CAI

Виктор продолжал листать информацию:

– Да, зрелище их, чувствую, ждет интересное. С Судьей не более трех сот человек? Что-то не вериться.

– Завтра регулярные части пошумят примерно в двадцати километрах севернее. Так что, в районе операции противников будет не особо много. Техники не ожидается, разведка не нашла ничего, кроме пары фургонов с пулеметами. Но это даже не смешно.

Виктор хмыкнул, гася экран планшета.

– Вот ты мне скажи. Мы чисто случайно будет проводить тестирование новейшей техники в стране, где идет гражданская война?

– Про политику хочешь послушать? – поморщился Александр.

– То, что мы туда не сами залезли, я знаю. Кому в голову пришла идея испытывать там дронов?

На этот раз генерал улыбнулся:

– В этом нет ничего особенного, Виктор. Тесты Кай отбил с отличными результатами. Умные люди решили воспользоваться моментом и проверить, как поведет себя машина в бою реальном. Других горячих точек, которыми мы сможем с такой же легкостью воспользоваться, как большими песочницами для железных солдатиков, на планете нет.

Виктор отрицательно покачал головой.

– Не верю. У меня стойкое чувство, что ты снова втянул меня в какую-то нехорошую игру.

– Не беспокойся. Тебя я ни во что не втягиваю. Во всяком случае, это не твой уровень, игра идет выше. Просто сделай свою работу, и сделай ее хорошо, вот и все.

Виктор глубоко вздохнул, все еще не до конца доверяя Александру, но спорить больше не стал.

– Полетим своим ходом?

– Да. Кроме четырех Ка пятьдесят, модернизированных для использования ИИ, на полигоне базируются Ми двадцать семь и два Ми двадцать шесть. Корпус двадцать седьмого переоборудован, основная часть Кая размещена именно в нем, там же командный пункт, он же пункт управления. Двадцать шестые переоборудованы для транспортировки и высадки дронов. Каждый борт тридцать единиц, всего у тебя шестьдесят дронов, готовых к бою, условно две роты. За раз используешь одну роту, вторая на техосмотре. Там же два уже обычных двадцать шестых, для техников обслуживания и пассажиров, вроде тебя.

Но полковника удивило другое:

– Почему выбрали Черные Акулы? Поскупились новенькие машины взять?

– А чем тебе пятидесятые не нравятся? – возмутился Александр.

– Не то, чтобы не нравиться, просто…

Генерал даже сплюнул в сердцах:

– Вот как будто сам не понимаешь? Новые образцы, что Камовские, что Милявские, поступили недавно, еще не объезжены. Не мне тебе про детские болезни рассказывать. Хватит нам собранных второпях дронов. А пятидесятки мы модернизировали, кабину убрали, поставили элементы управлении для ИИ, ну и новые системы наведения. Тебе не с регулярными армиями воевать, этих проверенных машинок хватит за глаза.

Виктор примеряющее поднял руки:

– Ладно-ладно, не кипятись. Понял я, и с ними хорошо справлюсь.

– Да меня за последнее время достали с этим вопросом, – отмахнулся быстро успокоившийся Александр, – Ракетное вооружение на них новехонькое, системы прицеливания, синхронизированные с оптическими системами дронов, обеспечивают такую точность огня, что у тебя глаза на лоб полезут, когда увидишь.

Александр хмыкнул, не как не мог избавиться от привычки говорить красивыми терминами.

– Я же сказал, убедил.

– Ладно. Как я уже сказал, ТТХ тебе предоставит Кай, в полете изучишь, ничего особо нового для тебя там нет. Приехали почти.

Конвой пересекал границу полигона, и до места базирования исследовательской группы оставалось недалеко.

– Еще раз напомню. Все, что делает Кай, пишется, и в его рубке управления тоже. Так что постарайся лишний раз ничего нелицеприятного не ляпнуть… или не сделать.

– Договорились, – фыркнул Виктор, – все будет в лучшем виде. Бабам цветы, детям мороженое.

В командном пункте, оборудованном в нутре тяжелого транспортного вертолета, загорелся свет.

– Здравствуйте, София Александровна.

