Телохранитель для души

«За фотками», – ругнулась про себя Виктория, сообразив, каким образом этот жест будет истолкован визави. И не ошиблась.

Ирка Фризоргер, перекосившись от переполнявших ее злобных чувств, выдрала из торбы длиннодульный пистолет – «пневматику», как Вика и предполагала.

Нервничая и оттого бестолково суетясь, Фризоргер завозилась с предохранителем.

Жанночка застыла с выпученными от ужаса глазами.

Счет шел на десятые доли секунды.

Вика дернула с соседнего столика поднос. На пол посыпались скомканные картонки, салфетки, стаканы. Перехватив поднос обеими руками, словно он был не поднос, а теннисная ракетка, она сильным толчком наотмашь отправила его вперед. С низким «вжик» поднос рассек воздух и впечатался точнехонько в физиономию мадам Бессмертновой, непроизвольно повернувшей голову на шум.

Удар получился славный. Мадам мотнулась вбок в тщетной попытке уклониться от оплеушины и, потеряв равновесие, шмякнулась на стоящий подле нее стул.

Поднос, залипнув на миг в слоях сложносоставного Жанночкиного макияжа, проскакал вниз по выпуклостям ее фигуры и свалился на пол.

Налившись яростью и забыв обо всем прочем, Бессмертнова завертела головой, желая обнаружить гадину, которая с ней так поступила, но внезапно вздрогнула.

Уставившись дикими глазами на дымящиеся горошины прорех, усеявшие выше колен ее джинсы, пронзительно завизжала. Прорехи, вначале небольшие, медленно увеличивались в диаметре, а обнажившаяся в этих местах кожа пошла багровыми волдырями.

Поднос возле ее ног также видоизменился. Синий пластик местами вспучило, он шипел и мерзко вонял.

Жанночка вскочила и принялась в панике отряхиваться от маслянистых капель, но тут же зашлась еще пуще – пятна злобно кусали ладони. Зеваки радостно водили мобильниками и снимали видео, предвкушая обильные лайки.

«Повезло тебе, шалава, – нервно думала Виктория, расталкивая толпу. – Еще легко отделалась».

Продравшись к истерично завывающей нанимательнице, скомандовала:

– Снимай портки. Живо!

Та совсем ничего не соображала, только ошалело таращилась по сторонам.

Не позволив ей снова усесться, Виктория сама принялась стягивать с подопечной потравленные какой-то химической дрянью джинсы. Знать бы, что это. Кислота? Щелочь? Наобум смывать водой опасно, может, это вообще напалм. Предположение дикое, но осторожность не помешает.

К месту происшествия уже поспешал местный охранник, что-то бормочущий в портативную радиостанцию. Видимо, звал полицию. Хорошо бы еще медиков вызвать догадался.

Фризоргер под шумок исчезла, стремясь оттянуть расплату. Но засветилась она по полной: есть свидетели, есть видеозаписи зевак и, скорее всего, есть видеозапись на камерах супермаркета. Иными словами, не получится у Иришки в ближайшее время повторить попытку, не тем она будет загружена. Хотя, если она хотела эффекта, она его получила.

Интересно, где Фризоргер раздобыла такую классную плювалку? На обычный водяной пистолетик не похоже, да и не выдержит пластмасса контакта с едким реактивом. Вот тебе и «старая швабра».

Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, что с Иркой следует пойти на мировую, оставив инцидент без последствий. Пообщаться в спокойной обстановке, обсудить взаимные претензии. Может, отступные предложить. По крайней мере, нужно было попытаться. Но Жанночка закусила удила и судебное дело открыли.

Срок Фризоргер дали небольшой и тут же, к ужасу потерпевшей, заменили на условный. Адвокат смог убедить присяжных, что мотив подсудимой объясним и понятен. Женская часть жюри с ним согласилась безоговорочно. И теперь хозяйка «Ясмины» в бегах, путешествует по Карелии. Или Корее.

