели с улыбкой на устах и болью в голове, ты просыпаешься в совершенно ином месте.

= Сноски =

1) Двуслойка или же Двушки – один из распространённых видов крестьянской обуви в Воргосской Империи. Два куска грубой кожи, сшитые вместе в форме, отдалённо напоминающей сапоги высококровных. Из-за отсутствия подошвы как таковой имеют довольно фривольную форму и крой. Зачастую шов попадал на стопу, от чего след обуви напоминал «странные копыта» или «двушки».

2) Топляк – мерзкое на вид существо, обитающее преимущественно вблизи болот и затхлых рек. Реже можно встретить у озёр или оазисов, однако эту разновидность чаще называют Морлоком. Имеет гуманоидный вид, с сильно искривленным позвоночником. Шкура зелёного цвета, иногда с пятнами или серыми вкраплениями. На своеобразном горбу, можно увидеть яркий плавник. У молодых особей мягкий и податливый, тогда как у старых – жёсткий или даже острый.

3) Колодки – разновидность обуви низших сословий. По сути, деревянный ботинок, изнутри набитый мягким наполнителем, чаще пухом или шерстью. Встречаются и смягчённые тканью колодки, но больше среди городских жителей.