Невеста на уикенд
В этом месте я усугубила мелодраму, чтобы придать истории красок. А случилось вот что. Шла Вероника утром на работу, по сторонам не смотрела, ибо страдала от предательства и потерянной любви. Потому пропустила красный сигнал светофора и сиганула прямо под красивое авто, за рулем которого сидел принц. Правда, в тот момент дева красоты и шикарности авто не разглядела, да и водителя едва запомнила.
– Я на тебя наорал, – кивнул Костик. – Точно бы наорал. Это стресс.
– Наорал, – согласилась я и продолжила.
Водитель не успел набрать скорость, и потому дева наша выжила и даже почти не пострадала, испугалась больше. А когда водитель отчитывал Веронику за ее невнимательность, она расплакалась на его широкой груди. Мужчина убавил накал своего возмущения и хотел отвезти деву в больницу, чтобы ее осмотрели, но она отказалась, и тогда он проводил жертву наезда до кофейни. После этого уехал, но бедолагу не забыл.
– Неплохо, – одобрил шеф. – Продолжай.
Следующая их встреча состоялась в той самой кофейне. Костик зашел туда, чтобы узнать, как себя чувствует девушка. Это был выходной день, и шеф был одет проще и неприметней. Без машины дева его не узнала, что Колчановский понял очень быстро. Она бы и машину его не узнала, потому как в своей печали и слезах даже не рассмотрела чертову колесницу, под которую так неосмотрительно шагнула с тротуара. И вот тогда Костик решил поухаживать за девой.
– Почему? – спросил шеф.
– Ну, может от скуки, а может, вспомнив о своем споре. Или приглянулась…
– Да, ты была трогательной, и раз я зашел узнать о твоем самочувствии, значит, зацепила, – внес уточнение Костик. – Да, ты мне понравилась. А когда не узнала, я вспомнил про спор и решил попробовать поухаживать за тобой, как бухгалтер. И что было дальше?
Дальше он начал заходить в кофейню. Всегда садился за мой столик, и в какой-то момент я начала ему улыбаться искренне. Мы иногда перебрасывались ничего не значащими фразами, спрашивали, как дела друг у друга и желали удачного дня. А однажды он предложил мне встретиться после работы.
– Ты, конечно, согласилась?
– Разумеется… нет, – усмехнулась я. – Я же еще в печали.
– Много чести изменнику, когда вокруг вьется такой примечательный шмель, – не одобрил моего отказа Колчановский.
– Я его любила, – возразила я. – Мы даже собирались пожениться. И, между прочим, в отличие от этого павиана, хранила верность. Я – девушка порядочная. Так что имею право поломаться.
– Но я не сдался?
– Ну, раз мы вместе, то не сдался.
Костик не появлялся после этого неделю, и я заметила его отсутствие, даже в окно поглядывала, надеясь увидеть знакомый силуэт. Однако дни шли, а он нет. За эту неделю я поняла, что больше скучаю по улыбке посетителя, чем по предателю-жениху. И когда на восьмой день шеф пришел в кофейню, я была обрадована, смущена и не знала, как себя вести. Потому обслужила, как любого посетителя, но не выдержала и все-таки спросила, не случилось ли у него чего-нибудь? Ведь его не было целую неделю! Он ответил, что всё хорошо, и что уже соскучился по… кофе, приправленному моей очаровательной улыбкой.
А вечером он ждал меня с милым букетиком фиалок. Это я обнаружила, когда кофейня закрылась, и я направилась домой. Он стоял неподалеку от двери, ожидая моего появления. Я, конечно, жутко смутилась, и прятала глаза, но мне было приятно, и от предложения прогуляться отказываться уже не стала.
– А я молодец, – хмыкнул Колчановский. – Неплохая политика. Дал время осознать и прочувствовать. Очень неплохой ход.
– Это моя фантазия, между прочим, – напомнила я.
– Ты тоже молодец, – согласился павлин. – Продолжай.
Ну, в общем, так наши отношения и начались. Новый возлюбленный окружил меня вниманием и заботой. С ним было легко и весело, и я совсем забыла о вероломном женихе. Смущало одно – мой новый ненаглядный никогда не приглашал меня к себе в гости. Мы могли прожить несколько дней у меня, но к нему ни разу не заходили. На мои вопросы он отшучивался и говорил, что свою холостяцкую берлогу приличной девушке показывать стыдно.