Перед отъездом Бессмертнова рассчиталась с Викторией за отработанные дни, а к ранее оговоренной сумме добавила столько же, пробормотав:

– Я человек не суеверный, но платить надо за все.

В приступе благодарности она пристроила Викторию к должности в правительственную структуру, хотя Вика подозревала, что вовсе не благодарность это была, а желание повыставляться перед представителем бюрократического клана.

Вика не интересовалась, с какой стати видный чиновник Замятин оказался у Жанночки в приятелях, и строить версии на сей счет не хотела.

Ей нужна была работа, и она ее получила. Поскольку жалованье новый подопечный обещал достойное, то заработанные у предыдущей работодательницы деньги Вика растратила на хондовский скутер для себя и наикрутейшую газонокосилку для Усмановны, о которой та давно мечтала, но все не находила лишних средств.

Перспективы виделись светлыми, планы осуществимыми, а будущее в целом – счастливым. Жизнь непременно наладится. Вика освоится в профессии, начнет хорошо зарабатывать, купит квартиру в ипотеку и позвонит маме Кате. И пригласит в гости. Они снова будут сидеть в уютной кухне и вести разговоры под чаек и ванильные сушки и конфеты «Ласточка».

Будущее не наступило.

Замятин мертв.

Вика не смогла предотвратить его убийство, хотя старик предупреждал.

Сейчас ей жгуче стыдно вспоминать праздник самодовольства, который Вика справляла после умело проведенной операции по охране ветреной бизнес-леди. Ну, а как же. Достигни едкая жижа назначенной цели, навряд ли врачи смогли бы вернуть Жанночке здоровье, не говоря уже о красоте.

Только это ведь было твоей работой, Викуся. Той самой, которую ты подвязалась выполнять. Это была просто нормально выполненная работа. Чего же по итогам так было пузыриться?

Напрасно Виктория согласилась встретиться с Клинкиной. Сейчас та примется выпытывать подробности и смаковать нюансы. Настроение Вике это не прибавит, тем более оно и так поганое.

Притвориться разве что глухой? А лучше глухой и тупой для надежности.

Пауза затягивалась.

Не дождавшись от собеседницы реакции, Светик со змеиной вкрадчивостью продолжила:

– Я, конечно, постаралась разузнать все про эту супергерл. Не тупо из любопытства, не подумай, причину имею. Отправилась к ним в бухгалтерию, разговорила девок, только это мне ничегошеньки не дало. Потому что по документам она у них так и не проходила. Про нее вообще никто толком ничего сказать не смог, видели только несколько раз рядом с хозяйкой, и все. Но я узнала, как ее зовут! А Олька, секретарша, вспомнила, что телохранительша та носила колечко на левом мизинце! И Олька при этом клянется, что кольцо скрывает следы от тату! Точь-в-точь как у тебя!

И торжествующая Клинкина вознамерилась цапнуть Вику за левое запястье, за что моментально получила по рукам. Получила не по-детски серьезно и ойкнула, прижав ладошку к животу. В глазах ее блеснули слезы, а губы задрожали:

– Ты, Викочка, напрасно сердишься! Совершенно напрасно! Ничего обидного я тебе не сказала, чтобы меня так вот бить.

– За руки хватать не надо, – с веселым раздражением парировала Вика.

– А что тут такого? Что такого, если я тебя за руку возьму?! – воскликнула Светик и резко встала.

– Да кончай ты психовать, Клинкина, – примирительно проговорила Вика. – Скажи лучше, зачем тебе девушка-телохранитель понадобилась? За каким, так сказать, фигом? В игорном бизнесе погрязла? И теперь плохие парни поставили тебя на счетчик?

– Нет… – растерянно протянула Светик. – А при чем тут игорный бизнес?

– Забей, Клинкина. Отголоски прошлого. Так зачем?

Светик снова села и проговорила стесненно:

– Это из-за мужа.