Женщина остановилась, втягивая привычный пропитанный озоном воздух и глядя на основной экран. Голос на слух принадлежал молодому человека лет двадцати пяти, разве что был неприятно пустым, лишенным эмоций, лишенным чувств, и отдающим чем-то механическим. Кай намеренно не пытался придать голосу излишней человечности, объясняя это собранной им же статистике. Оставляя голос именно таким, он добивался правильного отношения к нему у людей. Собеседник не забывал, что говорит с машиной, но и жесткого отторжения не ощущал. Машинная логика. Добиться максимально возможной эффективности во всех аспектах взаимодействия с человеком, и во всех аспектах собственной деятельности тоже.

– Здравствуй, Кай.

Экран тускло загорелся. Огромный монитор, два с половиной метра в высоту и чуть больше четырех метров в ширину. А кроме него сенсорный дисплей, сделанный в виде стола, со схожими, пусть и несколько меньшими габаритами. Кай мог выводить на эти дисплеи любую информацию, карты, планы, текстовые данные, даже прямую картинку с камер дронов. Сейчас на экран выводилось схематичное отображение верхней части туловища человека, сохраняя приблизительные с человеком пропорции. Создавалось впечатление, что на другой стороне стола стоял собеседник, ведущий разговор. Еще один хитрый трюк, существование визуализированного собеседника делало диалог более комфортным для человека, а отсутствие мелких деталей позволяло не ассоциировать машину с реальными людьми. Кай отображал только контуры тела, и контуры лица, но никаких деталей.

– Вы решили посетить меня с какой-то конкретной целью? – спросил спокойный механический голос.

Кай не будет умышленно вступать в диалог, не будет навязывать общение. Однако ему известно, что люди не всегда сами готовы заговорить о том, что их тревожит в данный момент. Но Софии начало казаться, что с хорошо знакомыми ему людьми Кай разговаривает, как бы неохотно, хотя этот термин странен для существа, не испытывающего эмоции. Единственное, что испытывает Машинный Разум, это интерес к новой информации. Но хорошо знакомые люди зачастую ничего нового рассказать ему уже не могут, и этот интерес угасает. София никогда не спрашивала об этом напрямую, и сам Кай о таком не говорил, но у нее складывалось такое ощущение. Хотя так же было вполне возможно, что это подсознательное желание человека дать собеседнику хоть какие-то, пусть и иллюзорные эмоции.

– Ты готов к следующему этапу?

Кай не испытывает эмоций. Можно называть его любыми словами, обозвать, хоть матом покрыть, для него это не будет иметь абсолютно никакого значения. Обидеться Кай не в состоянии. Он лишь для статистики отметит, что и такое поведение у человека возможно, а вот такие слова люди могут использовать вместо имен собственных, когда обращаются к нему, а вот такие для выражения ярких эмоций. Он не может ощущать эмоции, и не видит их на лицах людей. Точнее видит, но не распознает. Он может распознать слезы, как признак боли, или смех, как признак радости. Но далеко не факт, что решит как-то отреагировать на эти проявления.

– Мне необходимо выполнить какие-то определенные действия? – уточняет машина, – Что вы понимаете под готовностью?

София вымучено улыбается, даже вопросительные интонации у машины несколько своеобразны, и к ним пришлось привыкать. И кто бы ее спросил, готова ли она к следующей стадии. Действительно, что именно, по ее мнению, должна сделать машина, для которой полная работоспособность всех систем и готовность в любой момент выполнять любые приказы не более чем обычное состояние. Кай умел ставить в тупик.

– Проведи тестирование всех систем. Не хочу, чтобы что-либо отказало в самый неподходящий момент, – выкрутилась она.

Даже если забыть, что он и так, наверняка, это делает практически постоянно. Диагностика системы для ИИ такая же мелочь, как для человека остановиться на миг и подумать, ничего ли у него не болит. Разве что ощущения человека будут субъективны, а быстрая проверка систем машины объективна. И точна.

– Выполнено. Все системы работают в штатном режиме.

Машинный Разум оперирует логикой, а не ощущениями, как разум человеческий. Он не заговорит просто от желания что-то сказать, или для продолжения диалога. Сложный собеседник.

– Ты проанализировал те книги, что я тебе дала?

