Собрание птиц

Хозяин разразился возмущенными воплями, а мы в этот момент увидели двух парней Лео, которые, не останавливаясь, пробежали мимо входа в магазин. Нур подтолкнула нас вперед по узкому проходу между полками, мы вломились в подсобку, напугали продавщицу, которая вышла покурить, и, распахнув двойные металлические двери, выбежали в переулок, загроможденный мусорными баками.

Нам показалось, что мы оторвались от преследователей – хотя бы на несколько минут, поэтому мы позволили себе остановиться на минутку и отдышаться. Бронвин даже не вспотела, но мы с Нур и Хью совсем запыхались.

– Быстро соображаешь, – заметила Бронвин, на которую маневр Нур произвел впечатление.

– Ага, – прохрипел Хью. – Было круто.

– Спасибо, – отозвалась Нур. – У меня это не первое родео.

– Мне кажется, некоторое время мы здесь будем в безопасности, – по-прежнему тяжело дыша, выговорил Хью. – Подождем в укрытии, пусть они думают, что мы ушли в петлю. Потом пойдем дальше.

– Наверное, нужно спросить, куда ты собираешься нас отвести, – сказал я.

– Мне бы очень, очень хотелось это узнать, – произнесла Нур, подняв бровь.

– Обратно в Акр, – ответил Хью. – Вход в ближайшую петлю – место не из приятных, зато это недалеко…

Я не сводил глаз со своих друзей. Ведь в глубине души я уже боялся, что никогда больше их не увижу. А если мы и встретимся, думал я, то они будут вести себя со мной как чужие.

В этот момент Хью с размаху стукнул меня кулаком по плечу.

– Ой! Ты что, с ума сошел? – воскликнул я.

– Почему ты не рассказал нам о своей безумной спасательной операции?

Нур смотрела на нас обоих, открыв рот.

– Я пытался, – промямлил я.

– Как-то вяло ты пытался, вот что я скажу! – заявила Бронвин.

– Вообще-то, я несколько раз вам довольно прозрачно на это намекнул, – защищался я. – Но потом мне стало ясно, что никто из вас не желает мне помогать.

После этих слов мне показалось, что Хью снова мне врежет.

– Мало ли что тебе показалось! Мы бы обязательно тебе помогли!

– Мы бы ни за что не позволили тебе ввязаться во что-то подобное в одиночку, – поддержала его Бронвин, и впервые со дня нашего знакомства я услышал гнев в ее словах, обращенных ко мне. – Мы с ума чуть не сошли от волнения, когда узнали, что тебя нет! – Она обернулась к Нур и покачала головой. – Этот сумасшедший мальчишка только вчера лежал на больничной койке. Мы думали, что кто-то похитил его, пока он спал!

– Честно говоря, я не думал, что вы заметите мое исчезнование, – бросил я.

– Джейкоб! – Бронвин широко распахнула глаза. – И это после всего, что мы пережили вместе? Знаешь, это было очень грубо.

– А я тебе говорил, что он обидчив, как девчонка. – Хью тряхнул головой. – Неужели ты совсем не доверяешь старым друзьям, парень? С ума сойти.

– Простите, – пролепетал я.

– Повторяю: ты во всем и всегда можешь на нас положиться.

Нур наклонилась ко мне и прошептала:

– Значит, у тебя нет друзей, вот как?

– Я правда не знаю, что сказать. – Внезапно мое сердце переполнилось самыми противоречивыми чувствами. На мгновение я даже лишился дара речи. – Я так рад видеть вас, ребята, ужасно рад.

– А мы рады видеть тебя, – подхватила Бронвин. Она обняла меня снова, и на этот раз Хью присоединился к ней.

В следующую секунду в конце переулка прогремел выстрел, и мы все вздрогнули. Отстранившись от Бронвин, я увидел двух мужчин в костюмах, бежавших к нам со всех ног.

Вот тебе и «оторвались от хвоста».

– Давайте за мной, – решительно заговорила Нур. – Мы сможем отвязаться от них в метро.

Я спускался в подземку, перепрыгивая через три ступеньки. Хью съехал вниз по металлическим перилам. В вестибюле было полно народу, и нам пришлось бесцеремонно расталкивать людей, спешивших с работы домой. Нур, не оборачиваясь, крикнула нам:

– Делайте как я! – и перепрыгнула через турникет.

Мы последовали ее примеру.