– Из-за мужа? Тогда ты, как всегда, все перепутала. Тебе, Светочка, не телохранитель нужен, а частный детектив. Это по их части компромат собирать. Зачем же ты мне только что пела, как счастлива со своим олигархом?

– Да не олигарх он вовсе… Постой, ты подумала, что он изменяет мне? И поэтому я собираюсь вести за ним слежку? Это, что ли, ты подумала?!

– В точку. Именно так. А разве ошиблась?

– Нет, ну, ты вообще… Нет, конечно! Он меня так любит, что просто… Очень любит, короче. И я его люблю, не из-за денег вовсе, не подумай… Он такой у меня, такой!.. Я даже его никому из наших девок до сих не показывала, боюсь, отобьют, шалавы… Тебя это не касается, конечно, это я не про тебя. Ну, не отобьют, а подкатываться точно будут, нервы мне мотать. Я знаешь, какая ревнивая? Сама про себя такого не знала, пока Германа не встретила.

– Мужа Германом зовут? – сделала уточнение Вика, надеясь сбить Светика с волны. Хватит уже про его великолепие. – И что? Какие у нашего Германа проблемы?

– А. Да. Сейчас по порядку все расскажу. Только дай слово, что выполнишь мою просьбу!

– Клинкина, не включай дуру.

– Ну, хоть обещай тогда, что никому не разболтаешь!

– Хорошо, хорошо, Светка. Не переживай. Все, что я сейчас услышу, умрет со мной.

– Я по порядку, так тебе понятнее будет, – приступила к повествованию Светик. – Мы с Герой познакомились так романтично, ты не представляешь! Просто как в кино! Это позапрошлым летом случилось. Знакомство наше, я имею в виду. А началось все с того, что не отпустили меня пиаренты вместе с девками в Феодосию.

На Светкиных родителей временами обрушивалось. Что именно обрушивалось? А воспитательное рвение. Внезапно и без предпосылок. Месяцами они занимались своими делами, а Светка, соответственно, своими. Могла не ложиться до утра, отвисая в соцсетях, и никто ее не загонял спать. Или тусить с девчонками на пижамных вечеринках, не возвращаясь домой даже под утро. Или домой все-таки возвращаясь, но крадучись, не рассчитывая особенно на «Антиполицай». Могла посещать в институте лекции, а могла и прогуливать, не утруждаясь выдумыванием причин. И все ей сходило с рук. А потом вдруг – хрясь! И предки включались.

Папашка устраивал дознание, как ему надлежит понимать вот эту самую эсэмэску и кто такой Соленый Боб.

Светкины истерики по поводу, как это низко – проверять ее месседжи, не производили на родителя должного впечатления, а лишь распаляли праведный гнев.

Мамашка, в очередной раз хакнув Светкины аккаунты, подливала бензинчику в огонь.

В этом отношении Светке чрезвычайно не повезло. Можно сказать, не повезло по жизни. Любовь Михайловна Клинкина работала в крупной интернет-компании и при желании могла влезть в любой сетевой ресурс.

Клинкин Сергей Георгиевич, то бишь Светкин отец, был в этом смысле попроще, но в чем-то и покруче. Он являлся хозяином риелторской конторы.

Ничего особенного? Не спешите с выводами.

Господин Клинкин содержал свой бизнес, придерживаясь старых надежных правил раннеперестроечного периода. Посему в числе персонала у него имелись не только хваткие риелторы плюс один верткий юрист, но и парочка накачанных агентов группы поддержки. Это многое решало в вопросах с Соленым Бобом и его разновидностями.

Очередной воспитательный рецидив наступил более чем некстати.

Светик уже обговорила с Томуськой, Ларкой и Настеной все нюансы крымского путешествия, девицы выбрали пансионат и забронировали номера. Ей осталось лишь намекнуть предкам, чтобы те пополнили банковскую карту, но тут дело встало намертво. Не у подруг, у Светки.