Чтение художественной литературы со временем развивает лингвистические способности Искусственного Разума. И, как выяснилось, записать в свою память текст книги Кай может за секунды. Но вот анализ текста требует определенного времени, порой достаточно длительного. Здесь стояло достаточно производительное оборудование, имевшее огромную вычислительную мощность. И, при постепенной оптимизации, процессы контроля над дронами, их вооружением, тактическим планированием, и прочих условно простых механических функций эту мощность практически не потребляли. Но вот когда Кая просили составить свое мнение по какому-то либо вопросу, он съедал весь процессор разом. Какие именно логические цепочки в такие моменты выстраивал Искусственный Разум, Софии было совершенно непонятно. Зато она понимала другое, разницу между Разумом логическим и Разумом эмоциональным. Без понимания эмоций, оперируя одной лишь логикой понимание человеческих поступков было действительно сложным делом.

– Как и ранее, я не понимаю мотивов человеческих поступков. Персонажи вымышленных историй, ставя перед собой цель, выбирают неэффективные пути ее достижения, отвлекаются на несущественные задачи, расходуют силы и время без должной пользы.

София кивнула. Развернутый ответ, очень неплохо. Еще несколько недель назад Кай бы обошелся фразой «я не понял теста», или чем-то подобным.

– У людей есть не только цели, но и мечты. И на самом деле человек может стремиться к мечте, которая… бывает не столь очевидной, как цель. Или же настолько простой и очевидной, что ее не всегда можно заметить. Что же касается отвлечения на посторонние вещи. В человеческом мире прямой путь к цели далеко не всегда оправдан. Если путь извилист и сложен, человек, прошедший по нему до конца, будет иметь больше опыта, больше возможностей, чем человек, прошедший по прямому пути.

София с содроганием вспомнила, чего стоило научить Кая воспринимать метафоры. Образность мышления Искусственному Разуму оказалась не свойственна совершенно. Сложнее было только объяснить ему, что такое сарказм. И то ученый и сейчас не была уверена, что Кай всегда понимал сарказмы. Ведь понимать юмор он так и не научился.

– В изученной мною литературе я часто находил утверждения о поиске пути. Александр Пушкин, произведение Моцарт и Сальери: «Труден первый шаг. И скучен первый путь». Пауло Коэльо в произведении: Алхимик. «У каждого свой способ учиться. Ему не подходит мой, а мне – его. Но оба мы ищем свой Путь, и за одно это я не могу не уважать его». Джон Апдайк. Произведение «Кролик вернулся». «В развитии сознания заложено предательство. Иного пути нет. Нельзя к чему-то прийти, не оставив чего-то позади». Елизавета Дворецкая. «Ветер с Варяжского моря». «У каждого свой путь. И человек может только одно: пройти его достойно». Я нашел еще более сотни примеров, синонимичных или близких по контексту к приведенным. Исходя из озвученных цитат, будет ли корректным предположение: «Для человека сам путь достижения цели бывает важнее, чем конечная цель этого пути»?

София некоторое время потратила даже не осмысление сказанного Каем, а на возможных последствиях такого логического заключения. Исходя из способности Машинного Разума проводить логические аналогии, он вполне способен применить данное предположение к различным человеческим действиям. И еще неизвестно, к каким выводам сможет придти впоследствии.

– Да, в частных случаях это предположение можно считать корректным.

И сама запоздало испугалась своего ответа. Ведь если сейчас Кай проведет простейшую аналогию и спросит, применимо ли его предположение к войне, и значит ли оно, что для человечества сама возможность вести военные действия, целенаправленно уничтожать друг друга важнее целей, которые этой войной достигаются, она попросту не сможет ответить. Она сумеет лишь самоустраниться от ответа, отмахнуться стандартной фразой, но не логически опровергнуть применение его предположения к этой стороне человеческой деятельности.

– Я проведу переосмысление известных мне литературных произведений, скорректировав логические цепочки анализа.

