Конфедерат
Джонни слушал внимательно. Видно было, что сказанное отторжения у него не вызывает. Да и не было это по большому то счету ни для кого секретом. Просто над этим не задумывались и все тут. Своего рода инерционность мышления, только и всего. И именно по этой причине армии Юга будут после начала войны в большой заднице, а с ее продолжением будут скатываться туда все глубже и глубже. Мужество, большая в сравнении с северянами выучка, лучшие командиры… Все это лишь оттягивало окончательный крах, но никак его не предотвращало. Правда этого, по вполне понятным причинам, я говорить не собираюсь. Не идиот, чай!
– Ты изменился, Вик! – в словах было не столько удивление, сколько констатация факта. – Сильно.
– Скорее уж проявилась другая часть меня. У некоторых из нас не по одному лицу, тебе ли этого не знать.
– У меня были весомые причины. У тебя же… Но ты прав, оба мы не совсем те, кем кажемся другим. Глоток виски по такому случаю?
– Тебя не отговариваю, а сам воздержусь. После того камня у меня от крепких напитков голова кружится и нехорошо становится. Так что разве очередной чашечкой кофе компанию воздержу.
Соврал, конечно. Просто, в отличие от прежнего хозяина тела, пью куда как меньше. А залегендировать этот аспект требуется, чтобы недоуменных вопросов каждый раз не возникало. Так что действительно обойдусь новой чашкой кофе, тем паче что кофейник еще где-то на треть полон и даже служанку вызывать не надо ради новой свежесваренной порции.
Проглотив порцию виски, надо заметить, что весьма скромную, Джонни, проигнорировав закуску, вернулся к поднятой теме:
– Я тебя понял. Южные штаты готовы к отделению, но не готовы к войне, которая за ним последует. При чем здесь я и твое предложение?
– В последнее время я много думал над тем, что можно сделать, чтобы не избежать проблем, но хотя бы смягчить их. И представь, для этого нужны деньги. Большие, даже огромные. Зачем? Новые винтовки лучше не просто купить, а заодно и приобрести все нужное для оружейного завода. То же самое насчет патронного производства. Запасы сырья, о них тоже не следует забывать. Лично у меня и близко нет такой суммы. А просить у каждого из состоятельных людей понемногу… Сейчас это бесполезно. Люди просто не видят надвигающейся тени большой войны.
– И ты хочешь…
– Взять у тех, кто никогда не был другом Юга. Более того, у тех, кто при первой возможности вцепится нам в горло. Тех, кто проталкивает на пост президента абсолютно чуждого нам Авраама Линкольна – проводника неприемлемых для нас идей вроде закона о гомстедах, освобождения негров с последующим наделением их равными с нами правами и тому подобных идей. У банкиров…
Джонни задумчиво вертел в руке опустевший стакан, в котором раньше плескалось виски. По сути, я уже все сказал, только что прямо не проговорил цель. Ну а метод и так очевиден.
– Фил и Вильям не поймут…
– А кто им скажет то? Уж точно не я. Все знают, что мой дед привез из России состояние в золоте и драгоценностях. Но никому не ведомо, какую именно часть он потратил, а какую оставил потомкам на «черный день». Сам знаешь, о подобном спрашивать не принято.
– Не принято…
Задумался. Сразу не отверг подкинутую мысль. Более того, напомнил о том, что двое других наших друзей по-любому должны оставаться в неведении насчет… Быть может, насчет того замысла, который он склонен принять, если его правильно убедить? А ведь похоже на то. Тогда надо найти еще парочку весомых аргументов. Что у нас там идет впереди всего? Безопасность. Точнее сказать, высокие шансы на успех рискованного предприятия. Ну а тут мне есть чем приободрить нашего таинственного Джонни. Как ни крути, а патриархальная эпоха еще не привыкла к тому, что войдет в моду значительно позже.
– Большая часть мной продумана. Давай вот как поступим. Сейчас я кратко пройдусь по основным вехам своего замысла. А ты, как человек опытный… Ведь опытный?
– Сам не участвовал. Я немного ганфайтер, немного… Любил пустынные дороги. Зато наслышан… немного. Знакомства были.
Приоткрылся… романтик с большой дороги! Но эта область для него и впрямь иная, непривычная. Ничего, в той среде слухи разлетаются быстро, что-то наверняка в одно ухо влетело, да в голове и осталось.