Спустившись на платформу, мы побежали в ее дальний конец. Я оглянулся и увидел бандитов Лео – они отстали, но не потеряли нас из виду. Нур остановилась, присела на корточки, оперлась рукой о край платформы и спрыгнула на пути, приказав нам сделать то же самое. Еще она крикнула что-то про контактный рельс, но я не расслышал, потому что в это время включили объявление по громкой связи.

Выбора у нас не было, пришлось прыгать с платформы.

– Вам что, жить надоело? – заорал какой-то пассажир, и я бы согласился с ним; но в тот момент даже смерть казалась лучше тюремного заключения у Лео.

Мы помчались через пути – четыре ряда рельсов. Мы проваливались в невидимые в полутьме ямы, спотыкались о рельсы, покрытые черной пылью. Мне вдруг пришло в голову, что Нур, очевидно, уже приходилось спасаться от преследователей и в городском лабиринте, и в метро, что она знала Нью-Йорк как свои пять пальцев и что у девушки, которую так непросто поймать, наверняка богатый опыт побегов. И я подумал: интересно, от кого и почему она убегала? Заметив приближающийся поезд, я мысленно взмолился о том, чтобы у меня когда-нибудь появилась возможность расспросить ее.

Поезд въехал на станцию. Когда мы с Хью перепрыгивали через последние рельсы, грохот оглушил меня, и нас обоих едва не унесло мощным потоком теплого воздуха. В следующий миг Бронвин и Нур втащили нас на платформу. Поезд пронесся мимо, стуча колесами и скрежеща тормозами, подобно безжалостному адскому чудовищу.

Двери зашипели и извергли на платформу толпу пассажиров, на платформе стало яблоку негде упасть, но мы в конце концов сумели втиснуться в вагон. Мы пригнулись, чтобы нас не было видно снаружи – вагон был почти пуст, – и двери захлопнулись.

– Фу-у! – выдохнула Бронвин, и вдруг на лице ее появилось озабоченное выражение. – Надеюсь, этот поезд едет в нужную сторону…

Нур спросила, куда нам надо попасть, Бронвин объяснила. Нур подняла брови.

– Как ни странно, нам повезло, – сказала она. – Выходим на следующей остановке.

Я не переставал удивляться самообладанию Нур. Из нас четверых ей меньше всего было известно о том, что происходит, но благодаря спокойствию и уверенности в себе она уже почти стала вожаком нашей группы.

Из динамиков раздался оглушительный рев диктора, и поезд тронулся.

– Как вы меня нашли? – обратился я к Бронвин и Хью.

– Эмма сообразила, что у тебя на уме, вспомнив все твои разговоры о ней. – Хью кивнул Нур и продолжал: – Очень приятно, наконец, познакомиться как полагается. Меня зовут Хью… – Он протянул руку, и Нур ее пожала.

– Ну, а потом уже найти тебя оказалось не сложно, – заметила Бронвин. – О! Кроме того, нам немного помогла собака. Помнишь Эддисона?

Я кивнул.

– Шестерки Харона выяснили, что ты направился в Нью-Йорк, а Эддисон благодаря своему удивительному нюху привел нас на рыбный рынок, – рассказывал Хью. – Но идти внутрь отказался.

«Благослови бог этого маленького песика», – подумал я. Я уже и не помнил, сколько раз он рисковал жизнью ради нас.

– Дальше было совсем легко, – сказала Бронвин. – Нам оставалось только идти на крики.

– Вас прислала мисс Сапсан? – спросил я.

– Нет, – ответил Хью. – Обо всем этом она ничего не знает.

– Думаю, сейчас уже знает, – возразила Бронвин. – У нее просто талант обо всем узнавать.

– Мы решили, что, если исчезнет больше двух человек, это привлечет к нам лишнее внимание.

– Мы тянули жребий, – говорила Бронвин. – Мы с Хью выиграли. – Она бросила быстрый взгляд на Хью. – Как считаешь, мисс Эс будет очень злиться на нас?

Хью несколько раз энергично кивнул.

– Да у нее пар из ушей пойдет. Но с другой стороны, она будет гордиться нами. Если, конечно, мы сумеем вернуть его домой целым и невредимым.

– Домой? – повторила Нур. – А где это?

– Это временна́я петля, расположенная в Лондоне конца девятнадцатого века, в местечке под названием Дьявольский Акр, – сообщил Хью. – По крайней мере, это ближе всего к нашему представлению о доме.

Нур нахмурилась.

– Звучит… восхитительно.

– Там, конечно, не слишком уютно, но у деревни есть свое очарование. В любом случае это лучше, чем непрерывные переезды.