Всё открылось случайно. Однажды я оказалась у того самого бизнес-центра, где трудился мой бухгалтер. Хотела позвать его на кофе во время обеденного перерыва… Да-да, влюбленные девушки любят делать сюрпризы. Я стояла на парковке и, набрав его номер, услышала знакомую мелодию звонка. Обернувшись, я увидела Костика в дорогом костюме возле еще более дорогого авто. Он меня не видел, потому сказал, что безумно рад моему предложению, но шеф загрузил его работой по горло, и выйти ко мне любовь моя не может.
Разговаривая со мной, он обернулся в мою сторону, и мы встретились взглядами. Я, конечно, психанула, решив, что он всё это время играл со мной, и что никакой любви нет, только развлечение. Сказав, что между нами всё кончено, я бросилась прочь. Он за мной.
– Какая мелодрама, прямо, как в романе, – осклабился Костик. – Но всё супер. Что там было дальше? Поймал, сжал в объятьях и сказал, что никуда не отпущу?
– Примерно так, – кивнула я и успокоила его: – На колени не становился.
– Уже хорошо, – одобрил Колчановский.
В общем, мы все-таки поговорили. Костик исповедался, признавшись, что я чуть не самоубилась под колесами его машины, и что после этого он не смог забыть обо мне, но хотел чистых отношений, потому и представился бухгалтером компании, которая принадлежит ему. А еще, что он бы непременно мне всё рассказал, просто не знал, как теперь признаваться, что всё это время водил меня за нос.
Помирились, короче. Он, наконец, пригласил меня к себе домой, но я какое-то время чувствовала себя неловко, не зная, как быть дальше. С одной стороны между нами не осталось тайн, а с другой – теперь это был не мой Костик, а неведомый господин Колчановский. Не хотелось, чтобы он думал, что мне важны его деньги, потому теперь сама не спешила к нему домой, и от дорогих подарков отказывалась. Даже когда он предложил мне выйти за него, отказалась по той же причине. И вообще в какой-то момент решила с ним расстаться.
– Вот… логика, – развеселился шеф.
– Нормальная такая логика. Женская, – пожала я плечами.
Костик попытался наладить со мной отношения, но я избегала его, пока не измучила нас обоих. И когда однажды обнаружила его пьяного под дверью своей съемной квартиры, прогнать не смогла. Он сказал, что не может без меня, и я, размазывая слезы и сопли, призналась, что мне без него очень плохо. Он остался у меня до утра, а потом ушел. Но ближе к вечеру явился в кофейню и вот там уже встал на одно колено, прося меня при всех выйти за него замуж.
– Ты не устояла.
– Точно, – я улыбнулась. – Все поахали, я прослезилась и сказала «да». Теперь мы жених и невеста, и не можем прожить друг без друга не единого дня.
– Ах, – вздохнул Колчановский и… расхохотался.
Я насупилась, но вскоре хмыкнула и допила шампанское в своем бокале. Колчановский налил мне еще, после себе и провозгласил тост:
– За самую романтичную пиранью!
– И за ее трепетного змея, – отозвалась я.
Мы чокнулись. Костик вальяжно откинулся на спинку качелей. Он устремил взгляд в потемневшее небо и умиротворенно вздохнул – часть его плана, наконец, воплотилась в реальность. О чем он думал, оставалось неизвестным, а я снова обдумывала нашу историю, теперь обретавшую плоть, и кое-что начало вызывать беспокойство. Если мой шеф не любил проигрывать, то как к проигрышу относился его приятель? Что, если захочет проверить нашу сказку? Кофейню найти не сложно, а я ведь там «работала», и значит, персонал не может меня не знать. Об этом я и спросил Колчановского, прервав его блаженное расслабленное состояние.
– Ерунда, – отмахнулся он. – Сашка не будет наводить справки. Этот спор не имеет какой-то крупной ставки. Так… больше по привычке. Для меня выиграть – дело принципа, потому я суечусь, а для него развлечение.
– А почему для тебя важно выиграть?
– Я же говорил – это долгая история. Не забивай голову. Ты вообще про этот спор как бы и не знаешь. Меня больше другое интересует. – Я ответила внимательным взглядом: – В нашей легенде часть твоей настоящей истории? Про жениха, так? Ты ведь приехала сюда, неожиданно бросив родной город, работу, друзей. В одно мгновение собралась и рванула на новое незнакомое место. Это мой детектив раскопал, но я не давал ему указаний углубляться. Однако для такого побега должна быть причина, и мне показалось, что причина для нашего выдуманного знакомства может быть взята из реальной жизни. Поделишься?