– Пока и этого достаточно. Тогда я говорю, а ты слушаешь. Если что-то непонятно – уточняй. Покажется бредовым – отметь. Выясним, бред ли это или просто непривычное тебе нечто. Договорились? Хорошо, тогда начнем. Времени немного, так что…
* * *Хорошо поговорили. Нет, в самом деле хорошо! Тут ведь при «акциях» криминального толку даже о простейших методах отвлечения внимания слыхом не слыхивали, не говоря уже о чем-то более изощренном. Стволы в руки и вперед! Дуболомы, по-иному и не выразиться. Чего уж тут говорить насчет последних достижений прогресса? А я об этом и говорил, помимо всего прочего.
Однако время не резиновое, вот-вот должны были вернуться наши друзья с двумя моими сестричками. И следовало подвести пусть пунктирную, но все же черту.
– Знаю, что многое еще надо уточнить, согласовать, найти нужные материалы и помощников… Но если в целом, Джонни, ты заинтересован?
– Что я скажу… Убедил ты меня, Вик. Риск есть, но к нему я привык. А получить мы можем столько, что на десять жизней хватит.
– Мне оно для другого нужно, на жизнь и так хватает.
– А мне уже нет, – мечтательно улыбнулся Джонни, явно видя в мечтах груды золота и пухлые пачки банкнот.
– Мечтать пока рановато, – осадил я его. – Теперь насчет того, что говорим Вилли с Филом. Поездку скрыть не удастся, да оно и не требуется. Надо лишь самую малость сместить акценты. Да и их задействовать в «дневной» стороне моего замысла будет хорошо. Кстати, слышишь шум?
– Слышу. Вернулись.
– Говорю я, а ты делаешь вид, будто в том числе и это с тобой обсуждали. Хорошо?
– Постараюсь. И все равно, Вик, удивляешь.
Неопределенный жест в ответ. Пока слова тут не требуются. Ну а за делами видно будет, к чему это самое умение удивлять приведет в итоге.
– Ну и как, хорошо прогулялись? – спрашиваю, конечно, не у этих двух охламонов, а у сестер. – Елен?
– Закат был такой красивый… Багровый, я редко такой видела.
Мария же лишь загадочно улыбалась, глядя не на меня, но на Вильяма с Филом. Ну а двое последних явно желали узнать причину, по которой их временно попросили удалиться. Что ж, сейчас они ее услышат… в отредактированном и причесанном виде. А сестры… Конечно, можно их попросить удалиться, но в семье Станич не было принято держать в тайне от родных то, что рассказываешь друзьям. Действительно важное, а не те тайны личного характера, которые есть у каждого человека. Да и я был с подобным подходом целиком и полностью согласен. Следовательно… приступим ко «второму акту Мерлезонского балета».
Не мудрствуя лукаво, я почти дословно повторил все то, что говорил Джонни. Насчет прогнозов по поводу надвигающейся войны, а также того, что с этим однозначно надо что-то делать. Про нехватку на Юге почти всего, что требуется для ведения войны, и про свое искреннее желание исправить хоть небольшую часть этого. Только вместо поведанных Джонни планов, лежащих по ту сторону закона, сейчас я говорил о совершенно прозрачных и законопослушных действиях.
– Вот это, – на стол, рядом с фарфоровой посудой и серебряными столовыми приборами лег громоздкий десятизарядный пистолет «вулканик», – будущее стрелкового оружия. Многозарядное, с высокой скоростью стрельбы, с довольно быстрой перезарядкой. Все вы видели его в действии и вряд ли будете оспаривать очевидное.
– Не будем, – уверенно подтвердил Степлтон, сейчас бывший абсолютно серьезным и невозмутимым. – Я сам заказал себе такой, а вот отец ворчит на новомодность. Но я отвлекся…
– Ничего, это тоже важно. Так вот о чем я… Фил, Вильям, вот подумайте, какие карабины или винтовки сейчас в ходу? Можно не отвечать, я и сам скажу. Однозарядный дульнозарядный хлам вроде систем Энфилда и Спрингфилда. Три выстрела в минуту. Может быть, четыре… Печально. Конечно есть еще и карабин Шарпса, заряжаемый с казны, но он однозарядный. Скорость стрельбы повышается, да и дальность у него куда пристойнее, но все не то… К тому же его широко использовать пока так и не стали. Почему? Это уж меня не слишком интересует. Зато из вот этой же лежащей на столе прелести я без каких-либо затруднений выпущу все десять пуль за половину минуты.