На лице Нур отразилось сомнение.

– И там живут такие люди, как вы?

– Такие, как мы с тобой, – поправил я ее.

Она никак на это не отреагировала или только постаралась казаться бесстрастной, но я заметил, как сверкнули ее глаза. Возможно, она начинала постепенно осваиваться с этой мыслью. Такие, как мы с тобой.

– Там ты будешь в безопасности, – уверяла ее Бронвин. – За тобой никто не будет гоняться с пистолетами… никаких вертолетов…

Я хотел было согласиться с этим, но вдруг вспомнил предупреждение Эйча насчет имбрин. Вспомнились мне и слова, услышанные от мисс Сапсан во время нашего последнего разговора, – о жертвах, которые иногда приходится приносить ради общего блага. И Нур предстояло стать одной из таких жертв.

– А как же насчет указаний Эйча, которые мы с тобой должны были выполнить? – обратилась ко мне Нур.

Она слегка понизила голос: судя по всему, она не была уверена в том, что Бронвин и Хью знают о пророчестве или что им следует о нем знать.

– Насчет каких указаний? – спросил Хью.

Я вздохнул.

– Перед смертью Эйч успел сообщить мне кое-какую информацию насчет Нур и людей, которые ее выслеживают. И еще он сказал, что нам необходимо найти женщину по имени Ви. Есть нечто очень важное, известное только ей.

– Ви? Это та самая охотница на пустот, которую обучал твой дед? – спросила Бронвин.

Бронвин была с нами в петле прорицателей в тот день, когда впервые было упомянуто имя Ви. Конечно же она его запомнила.

– Она самая, – подтвердил я. – И Эйч… Ну, то есть его ручная пусто́та… показала нам карту и подсказала, как найти эту женщину…

– Его ручная пусто́та? – ахнула Бронвин.

Я вытащил из кармана обрывок карты и показал друзьям.

– Это уже была не пусто́та. Существо превращалось в кого-то другого.

– Ты хочешь сказать, в тварь? – вставил Хью. – Потому что пусто́ты способны превращаться исключительно в тварей.

Нур бросила на меня взгляд, полный смятения.

– Ты говорил, что твари – наши враги.

– Так оно и есть, – сказал я. – Но Эйч и эта пусто́та были друзьями…

– Час от часу не легче. Я совершенно перестаю понимать, что происходит, – фыркнула Нур.

– Я знаю. Вот почему я думаю, что нам следует отправиться вместе с ними в Дьявольский Акр, – сказал я. – Нам нужна помощь, а все странные, которых я хорошо знаю и которым могу доверять, находятся там.

Будут ли они снова доверять мне и захотят ли помочь после всего, что им пришлось испытать по моей вине, – это уже другой вопрос. Но я обязан был попытаться. Я нуждался в своих друзьях. К черту предупреждения Эйча, решил я.

Если мисс Сапсан действительно способна отослать обратно в лапы тюремщиков девочку, которую мы только что спасли, из политических соображений – да из каких угодно соображений – значит, она больше не та мисс Сапсан, которую я знал. А если я не смогу обеспечить безопасность Нур в петле, где живут все мои друзья, то как я смогу помочь ей в путешествии по странной Америке, полной неизвестных опасностей?

– Миллард у нас специалист по картографии, – сообщила Бронвин.

– А Гораций – по пророчествам, – добавил я. – В некоторой степени.

– Ага, – протянула Нур и посмотрела на меня. – Ты так и не закончил свой рассказ.

Пророчество. Я хотел поговорить с ней об этом наедине, чтобы больше никто нас не слышал. Мне показалось, что в ближайшее время опасность нам не угрожает, и я пробормотал:

– С этим можно подождать.

Хью и Бронвин с интересом посмотрели на меня.

– Как скажешь, – ответила Нур, но в ее голосе прозвучало нетерпение и раздражение.

Поезд замедлял ход. Мы приближались к следующей станции.

Поднявшись по лестнице, мы снова оказались на улице, залитой солнечным светом. Нур остановилась на минуту, чтобы помочь Бронвин сориентироваться.

– Уже немного осталось, – пообещала Бронвин, увлекая нас по диагонали через проезжую часть с четырехполосным движением. Водители возмущенно сигналили.

