Бульденеж остановился у порога.
– Подыгрывайте, ясно? – шепнул он в заговорщической манере.
Томпсон послушно кивнул.
– А в чём дело?
– Он опасен.
– По нему не скажешь…
– Раздавит вас, опомниться не успеете! А вы ещё слабы.
Томпсон с сомнением окинул взглядом странного юношу. В том было футов шесть, лет около двадцати пяти. Выглядел как лаборант, запросто сошёл бы за помощника доктора. Блондинистые волосы и белая, как соль, кожа, да вдобавок вытянутый череп – всё как будто кричало о его скандинавском происхождении.
– Мне кажется, вы преувеличиваете. В нём веса не больше моего.
Старик с раздражением цокнул.
– Словами раздавит, ясно? Слова у него, что щупальца у Кракена. Зайдёт к вам со всех сторон, потом за горло схватит. Вам деться некуда будет. Говорю вам, хуже Джека-потрошителя!
Джеффри Томпсон удивился.
– Ну как продвигается дело серийного маньяка? – бодро спросил Бульденеж.
Юноша оторвался от книги. Его карие глаза, увеличенные линзами, с ходу переметнулись с лица Бульденежа на Томпсона. Новенькому отчего-то стало не по себе.
– Дело абсолютно ясное, – хмуро сказал молодой человек. – Автор – болван. Я понял, каким будет убийца, ещё до того как он появился.
– Мне бы ваши мозги лет семьдесят назад, чтоб отличать добро от зла, – Бульденеж плюхнулся в кресло у камина.
– Вымышленное зло, – юноша потрепал в воздухе книгу, – не имеет ничего общего с реальностью.
– Мистер Томпсон, это мистер Адам Карлсен – молодой человек, о котором я вам говорил.
– Говорили? – изумился Томпсон.
– Ну, помните? Заметка доктора в газете.
– А… Молодой человек из Эдинбурга?
Адам Карлсен мрачно кивнул.
– А это – Джеффри Томпсон. Сапёр.
– Как поживаете, мистер Томпсон? – холодно приветствовал Карлсен.
Мужчины пожали руки, и тот, что старше, заметил:
– У вас довольно нейтральный акцент. У меня был сослуживец из Эдинбурга…
– Вообще-то я из Норвегии.
– Ах, вот что!
– Я – приёмыш, – отрезал Карлсен.
Джеффри Томпсон почувствовал, что задел больную тему, и решил её больше не касаться.
Остальных пациентов ещё не было.
За разговором постепенно Карлсен вытянул уйму информации из Томпсона – тактики минирования, места дислокации его подразделения, несмотря на то что Джеффри делился сведениями косноязычно и нехотя. Бульденеж встрял с историей, полной чудес, о том, как он много лет прочищал лёгкие после отравления фосгеном…
– Я опоздаю! Пожалуйста, пустите меня! – женский голос, донёсшийся из коридора, отчаянно дрожал.
– Нет, милочка, поезда сегодня не будет, – грубо звучал другой.
В дверях показались Урсула и Барбара.
– Он задерживается на сутки или больше.
– Вы точно знаете? – Урсула сжимала в руках чёрную сумочку – в тон мрачному платью и вуали, скрывавшей лицо.
– Всё из-за снегопада. Вон сколько снега.
Барбара подвела Урсулу к окну.
– Как видишь, я тебя не обманываю. Дорожные службы нескоро справятся с такими завалами. Спешить некуда.
В комнату вошла Ольга.
– Эта карга тебе врёт, поезд давно уехал. А это просил передать тебе муженёк с того света…
Она что-то бросила в огонь, оттуда резко захлопало, послышался едкий запах пороха. Все дёрнулись, а Урсула, взвизгнув, бросилась за кресло.
– Ах, звуки скандала и тревоги завораживают, – поделилась Ольга. – А что, кто-нибудь курит?
Томпсон достал сигареты.
На ней был всё тот же балахон из серого атласа, из-под которого, заметил Томпсон, исчезла остальная одежда.
Барбара осатанело схватила её за руку.
– Где ты взяла петарды?
– Господи, ну и тоскливое же Рождество! – Ольга успела затянуться и присесть. – Если б мочой пахло, один в один монастырь.
– Отвечай мне, Ольга!