– Но это же пистолет… – пискнул было Филипп. – Вот из револьвера тоже шесть выстрелов, ну так и что с того? Револьвер и вот этот твой «вулканик» и ружья, они разные.
Это называется за деревьями леса не видеть. Ведь достаточно посмотреть на лежащий перед ними «вулканик», чтобы увидеть его сходство с винтовкой, да с тем же карабином Шарпса. Тот же «рычаг», только в «вулканике» с его помощью идет «досыл» нового патрона, а у «шарпса» лишь выброс стреляной гильзы. А в остальном по сути своей то же самое, только уменьшенное и короткоствольное. Ан нет, не видят-с. Придется говорить прямым текстом.
– Пару месяцев назад оружейник Кристофер Спенсер запатентовал многозарядную винтовку, которая перезаряжается почти так же, как этот «вулканик». Мало того, там есть возможность пополнять боезапас не по одному патрону, а сразу по семь. Не спрашивайте как, это долго и сложно объяснять. Да и не оружейник я.
– Шутишь! – Опять Фил.
– Хочется увидеть самому… – а это уже более расчетливый Вилли Степлтон заранее примеривается к оружейной новинке, о которой еще не слышал. – Если это правда, то в тактике пехоты многое изменится.
– Чтение учебников из Вест-Пойнта для тебя даром не прошло, – подмигиваю любителю военного искусства, после чего продолжаю: – А еще есть другой оружейник, Бенджамин Генри, который, собственно, самым прямым образом был причастен к созданию «вулканика». Сейчас он работает над преобразованием его в полноценную многозарядную винтовку. Понимаете, к чему я все это говорю?
Тупят. Хотя Джонни, кривя угол рта, собирается было высказать свое мнение, но его опережает… моя собственная сестричка, Мария.
– Вик, ты что, хочешь выкупить у них все права? Но это же будет очень дорого!
– Дешевле, чем ты думаешь, сестренка. К тому же не обязательно выкупать полностью, достаточно предложить им интересные условия. Ведь их изобретения не слишком интересуют тех, к кому они обращаются. Консерватизм, плохое восприятие новых, непривычных идей. Конечно, через какое-то время им удастся найти того, кто по достоинству оценит их изобретения, воплощенные в металле, но… Зачем нам этого ждать? Лучше самим сорвать с дерева столь спелый и редко встречающийся плод, – чуть помедлив, я добавил: – Горд за тебя, сестренка. Умение думать и делать правильные выводы, оно всегда пригодится. Далеко пойдешь, многого достигнешь!
– Я буду стараться, брат.
Серьезная, спасу нет! А ведь такая действительно будет, по глазам видно. Главное, чтобы в правильном направлении двинулась. Ну да за этим и присмотреть можно… и нужно. Сейчас же обратно к нашим баранам, то есть винтовкам и их создателям.
– Одному мне не разорваться, поэтому прошу вас, своих друзей, помочь мне в этом. Хотя бы в том, чтобы кто-то поехал к Спенсеру, а кто-то к Генри. Провести предварительные переговоры и обсудить условия уже настоящей встречи, на которой будет осуждаться основное. В том числе и финансовый аспект. Ну а мы с Джон ни кое-что еще на эту же тему узнать должны. Если получится, вообще интересные перспективы откроются.
– Ты говоришь «хотя бы». Значит и деньги от наших семей тебе бы не помешали, – хитро так прищурился Вилли Степлтон. – Война не только бедствие, но и толчок к развитию оружейной мысли. И Югу нашему поможем, и себя не обидим. Да, Фил?
– Тебе… то есть вам виднее, – развел руками Мак-Грегор. – Но вам верю, так отцу и скажу. Что-нибудь точно даст, но как много – это я не знаю.
Один умный и расчетливый в плане получения выгоды. Другой просто верит в нашу компетентность в этих вопросах. Да и помочь, как я понимаю, точно не откажутся. Что же до денег… Они в любом случае лишними не окажутся. И дело тут даже не в количестве, а в самом факте участия не последних в штате Джорджия семей Мак-Грегоров и Степлтонов. Будут задействованы они – вряд ли у кого-то возникнут вопросы насчет возникновения больших сумм. Прикрытие, оно в таких случаях лишним не бывает!
Ну а мы сейчас обсудим все это поподробнее. Затягивать же не стоит, время тикает. И тиканье это с каждым днем будет становиться все более тревожным.