Мы прошли через баскетбольную площадку, где вовсю шла игра, миновали унылый пыльный скверик в тени двух облезлых многоквартирных домов. Мы оставляли позади один квартал за другим, и городской пейзаж становился все мрачнее. Все вокруг было старое, запущенное, ржавое и облупившееся. Наконец, мы очутились перед высоким зданием, окруженным строительными лесами и забором из металлической сетки. Сетка была завешена брезентом; Бронвин подняла его край, и мы увидели дыру в заборе. Мы с Нур неуверенно переглянулись.

Бронвин и Хью сделали нам знак следовать за собой и исчезли в дыре.

Через пару секунд Хью высунул голову.

– Вы идете или нет?

Нур на мгновение зажмурилась – видимо, пытаясь прогнать какую-то назойливую мысль, вроде «Какого черта я сейчас делаю?» – и пролезла в дыру. Наверное, она бы мне не поверила, но мне часто приходилось вести такую же душевную борьбу. Некий внутренний голос вопил: «Какого черта ты сейчас делаешь?» почти ежедневно с того дня, как я, повинуясь интуиции, отправился в Уэльс на охоту за призраками со старинных фотографий. Со временем я научился игнорировать этот голос, и теперь он звучал значительно тише. Но до сих пор не умолк.

По другую сторону забора обнаружился совершенно иной мир – гораздо мрачнее и печальнее, чем тот, который мы оставили позади. Шагнув в него, я испытал странное чувство – как будто сорвал саван с мертвеца. Здание было выстроено и отделано много лет назад, а потом заброшено. Я остановился на лужайке, заросшей высокими сорняками, и позволил себе помедлить, чтобы проникнуться этим зрелищем: высокое и длинное десятиэтажное здание, занимавшее целый квартал, окна с давно выбитыми стеклами в свинцовых переплетах, выщербленные кирпичи с похожими на вены отпечатками засохшего плюща. Величественные ступени вели к дверному проему, обрамленному причудливыми завитушками из кованого железа. Над входом красовалась массивная мраморная плита с надписью: «Психиатрическая больница».

– Подходящее местечко, – едва слышно произнесла Нур. – Потому что мне кажется, что я схожу с ума.

– Ничего подобного. – Я долго ждал момента, когда она осознает реальность того, что с ней происходит. – Я понимаю, что ты чувствуешь, но уверяю тебя, это вовсе не безумие.

Бронвин и Хью ушли вперед шагов на двадцать и нетерпеливо махали нам, призывая поторопиться.

Нур не смотрела на меня.

– Я под наркотой. Наелась галлюциногенных грибов. Я в коме. Все это просто сон. – Она потерла лицо руками. – В любом подобном объяснении больше смысла, чем…

Я перебил ее:

– Доказать, что это не сон, я не могу. Но поверь, я знаю, что ты чувствуешь.

Бронвин уже бежала обратно, беззвучно повторяя: «Пошли, пошли, пошли».

Металлическая сетка у нас за спиной зазвенела, кто-то выругался. Раздался другой голос:

– Я знаю, что где-то в этом заборе есть дыра.

Его спутник что-то проворчал в ответ. Это были люди Лео. Они все-таки выследили нас.

Если Нур и собиралась бросить нас, то звон стальной проволоки заставил ее передумать. Мы побежали за Бронвин и Хью, продираясь через густую траву, вверх по ступеням, мимо табличек с надписями, на которые я взглянул лишь мельком, но успел разобрать: «Под снос» и «Вход воспрещен». Дверной проем был когда-то заколочен досками, но теперь они были сломаны. Острые щепки и гнутые гвозди цеплялись за нашу одежду, словно зубы, когда мы протискивались внутрь – чтобы снова очутиться в месте, из которого почти невозможно бежать.

В здании было так темно, вокруг валялось столько мусора, что бежать мы не могли: боялись напороться на острые прутья и осколки или провалиться в какую-нибудь дыру в полу. Поэтому мы передвигались боком, словно крабы, делая широкие шаги и шаря перед собой руками, стараясь не отставать от Хью и Бронвин. В отличие от нас с Нур моим друзьям это место было знакомо. Снаружи, со двора, доносился топот парней Лео: вот они продрались сквозь сетку, взбежали на крыльцо. Бронвин забаррикадировала отверстие, через которое мы проникли в здание, придвинув к порогу старый холодильник – судя по всему, его оставили у стены именно для этой цели. Но мы понимали, что холодильник задержит бандитов ненадолго.

Мы ввалились в просторную комнату; сквозь наполовину заколоченные окна с грязными потеками на стекле едва пробивался дневной свет, но мы наконец смогли осмотреться. Повсюду виднелись сломанные инвалидные кресла и ржавое медицинское оборудование устрашающего вида. Под ногами, от одной стены до другой, плескалось целое озеро гнилой воды.