Я поставила недопитый бокал на поверхность крыши и развернулась к шефу. Он ждал моих откровений, а мне совсем не хотелось открываться. Костик вопросительно приподнял брови, и я поджала губы, рассматривая его.
– Я попал в цель? – с улыбкой спросил Колчановский.
И мне в голову пришла шальная мысль. Пузырьки шампанского уже щекотали мозг, догоняя давно притихший коньяк. И месяц над нами был такой… ясный. И звезды выбрались на небосклон, показав свои любопытные мордочки. А еще на крыше было уютно, и мужчина, сидевший рядом со мной, был таким обычным, таким… симпатичным. И смотрел он на меня с улыбкой. Вопросы, правда, задавал ненужные, и это портило вечер, вдруг ставший приятным. Мне не хотелось что-то портить, и я…
Подавшись вперед, я обняла лицо шефа ладонями и прижалась к губам. Он опешил, я почувствовала это по напрягшимся мышцам, и отстранилась, так и не дождавшись ответа.
– Ого, – произнес Костик. – Вот это прыть. Я думал, мне придется уговаривать тебя, и вдруг такой напор. Так не хочется отвечать на мой вопрос?
– Надо же когда-то начинать, – ответила я и встала с качелей.
– Ладно, считай, я отстал. Не хочешь рассказывать, не надо. Но у нас еще куча работы. Нам всё равно нужно будет делиться личным, чтобы иметь больше информации. Два человека, которые влюблены и собираются пожениться, должны знать друг о друге если и не всё, то многое.
Не ответив, я отошла к краю крыши и осторожно посмотрела вниз. Там продолжал жить мир. Люди шагали по улицам, мчались автомобили, а я стояла над миром и взирала на всю эту суету, словно небожитель, наполненный исследовательским интересом. Оценив собственное самомнение, я хмыкнула и подумала, что общение с начальником не идет мне на пользу.
Я распрямилась и чуть не вскрикнула, когда мне на живот скользнули мужские ладони. Мой Карлсон успел подлететь, пока я примеривала корону небожителя. Несмотря на то, что в этом направлении первый шаг был сделан мной, сейчас я смутилась. Одно дело заткнуть поцелуем рот, ошеломить, чтобы сбить со следа, а другое – объятья мужчины, которого я все-таки немного побаивалась и, если бы не его предложение подработать невестой, ни за что не пыталась бы сблизиться.
– Страшно? – насмешливо спросил Колчановский, прижимая меня к себе.
Я развернулась и постаралась придать взгляду побольше наглости, потому что понимала, что начальник не упустит возможности поиздеваться надо мной за трусость после решительного шага. А еще потому, что это могло вернуть нас к разговору обо мне. И хоть там особо ничего этакого не было, но пускать кого-то на свою личную территорию не хотелось. И потому я уместила ладони на плечах шефа и изломила бровь:
– Ну?
– Ну и вот, – ответил Колчановский и склонился к моему лицу.
Закрыв глаза, я ждала, когда шеф поцелует меня, но он всё чего-то тянул. Не выдержав, я открыла глаза. Костик тут же распрямился и нервно хмыкнул.
– Что? – не поняла я.
– Да черт знает, – он выпустил меня из объятий и отступил. После и вовсе отошел. Заложил руки за голову и прикрыл глаза. Я ждала. Наконец, Колчановский обернулся ко мне и произнес: – Как-то это всё… бездушно. И я помню, кто ты.
– В смысле? – я поджала губы, раздумывая, оскорбиться мне сейчас или подождать, что будет дальше.
Костик вернулся, взял меня за руку и утянул назад к качелям. Он сел, я тоже. Сложила руки на коленях и устремила взгляд себе под ноги. Шеф молчал, и я не спешила заговорить. Неловкая пауза затягивалась.
– Ты – мой работник, – все-таки произнес Колчановский. – Когда я собрался тебя поцеловать, то вдруг вспомнил офис, тебя у себя в кабинете… В общем, включился принцип насчет служебных романов.
– Это не роман, – возразила я.
– Я знаю, – отмахнулся шеф. – Надо как-то увидеть в тебе женщину.
– Ну, знаете, – вот теперь я оскорбилась. – Это вы втянули меня в эту историю. Между прочим, я тоже в вас мужчину особо не разглядывала. И целоваться с вами никогда не было пределом моих мечтаний.
Колчановский явно заинтересовался моими словами. Он развернулся ко мне, закинул ногу на ногу и устроил руку на спинке качелей.