Любовь Михайловна вдруг узрела, что дочь одевается вульгарно, а «рожу мажет» еще вульгарнее. Вчера еще все было вполне прилично и очень даже ничего, а сегодня – нате вам, приплыли. Потом мамахен понесло смотреть зачетку, и началось! Ну за фигом ей знать, сколько хвостов осталось?! Светка же не мальчик! Армия ей не грозит, если отчислят. Да и не отчислят, она на платном отделении учится! На стоматолога, между прочим. Это вам не так просто. Потому и хвосты. Подумаешь! Осенью сдаст, и все дела.

Не тут-то было. Начался форменный армагеддон. Так ей мозги не выносили ни разу. Просто озверели, вообще.

А потом вдруг притихли предки.

Мамуля миролюбиво сообщила, что, так уж и быть, поезжай, дочура. И денежек дала. И папуля денежек подкинул. Все клево. Клево? Ага! Не тут-то было.

Нюся, домработница, кося глазом в сторону хозяйских апартаментов, приглушенным шепотом выложила Светке их замысел, о котором прослышала случайно. И если уж так склалося, отчего девочку не предупредить?

Светик никогда не разбрасывала несвежее белье по комнате и не оставляла на полу в ванной пенных луж. Более того, Светик дружила с Нюсей. И кофеек они иногда вместе попивали, и болтали о пустяках.

Клинкина вообще в этом смысле была странным существом. Вернее, ничего странного, это нормально, и именно данная черта примиряла Вику со всеми Светкиными прибабахами. Но многим другим и впрямь могло казаться неуместным, что богатенькая девочка не блюдет дистанцию с прислугой и прочими «нам не ровням».

Случайно услышала Нюся или нет, Светке было по фигу. Хоть бы и подслушивала, важен результат.

Оказывается, все не так лучезарно. Оказывается, предки спланировали абсолютно неблагородную акцию. Они наняли детектива, чтобы тот докладывал в режиме онлайн подробности дочкиных похождений.

А резон у пиарентов был таков: ну, откуда мы знаем? Может, Светланочка и вправду будет вести себя скромно и с достоинством. И без похождений. Вот проведем этот эксперимент и сделаем выводы. А то как-то глупо получается: не пускать. А что толку не пускать? Пусть уж раскроет свой потенциал, чтобы потом не стала делать удивленных глаз, когда и если ее отправят к тетке в деревню.

Никаких родственников на селе у Клинкиных нет и не было, но уж как-нибудь предки нашли бы на Светку управу, уж как-нибудь бы да извратились.

От всей души поблагодарив Нюсю за предупреждение, Светка задумалась.

Вот ведь чума! Поездка испорчена, к бабке не ходи. И девкам что-то объяснять придется, коли Светик начнет раз за разом пропускать каникулярные мероприятия.

Перечень мероприятий девицы уже согласовали. В нем значились и посещения ночных дискотек, и дегустация напитков на фестивале местных вин, и селфи на нудистском пляже, если он там имеется. Имеется, скорее всего, как не иметься. Вообще-то, это был не план, а вехи. Юные леди по прибытии его уточнят и оторвутся на славу.

И вот теперь Светику придется с кислым видом и в отдалении наблюдать с горечью за резвящимися подругами. Или ворочаться в кровати, если подруги будут резвиться ночью. Или вовсе не наблюдать, если резвиться девчонки решат среди раскованных нудистов. А она тем временем будет сидеть на скамейке в городском парке в компании с местными пенсионерами и читать произведение Тургенева Ивана Сергеевича. Бррр…

Но тут в атмосферу унылой безнадеги, воцарившейся в ее голове, впорхнула вполне жизнеспособная мысль: не кисни, оттянешься после. И на славу.

Когда именно после? А все следующие разы и всю дальнейшую жизнь.