Женщина с облегчением выдохнула. Надо будет придумать ответ на этот вопрос, чтобы не попасть в тупик, когда Кай его все же задаст. Так же она снова вспомнила разговор с Юрием, и грустно улыбнулась. Если сейчас группа психологов возьмется тестировать Искусственный Разум на предмет его разумности, то они вполне могут придти к выводу, что Кай ИИ не является. Слишком уж он сложный собеседник, причем не скрывающий, что большое количество реальных и повседневных для человека вещей он не понимает.

– Хорошо, – кивнула женщина скорее собственным мыслям, чем словам ИИ.

Скоро должны были приехать гости, и ей следовало бы их встретить, а не пытаться успокоиться нервы попытками наложить завершающие штрихи в последнюю секунду.

Когда вместо Софии Александровны на полигоне Александра встретили ее сотрудники, он ничуть не удивился. Более того, он был уверен, что она сейчас разговаривает с Каем, просто ради самоуспокоения. Виктор уверенности старого друга не разделял, но спорить отказался. Техники выгрузились и поспешили к своей работе, им предстояло подготовить три десятка дронов к боевой операции. Не теряя времени Александр и Виктор отправились в Святая Святых проекта, командный пункт, он же центр управления.

София появилась у вертолета, когда мужчинам оставалось не больше пары десятков шагов. Ученый сначала протянула руку карману, где хранила сигареты, но быстро и немного нервно одернула ее, и направилась навстречу.

– Ну что? Никаких осложнений не возникло? – сходу спросила она.

– Нет, все в порядке, София, – успокоил ученого генерал, – Кай поступает под командование Виктора. Группа вылетает уже сегодня, и чем быстрее, тем лучше.

София облегченно выдохнула, еще один маленький шажок вперед.

– А вы все работаете, София Александровна? – спросил полковник.

– Да. Если с точки зрения боевой подготовки Кай получил все необходимые ему знания, и готов выполнять ваши приказы, то в остальном он еще остается… как будто ребенком. Сейчас моя цель дать ему комплексные знания, чтобы расширить спектр его возможностей. Я говорила об универсальности Кая, но на деле он пока лишь узконаправленный управленческий механизм, ему нужно развиваться.

– Вы уже встречались с Юрием Сергеевичем? – спросил Александр, – он пропустил первую стадию учений, надеюсь, сейчас-то он на месте.

– Да, я разговаривала с ним утром, – нарочито спокойно ответила ученый.

– Мне нужно кое-что у него уточнить. Виктор, если я вдруг умчусь раньше вашего отлета. Ни пуха, – Александр протянул другу руку для крепкого рукопожатия.

– К черту, – усмехнулся полковник.

– С вами, София, не прощаюсь, не забывайте, у нас еще совещание вечером. Все, оставляю вас.

Проводив быстро удаляющегося генерала, Виктор повернулся к женщине:

– Скажите что-нибудь, прежде чем я познакомлюсь с Каем?

– Да, есть несколько вещей, которые вам стоит знать.

Полковник достал сигареты:

– Покурим?

Они отошли за вертолет и задымили.

– Виктор, общаясь с Каем помните о некоторых важных моментах. Это Искусственный Интеллект. Он оперирует только логикой. Пожалуйся, постарайтесь выражаться прямолинейно. Кай не воспринимает двусмысленные фразы, не понимает намеков. Сарказм для него – китайская грамота. И не нужно шутить, он пока не умеет воспринимать юмор. Дело здесь не в том, что он глуп, а в том, что он мыслит иначе, чем мы с вами.

– Все так сложно? – задумчиво протянул Виктор, – а я слышал, он интересный собеседник.

София улыбнулась:

– Интересно, от кого вы могли такое услышать?

Полковник чуть улыбнулась, но не ответил.

– Если спросите мнение Кая по какому то вопросу, он ответит, но вы должны понимать, что до вашего вопроса он, возможно, и внимания на затронутую вами тему не обращал.

– Но действует-то он, я надеюсь, сам? Мне не придется отдавать приказ каждому дрону на каждый шаг?

– Нет. В боевой операции он действует самостоятельно, оперируя загруженным опытом обо всех операциях, до информации о которых мы смогли добраться. Сейчас боевые операции дронов, это, в общем-то, все, что Кай умеет делать вполне автономно.

– Я понял вас, София. Что-то еще?

Женщина задумалась, докуривая сигарету.