Нур мурлыкала что-то себе под нос. Я покосился на нее, и она замолчала.

– Это у меня нервное, – сказала она.

Я кое-как перебрался через участок провалившегося пола, затем протянул ей руку.

– А что здесь может тебя нервировать? – грустно улыбнулся я.

Она оперлась на мою руку и прыгнула. Моя шутка ее не рассмешила.

– Пожалуйста, скажи, что в этой больнице есть черный ход.

– Здесь найдется кое-что получше, – заметил Хью, оглянувшись. – Дверь в Панпитликум.

Прежде чем Нур успела ответить, раздался зловещий и совершенно неуместный в заброшенном здании звук, от которого у меня мороз по коже пробежал: унылое, нестройное бряканье, лишь весьма отдаленно напоминавшее музыку. Обойдя кучу заплесневелых желтых матрасов, мы увидели источник звука – разломанное пианино. Кто-то опрокинул его, и оно загораживало единственный выход из комнаты, за которым виднелся коридор с множеством дверей. Струны были извлечены из инструмента и прикреплены к стене вокруг выхода – все это было похоже на лес металлических волос, вставших дыбом. Чтобы выбраться из комнаты, необходимо было перелезть через пианино и протиснуться между струнами. Кто-то только что именно это и сделал, породив чудовищные звуки, которые мы слышали. А это означало, что этот «кто-то» покинул помещение – или же, наоборот, вышел к нам.

И в этот момент из-за перевернутого инкубатора для новорожденных, валявшегося неподалеку, поднялась какая-то фигура.

– А, это вы.

Его лицо было покрыто настолько густыми волосами, что их можно было назвать только шерстью. Он одарил нас дурацкой кривой ухмылкой.

Это был Песья Морда.

– Уже вернулись? Так быстро? – обратился он к Бронвин и Хью.

– Ага, но задерживаться здесь нам нельзя, – ответила Бронвин.

– Нужно выбираться, и немедленно, – добавил Хью.

Песья Морда облокотился о пианино.

– Плата за выход – две сотни.

– Когда мы расплачивались, ты сказал, что это за билет туда и обратно! – возмутился Хью.

– Должно быть, ты ослышался. Помню, вы ужасно спешили, когда я называл вам наши цены…

Мы услышали приглушенную брань, затем скрежет металла о камень. Враги отодвигали холодильник.

Песья Морда наклонил голову и прислушался.

– Что это было? Вы ведь не нажили там неприятностей, правда?

– Неправда, – сердито ответил я. – За нами погоня.

– О нет, – ответил мальчишка, цокая языком. – Это обойдется вам в дополнительную сумму. Нам ведь придется перехитрить их, замести ваши следы… Кстати, неужели это гориллы Лео Бернема? Голоса у них злющие.

– Ладно! Говори, сколько, мы заплатим! – рявкнула Бронвин.

Нам ужасно хотелось отшвырнуть жулика прочь с дороги, но мы знали, что при желании он может доставить нам много неприятностей.

– Пятьсот, – объявил Песья Морда.

Снова послышался скрежет, на этот раз более громкий. Холодильник поддавался.

– У меня всего четыре с собой, – пробормотал Хью, шаря в кармане.

– Очень плохо. – И Песья Морда отвернулся, собираясь уходить.

– Мы завтра тебе заплатим! – крикнула Бронвин.

Песья Морда обернулся.

– Завтра это будет уже семь сотен.

Раздался грохот и треск дерева. Бандиты вломились в психушку.

– Ладно, хорошо! – воскликнул Хью, из его рта вылетела сердитая пчела.

– И учтите, оплату не задерживать. Мне бы очень не хотелось показывать им ваш маленький потайной ход.

Мои друзья отдали прохвосту все, что у них было. Песья Морда тщательно пересчитывал деньги, секунды мучительно тянулись. Наконец, он сунул деньги в карман, залез на пианино, повернул какой-то рычаг, скрытый внутри, и беззвучно проскользнул между онемевшими струнами. Мы последовали за ним, и когда все оказались на той стороне, Песья Морда вернул рычаг в прежнее положение.

Тут я сообразил, что пианино служило своеобразной «сигнализацией».

Песья Морда повел нас к порталу. Мы спешили вслед за ним по длинному коридору. Теперь, после того как он нас практически ограбил, он чуть ли не бегом побежал. Коридор казался бесконечным.

