Монморанси коротко кивнул и вышел.
Через четверть часа отряд численностью в пятьдесят человек выехал с улицы Астрюс и помчался галопом вверх по улице Сент-Оноре в сторону предместья Сент-Антуан.
Глава 3. Васси
Расчет Лесдигьера оказался верным, и он благополучно прибыл в Васси первого марта. Без четверти двенадцать он подъехал к большой одноэтажной риге, возле которой группами стояли протестанты, образуя круг. В центре находился помост, с которого пастор из прихода Сен-Дизье должен был начать свою проповедь.
Лесдигьер знал, что Гиз еще не проезжал этой дорогой, находившейся в пределах видимости гугенотов. До поворота дороги, ведущей из Нанси в Сен-Дизье, было около четверти лье, а это значило, что авангард войска мог появиться внезапно.
Он тронул лошадь и выехал на поляну. Вдруг какой-то человек преградил ему дорогу и громко потребовал:
– Пароль!
Лесдигьер от неожиданности опешил и с удивлением посмотрел на незнакомца, стоявшего прямо перед мордой его лошади.
– Пароль! Иначе, сударь, клянусь Священным Писанием, вы не сделаете дальше ни шагу!
– Но почему?
– Потому что вы, сдается мне, подосланный шпион.
Незнакомец свистнул, из кустов выскочили еще трое его приятелей и обступили Лесдигьера.
– Вы совершаете ошибку, задерживая меня, – сказал Лесдигьер. – Я тоже протестант, и здесь потому, что хочу вас предупредить: сюда с минуты на минуту должен прибыть герцог де Гиз с войском.
– Герцог де Гиз?
Старший, тот, что первым остановил незваного гостя, поглядел в сторону риги и махнул кому-то рукой. От толпы отделились двое и подошли к ним.
– Что здесь происходит? – спросил один, по виду дворянин, одетый побогаче остальных и при оружии.
– Ваша светлость, этот человек утверждает, что нам всем грозит опасность.
– Вот как? – с иронией воскликнул дворянин и посмотрел на Лесдигьера. – Кто вы такой, сударь?
– Меня зовут Лесдигьер, мсье, – молодой гугенот спрыгнул с лошади и оказался лицом к лицу с незнакомцем.
– Ну так чего же вы хотите? – надменно спросил тот.
– Выслушайте меня, господа, и вы…
– Граф. Этого достаточно.
– Я такой же протестант, как и вы, клянусь кровью Христа и Его матери девы Марии. Я состою на службе у маршала де Монморанси, и совершенно случайно узнал, что сегодня в Васси состоится тайное собрание гугенотов…
– Кто вам сказал? – нахмурившись, спросил дворянин.
– Не все ли равно, граф, если новость, которую я вам привез, гораздо важнее?
– Итак, вы предпочитаете не называть имен.
– Во всяком случае, тех, которые могут быть скомпрометированы мною. Позднее, сударь, узнав эти имена, вы поблагодарите людей, носящих их.
– Продолжайте.
– Но еще раньше дошло до меня известие, что герцог де Гиз, объезжая свои владения, отправляется обратно в Париж. Если учесть, что сегодня утром он выехал из своего замка Жуанвиль, вполне вероятно, его войско в любую минуту может показаться на дороге.
– Ну и что же?
– Увидев толпу безоружных гугенотов, герцог сочтет момент весьма подходящим и нападет на вас.
– Мы не безоружны.
– Тем более. Это его только подзадорит, ибо в эдикте есть пункт, где сказано, что протестантам запрещено быть вооруженными во время собраний.
– Почему вы решили, что герцог должен быть здесь именно в это время?
– Потому что вас предали, и судьба собравшихся людей предрешена. Через несколько минут тут начнется побоище!
Наступило недолгое молчание.
– Что вы предлагаете? – хмуро спросил дворянин, с беспокойством поглядев на дорогу.
– Вы все должны сейчас же разойтись. Позже, когда войско пройдет, можете собраться снова, никто вам уже не помешает.
– Почему я должен верить вам?
– Потому что я ваш друг, хотя меня здесь никто и не знает. Единственный человек, кому я знаком и кто не сомневается в моем настоящем вероисповедании, – это принц Людовик Конде, который останавливался однажды у нас в замке.
– Ого! – насмешливо воскликнул незнакомец. – Так вы знакомы с принцами крови?
– Мсье, мы только теряем время на бесполезную болтовню.
– Хорошо, пойдемте к нашим братьям. Вы расскажете им все, о чем только что поведали мне. Как они решат, так и будет. Но если они признают в вас паписта и посчитают за шпиона, нам придется вас повесить.
– Снова напрасная трата времени, а между тем оно сейчас очень дорого для вас. Но будь по-вашему.
Лесдигьера отвели вместе с лошадью к риге, и там, сосредоточив на себе любопытные взгляды, он рассказал двум сотням кальвинистов, какой опасности они подвергаются.
Наступила тишина. Но ненадолго; сразу же послышались недовольные голоса:
– С какой стати ему нападать нас? Ведь он нарушит тем самым королевский эдикт о терпимости!
– Он сделает это потому, – ответил Лесдигьер, – что принадлежит к семейству герцогов Лотарингских и является таким же католиком, как римский папа и наш король. Королева-мать никогда не простила бы принцу Конде того, что простит герцогу Гизу, и он прекрасно понимает это.
– Выходит, правительству наплевать на эдикт?
– Вовсе нет, но это не относится к Гизу. Этот человек возомнил себя в недалеком будущем королем, а потому любыми способами добивается признания французского народа. Что, как не избиение гугенотов принесет ему наибольшую популярность в массах?