– Я загрузила ему некоторое количество книг, он их анализирует. Читает, если вам так будет понятнее.

– А разве он не способен делать это мгновенно, или как-то так? Ведь загрузить книгу не долго.

– Понятие памяти у человека и ИИ не просто различно, оно практически противоположно. Для человека память – это его опыт, усвоенный опыт. Для Кая память не более, чем рабочее пространство. Он не анализирует информацию одновременно с ее поступлением, на анализ требуется время. Накапливая опыт, Кай совершенствует свое Ядро, вписывает в него новые матрицы и алгоритмы действий. С другой стороны человек не может представить себя без своих воспоминаний, накопленного опыта, и способность оперировать собственными знаниями подчистую и характеризует способности человека. В тоже время вы можете отделить Ядро Кая от уже накопленной им памяти и запустить на новом, чистом оборудовании. Это абсолютно никак не скажется на его работоспособности. Тот факт, что он забыл все, что знал до момента переноса, на его поведении не отобразиться, ну разве что совсем чуть-чуть.

– Простите, София, я плохо понимаю все то, что вы только что сказали, – признался Виктор.

– Оу, это вы простите, увлеклась. Это все, больше я ничего не хотела сказать. И да, удачи вам.

– Спасибо. Пойду, познакомлюсь с вашим холодным мальчиком.

София недовольно поморщилась:

– Уши бы надрала тому, кто придумал такое прозвище. До свидания, Виктор.

– До свидания.

Полковник еще немного постоял, задумчиво глядя вдаль, и лишь после этого шагнул навстречу неизведанному. В центре управления пахло озоном, и было темно, слух улавливал какой-то негромкий гул, возможно, от работы процессоров, а возможно и от генератора, эти процессоры питающего. Но, стоило ему сделать шаг, как пространство начало заполнятся не слишком ярким светом. Пара удобных кресел, большой стол и экран перед ним. На экране появилось изображение человека, схематичное изображение, без каких либо деталей. Просто силуэт с обозначенными на лице глазами.

– Приветствую вас, – поздоровался механический голос.

– Здравствуй, Кай. Меня зовут полковник Беляев Виктор Константинович.

– Мне обращаться к вам «товарищ полковник» или «Виктор Константинович»? – уточнила машина.

Виктор прошел к столу и сел на кресло, раздумывая над ответом.

– Ты пока еще не военный, на службе не стоишь. Так что в боевой обстановке обращайся ко мне просто Виктор.

– Принято, – в моменты, когда Кай говорил, у силуэта на экране появлялся схематический рот. Выглядело забавно.

Полковник немного огляделся, места в командном центре не много, учитывая, какие габариты имел грузовой отсек Ми-27.

– А тут тесновато.

Силуэт не шелохнулся, никакого ответа не последовало. Виктор ухмыльнулся, он не задал вопроса и не отдел приказ, и Машинный Разум не счел слова обращенными к себе. Или не счел необходимым что-то пояснять.

– Это помещение очень маленькое. Остальная часть вертолета занята твоим железом?

Машина промедлила секунду, прежде чем ответить. Или ждала, не последует ли еще каких-то слов.

– Вычислительное оборудование заняло треть объема вертолета. Кроме него пространство занимает генератор и топливный бак к нему. Точные цифры мне неизвестны.

Никаких эмоций. Никакой игры словами. Задаешь вопрос, получаешь исчерпывающий ответ. Даешь указание, получаешь подтверждение о выполнении.

– Вот, – Виктор выложил на стол носитель, – здесь информация по нашему заданию. Куда его воткнуть?

– Разъем находится в столе, слева от вас.

Виктор нашел указанное отверстие и воткнул туда носитель. Но ничего не произошло.

– Получил?

– Да.

И все. Ответил, и никаких действий. Полковник тяжело выдохнул, все же это будет сложно.

– Выведи информацию на экран.

– Какой формат карты вам удобнее, схематическая, или объемная? – тут же уточнил Кай.

– Давай посмотрим на объемную.

Снова короткое промедление, и на столе открылась подробная карта места будущих событий.

– Хм. Красиво. Это в реальном времени?

– Нет, это снимок, – ответил Кай без эмоций.