– Так значит, ты не видишь во мне мужчину? Все видят, а ты нет?
– Да какой вы мужчина? – искренне удивилась я. – Вы – начальник. Зарплату платите и хорошо. Истукан каменный. Только и можете, что приказывать и отчитывать. Даже не похвалили ни разу, – я даже хлюпнула носом от обиды. – Стараешься, стараешься, спину не разгибаешь, зрение портишь, нервы себе треплешь, а тебе в ответ только новые указания. Тоже мне… мужчина. Женщину он во мне не видит. Да нате, смотрите!
Я вскочила с качелей, сбросила плащ и отошла на несколько шагов. Раскинула руки и покружилась, показывая себя со всех сторон. После расстегнула несколько верхних пуговок, чтобы стала видна ложбинка между грудями и уперла правую ладонь в бедро.
– Я – женщина, – произнесла я.
– Я вижу, – усмехнулся Костик и сделал глоток шампанского.
Затем неспешно поднялся на ноги и также не торопясь приблизился ко мне, не сводя взгляда. Он поднял руку, провел тыльной стороной ладони по моей щеке, после его рука скользнула мне на затылок, и пальцы зарылись в волосы. Вдруг они сжались, собрав волосы в кулак и оттянув мою голову назад. Я ахнула от неожиданности, и шеф накрыл мои губы своими губами.
Бокал, который он всё еще держал во второй руке, отлетел в сторону, я услышала его возмущенный звон. Освобожденная ладонь, опустившись мне на спину, притиснула меня к сильному мужскому телу, и я вцепилась в плечи Колчановского, чтобы удержаться на внезапно ослабевших ногах. Наш первый поцелуй вышел немного неловким и коротким, мы еще только пробовали друг друга на вкус, знакомились и привыкали. Но, надо заметить, этот проход хищника к трепещущей лани и решительные, чуть грубоватые движения, свое действие возымели. Мужчину рядом с собой я ощутила, очень хорошо ощутила, и оттого дико смутилась. Потому, когда Костик оторвался от моих губ, я поспешно отвела глаза и прикрыла губы подрагивающими пальцами.
– Ух, – непроизвольно вырвалось у меня, и на меня посмотрели уже знакомым самодовольным взглядом.
– С премьерой, Вероника Андреевна, – провозгласил шеф. – Примите мои аплодисменты. И что скажете?
– Вы хорошо целуетесь, – буркнула я и поспешила отойти от Колчановского, негромко хмыкнувшего мне вслед.
Я подняла с качелей свой плащ, снова надела его и зябко поежилась. Костик уже стоял рядом. Он протянул руку, и я подняла на него рассеянный взгляд.
– Идем домой, – сказал он с улыбкой. – Звезд на сегодня достаточно.
– Да уж, – ответила я и вложила в раскрытую ладонь свою руку. – И поесть бы не мешало.
– Согласен, – кивнул шеф. – Пойдем воздадим должное трудам моей Аннушки.
– Домработница? – уточнила я.
– Она, родимая, – кивнул Костик. – Потом будем имитировать любовные отношения: сидеть в обнимку и смотреть какую-нибудь сопливую мелодраму.
Глава 6
Субботнее утро ворвалось в мою жизнь солнечным светом, звоном будильника над ухом и бодрым:
– Вставай, поднимайся, рабочий народ!
– Не-ет, – заныла я, накрываясь одеялом с головой.
Одеяло с меня сорвали, подушку отняли, шлепнули по мягкому месту, теперь ничем не защищенному, кроме нижнего белья, и провозгласили:
– Пора, любимая!
Я развернулась и посмотрела через спутанные волосы на жизнерадостную физиономию начальства. Начальство протянуло мне стакан с водой и широко улыбнулось:
– Похмелись, пьянь.
Я села, убрала с лица волосы и воззрилась на Костика. Он блестел, как начищенный пятак. Намытый, побритый и причесанный, без единого следа вечерних возлияний – это вызывало одновременно ненависть, отвращение и восторг стойкостью начальничьего организма. Я себя чувствовала разбитой калошей.
– Почему тебе хорошо? – спросила я хрипло и облизала сухие губы.
– Пить надо уметь, а не вливать в себя всё, что горит, – усмехнулся он.
Это да. Я вчера на нервах выпила всё, что нашла у Колчановского. Нет, начиналось всё чинно и благородно. Мы поужинали при свечах для создания нужной атмосферы, выпили по бокальчику и отправились смотреть «сопливую мелодраму», опять же чтобы проникнуться. И вот на этой фазе план начал давать сбой. Мы сидели в обнимку и смотрели фильм с каменными физиономиями, не зная, что делать дальше.