Глава 3
США, штат Нью-Йорк, город Нью-Йорк, июнь 1860 года
Хорошо, что к концу пятидесятых годов сеть железных дорог в США была вполне себе разветвленной. Иными словами, загрузившись в вагон в Бэйнбридже, можно было, пусть и с пересадками, доехать почти до любого нужного нам крупного города. Например, до Нью-Йорка. Конечно, это был тот еще гадюшник хоть в моем времени, хоть сейчас, но наряду с недостатками, у него имелись и некоторые достоинства.
Какие именно? Ну как же, ведь именно Нью-Йорк можно было с полным правом назвать финансовой столицей страны. Да и по количеству населения он успел обогнать Филадельфию, долго удерживавшую знамя первенства. Хотя стоит заметить, что население большей частью росло за счет иммигрантов, особенно ирландцев, готовых бежать куда угодно от притесняющих их на родине англичан.
Что было особенно интересным, именно в Нью-Йорке, наряду со сворой банкиров, руками и ногами поддерживающих Линкольна, имелось немалое число сторонников еще не образовавшейся Конфедерации. Откуда они взялись? Ну хотя бы по причине тесных торговых связей с Югом. Да и «вкусившие от щедрот» развивающегося «дикого капитализма» иммигранты видели в Юге возможную альтернативу. Пока еще смутно, но все же видели. Здесь они в большинстве своем были на самой низкой ступени, а вот на Юге… Там имелись некоторые варианты.
Плюс к тому для тех же ирландцев был глубоко чужероден пуританский образ жизни, который местные власть имущие пытались навязывать как самый верный. Им говорили про строгость нравов и аскетизм, про ограничение потребностей до минимально возможного… И первым делом ограничивали плату за выполненную работу. Так что особых симпатий католики-ирландцы к подобным «проповедям» со стороны хозяев предприятий не питали. Ну а я знал из истории, во что это выльется через пару-тройку лет…
Впрочем, мы с Джонни прибыли сюда по причине наличия в этом городе наиболее богатых банков. Естественно, не под своими именами и даже не в своем облике. Признаться, меня сильно опечалил бедный выбор средств для изменения облика в этом времени, но… Приходится обходиться тем, что есть под рукой. В конце концов, даже со скудными средствами можно достичь приемлемого результата. Особенно тут, где к подобному еще не привыкли.
Сапоги на высокой платформе? Рост заметно увеличивается. Сутулость? Уменьшается. Трость дает иллюзию хромоты, а уж иллюзию полноты создать и вовсе проще простого. Парик меняет прическу, усы и бородка скрывают черты лица. Остается лишь голос, но и это поправимо. Вырезанные из резины и доведенные до нужной формы «вкладыши» за щеки. Результат – частичное изменение формы лица и сильно поменявшийся голос.
Маскировка – это хорошо, но одной ее недостаточно. Для грамотного подхода к цели требовалось должное оснащение и еще людские ресурсы. Первым, что логично, занимался я. А вот второе пришлось переложить на плечи Джонни. Как-никак, из нас двоих только он имел некоторые связи с криминалом.
Нужные нам люди делились на две категории. Первая, более многочисленная, должна была осуществить собственно отвлекающие действия. Для этой цели идеально подходила нью-йоркская шпана, готовая за несколько долларов учинить любую мелкую пакость. А именно мелкие пакости от них и требовались. Так что по сути нужен был лишь один, хорошо знающий эту самую шпанистую шушеру. Зато вторая категория, тут все было куда сложнее.
Двое бойцов для ограбления банка – этого по-любому слишком мало. Сколько всего требовалось? Минимум трое внутри собственно банка. Один контролирует общий сектор, пока двое других сначала вяжут персонал и посетителей, а потом, применяя должные способы убеждения, заставляют персонал открыть хранилище. Один на транспорт, то есть подгоняющий в нужное время экипаж, запряженный не абы какими, а действительно хорошими лошадьми. От него, понятное дело, первым образом требуется умение кучера хорошего уровня. Да-да, транспорт нужен. Ведь добыча может оказаться довольно тяжелой. Одно дело банкноты, но ведь есть еще и золото, которое легкостью пуха сроду не обладало. Да и большое количество бумаги отнюдь не невесомо.
И наблюдатель. Минимум один, хотя лучше двое. Чтобы, если будет замечено нечто тревожащее, один проскользнул внутрь банка, а другой продолжил отслеживать ситуацию. Итого – желательно шесть, но на крайний случай и пять сгодится.