Никто не спорит, данная поездка будет загублена, тут уж ничего не поделаешь. Следует отнестись к этому философски и ею сознательно пожертвовать. Но не бесполезно. Светлана проявит себя эталоном скромности, в отличие от легкомысленных подруг, которые отжигать будут на всю катушку. Предки на Светкин счет успокоятся и больше никогда не станут встревать в ее личную жизнь. Больше не будет ревизий косметики и одежды, внезапных проверок айфона и последующих жестких дознаний.

Как сказал какой-то американец: «Если судьба подсунула тебе лимон, делай из него лимонад». Умный дядька.

И Светка принялась просматривать свой гардеробчик.

На курорт Клинкина отправилась одетой, как чучело. Сделано это было не без умысла. Чтобы не психануть и не сорваться, наплевав на сыщика с его ежедневными отчетами, ей необходимы были тормоза. Шмотки она одолжила у Нюси.

Это было клево…

В грустном смысле, конечно. Мешковатый сарафан из дешевой джинсовой ткани длиной до щиколоток и с вырезом под горло, сандалии на сплошной подошве «здравствуй, пенсия», бордовые треники плюс несколько не особенно новых футболок с фруктовым принтом на пузе. Косметичку оставила в Москве. Купальники тоже.

С такой экипировкой Светке не страшны никакие приключения, они сами будут от нее шарахаться. Издевательство полное, но это издевательство нужно вытерпеть, на кон поставлено слишком много. Перед ее мысленным взором попеременно маячили кнут и пряник. Оба цинично ухмылялись.

Когда Светик поведала о своих обстоятельствах подругам, девки отнеслись с пониманием, хотя и поржали.

– Только, знаешь, – проговорила, отсмеявшись, Настена, – ты лучше рядом с нами не маячь. А то своим экстерьером всех нормальных парней распугаешь.

– Ой, да ладно! – не согласилась с Настеной Ларка. – Так даже прикольнее. Держись поближе, Светка, не дрейфь. Мы будем говорить, что ты наша, как ее… служанка!

Дебилка.

Светка вымученно улыбнулась. Лишь улыбаться ей и оставалось. И зачем она с ними корешается? Знает же, что девки за спинами друг про друга гадости говорят и секреты выбалтывают и сплетничают. Скорее всего, и ее, Светлану, тоже обсуждают. И обсуждают, и высмеивают.

Неужели только затем она в их компашке, что тут весело? Тогда она сама дебилка. Особенно если учесть, что играть в скромницу и умницу сподручнее, путешествуя в одиночку. Однако отматывать назад было затратно и поздно, и Светик решила не покидать обойму.

Как она и предполагала, отдых складывался мерзко. Тоска и скукотища, просто-таки космическая скукотища на фоне феерического курортного веселья.

Пальмы, море, солнце… Соленый ветерок, чайки… Медузы пузырчатые, противные. Барышни ярко одетые, и полуодетые, и почти голые, в солнцезащитных очках, шляпах, панамах, шортах, парео, без парео… И зрелые тетки, которые не отставали от молодых, выставляя напоказ округлые телеса… И мужики всех возрастов, кичащиеся бицепсами и бронзовым загаром.

А Светка даже на пляже сидела в трениках и футболке. Правда, треники она задирала до колен, а футболку завязывала узлом выше пупка, чтобы уж сильно не выделяться на общем раскрепощенном фоне. Но, естественно, выделялась.

Купить, что ли, купальник? И одежку нормальную?

Но этот вариант Светик раз за разом отметала, не без основания полагая, что девки ее тогда окончательно затроллят, найдя новую тему для острот. Типа, сломалась, ну и так далее.

Кислое однообразие этого так называемого отдыха было нарушено на пятый примерно день.

