Озорная девственница для дракона
Диана Билык
Я – избранный в плохом смысле этого слова. Дракон, лишенный привычной жизни много лет назад, а сейчас – обычный стоматолог на Земле. Но настало время раздать долги, и виной стала страстная и ненасытная пациентка, что углядела во мне прекрасного принца. Ей бы бежать, а она совращает меня, как мальца. Да только мои тайны жуткие и кровавые, боюсь, что они ей будут не по вкусу. Что делать, если сам изголодался и так хочется женского тепла?
Глава 1. Светлана
Лунный свет кутал кабинет в светло-лимонную дымку. Стены слегка качались. То ли от выпитого бокала вина, то ли от волнения. Тело наполнялось приятной негой, а возбужденное дыхание обжигало губы.
Зря Света пила на голодный желудок. Теперь стоматолог казался еще краше и привлекательней. Пышные темно-медовые волосы уложились в небрежную прическу и нависали на его желтые глаза. Сейчас они казались такими… Такими горячими, словно там притаился огонь.
– Ты замерзла? – Эдгар укрыл ей плечи своей вязанной кофтой. Терпкий запах, что пропитал волокна, показался знакомым и близким.
Светлана шумно потянула носом и спрятала лицо под высокий мягкий ворот. Никогда не подумаешь, что человек, что носит эту вещь – простой зубной врач. Казалось, в его запахе скрыта непокорная мощь, как у викингов или рыцарей, что почили много веков назад и оставались воспоминаниями на страницах книг.
Эдгар отошел к окну и выглянул на улицу сквозь тонкую гардину.
– Сегодня очень крупная луна. Светло, как днем, – проговорил он тихо. – Зря мы это затеяли, Свет. Тебе домой пора.
Широкое больничное окно упиралось в потолок. Мужчина возле него казался величественным и необыкновенным. От этого перехватывало дыхание и обжигало горячей волной грудь. Ну уж нет, она не сдастся перед победой!
– Дай руку, – попросила Светлана, намеренно занизив голос и проговорив мягко и томно. На мужчинах это срабатывало безотказно.
Эдгар подошел ближе и осторожно потянулся. Словно боялся, что Света растворится в воздухе от прикосновения. Она долго смотрела на его крупную руку и, поворачиая ее из стороны в сторону, рассматривала выраженные жилы и перещупывала крепкие пальцы.
– Но я же видела, как они горели! Видела!
Эд поджал чуткие губы, а затем ласково улыбнулся одним уголком рта.
– Может, испугалась шлифовки?
– Не смешно!
Он ступил ближе, и теплая ладонь легла на щеку.
– Ты очень… – запнулся. – Ты очень волнуешь меня. Необъяснимо.
Присел рядом на кушетку и притянул Свету к теплому плечу, как дочь, а не девушку. От этого было немного обидно.
– А ты меня, – промямлила и спрятала лицо в его рубашке. Нащупала пуговки и ловко расстегнула одну.
Эд пылал и, отдавая жар, согревал ее кожу. Перехватив ее пальцы, что настойчиво пробрались под рубашку и успели скользнуть по горячей груди, он прошептал:
– Можно я тебя поцелую?
Такой простой вопрос, а поставил Свету в тупик. Она даже рот приоткрыла от удивления, и пальцы замерли, почти загораясь от жара его тела.
Хочешь целовать? Целуй. Зачем спрашивать? Будто она пришла к нему так поздно ради зубов!
– Снова шутишь? – пробормотала Светлана и погладила его мощное плечо. Наверняка, больничный халат шили по заказу – такие размеры – редкость. – Почему ты такой большой?
Сначала Эдгар вздрогнул, а затем надтреснуто рассмеялся и прижал ее к себе, почти выдавив воздух из легких.
– Такой вырос. Папа тоже… – замялся, – тоже был громадным.
– Невероятно… – протянула Света, отодвигаясь и настойчиво пробираясь дальше. Ниже. Туда, где упругий живот приподнимался от порывистого дыхания. – А почему «был»?
Эд слабо дернулся и спрятал глаза: стал рассматривать щербатую стену за спиной Светланы, где висели плакаты с правилами чистки и ухода за зубами и деснами.
– Увидел что-то полезное? – хмыкнула она и повернула его щепотью за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
– Папа давно умер, – ответил коротко Эд и, стушевавшись, вытащил из теплого плена ее ладони.
– Извини, – выдохнула Света и мысленно поругала себя за неуместную шутку.
Провела рукой поверх хлопковой рубашки Эдгара: под пальцами приятно перекатывались его упругие мускулы. Он, немного отстранившись, изучал ее долгим пронзительным взглядом. В золотистых глазах сверкало отражение полной луны. Смешной, веснушчатый, но такой обворожительный. Удивительно, почему до сих пор возле кабинета не вьются толпы голодных баб? Его же красоту не скрыть под маской врача и широкие плечи на спрятать больничным халатом.