Вот всем этим я и нагрузил бедолагу Джонни, который ни разу не Смит. Кстати, в этом он сам признался. Имя было оставлено, зато фамилию пришлось сменить на такую, самую распространенную. Очень временную, как он считал тогда. А вот оказалось, что не совсем временную. Или же совсем не временную, если так и дальше пойдет.
Насчет людей он меня и порадовал, и огорчил. Порадовал тем, что бывал в Нью-Йорке и знает там парочку людей, через которых можно нанять хоть несколько, хоть несколько десятков мелких уголовников, дешевых и небрезгливых. Да и относительно более серьезных людей проблем возникнуть не должно было. Его забыть не успели, готовы будут поучаствовать в совместном деле, тем более таком прибыльном, как ограбление банка. Надо лишь, не доезжая до штата Нью-Йорк, остановиться в Гаррисберге, что в Пенсильвании. Там он за несколько дней подберет нужных людей, умеющих быстро стрелять и не боящихся крови.
Это были хорошие известия. Плохие же заключались в том, что большая часть из подобранных будет, как он выразился: «Тварями, что коварнее койота и ядовитее гремучей змеи. Повернешься к ним спиной, можешь заказывать гроб… если успеешь». Хотя… А что, разве я рассчитывал на что-то иное? Среди подобного контингента пропорции принципиальных и беспринципных где-то один к десяти. Поэтому оставалось надеяться, что из набранных Джонни головорезов хоть кто-то окажется мало-мальски приличным. Иначе…
Иначе придется «множить на ноль» их всех. Разумеется, предварительно спровоцировав на пакостные действия. Точнее даже не спровоцировав, а заставив действовать раньше задуманного. Как? Дело нехитрое.
Джонни не подвел. Оказавшись в Гаррисберге, он развил бурную деятельность. Прошло несколько дней, и мой друг с довольной улыбкой на лице поделился сведениями, что сумел найти для нас нужных четверых людей. Мало того, за одного готов поручиться, а другой вроде бы тоже не был замечен в излишнем коварстве. То есть может попробовать обсчитать при дележке, но вот пулю или нож в спину строить – это не в его привычках. Зато оставшихся двоих он сам «рекомендовал бы пристрелить сразу после того, как выйдем из дверей банка». Веская рекомендация, спору нет! Но я все равно еще и сам присмотрюсь к получившей «черную метку» парочке. Вдруг да ошибся Джонни. Вряд ли, конечно, ну да чего на свете не бывает.
Вот и увидел всю «великолепную четверку». По отдельности, конечно. Каждый из них получил некоторую, не слишком большую, сумму в качестве аванса: на путевые расходы, приведение себя в порядок и просто по обычаю, сложившемуся в этой среде в таких вот случаях. Организатор оплачивает подготовку. Оно и правильно, тут я не спорю. Ну а потом мы расстались. В Нью-Йорк они поедут своим ходом, по отдельности. Нечего привлекать к себе внимания. Эти-то аборигены своего времени личины не использовали. Да и сильно удивились, увидев Джонни не в его родном обличье. Впрочем, деньги легко гасят если и не само удивление, но лишние расспросы точно.
Впечатление от каждого из четырех было… неоднозначное. Крови все четверо совершенно не боялись, это сразу заметно. Готовы на любое дело, лишь бы куш был соответствующий. А вот дальше начинались определенные нюансы, над которыми стоило поразмыслить.
Сэм Дубина. Думаю, даже по прозвищу многое становится ясным. Большой, тупой, зверски сильный, а заодно хорошо управляется с лошадьми. Поручать ему хоть что-то интеллектуальное – непременно провалит, а скорее даже не поймет. В общем, обычное тупое «мясо», причем «мясо» жадное и жестокое. Охотно протянет лапы к чужой доле, перед этим голыми руками свернув шею тому, кто показался ему утратившим бдительность. Мда. Насчет этого субъекта я был полностью согласен с Джонни. И от него надо избавляться.
Майк Везерспун и его кузен Тед. Первый «на все руки от скуки», то есть мог быть использован и как боец, и как наблюдатель. Никакими особыми талантами не выделялся, но вместе с тем и бездарностью не назвать. Типичный середнячок во всем. Зато его кузен – это другое. Человек-тень, умеющий сливаться с толпой и вообще оставаться незаметным почти в любой обстановке. Собственно, именно поэтому Джонни его и позвал, ну а Майк шел всего лишь довеском к такому специалисту.