– Может, закинешь на меня ноги? – предложил шеф.
Я кивнула. И начались мучения. Во-первых, чтобы взвалить нижние конечности на Колчановского, мне пришлось принять позу полулежа. Он рассеянно поглаживал мое колено, я беспрестанно тянула на это колено юбку. Пыталась вольготно развалиться, пробовала подпереть щеку кулаком, вертелась со спины на бок и обратно, пока Костик не убрал с себя мои ноги и не встал с дивана. Вернулся он с вином и двумя бокалами. Идея показалась мне заманчивой. Пьяному море по колено, и это я знаю точно. Потому вскоре значительно повеселела и внесла конструктивное предложение, чтобы теперь шеф полежал на мне, ну, в смысле, положил голову на колени.
Он согласился. Теперь КГ расположился на моих коленях, а я рассеянно ворошила его волосы.
– О чем фильм? – неожиданно спросил шеф.
– Черт его знает, – ответила я. – Кажется, про любовь.
– По идее, да, – согласился Костик.
Мы еще некоторое время пялились в экран, но вскоре Колчановский сел и велел:
– На колени.
– В каком смысле? – опешила я. – Костя, я на садо-мазо не подписывалась! Нет у нас в договоре такого пункта.
Он воззрился на меня с ответным изумлением, наконец, моргнул и расхохотался. Я веселиться не спешила. Неожиданно открывшиеся наклонности доморощенного мистера Грея меня не впечатлили. Я приготовилась дать отпор, если меня решат «пороть и гладить», и для поддержки боевого духа выхлебала очередной бокал вина.
Колчановский продолжал ржать, словно полковой жеребец. Наконец, выдохнул, вытер глаза и, посмотрев на мою деловитую физиономию, снова рассмеялся. Я обиделась и выпила еще бокальчик, теперь потому, что просто хотелось.
– Ко мне на колени садись, извращуга! – воскликнул Костик, справившись с приступом хохота.
Я посмотрела на предлагаемые колени, затем на начальника и задрала нос:
– Не сяду.
Бунтарский дух, пробужденный алкоголем, добавил мне независимости и упрямства. Костик протяжно вздохнул. Затем поднялся с дивана и унес полупустую бутылку. Это стало поводом для сильнейшей обиды, и я вообще отвернулась от шефа, не забыв сообщить:
– Я с тобой не разговариваю.
Он молчал, и тогда я бросила на КГ взгляд искоса, чтобы понять, что он там еще замышляет. Шеф скрестил на груди руки и качал головой:
– Н-да-а, Вера, – произнес он глубокомысленно. – Не ожида-ал.
– Чего?
– Что ты, Вера, алкаш.
Я окинула его высокомерным взглядом и ответила:
– Я – женщина. А вот ты, Костик, – я нацелила на него палец, – негодяй и мерзавец. Загнал честную девушку шантажом в ловушку и радуешься. А у меня душа болит!
Мне стало жалко себя до слез. И пока я хлюпала носом, Колчановский снова сходил за вином. Но когда я потянулась за бутылкой, надавал мне по рукам.
– Жадина, – насупилась я.
– Я хочу догнать тебя, дорогая, – ответил шеф. – Глядишь, снова начнем понимать друг друга.
Не знаю, насколько он успел за мной, потому что я снова умчалась вперед, найдя золотой запас начальничьего бара, и взяла этот «Форт Нокс» без единого выстрела. Когда Костик нашел меня, я была уже совершенно раскрепощена и готова к свершениям. В какой-то момент музыка сменила кино, которое так никто из нас и не усвоил. И последнее, что я помнила – это как мы с шефом с упоением целуемся под какой-то забойный ритм. В общем, так или иначе, но конечного пункта в плане на вечер мы все-таки достигли. Смущения там точно уже не было.
Вспомнив всё это, я широко распахнула глаза и огляделась. В первую очередь посмотрела на то место, на котором спала, но следов второго тела рядом я не обнаружила. После осмотрела себя. На мне была надета мужская футболка, и я подняла настороженный взгляд на шефа.
– Секса не было, – сразу успокоил Колчановский. – Во-первых, я с трупами дел не имею, а во-вторых, ты меня взбесила. Вера, тебе совершенно нельзя пить. Это же женщина-напалм какая-то!
– А? – тупо спросила я, пытаясь усвоить информацию.