Светик сидела под навесом уличного кафе, потягивая через соломинку апельсиновый сок, и лениво перелистывала учебник. Ну, не брать же было, действительно, томик русского классика в дорогу? Вот, взяла «Курс биохимии». Хоть время с толком проведет. Дотерпеть осталось неделю с небольшим, а дальше – Москва и свобода, безграничная свобода как закономерный итог перенесенных моральных мук.

«Хвост» она так и не смогла обнаружить. Хорошо шифруется, сволочь. А может, это тетка какая-нибудь, а Светик высматривает мужика? А может, это вообще кто-то из девок? А что, у предков хватит ума подрядить на это Томусика или Настену. Ну, или Ларку. Хотя, скорее всего, это кто-то посторонний, и его Светик навряд ли определит. С другой стороны, а зачем? Что это ей даст, какие особые привилегии? Неприятно, конечно, знать, что ты все время у кого-то на виду, как голая посреди торгового центра. Но к этому ощущению Светка смогла притерпеться и даже находила некое удовольствие, водя за нос ничтожество, зарабатывающее на жизнь выведыванием чужих секретов.

А подруги резвятся. Им-то будет что вспомнить. Сегодня у них круиз вдоль побережья на двухмачтовой яхте. В компании трех фактурных представителей местной фауны. Чисто Голливуд. Синее небо, жаркое солнце, чайки подвякивают с высоты, пенные барашки волн легонько бодают борта плавсредства… Ты развалилась под парусом в шезлонге, а юный атлет в шортах и в хлопающей от порывов соленого ветерка аляпистой рубашке подносит тебе коктейль в высоком стакане, лаская влюбленным взглядом.

С ума сойти. Какая пошлятина. Когда они завтра сойдут на берег, нужно будет им непременно сказать, что это пошлятина.

– Я присяду? – отвлек Светку от желчных мыслей чей-то голос.

Мужик. Молодой мужик. Роста выше среднего. Лицо широкое, светло-рус, стрижен коротко. Небольшие залысины. Взгляд серых глаз насмешлив. Лет ему тридцать пять, ну, может, поменьше. Или чуть побольше. Типаж классического сангвиника, который не дурак вкусно выпить, хорошо закусить и поржать над своим же анекдотом. Если бы не нюансы.

Плотный, но без брюха. Ослепительно-белая сорочка с фирменным лейблом на коротком рукаве заправлена в джинсы. Джинсы – в такую жару! – весьма достойные, скорее всего «Wrangel». На ногах – нет, не кроссовки и не сандалии. Туфли. Остроносые, темно-коричневой кожи, в цвет брючному ремню. Запястье обвил ремешок борсетки, тоже фирменно-кожаной.

Понтярщик? Тогда должны быть часишки. Хорошенькие такие часишки, швейцарские, тысяч за несколько баксов. А нету. Выходит, не понтярщик. И золотой цепочки на шее в палец толщиной, и массивной печатки на мизинце тоже заметно не было. Значит, и не бандит. Хотя с бандитами Светику по жизни сталкиваться не приходилось, а все больше по сериалам.

Она пожала плечами, давая понять, что ей фиолетово.

Если этот весь упакованный почему-то решил, что сидеть со Светкой за одним столом будет козырнее, чем расположиться за любым из пустующих, то пусть.

Мысль о том, что он решил к ней подкатиться, даже на секунду не посетила ее трезвую голову, даже как вероятность не посетила. Она же реалист, Светка Клинкина.

Чтобы такой мужик запал на жалкое чмо, каким она сейчас себя являла, – это из разряда чего-то иррационального.

Подскакала официантка. Мужик заказал чашку кофе и апельсиновый сок. Поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. А потом, протянув через стол крепкую пятерню, цапнул из Светкиных рук учебник.

Не ожидавшая ничего подобного, та книгу выпустила и лишь смотрела негодующе.

Незнакомец, которого ее негодование вовсе не пробрало, сказал с усмешкой:

– Биохимия?! Внезапно…

– А что вы ожидали увидеть? – выдергивая у него учебник, огрызнулась Светлана. – Сборник сонетов Шекспира?