Из какой-то двери появилась кучка странных; незнакомцы последовали за нами. Выглядели они весьма необычно даже по меркам странного мира, и когда Нур их разглядела, с ее губ сорвался сдавленный звук. Женщина без ног – или с невидимыми ногами, – плыла вслед за нами на подушке из воздуха, и полы длинного пальто развевались у нее за спиной.

– О, дорогуша, мы не сделаем тебе ничего плохого, – заговорила она нежным, мелодичным голосом. – Мы станем друзьями.

– Не знаю, как насчет друзей, – фыркнула девчонка, которая по меньшей мере наполовину была бородавочником. Изо рта у нее торчали два клыка, вместо носа было рыло, как у кабана. – Но если хорошо заплатишь, мы не станем врагами.

Появилась еще одна безногая женщина; эта, судя по всему, не умела парить в воздухе, потому что передвигалась прыжками, отталкиваясь от пола руками. С кошачьей ловкостью она прыгнула в протянутые руки могучей девочки-бородавочника. Я смог лучше рассмотреть ее – у нее не было не только ног, но и бедер, талии и половины торса. Ее тело и черная шелковая блузка были аккуратно обрезаны на уровне пупка.

– Хэтти Половинка, – представилась она, помахав нам рукой. – А кто из вас та знаменитая дикая?

– Не называй ее так! – рявкнул подросток с огромным пульсирующим нарывом на шее. – Это обидное слово.

– Хорошо; «та, с которой не вступали в контакт».

– Это уже не подходит, – возразил Песья Морда. – Ей пришлось быстро учиться.

Девочка-бородавочник не то фыркнула, не то усмехнулась.

– Судя по ее лицу, недостаточно быстро!

Нур стиснула зубы. Казалось, что она идет из последних сил.

– Эти любопытные создания – Неприкасаемые, – объяснил Песья Морда тоном заправского гида. – Те, кого отказались принять в другие кланы.

– Слишком странные, чтобы сойти за нормальных, – вставила Хэтти.

– Самые жуткие, самые неописуемые, самые отвратительные странные на всей планете! – с гордостью добавил парень с нарывом.

– Мне вы не кажетесь отвратительными, – заметила Бронвин.

– А ну, возьми свои слова обратно! – оскалилась девочка-бородавочник.

Песья Морда закружился на месте, словно танцор, и скользнул в открытую дверь.

– А это наша святая святых. Точнее, парадный вход.

Бронвин и Хью последовали за ним, а мы с Нур, едва успев перешагнуть порог, замерли в ужасе. Посреди комнаты стоял операционный стол, в дальней стене я разглядел дюжину дверей. Ящики-холодильники. Эта комната не просто тупик – это больничный морг.

– Все в порядке, – Бронвин заговорила с Нур мягко, но настойчиво. – С нами там ничего не случится.

– О нет! Черт побери, нет, – воскликнула Нур и попятилась. – Я ни за что не стану прятаться в такой штуке.

– Не прятаться, – поправил ее Хью. – А путешествовать.

– Ей это не нравится, – заметила девочка-бородавочник. – Она боится!

Неприкасаемые, столпившиеся в коридоре за дверью морга, захихикали.

Нур выбежала из морга и нырнула в открытую дверь, находившуюся напротив, – это была единственная альтернатива возвращению назад.

Бронвин и Хью хотели догнать ее, но я встал перед ними.

– Позвольте мне с ней поговорить, – попросил я.

Для того чтобы уговорить кого-нибудь, странного или нет, забраться в холодильник морга, требовалось умение убеждать, особенно если речь шла о новичке в странном мире. Мне и самому эта перспектива была не слишком по душе.

Я пробежал через коридор и следом за Нур вошел в комнату. В комнате стояла одинокая железная кровать без матраса, на нее падал луч света из зарешеченного окна. По углам были свалены старые личные вещи, которые, наверное, принадлежали людям, жившим и умершим в этом заведении. Чемоданы. Обувь.

Нур испуганно озиралась.

– Клянусь, где-то здесь я видела дверь. Когда мы пробегали мимо…

– Другого выхода нет, – возразил я.

И тогда я увидел ее, и сердце у меня упало.

– Ты имеешь в виду это?

Нур обернулась, чтобы посмотреть, и когда она разглядела то, что приняла за выход, мне показалось, что она разрыдается. Это была часть фрески – обман зрения, иллюзия, дверь, нарисованная на стене.