– А в реальном времени можешь сделать?

– Нет.

Лаконичный ответ.

– А почему?

– Составление изображения в реальном времени потребует недоступных мне вычислительных мощностей. При доступной мощности картинка будет отставать на двадцать семь минут и сорок две секунды.

– Понятно, – лаконичный ответ Виктору понравился больше, – в бою будешь отображать схематичные метки?

– Да.

– Ага.

Полковник осмотрел карту местности, задумчиво почесав затылок.

– А ты можешь сам составить план проведения операции? София Александровна сказала, тебя чему-то подобному обучали.

В этот раз промедление было большим, чем обычно.

– На анализ данных и составление первичного плана операции уйдет четыре часа, семь минут, одиннадцать секунд. После обновления данных при подключении к местным источникам информации план будет скорректирован под возможные изменения стартовых условий операции.

Виктор улыбнулся. А с ним можно работать. План, составленный машиной, конечно, стоит проверить, но то, что над картой самому сидеть не надо, это однозначно плюс.

– Ты можешь, эм, когда говоришь о времени не уточнять до секунд?

На этот раз ответа пришлось ждать достаточно долго, не меньше десяти секунд точно.

– В разговорной речи используются слова «примерно», «около», и подобные им. Если при формулировке предложения я заменю слова" четыре часа, семь минут, одиннадцать секунд», на слова «примерно четыре часа», вам будет комфортнее? – ответил, наконец, Кай.

– Да, так будет намного лучше. И вообще в бою фразы нужно составлять компактные. Ты знаешь об этом?

– Да.

И вновь лаконичный ответ. Полковник тяжело выдохнул, понимая, что ему еще несколько дней придется общаться с этой штукой. Он вынул планшет и положил его на стол:

– Мне нужны ТТХ всей техники, что находится в твоем распоряжении.

На планшете тут же появись сообщение о подключении. Виктор подтвердил передачу данных и с улыбкой спросил:

– Надеюсь, копию своих управляющих программ ты мне туда не накачаешь?

– Нет, – все так же коротко, спокойно и без эмоций ответил Кай.

Виктор лишь снова вздохнул. Юмора машина действительно не воспринимала.

– Выполнено, – лаконично отчитался Кай.

– Через четыре часа мы будем уже в пути. Но по прибытию на место я сразу проверю составленный тобой план. На этом пока все.

Виктор забрал планшет и поднялся с кресла.

– До свидания, Виктор Константинович, – попрощался Кай.

Раздался уверенный и настойчивый стук в дверь. Полный невысокий мужчина, хозяин этого самого кабинета в Генеральном Штабе, занимавшийся заполнением какого-то документа, поднял взгляд на дверь, пробормотав себе под нос:

– Кого там еще принесло.

Он быстро убрал бумагу в верхний ящик стола, немного поправил рубашку парадной формы, на которой красовались погоны генерал-полковника, и только после этого ответил:

– Входите.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Александр, как всегда в гражданской одежде.

– Товарищ генерал-полковник.

– Привет, Саша. Ты садись, в ногах правды нет.

Александр прошел до указанного кресла и присел. Его непосредственный руководитель, сейчас занимающий проектом Софии Павловой, бодро для своей комплекции поднялся и достал из стенного шкафа несколько папок.

– Ну, как у них там продвигается?

Большой начальник вернулся на свое место, поднял экран монитора, и взялся за мышку. Игорь Константинович не был большим знатоком компьютеров, но от прогресса старался сильно не отставать. Ему совсем немного оставалось до заслуженной пенсии, но выглядел генерал вполне бодро. Все еще пышная шевелюра, никакой седины, морщин поменьше, чем у его коллег того же возраста, разве что проблемы с полнотой штабной офицер избежать не смог. А Александр глянул на часы:

– Уже вылетели. Ночью будут на месте. Операция запланирована на десять часов по местному времени. Отчет получите по завершению.

– Вылетели, значит. Ты все-таки привлек Витю в эту авантюру? – с улыбкой спросил офицер.

– Да. Никто лучше боевого офицера способностей ИИ не оценит.

Генерал хмыкнул, наконец, найдя то, что искал. Он открыл одну из папок и начал что-то в нее вписывать.