– Стакан на, – хмыкнул шеф и сунул мне в руку тару. – Там очень неплохое средство от похмелья. Пей и в ванную. Время идет.
– А во что я оденусь? – спросила я, запоздало чувствуя, как щеки заливает краска стыда.
– В то, что забрала из дома, – ответил Костик, направляясь на выход из гостевой комнаты.
– А я была дома? – искренне удивилась я.
– Была, дорогая, еще как была. И я с тобой. Логово у тебя миленькое.
– Почему логово? – не поняла я.
– Потому что ты – чудовище, мой маленький поросенок.
– Кто?
Из-за двери донеслось хрюканье и смешок. Я некоторое время пялилась вслед шефу широко распахнутыми глазами. Наконец, очнулась, выпила содержимое стакана и снова легла. Затем подтянула колени к груди, мечтая испариться на фиг, потому что было даже страшно спрашивать, что я вчера творила, если Колчановский придумал мне это сомнительно-милое прозвище.
– Я сказал – живо!
Голос шефа, похожий на удар хлыста, сорвал меня с места, и я убежала страдать в ванную. Однако зелье Колчановского и прохладная вода сделали свое дело, и смущение я загнала поглубже, чтобы не вызвать еще больших насмешек. А то, что мой начальник далеко не равнодушный сухарь, я уже знала точно. Потому вышла к нему с независимым видом, запахнувшись в шефов банный халат.
– В плечах не жмет? – он бросил на меня ироничный взгляд и кивнул в сторону кухни. – Завтракай и будем собираться.
– Кость, – все-таки смущенно позвала я – бравады хватило ненадолго. Он обернулся, и я продолжила, старательно глядя в сторону: – Я вот что подумала. А разве твой друг не знает, как ты живешь, с кем встречаешься? Он же рядом.
– Не рядом, – ответил Колчановский. – Он живет в Провансе, там же у него практика. Сюда с женой приезжает на годовщину свадьбы и на некоторые семейные праздники. В этом году приехал первый раз. Так что мы по срокам с нашей историей укладываемся.
– А общие друзья, родные…
– Общих друзей у нас почти нет, а его родные тоже живут за границей, в Испании. Сюда Сашка с Люсей приезжают к ее родителям. – Я открыла рот, и Костик ответил раньше, чем я задала следующий вопрос: – А они – люди другого круга, и мы никак не пересекаемся. И живут в пригороде. – После подошел ко мне, развернул и легонько придал ускорение коленом под зад: – Давай-давай, поросеночек, шевели копытцами. Потом малюй пятачок, и мы выдвигаемся.
– У меня ноги! – возмутилась я.
– Очень даже хорошенькие ножки, – согласился шеф и вдруг глумливо осклабился: – И выше тоже всё замечательно. Ты мне свои достоинства вчера продемонстрировала очень доходчиво… когда начала при мне переодеваться. – Я снова округлила глаза, а мерзавец продолжил, неожиданно писклявым голосом, пародируя меня: – Если думаешь, что я буду смущаться, то выкуси. Бухгалтер я только по специальности, а вообще… – он покачнулся и, уперев одну руку в бок, задрал подбородок: – Я – тигрица, р-р-р.
– Боже, – я закатила глаза и устремилась на кухню под глумливый смех Колчановского.
Вскоре шеф явился на кухню. Он уже успел сменить домашнюю одежду на джинсы и футболку, обтянувшую стройный торс и широкие плечи. Я оторвалась от приготовленной для меня яичницы, мазнула по нему взглядом. Костик подмигнул мне, налил себе сок в высокий стакан, устроился напротив и воззрился на меня веселым взглядом. У меня застрял кусок яичницы в горле. Я закашлялась, и шеф, потянувшись через стол, участливо постучал мне по спине.
– Спасибо, – сипло произнесла я, вытирая слезы.
– Я спас тебе жизнь, а ты говоришь всего лишь – спасибо? – фальшиво возмутился Колчановский.
Я сделала глоток горячего чая и подняла руку в предупреждающем жесте:
– Ни слова о том, что я вчера могла сказать на эту тему. Ничего этого не было, ясно? Я не помню, и ты забудь.
– Ну, знаешь, отлавливать пьяных бухгалтеров мне еще не приходилось. Негативный опыт тоже опыт, и он имеет свою ценность, – возразил Костик. – Но вообще я имел в виду поцелуй в благодарность за спасение.
– Любимый, мы свои люди, – ответила я, глядя на него поверх кружки с чаем. – Какие между нами могут быть счеты?