– Варианты были разные. Слащавый любовный романчик. Устав общины травоедов. Цитатник какого-нибудь учителя просветленного.

– Обидеть решили? – возмутилась Светка и, сунув «Биохимию» в сумку, собралась с гордым видом покинуть заведение.

Но тут он назвал ее по имени:

– Ну что вы, Светлана, какой там обидеть! Решил познакомиться, и что тут такого? Меня зовут Герман. А как зовут вас, я уже знаю, ваши спутницы просветили.

Светка, конечно же, не ушла. Ей захотелось узнать, до какой степени просветили этого нахального Германа ее спутницы.

– И что они вам про меня рассказали? – спросила она, стараясь выглядеть равнодушной.

Новый знакомый в веселом недоумении развел руками:

– Их показания разнятся. Рыженькая заявила, что вы их общая прислуга. Блондинка с длинными волосами сказала, что вы попали в лапы тоталитарной секты. Блондинка с короткой стрижкой опровергла и первую, и вторую и сообщила, что вы являетесь ярой приверженкой движения «Назад к природе» и в конце лета отправитесь на жительство в лесную общину, что, согласитесь, не так уж и отличается от секты. Такой разброс информации меня озадачил, ну, и заинтересовал одновременно. Вот решил сам у вас спросить.

– И зачем? Вам скучно отдыхается? Набор развлечений захотелось пополнить? – язвительно поинтересовалась Светлана.

Ситуация прояснилась, от шока Светка оправилась, хотя и шока-то никакого не было. И теперь она собиралась немножко хамить. А вот включать обаяние и тонкое кокетство не собиралась вовсе, хотя этим искусством владела виртуозно. Она сейчас чучело в экономкиных обносках, да еще и без косметики к тому же, какие тут могут быть ужимки? Так что Светик в своих поступках была вполне свободна, терять ей нечего.

– Не то чтобы скучно, – уклончиво ответил собеседник. – Но с любопытством решил не бороться. Ну же, давайте, колитесь. Не будьте врединой, это вам не идет. Может, я сам с собой поспорил, что угадаю, кто вы есть на самом деле. А за это я вам про себя что-нибудь расскажу.

Светке расхотелось ему хамить.

Ей стало горько и обидно, что, вот, заговорил с ней такой классный мужик, а она выглядит и вправду до дикости нелепо, а если бы не выглядела так, то он, возможно, и не обратил бы на нее никакого внимания. Прошел бы мимо, не заинтересовался. Не зацепила бы его стандартная блондинка Клинкина, нечем особенно цеплять.

– Выдумывают девчонки, – звенящим голосом проговорила она. – Дело в том… Дело в том, Герман, что это секрет. Придется вам домысливать мою историю без меня. Извините, но мне пора.

И приподнялась со стула, чтобы на этот раз выполнить намерение. Светка совсем не злилась на подружек. Они, вообще-то, молодцы. К чему этому Герману знать, что вырядилась она пугалом исключительно и только ради психологической самой себя поддержки, чтобы не сорваться и не кинуться в гущу курортных похождений? И о том, что ей нужна положительная характеристика от приставленного к ней соглядатая, Герману тоже знать не обязательно. Стыдно все это, унизительно. И для Светкиных родителей, кстати, тоже. Как предки этого не понимают?.. Хотя это их проблемы.

– А я никому не скажу, – поспешно проговорил новый знакомый и чуть не силой усадил ее обратно. – Давайте, выкладывайте. Вы совсем мое любопытство раздразнили. Если ни один из трех вариантов не проходит, то остается мой собственный, а он вам может не понравиться. Я, видите ли, предположил, что девицы по доброте душевной взяли с собой на отдых дочь потомственных алкоголиков. Так сказать, из мотивов благотворительности. Но на самом деле они держат вас рядом, чтобы в свое удовольствие унижать. Вот такая моя суровая догадка.