Светлана потянулась и поцеловала его в губы. Осторожно скользнула языком по контуру, позволяя Эдгару сделать ответный шаг. Горячее дыхание со свистом толкнулось в щеки, и он неожиданно завалил ее на кушетку, придерживая спину.
Зачем слова, если все и так понятно? Зачем бояться неизбежного? Она же уламывала его несколько месяцев на этот шаг, даже странно было верить, что все получилось. Еще немного дожать, и уже не сбежит. Не как в прошлый раз. Или два. Сколько их было? Неважно. Сегодня ее день!
Рванула его рубашку вверх и присвистнула от удовольствия. Прикасаться к коже Эдгара – настоящее блаженство. Бархат под пальцами наэлектризовывался и распалял внутри дивное чувство наполненности. Царапнула ноготками по груди, впиваясь сильнее в его мышцы и слушая, как бьется под пальцами мощное сердце. Каждый стук, как колокол. Каждый порывистый вдох и сиплый выдох, как разрешение идти дальше. Вперед.
Света настойчиво перебралась пальцами на его спину и царапнула вдоль позвоночника, вниз. Скользнула в ложбинку и замерла под плотно затянутым поясом.
Его запах, совсем не больничный, выкручивал и ломал барьеры. Заметила, как горят желтые глаза, как он облизывает пересохшие от рваного дыхания губы. Это так приятно: осознавать, что наживка сработала, и стоит ей щелкнуть пальцем, поджать, и Эдгар будет отдаваться ей бескорыстно и страстно. Никаких сомнений – он тот самый.
Врач наклонился, темные медовые волосы рухнули на высокий лоб, а глаза полыхнули, как маленькие солнца. Эдгар будто намерено водил по краю безумия своей осторожностью и не позволял шагнуть дальше. Света потянулась, обвила крепкую шею руками и прижала его к себе, настаивая на поцелуе.
Вот я. Вся твоя. Поцелуй же!
Луна щедро поливала его смуглую кожу золотом, и на ней распускался красочный узор, точно чешуя. Вот что значит вожделение вперемешку с хмелем, и не такое покажется! Света прикрыла веки и тихо простонала, когда невидимое теплое дыхание пробралось по шее к подбородку, перебежало к виску, а затем вернулось к губам.
Целуй же!
Горячий, но такой застенчивый. Закрытый. Все еще держится на расстоянии в сантиметр, будто не может решиться.
Скромняжка. Ее желанный вкусный десерт. Светлана спланировала настоящую битву за его… Сердце? Не-е-ет. За его ласки, его ухаживания и… Порывистый крик над ухом. И именно ему хотела подарить то, что хранила столько лет. Невинность. Потому что все те, кого «помани пальцем, и они уже валяются под ногами» – были неинтересны.
Впившись пальцами в каштановые волосы мужчины, Света прикоснулась к его жарким губам. Она так долго ждала этот миг, что больше не было сил сдерживаться. Тихий поверженный вздох Эдгара метнулся по коже, и его теплый язык скользнул в рот: нежно, осторожно, робко.
Хотелось закричать, что ей нужно больше, ярче, неистовей, но побоялась спугнуть его своей ненасытностью и голодом. Подумает еще, что она извращенка, и сбежит.
Эдгар разошелся быстро. Стал задыхаться от страсти. Пить, неистово пить ее поцелуи, проникая до самых глубин наслаждения. Лаская языком, как сумасшедший, испепеляя кожу дыханием и стонами. Он дергал струнки, что отзывались приятной болью в пояснице и заставляли раскрываться и закинуть на него ноги.
Широкий. Огромный.
Одежду снимать было некогда. Зазвенела молния, пряжка ремня стукнулась о стену.
Настойчивые руки скатали ткань платья на талию и приоткрыли бедра. Эдгар дышал тяжело, через нос, губы раскрылись в невысказанных фразах, но он молчал, будто боялся, что любое слово – разрушит тонкую иллюзию их страсти. Он двигался выверено, будто голодный тигр, но каждый мускул напрягался, и в кончиках его пальцев бился горячий пульс. Света знала, что Эд теперь не отступит. Чувствовала это по плотным движениям его ладоней, что смяли грудь и до слабой боли сдавили шею, приподнимая подбородок и раскрывая губы еще сильней. Глубокие поцелуи прерывались на короткие вздохи, но Эдгар не спешил, отчего Свете хотелось его больно укусить. Казалось, он сдерживается из последних сил, как натянутая тетива лука. Еще миг – и вылетит стрела.