Одно было плохо – к неоспоримым талантам Теда Везерспуна прилагалась его откровенно гнилая натура. Об этом знали почти все из тех, кто жил по ту сторону закона. Его подельники то бесследно исчезали, то обнаруживались спустя некоторое время в изрядно подгнившем или поеденном крысами виде. Напрямую привязать Теда к этим смертям не получалось, но иметь дела с ним почти никто не хотел. Только новички или слишком жадные, польстившиеся на большой куш. Все же Везерспуны проворачивали неплохие дела.
Не-ет, с таким как Тед не то что долго рядом находиться, мимо пройти и то неприятно. Таких я всего пару раз видел, еще тогда, в прежней своей жизни. Про одного парой лет позже выяснилось, что он был большим любителем садистских игрищ, превращая свои жертвы в куски воющей от боли плоти. Другой… Там был бизнесмен высокого полета, ненавидящий всех вокруг и единственное довольствие видящий в том, чтобы измываться, пусть и морально, над всеми, над кем он мог себе это позволить.
И вот третий такой субъект, но уже, так сказать, в естественной среде. Даже особо не скрывающий свою суть. Уже потом, после того как Везерспуны, получив аванс и указания, покинули гостиничный номер, я спросил у Джонни:
– Неужели нельзя было обойтись без ТАКОЙ пакости, как этот самый Тед? Или почти все такие, как он и Сэм Дубина?
– Как Сэм – хватает. Но Тедди Везерспун неповторим. Он умеет убивать посреди дня, в толпе или просто посреди улицы. Прошел мимо, ткнул ножиком, человек и умер. Криков нет, стонов тоже, даже крови почти не выступит. Есть у него привычка…
– Подпиленный у основания тонкий клинок, обламываемый в ране? – догадался я, вспомнив появившийся в первой трети XX века способ устранения людей, неугодных некоторым криминальным структурам.
– Оно! – изумился Джонни. – А ты откуда знаешь?
– Просто догадался, сопоставив тобой сказанное и личные впечатления от этого… Теда.
– Догадливый ты, Вик. Но теперь ты понимаешь, что Тед Везерспун нужен… как тот самый наблюдатель. А потом его придется убить. Потому что иначе он сделает это с нами. Душа у него такая, гнилая и ядовитая.
– Охотно верю!
– И Дубину… тоже. Глуп и жаден. Зато следующий и последний человек среди найденных мной должен тебя обрадовать. Сам увидишь сейчас!
Действительно, последний из привлеченных Джоном людей произвел вполне приличное впечатление. Стэнли О’Галлахан, местами ганфайтер, местами наемный убийца, он же большой специалист по стрельбе из двух револьверов. Участник мексиканской и индейской кампаний, получивший там несколько дырок от пуль, но капитала не заработавший. Ну а вернувшись и подлечившись, продолжил заниматься тем делом, к которому уже привык. Главное же для меня было в том, что бывший вояка сохранил и определенный «кодекс чести», которого по возможности придерживался. И никогда не был замечен не то что в попытке пристрелить напарников, но и в желании наложить лапы на не принадлежащую по уговору долю добычи.
Одно было печально – что из четырёх подобными принципами обладал лишь он один. Почему? Просто Джонни смог за малый срок найти только его. «Товар» больно уж редкий, да и личное знакомство тут тоже роль играло. В общем, всё есть как есть, переигрывать не станем.
Команда была собрана. Необходимые для организации «акции» вещи, которые нельзя или не стоило покупать на месте, также были при нас. Дата встречи с другими участниками? Назначена. Контакт с нью-йоркской шпаной тоже известно через кого налаживать. Так что первая часть подготовки была завершена. Оставалось лишь вновь совершить путешествие по железной дороге – на сей раз куда более краткое – и продолжать воплощать в жизнь пришедшую мне в голову задумку.
Что же до Филиппа Мак-Грегора и Вильяма Степлтона – они занимаются своими делами. Один отправился договариваться с Генри, другой, соответственно, со Спенсером. И уж в дипломатических талантах Вилли я уверен почти на сто процентов. А вот сработает ли обаяние Филиппа…. Не знаю, все же оружейник Генри ни разу не красна девица. И сильно надеюсь, что у него нет молодой и красивой жены! А то знаю я повадки одного упертого и неизлечимого бабника…